Два звонка для Ивана Дашкова (8) продолжение

Александр Шипицын

Форма: Повесть
Жанр: Просто о жизни
Объём: 9774 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

8. Все живы, все цело

За ними прилетела целая команда. Первым из вертолета выпрыгнул командир полка. Он кинулся к Ивану и обнял, как родного брата, которого не видел много лет. Радостно похлопал по плечам и по спинам остальных членов экипажа. И как человека, и как командира полка его радость можно понять – все живы и всё цело. Вторым право на объятия и похлопывания имел замполит полка, чем он не преминул воспользоваться. Следом за ним шли инженер, врач с медсестрой и ребята из аварийно-спасательной команды. С медсестрой обнимались особенно охотно и спасшиеся, и прибывшие вертолетом. Она была молода и обладала прекрасной фигурой. В суматохе замполит, даже два раза обнял ее. Правда, похлопать себя она не позволила и ловко увернулась. Тем более что хлопать он ее собирался отнюдь не по спинке.
Пока полковой врач и медсестра смазывали зеленкой царапины и прикладывали примочки к синякам пострадавших, командир полка и его заместитель по инженерно-авиационной службе (зам по ИАС – ласково называемый в полку - Зампапуаса) вместе с Дашковым осматривали самолет. Как уже говорилось, внешне самолет практически не пострадал. Порвались несколько шлангов гидравлики шасси, сломался поворотный хомут на передней ноге, да вырвало одну створку ниши передней стойки шасси. Трудно было так сразу, в полевых условиях сделать вывод об исправности самолета в целом. Вряд ли после всех этих трясок и бросков его можно было считать полностью исправным.
О том, чтобы самолет смог дорулить самостоятельно до аэродрома не могло быть и речи, также как и о перелете. Отбуксировать такую, почти сорока тонную махину по грунту можно только тремя могучими тракторами, по одному на каждую стойку шасси. Но для этого надо построить дорогу шириной не менее пятнадцати метров и отстыковать плоскости, что возможно только в заводских условиях. Рельеф местности в округе даже мысли такой не допускал. Но и делать из самолета памятник на безымянном кукурузном поле никто не собирался. Предстояла египетская, по масштабам и трудоемкости, работа. И никакого решения пока никто предложить не мог.
Инженер совместно с начальником штаба полка организовали охрану самолета. Вертолет Ми-8, нашедший Ивана и его самолет, сновал взад и вперед, как пчела между гречишным полем и ульем, привозя специалистов и материалы, и увозя тех, кому возле самолета делать уже было нечего.
Перепуганных колхозников к их кукурузному полю и близко не подпускали. Поле, стараниями Ивана, частыми посадками вертолета и колесами прибывающих и убывающих машин, привели в ужасное состояние. Убытки пообещали компенсировать сжатым воздухом, но только в конце года. Крестьяне, не обладающие чувством юмора, не поняли – зачем им сжатый воздух, но оказались с понятием. Они ни на что не претендовали, а только сочувственно цокали языками и согласно кивали головами. За это командир полка пообещал дать им десять тонн керосина* и две канистры спирта.
Экипаж вертолетом отправили на аэродром, до которого они не долетели всего десять километров. Там им дали полчаса на умывание и завтрак, а потом, в течение двух суток с перерывами на прием пищи и четырех-пяти часовый сон допрашивали и расспрашивали начальники всех степеней и ведомств авиации Тихоокеанского флота. Командующий авиацией со своим следственным аппаратом прибыл на пяти машинах почти одновременно с Дашковым и его людьми.
Картина происшествия вырисовывалась совершенно ясная, за исключением того, что никто не мог сказать, почему летчик приступил к выравниванию на высоте сто метров и для чего он расстопорил переднее колесо? Но эти действия в данной ситуации были признаны единственно правильными и, собственно, именно благодаря ним, все окончилось сравнительно благополучно.
Через двое суток, убедившись, что особой крамолы из экипажа не выжать, даже секретному сотруднику из состава экипажа, кроме матерщины Грини Гончарука нечего было добавить, командующий вместе со своей следственной группой укатил. Напоследок он пожал Ивану руку и предложил командиру полка дать экипажу недельный профотпуск. А затем пригласил их отдохнуть в профилактории на станции Океанской, что возле Владивостока. Не воспользоваться таким приглашением было просто глупо. Да и экипажу, перенесшему такой стресс, отдых просто необходим. На радостях, что люди живы, а самолет цел, забыли отодрать второго штурмана за то, что не включил своевременно сверхаварийную сеть, хотя главный штурман авиации Тихоокеанского флота из-за спины командующего не раз показывал виновному кулак.
Чисто случайно, на одном из приморских аэродромов оказался вертолет В-12, который только что выполнил рекордный по дальности перелет. Эта машина в свое время поставила много мировых рекордов. Один из них, рекорд грузоподъемности. Вертолет выполнил полет с грузом 44 тоны на высоте 2200 метров. Так высоко и не надо было, да и пустой самолет Ту-16 весит не более 38 тонн. И с вертолета, и с самолета для уменьшения веса сняли все, что только можно перевезти автотранспортом, включая кресла пилотов с бронеспинками. Заправили минимум топлива, чтобы только-только хватило перелететь с аэродрома до самолета, пять-десять минут повисеть в воздухе и перетащить самолет на аэродром.
Дня три зампапуаса с лучшими мастерами полка колдовали и сварили из тросов и разных железяк нечто похожее на гигантские постромки. Эту железную сбрую, обернув толстым брезентом, чтобы не слишком царапать тросами гладкую поверхность самолетного алюминия, подвели под фюзеляж и замкнули над самолетом на кованое кольцо диаметром около метра, сделанное из толстого стального прутка.
Затем вызвали супермогучий В-12. Когда он завис над самолетом, накинули кольцо на гак, спущенный из недр гигантской коломбины, и разбежались в разные стороны. Махина взревела своими четырьмя двигателями, легко подхватила самолет и, не набирая значительной высоты, в несколько минут отнесла страдальца на аэродром.
Дальнейшая подготовка и проверка показали, что с самолетом, действительно ничего страшного не произошло, и через месяц он уже числился в составе боеготовых машин. Крепкие аэропланы строила туполевская контора. А сам этот самолет, перетерпевший все описанные выше мучения, в полку прозвали – «кукурузник».
Ваня с экипажем блаженствовали в профилактории на Океанской. Командующий дал команду поселить их в лучшие комнаты и разрешил пользоваться «своей» сауной.
Эту сауну несколько лет назад срубили из толстенных лиственничных бревен два великих народных умельца - штурман Гена Пачин и его командир, летчик Николай Толмачев. Бревна привезли издалека, из тайги, что окружала аэродром, где базировался полк Ивана. Похлопывая рукой по бревну, встроенному в желтую, источающую великолепный хвойный запах, рубленую стену сауны Иван думал:
«- Может, как раз это бревно мы тащили из тайги, когда Вилька Фрайтер подвернул себе ногу».
При каждом отбое полетов, а летом из-за частых туманов летали редко, а отбои объявляли часто, летчикам, чтобы дурака не валяли, командир полка ставил задачу каждой эскадрилье: вынести по три бревна из тайги. Лесины эти повалили и освободили от сучьев специально выделенные прапорщики с бензопилами. Самым трудным было эти хлысты вытащить на твердую почву. И не мудрено, длина некоторых из них достигала тридцати-тридцати пяти метров, а лиственница, как известно дерево тяжелое и, чуть ли не тонет в воде. Вот, надрываясь и спотыкаясь, человек тридцать-сорок потных лиц летного состава выволакивали бревна из лесу. А лесник в эти дни валялся неподалеку пьяный, сваленный стаканом спирта, поднесенного щедрой рукой одного из бензопильщиков. Ивану тоже приходилось участвовать в таких, не предусмотренных лесным кодексом СССР работах. А Вилли Фрайтер, правый летчик командира эскадрильи как-то при этом поскользнулся и вывихнул ногу.
Потом распиленные на столбы длиной по двенадцать метров, бревна ошкуривали и, когда вагонами, а чаще попутными Ан-12, под видом аэродромного оборудования, отправляли во Владивосток, откуда их перевозили в профилакторий, на станцию Океанская. А два умельца Толмачев и Пачин с помощью десяти матросов срубили там, нет, не сауну, а княжеский терем. В тереме имелась прекрасная парилка, большой, глубокий бассейн и несколько комнат для отдыха и услад с покладистым женским персоналом.
Слава о шикарном тереме-бане разнеслась по городам и весям, достигнув ушей партийной комиссии при ЦК КПСС, которую тогда возглавлял Арвид Янович Пельше, славящийся своей принципиальностью и неподкупностью. Приехав во Владивосток члены комиссии, не могли нарадоваться красоте строения. Восхищались мастерством умельцев, прозрачностью и прохладой воды в бассейне. Затем, вдыхая хвойный аромат, царивший в сауне, вынесли вердикт, мол, не по чину простому командующему авиацией Тихоокеанского флота такая роскошь. Того командующего, при котором сауну строили, с должности сняли, а терем ломать было жалко, перевозить, как вещественное доказательство барства и самодурства, накладно, вот его, как недвижимость всем летчикам доступную, в активах авиации флота и оставили.
Нынешний командующий, славящийся некоторой демократичностью, не желая порождать ненужные пересуды, сауной пользовался крайне редко, не чаще двух-трех раз в месяц и, в виде поощрения, разрешал некоторым, наиболее отличившимся офицерам эту сауну посещать. Повезло в этом плане и экипажу Ивана Дашкова. А теперь, днем купаясь в водах Амурского залива, а вечером парясь в знаменитой сауне, они наслаждались всеми прелестями жизни.
• В описываемый период цена тонны керосина за рубежом составляла 700 долларов/тонна. То есть комполка обещал крестьянам целое богатство. Но на внутреннем рынке литр керосина стоил 7 коп./литр. А десять тонн примерно 600 рублей, да и кукуруза по госценам почти столько же. Так что щедрость комполка не знала границ. А уж с учетом спирта…
Продолжение следует

© Александр Шипицын, 2015
Дата публикации: 31.08.2015 09:20:33
Просмотров: 1492

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.