Смерть

Джон Мили

Форма: Миниатюра
Жанр: Просто о жизни
Объём: 5626 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Этого старичка я встретил после дневного киносеанса, на который забрел, чтобы скоротать пару-тройку часов, остававшихся до важной для меня, командированного человека, встречи. В толпе, преимущественно, школьников, с шумом и гамом вывалившей из кинотеатра, он выглядел вполне себе благообразно: лет, навскидку, семидесяти; в чистой сорочке, башмачках и брючках, так, примерно, двадцатилетней давности пошива. Лето. Солнце, тепло. Какое-то время мы продвигались по улице в одном направлении, шли рядышком. Неожиданно он повернулся ко мне и сказал: «Вот же, старый фильм, хороший фильм». Я посмотрел на него и согласно кивнул головой. «Знаете, мне хотелось бы вам рассказать, - продолжил он. – У вас есть пять минут времени?» Интересно, почему именно мне?.. Я глянул на часы, еще сорок минут. Мы присели в ближайшем скверике.
Вот эта его историйка, которую я записал в тот же вечер, придя в гостиницу.
Помню, вспоминал свое, ежился. Да и сон, приснившийся в ту ночь, был не из легких, что называется, со значением.

«Когда-то в юности, нет, скорее в отрочестве, был в моей жизни довольно длительный и страшненький период. Я не знаю, что явилось его причиной; может, прочитал взрослую запретную книжку (до которых был падок, как все дети), где почему-то так любят умирать герои. Только я испугался. Показалось, смерть стоит рядышком, ждет. Вернее, нет… тянет руки, щупальца... ну, я не знаю.

Все вокруг изменилось, сразу, в секунду; я хорошо помню этот момент. Резко вдруг потемнело (а стоял летний солнечный день и в квартире было светло); отовсюду повылезали грязные уродливые тени, плясали на стенах. Мебель, предметы вокруг зашатались, угрожающе накренились в мою сторону. Цепенея от страха, я лежал на диване и с ужасом наблюдал, как книжный шкаф напротив, скрипя и, почему-то, подпрыгивая, раз за разом делал попытки упасть на меня, раздавить; а тяжелая ваза с цветком встала вдруг на краешек тумбочки, нависла над головой. (Дрожащей рукой я поправил ее, но через секунду она оказалась на том же месте). Люстра страшно раскачивалась и звенела; самоварный носик, вытягиваясь, норовил клюнуть. Дверь квартиры не хотела меня выпускать; больно ударившись о косяк, я все же сумел выскочить на улицу.

Там то же самое. Кривые дома, ветки деревьев тянутся прямо к глазам; люди, все сплошь с бандитскими рожами... Всё, всё угрожало моей жизни! Я бежал и слышал, как позади – гранаты! - рвутся в осколки кирпичи с крыш; открытый, почему-то именно сегодня, канализационный люк подставляет ноге свою зловонную дыру; городской автобус, полный пассажиров, свернет сейчас, я точно знаю, на тротуар… лицо водителя уже начало искажаться в злобной гримасе.

Это было безумие, и оно все продолжалось. Смерть кривлялась мне восковыми масками манекенов в витринах, убивала жуткими воплями бездомных кошек... Она была повсюду.

Ночью в кровати я лежал без сна; съежившись в комочек, глядел в ее черные провалившиеся глазницы. Ах, это белое, как мел, лицо!..

Я был страшно напуган, родители не знали, что со мной делать: почти не ел, осунулся, исхудал, еле ходил. Но, ни им, ни тем врачам, к кому меня, наконец, отвели (а потом по ним затаскали), ничего не сказал.
Я боролся со смертью; наверное, я был сильный. Днем солнце сжигало, тошнота и круги под глазами; бессонной ночью завывал ледяной ветер. Смерть что-то шептала мне в уши, я не разбирал слова. Дрожь, липкий пот, мокрая простыня...

Я очень устал, - прошло много недель, – и я сдался: лег на диван, вытянулся, сложил на груди руки. Я сказал ей: «ну, все… приходи!» Помню: мое спокойствие тогда - холодное, бесстрастное - не было напускным.
Она пришла - ее лицо сейчас не показалось мне безобразным, - ласково обняла, укутала. Было тепло и сонно. Я закрыл глаза и... умер.
Вы не поверите, я действительно умер. Как видел себя со стороны: хилое тельце, очень бледное лицо с заострившимся носом... Точно таким, как у сестры моего школьного товарища; на ее похороны мы ходили всем классом. Из него еще выпадала ватка... постоянно, знаете, с тихим таким хлюпающим звуком. Ну, скажите… ну, зачем покойнику ватка?..

Вы думаете сейчас удивленно: так он же, хоть старенький, но – живой!.. что
за шутки?!. Да, живой. И благодарен за это смерти. Она по достоинству оценила - так понимаю и по сей день, хоть убейте! - партнера по страшной своей игре. Маленьким еще мальчиком я достойно боролся, и сдался ей тоже достойно. Наградой за это мне стала долгая жизнь.

P.S. Да. А сон, о котором упомянул, был такой.

Приснилось мне, что иду я, совсем еще молодой, по улочке своего города, а впереди старушка ковыляет. Седая такая, согбенная, ну и, конечно, с палкой. И захотелось мне зачем-то ее обогнать и посмотреть в лицо. Я прибавляю ходу… ан нет, не получается. Уже запыхался и хочу отстать, как тут старушка вдруг останавливается, поворачивается… - Сердце, вот точно говорится, у меня прыгнуло, поднялось к горлу и там застряло. – Лицо, и действительно, белое, щеки и губы провалились, глаза – два черных уголька. И говорит-шамкает:
- Послушай, сынок: ты за мной не бегай; когда надо, сама тебя найду и приду. А лучше, - продолжает, - о родителях своих позаботься, стоят они у меня в очереди. Очередь, правда, длинная; но и время быстро бежит, понимаешь?..
Развернулась старуха; как ни в чем ни бывало, пошла себе дальше.
А я проснулся. Глаза выпучены, сердце колотится. Все понимаю... с кем встретился. До утра бы дожить, позвонить… прилететь...
Дожил, позвонил. Мама успокоила; вроде все нормально тогда было.
Спустя несколько лет случилось, авария эта проклятая, железнодорожная. Народу много погибло, и мои тоже. Не умеем мы, видно, играть.

© Джон Мили, 2014
Дата публикации: 15.01.2014 23:24:05
Просмотров: 1802

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.