Эта женщина

Марина Павловец

Форма: Цикл стихов
Жанр: Поэзия (другие жанры)
Объём: 129 строк
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Стихи разных лет

Какая круглая луна была прошедшей ночью.
Какая глупая была затея – слиться с почвой
тобою стать. Ушёл. Стена, тупой порог и склочница
обида на краю стола. Не можется. Не хочется.
Стена - скала, и я - скала и почва.
Чтоб головой в колокола за дверью прочной ночью.

Вчера ещё шуршит в ошмётках кожи.
Младенческое завтра - эмбрион:
шевелится, стучит, меняет позы
в пустотах настоящего. Толчком
под сердцем между бьётся неизбежность,
напоминает, что она растет,
и как невыносима жизни нежность,
когда любовь под сердцем бьёт в живот.

Начала два. Сосуд. Конец. Начало.
Не вылить и не перекрыть поток.
Меж праздников и заготовок впрок,
меж завтраков и телесериалов,
меж «ты сказал» и «это ты сказала»
признания, нелепицы, подлог.
Суётный мир меж пальцев, между строк.
Текла любовь водою. Убежала.

Был вечер тих. Быт - робок и невесел.
Он, вдруг, явился – сильный и чужой.
Мне веткой ели свой поклон отвесил,
как будто одарил с небес звездой.

Морозом пахли и усы и губы.
Я куталась в его большой тени.
Играли блюз серебряные трубы.
Они всегда играют о любви.

В искусе нот протяжных и щемящих,
в недолгом притяжении ночей
был запах ели терпкий и пьянящий,
был мёд его изысканных речей.

Случается. Так чудеса приходят
тому, кто ожиданьем одарён.
Пусть вечер тих и быт и всё проходит.
Осталась ветка ели. Это он.

Вслух не скажу. Не знаю этот цвет.
Глаза такие... Грех назвать словами.
Под этим взглядом я тупой предмет -
стол, вешалка, вот эта стопка с краю,
везде во всём и всякая, но нет
меня любимой. Молча посылаю
определения тебе во след.
Глаза такие... Грех назвать словами.
Свет зацепил. Касается. Бросает.

Лица не помню. Не было лица.
Был голос, что захлёстывал словами,
глаза - иглы острее, под глазами
две ямы синих - ночи два рубца.
И скользкий стол напоминал колоду,
а взмах руки - увесистый топор.
Он говорил. Он лил безбожно воду.
Остался стыд да междометий вздор.
Был зимний день, обглоданный под вечер,
как кость воспоминаньем о лице.
Лица не помню. Помню сжались плечи,
и что-то резко хрустнуло в конце.

Скупой кивок. Ни слова. Ни намёка.
И в пол глаза. Но сокровенный стук
через движенье половиц - а вдруг? -
забрался в клетку, где живёт слеза.
Там мы острее - возраста уродства
в лице ещё несобранном, в руках
не разгадавших пола превосходство
так искренни, как неподделен страх.
И гуще синь и солонее море,
и безыскусней опаливший стих.

Через движенье половиц на волю.
Пол скрипнул, застыдился и затих.

Затылком круглым мне ответил,– Нет.
Несовместимость крутизны затылка
и остроты толчка. Любой предмет
казался угловатым, и луна
костлявым подбородком в мякоть плоти
врезалась и лучом бесстрастным жгла
зрачок распахнутый средь ночи.

Бессонница не прибрана, глуха,
совой пыхтит, навязывая ужас.
Перебираю, как горох слова -
ты нужен мне или уже не нужен?
Фиалки спят. Затейливый узор
споткнулся. Стол сомненьями облуплен.
Ведёт тоска неловкий разговор
о тех, кто нами выстрадан, загублен.

От слов пустых, от снов, от маеты
ночей, от дней бездумных
и натужных попыток быть
мне станет стыдно, скушно
себя жалеть или тебя любить.

Сносилось платье. Силуэтом стула
Прикинулось, пригрелось, прикорнуло
На спинке выгнутой. Моя спина
Не сгорбилась. Натянута струна.
На сломлена. Не брошена. Одна.

Кричи, душа. Полночная тоска
Не в тягость, коли смелости хватило
Разматывать на слоги чувства-жилы
И отпускать блудить под облака,

Коль трезвости хватило слов истому
Не спрятать, не проклясть, не схоронить…
Ума хватило это платье сшить,
Носить его и не отдать другому.

О, горлинка – полночная судьба.
Светла тоска. Она переносима.
Иначе бы душа в тоске бродила,
А не летала, глядя свысока.

И рифма красная цвела водою,
И стал бы пресным теплокровный мир –
Чужое платье всякий бы носил,
В безрадостном движении к покою.

Сносилось платье. Силуэтом стула
Прикинулось, пригрелось, прикорнуло
На спинке выгнутой. Моя спина
Не сгорбилась. Натянута струна.
Не сломлена. Не брошена. Светла.

Давайте жить. Опять придёт весна
и розовое бросит покрывало -
та женщина, которая одна,
взмахнёт копной и всё начнёт сначала.
Опять трава расстелется ковром,
малыш игривый бойко топнет ножкой
и побежит весёлым ручейком
в зеркальный праздник вымытых окошек.
И незнакомец посулит добра –
мол, раз весна, так будет вам здоровье…

Давайте жить сегодня и всегда
и начинаться каждою весною.

© Марина Павловец, 2010
Дата публикации: 11.09.2010 01:03:36
Просмотров: 1888

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.