Витакратия

Виталий Семенов

Форма: Рассказ
Жанр: Драматургия
Объём: 71026 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Витакратия

И рече Господь Бог ко Каину: где есть Авель брат твой? И рече: не вем: еда страж брату моему есмь аз? И рече Господь: что сотворил еси сие?
«Бытие» гл.4,ст.9

Не стреляй, брат!

К ящику, заряд, к стволу, закладываем, в сторону, уши, залп! К ящику, заряд, к стволу, закладываем, в сторону, уши, залп! Темп бешеный, Чиж палит безо всяких дальномерщиков и таблиц словно из автомата, мины ложит точно и ровно, только успевай заряжать. Боливар бегал от ящиков с боеприпасами до ствола миномета как заведенный. У них всего минут пятнадцать и менять позицию, все бегом, думать некогда, действия отработаны до автоматизма, сейчас они четко и слаженно работающий механизм, машина для уничтожения живой силы противника. Боливар заряжает, Чиж наводит и бьет, еще несколько залпов и орудие в машину, старенький УАЗ-буханку, и в уже подмеченное место для новой дислокации. И все повторится, Чиж, прошедший школу выживания и стрельбы из миномета еще в Афгане камня на камне, вернее ни одной живой души не оставит на том укрытом кустарником склоне, только успевай заряжать. Боливар успеет, он не подведет.
Вдруг к ним подъехал БТР с бойцами.
– Чиж, хватит, давайте за нами, укры ушли, прочешем и вся горка наша. Хлопцы, пошли чесать, Мамонт приказал все пройти и занять холм пока не стемнело. Догоняйте, братцы, – кричали с машины.
Минометчики остановились, Боливар положил, схваченный было заряд обратно в ящик, а Чиж, согласно кивнув отъезжающему БТРу, развернул орудие к УАЗику, чтобы лучше было тащить. Загрузились, проехали метров пятьсот, присоединились к краю редкой шеренги и пошли, с автоматами наготове. Чесали. Никого здесь нет, да, может и не было, может вообще зря палили, впрочем, так надежней.
Вдруг прямо перед Боливаром среди пожелтевшей листвы кустарника что-то зашевелилось, треснула ветка, и послышался вроде всхлип, или стон какой. Боец, не задумываясь, выпустил очередь. Получите, суки, хороший укр – дохлый укр.
– Хватит, хватит, – подбежавший на выстрелы Чиж, опустил ствол автомата Боливара вниз, обжегся, – Зараза, горячая! Угомонись, пошли, глянем.
Они прошли еще несколько шагов и увидели два тела. Укр-вояка лицом в землю, а из под него видно половину тела поменьше, в юбке, баба. Нет, девчонка.
Все остальное помнилось уже как в тумане. Боливар вытащил девочку из-под солдата, склонился над ней и, услышав последние слова умирающего детского тела, вдруг истошно заорал на всю округу. Его била истерика, Чиж и другие сбежавшиеся бойцы пытались унять парня, но тщетно. Боливара выворачивало, это что от детского трупа, после почти полугода войны, после уже сотен виденных трупов? Наконец, Чиж четким ударом по шее вырубил истерика.
– Вот так-то лучше, ты, что ж какой впечатлительный стал, не боись, мужики, сейчас очухается. Что, так тела оставим или прикопаем малость?
Боливар и впрямь вскоре зашевелился, открыл глаза, осмотрелся и неестественно спокойно вдруг сказал всем собравшимся:
– Идите, я закопаю. Все нормально, идите, дочесывайте, я сейчас все сам сделаю.
Бойцы переглянулись, осмотрели только что бившегося в истерике, а теперь удивительно успокоенного Боливара. Вроде парень в норме, и все направились дочищать заросший кустарником склон.
Когда бойцы ушли, Боливар оттащил тела к краю склона на чистое от кустарника место. Побежал к УАЗику, подогнал машину к телам и загрузил их внутрь. А теперь газу, газу, горючки до Донецка хватит, вперед!
Спустя час врачи осмотрели тела, посочувствовали и развели руками, воскрешать не умеем. Уже и уходить собрались, но вдруг тело солдата издало стон, медики перекинули его на носилки и потащили внутрь больницы, может еще оживить удастся.
А Боливар так и остался в машине, с минометом, боеприпасами и уже коченеющим телом девочки. Он сложил безжизненные ноги и руки для погребения, предварительно сняв с трупа школьный ранец – рюкзак. Боливар обернул мертвое тело лежавшим в машине покрывалом и решил дождаться утра. Чуть откатив от въезда к приемному покою, на больничном дворе, машина встала. Водитель включил свет в кабине, порылся в детском рюкзаке, вытащил какую-то толстую тетрадь, осмотрел ее, полистал и принялся читать.
* * *
«Дневник Софии Малышевой.
12.04.14. Сегодня сорок дней маме, были поминки, соседи приходили, пацаны Сашкины. А я с утра на кладбище убежала и просидела тут до обеда, пока Сашка и остальные не пришли. Вот пока они не пришли, я с мамой разговаривала потихоньку. Глупо, конечно, ведь ее нет, но мне очень одиноко без нее, мне хочется плакать и я два раза ревела. Ведь у нас с Сашкой больше никого нет. Где-то в Самаре дальние родственники есть, но они дальние и мы обойдемся без них. Сашка так сказал, он, конечно, держится хорошо, на работу ходит, продукты покупает, за всем старается уследить. Но я видела, как он плакал однажды вечером, плакал, и мне было его жалко, ведь он мой брат. Вобщем, я решила вести дневник с сегодняшнего дня, буду записывать здесь все свои новости, радости и горести. А что, какие тут у нас могут быть новости, в нашей дыре по имени Славянск никогда ничего интересного не происходит. Сегодня, правда, дядя Леша сказал, что какие-то бандиты из Донецка захватили горсовет и милицию. Все зашумели на него, что это ополченцы, а не бандиты, и все правильно сделали, лучше в России жить, чем с этой майдановской хунтой. Расшумелись прямо на кладбище, потом Анна Михайловна всех устыдила и они замолкли. А мне просто ужасно одиноко, еще почему-то жалко Сашку и хочется плакать и я опять реву.
Погода поганая, холодина, ветрина, дожди и сырость, ужасный день, но я буду все равно все записывать, все и хорошее и плохое, пока только плохое получается.
13.04.14. Почти весь день дождь шел, замечательный выходной. Сашка утром в центр ходил, пришел и велел дома сидеть. Какие-то вояки в масках и с автоматами по центру разъезжают, дороги из города перекрыли. Да мне по фигу ваша улица в такую погоду. Готовила, борщ варила и оладьи пекла. Борщ вроде ничего, Сашка две тарелки съел, а оладьи пересолила нечаянно, куда их теперь, соседским курам отдам. Мама в свои последние месяцы заставляла меня готовить, а я не хотела, обижалась на нее. Дура была, не понимала, что мама собиралась уйти и передавала мне все, что знала и умела. Как бы сейчас питались, а вот, пожалуйста, сестра Соня приготовила и брата накормила и сама поела. Спасибо тебе, мамочка. А еще сегодня болели соски, мама мне про это тоже говорила и учила всему в последнее время, раз заболели соски, значит я скоро стану девушкой.
Оп-па, Сашка прибежал, сказал, что в городе и за озерами стрельба была, а еще сказал, чтоб завтра в школу не ходила, дома сидела. Посмотрим.
14.04.14. Утром с девчонками созванивалась, половину в школу не пустили, и я не пошла. Потом в Контакте общались, что-то страшное рассказывают. Кто что болтает, что бомбить нас будут, не то русские, не то украинские самолеты, что всех несогласных расстреливать будут, что американцы скоро нас захватят. А мне кажется бред это все. Кому мы нужны, что с нас взять-то, в городе два завода, да три санатория.
А в обед Сашка пришел, сказал, что в ополчении теперь будет, раскомандовался, весь такой важный, сказал, чтобы побольше еды наготовила. А продуктов-то кот наплакал, сказал, что принесет. Вот, блин, умник, готовь тут на всю ораву, друганов его корми, они, что бездомные что ли, пусть платят за готовку. Поругались, овцой обозвал. Да ладно, сготовлю, что мне с ним делать, в войнушку пошел играть.
А вечером они втроем жрали и даже посуду за собой не прибрали, нашли кухарку, завтра в школу пойду, пусть на баррикадах своих командуют. Вертолеты кружат.

15.04.14. Какая тут нафиг школа, стрельба в городе. За Сашку боюсь, какой из него солдат, всего восемнадцать лет. Я не смогу без него, он мой брат, большой, но глупый. Соседи, Меняйло уехали, сказали, что в Одессу родственников проведать. А всем понятно, что от стрельбы драпают. А нам некуда ехать, и Сашка не трус, он меня защищать пошел на баррикадах.
Натушила мяса с картошкой, приходили втроем, поели, остальное с собой в бидоне забрали. Принесли курицу и рыбу большую. Завтра попробую напечь пирожков с рыбой, мама научила меня. Я буду держаться, я буду как взрослая, ведь больше некому.
Соски болят сильно.
16.04.14. Ура! Наши в плен целый полк взяли, танки и оружие отобрали, теперь разъезжают по городу, ну не танки, просто машины военные. Здорово, молодец Сашка, жалко, что мама уже ничего не узнает, жалко, что ее нет.
Пирожки не получились, рыбу запортила, Сашка ругался, я ревела, он жалел. Была бы мама, было бы все по-другому. Весь город веселится, а я проревела весь день. Мне плохо, очень плохо.
17.04.14. Сашка сегодня не ночевал, я всю ночь в интернете сидела. Новости читала и музыку слушала и плакала. Руслану и Лободу слушала, а еще на какой-то древний Бониэм наткнулась, прикольно оказывается раньше зажигали. А Вакарчук мне не нравится, что в нем Сашка нашел, прям балдеет от него, даже решил физику учить как он. А меня этот хриплый раздражает. Одиноко очень, я совсем одна, девчонки все по домам, никого на улицу не выпускают, как мыши в норах.
А Сашки не было весь день, я так больше не могу, я боюсь за него, я не смогу без него. Я опять не усну, мне страшно и одиноко.
18.04.14. Он пришел, пьяный, уставший, даже не ел, сразу завалился спать. Автомат у кровати поставил и отрубился. С собой принес целый мешок всяких сладостей, таких, ларьковых, чупа-чупсы, жевачки. Целые упаковки, явно не покупал. На кой столько жевачки, лучше бы колбасы или сыра принес, очухается, поговорю. Он спит, на спине лежит, храпит, воняет горилкой, а мне его жалко, я боюсь за него. Он мой брат, я люблю его.
В небе кружил вертолет. Страшно, а вдруг пальнет сверху.
Гладила, как мама учила, вояка проспал весь день. Соски болят.
19.04.14. Сашка оставил сто гривен на продукты и ушел, сказал, чтобы к Пасхе приготовила чего и яиц накрасила. Накомандовал и ушел, начальник, а я опять одна. Да нафиг мне эти яйца и Пасха ваша, опять дома сидеть? Гулять пойду, на улице уже почти лето.
В городе бардак, по телеку объявили, чтобы все дома сидели, а все в магазины ринулись за продуктами, всё берут ящиками и мешками. Я только яиц, сосисок и булочек купила, хлеба нет уже нигде. Соседи, Приходько уехали, загрузили полную машину вещей, кур всех соседям раздали и уехали. А еще Ракитины уехали, Маринка сказала, что до лучших времен в России будут жить, у них там родня. Эдак весь класс, вся школа разбежится, а нам некуда ехать, мы останемся дома.
Где-то вдалеке стреляли. Страшно за Сашку. Мамы нет, она бы его никуда не пустила, а меня он не слушается. Сварила яиц и пошла к Анне Михайловне, красить. До вечера пробыла у нее, все покрасили.
Весь день самолеты кружили. Сашки опять нет.
20.04.14. Ночью стрельба была, а я одна совсем. Мне страшно. Опять музыку по инету гоняла. Наткнулась на песню классную, Талькова какого-то.
Я мечтаю вернуться с войны
На которой родился и рос,
На руинах нищей страны
Под дождями из слез.
А музыку раз услышишь и сразу запомнишь, здорово поет, вернее, пел, его оказывается, убили. И чего людям неймется, Пасха, праздник и стрельба с ночи идет. Анна Михайловна вчера сказала, что это все политиканы войну развязывают, а простые люди завсегда страдают, так на любой войне бывает. Мне страшно, где Сашка, что с ним, телефон отключен, дома второй день нет. Что будет?
Его так и не было, я проревела весь день, а эти долбаные крашеные яйца даже не попробовала. Ну почему мне так не везет, почему я совсем никому не нужна, почему мама умерла такой молодой, а отец погиб еще раньше? Почему?
21.04.14. Походу в школу мы отходились пока, класснуха всех обзванивает, говорит, что занятий пока в школе не будет. Так стремно, сначала мне позвонила, потом Сашке, потом Сашка мне, потом опять она мне.
Сашка приезжал с дядьками, обедали, спасибо говорили, а россиянин мне пятьдесят гривен дал, типа за обед и опять спасибо сказал. Что россиянин же сразу понятно, «г» у них грубая и вообще выговор жесткий такой. Акцент их сразу выдает, а еще, хоть и вежливые они, но как-то глаза у них злее, чем у наших.
Санек наш герой, дядьки его хвалили, сказали, что настоящий из него солдат выйдет. Сказали, чтобы я за него не переживала, а я сказала, что боюсь одна оставаться и тогда россиянин повязал мне на плечо ленточку черно-оранжевую полосатую и сказал, что теперь меня никто не посмеет обидеть и бояться больше нечего. А потом в бане парились, но не пили совсем, горилкой даже не пахло. Намылись, чаю попили и уехали.
И я опять одна и опять можно выть от тоски и что толку с вашей защитной ленточки, ни от бомб, ни от одиночества не поможет.
24. 04. 14. А чего и писать-то нечего. Санек дома третий день, огород копал, продуктов накупил где-то, дров для бани нарубил. А я все перестирала и погладила ему. Мама всегда его чистым и опрятным держала и я стараюсь. Посадили морковку, бурак и картошку. Огурцы в теплице еще рано, Саша сказал. Так здорово, когда не стреляют и Саша дома.
Ну не бывает же, чтобы везло мне, никак не бывает, опять стрельба, Сашка все бросил, хвать автомат и убежал.
Весь день стрельба, кружат вертолеты. Мне очень страшно, Сашка, братик, возвращайся же!
25.04.14. Сашка звонил, сказал, что приедет к ночи, буду ждать. Стрельба за озерами. Соски болят.
26.04.14. А пришел только утром, на велике каком-то приехал, даже есть не стал, сразу уснул. Притащил целый мешок консервов мясных и рыбных, откуда набрал, кто их будет есть? Может все же успокоятся и закончится эта стрельба. Если нет, то и отдыхающие к нам летом не приедут и санатории будут пустые. И вообще будет ужас, Сашка не работает, на что будем жить? Откуда вот он жевачки натащил, а консервы откуда, а велик чей? Плохо это кончится, плохо. Я не знаю, как получается, но я всегда точно определяю человека, хороший он или плохой, вернее для меня, моих близких будет от него плохо или нет. И мне очень не понравился тот вежливый и щедрый россиянин, что с Сашей приезжал и полтинник мне подарил. Вроде все по-доброму говорил и делал, а мне прямо страшно от него и самое ужасное, что я в своих определениях людей еще ни разу не ошиблась, ни разу. Я боюсь этих приезжих, боюсь стрельбы, боюсь самолетов.
Я буду сильной, я смогу, я все выдержу, я буду как мама, не заплачу до самого конца.
Санек весь день проспал, а у меня пирожки получились! Первый раз, с яйцом-луком и с картошкой, я кормила ими брата, а он их умял целую кучу. У меня получилось, как у мамы!

27.04.14. Петренко уехали, Ленка плакала, когда со мной прощалась, а я нет, держалась.
30.04.14. За Сашкой заехал джип большой, там полно дядек бородатых было, и он даже не попрощался. Вот пока дома, со мной, все нормально, спокойный, добрый, но как с баррикад придет или с друганами этими, так совсем чужой, только орет и командует.
01.05.14. У соседей, Бойко сын с тюрьмы пришел, весь в наколках, беззубый, противный, индюка теперь своего дрессирует. Подбегает к нему и орет «Слава Украине!», а бедный индюк на него свой обычный индюшачий вопль испускает и соплей красной трясет. Этот идиот ржет, заливается, короче ума одинаково, что у Паши Бойко, что у безмозглой птицы. Как смешно, птицу напугал, от такого урода и пауки разбегаются.
Везде объявляют, чтобы следили за теми, кто разговаривает по-украински. Что придурки? При чем тут украинский язык? Я специально буду на мове общаться, мне без разницы, на каком говорить, думаю по-русски, но могу и по-украински думать, только хуже получается, не так ясно. И что, запретите думать или мысли будете читать? Буду вот ходить и мысленно орать «Слава Украине!» и что, как индюк на меня будете кидаться? Дурь какая-то, ничего не пойму. А Санек сказал, что пока так надо, а я еще маленькая и многого не понимаю. Может я и маленькая, но, что язык совсем не причем, это точно. Разве человек не имеет права говорить на своем родном языке? Хоть на украинском, хоть на русском, хоть на инопланетском каком. Как будто всех заколдовали и все вдруг разом поглупели.
Опять, блин, дождь, скорей бы лето.
02.05.14. В зале на полу и под столом лежу целый день, Сашка сказал, что так безопасней всего, от окон подальше. Только бы Сашу не убили, жутко, страшно, стрельба совсем рядом иногда. Телек не работает, телефон и инет тоже. Вертолеты гудят совсем низко иногда, иногда вообще бабахает, и стекла все звенят и посуда дзинькает. Хоть бы Саша выжил, я прошу, чтобы он выжил. Я реву, мамочка, почему ты меня оставила. Мне страшно, я хочу жить.
04.05.14. И что теперь все время прятаться и под столом сидеть? Анна Михайловна приходила, звала к себе, у нее погреб глубокий. Куда я пойду, я жду брата, я вот ему сварила борщ, без лаврушки, как он любит, он придет и поест, он обязательно придет.
Он пришел, он поел, он спит, он живой, он мой братик родной, я его очень люблю. Отдыхай, Сашенька. Я буду сильной, я не буду плакать.

05.05.14. И опять я одна, а в соседей, в дом Бойко попали, все сгорело моментом, и даже дождик не помог, они еле успели выбежать. И мне жаль их, и даже полоумного Пашку и даже сгоревшего в сарае индюка.
Иногда мне кажется, что это сон, ведь этого не бывает, чтобы кино про войну вдруг взяло и ожило, а ты очутился прямо посреди него. Но это не сон, совсем рядом стоял дом и его уже нет. И каждый день кого-то хоронят и их уже нет, а ты есть, пока есть. Разве так бывает, что никто ни на кого не напал, а своя армия убивает своих жителей, значит это не своя армия или жители не свои, а иначе как? Как это возможно? Даже иногда хочется набрать побольше воздуха, да как заорать, чтоб на тысячу километров слышно было: «Взрослые, прекратите, эта игра нехорошая, злая. А ну, тихо!». И чтобы тишина была как раньше.
Весь день палят, Саша, братик, останься живой.
09.05.14. Парад устроили, самое время, а Саше нашему охранять его, больше некому. А что у него сестра одна, это ничего, это нормально, а что денег ни гривны, это тоже зашибись. Дома одни консервы, да жевачка, можно обжеваться всему Славянску, еще и на Краматорск хватит, а вот пожрать нечего. Ни хлеба, ни сахара, чай с чупа-чупсами, какая прелесть. Праздник, «Ура!» орут, чего празднуете, что давным-давно одна война закончилась, а другая сейчас началась? Весело, только поесть нормально хочется, с хлебом.
11.05.14. Какие-то собрания идут, чего-то выбирают, решают. А я вот одного не пойму, о чем сейчас можно думать и решать как не о конце войны? Неужели это может кому-то нравиться, весь этот кошмар, разве это возможно? Была бы сейчас мама, она бы все мне объяснила, она умела это делать. И Сашку бы домой загнала, а то он как глупенький все твердит: «Мы будем держаться насмерть». Дурак, а я?
12.05.14. Анна Михайловна приходила, мы наварили гречки с тушенкой и еще я про рис с тушенкой записала. Она уезжает куда-то в Белоруссию, к сестре. Сказала, что это начало конца, вчерашние Выборы, а выбрали отделяться от Украины. Теперь, она сказала, Россия и Украина будут только отдаляться друг от друга и войне не будет конца. И надо бежать с Донбасса куда угодно, здесь будет только война. А нам некуда бежать, и нас нигде никто не ждет, и наш дом здесь, и нам некуда деваться. Жаль, что Анна Михайловна уезжает, но она уже старенькая и давно не преподает, я у нее только первый класс проучилась. Она просто не понимает, что я не могу оставить дом и брата, и мне даже двенадцати лет нет. Я совсем одна. Соски опять побаливают неприятно. Сашка придет, накормлю кашей, вполне съедобно получилось.

13.05.14. От безделья книжку стала читать, про лилипутов, вернее про Гулливера. Нудновато сначала, а потом прикольно, оказывается, читать. Читаешь, а у тебя перед глазами все появляется: море, кораблекрушение, связанный моряк и куча злобных человечков на нем. И как бы сама там, рядом оказываешься, даже переживаешь маленько. И эта дурацкая война тупоконечников с остроконечниками из-за разбитой яичной скорлупы, из-за ничего, из-за названия, от слабоумия. И самой тоже захотелось стать великаншей и поотнимать у всех оружие, отобрать, да и все, войне конец, на палках подерутся с недельку, да и успокоятся все. Да, сейчас бы сюда доброго великана, закончить эту войну из-за яичной скорлупы, чтобы никто больше не погибал и не уезжал, а говорил бы на своем языке, ведь раньше все понимали друг друга. А на грязеозера отовсюду приезжали, и все было спокойно, и все были довольны, и чего не жилось?
Я пророчить не берусь,
Но точно знаю, что вернусь
Пусть даже через сто веков
В страну не дураков, а гениев.
Классно этот Тальков пел, как будто про сейчас, про нас. Сашке спою.
15.05.14. Сашке увольнительный дали, отмылся хоть, принес муки с баррикад своих, блины пекли вместе, смеялись. Так здорово когда он дома. Как раньше, мама на работе, а мы ее ждем. И никто не стреляет. Только этого уже не будет никогда, потому что стреляют каждый день, и мамы больше нет. И Сашка завтра утром уйдет в наступление, и я опять буду совсем одна. Неужели Анна Михайловна права и войне не будет конца?
16. 05.14. Ночью кто-то лазил по огороду и в дом к соседям, Меняйло забирался, я все слышала. Сашку разбудила, а он посмеялся надо мной, у него же автомат, пусть только сунутся.
А утром ни Саши, ни автомата не было, а по улице кто-то чужой шнырял, вернее их несколько было. Я шумела в доме и Сашку как бы звала, будто я не одна. Мне страшно, я опять одна.
Кажется, еще один вертолет подбили.
18.05.14. Как я устала. Устала бояться. Слышно как в стороне Краматорска идет бой. Лишь бы он выжил.
19.05.14. Вечером его привезли, сказали, что слегка контузило, пусть отлежится. Глаза красные у Саши и ничего не слышит, как глухой дедушка. Поел, спит, баню затоплю, пусть отпарит свою контузию. Я его очень люблю.
Из еды только рис, гречка и консервы, денег нет совсем, да и магазины все закрыты, но, главное, мой брат жив, он дома.
22.05.14. Когда я вырасту, я в Киев поеду, на Майдан, я буду требовать там, чтобы наказали тех, кто нас расстреливает, мы не террористы, мы просто живем здесь.
Саша говорит, что скоро Россия свои войска введет и все закончится. И будет мир, и мы как Крым будем в России, вместо гривны будет рубль, а вместо Франко, будем стихи Лермонтова заучивать. И осталось ждать совсем немного. Скорее бы. Магазины заработают, мне кроссовки новые нужны и в парикмахерскую надо. Продуктов нормальных купим, тушенка хоть пока есть. Сашка сказал, что у него спрятано несколько тысяч рублей, как к России присоединят, у нас сразу деньги будут. Скорее бы, тогда закончится этот ужас.
24.05.14. Какой смысл писать дневник, чтобы, когда тебя убьют, кто-то прочитал и пожалел, но тогда будет уже все равно, зачем вся эта писанина? Не с кем поделиться? Совсем не с кем, телефон не работает, интернет тоже, Сашка снова воевать пошел.
Опять читаю Гулливера, и теперь я понимаю, как ему было страшно среди великанов. Каким он был маленьким и беззащитным среди всего происходящего. Маленький, но смелый, потому и выжил. Ему помогли и мне помогут. Все будет хорошо, я выдержу, я смогу.
Самое страшное, это когда сверху расстреливают, летит и стреляет и укрыться негде, сверху все видно и везде достанет. Почему-то не попал, а потом улетел, на заправку, наверное, значит, еще вернется.
Я хочу жить. Опять сижу в зале под столом. Я здесь теперь живу. На улице жара, а я под столом прячусь, чтобы не обгореть, да?
27.05.14. А Сашки все нет, мне ничего от него не надо, только бы знать, что он жив, что я не одна.
29.05.14. Пришел Сашка с каким-то российским. Сережа зовут, молодой, как и Сашка. Принесли картошки, колбасы сырокопченой, бутылку какую-то коньячную, наверное, дорогую. Я с ними тоже поела, колбаса объедение. Потом они напились, и стали всякую чушь нести. Я ушла. Слышала, как этот Сережа все талдычил, что долгов у него много и ему никак нельзя в Россию и просился у Сашки, чтобы в отряд его взяли. Мутный он тип, неприятный. А когда Санек на огород пошел за зеленью, то я ему это сказала. А он сказал: «Нишкни, Сонька». Большой, а глупый, доиграется он с такими друзьями.
02.06.14. Сегодня первый день как не льет, только ветер сильный, три дня дождь шел, все затопило. Я с утра на кладбище, покушать с собой взяла и цветы маме. А здесь кругом грязь и я просто сижу на какой-то лавочке, смотрю на Крест с маминой фотографией, и все вспоминаю, и говорю с ней, и плачу. И мне хорошо здесь, на кладбище, и даже неохота уходить, может, до вечера просижу, и я прочитала маме весь свой дневник, и мне стало легче, и я попросила у мамы прощения, что не всегда ее слушалась и даже обманывала. Мамочка, миленькая, почему все так плохо у нас, почему все сразу, и ты ушла, и война, и Сашка пропадает, почему?
Мне, наверное, никогда не понять, зачем люди стреляют, зачем ведут войну. Ведь и так люди умирают, и так все умрут, зачем это делать быстрее, зачем добавлять? Чтобы кто-то, как я, мучился, потеряв своего близкого? Наша мама умерла безо всякой войны, люди и так умирают, неужели этого мало? Зачем? Неужели у главных генералов не было мам или детей? Зачем воевать? Мамочка, помоги мне!
04.06.14. Такого грохота как в эти два дня, еще не было. Пожар где-то рядом шел, но я дома сидела. Все в дыму, но я так и не вышла.
Сегодня осталось две банки сайры в масле и одна банка тушенки и три картошины и килограмм риса. Что будет дальше? Где этот братец болтается, пусть идет свою жевачку жевать, ее-то у нас много, на все ополчение хватит.
05.06.14. Сашки уже три дня нет, лишь бы живой был. Завтра еще подожду, потом пойду искать его. Мама бы ему уже давно мозги-то вправила, тихонько так, шипящим своим голосом, он и вякнуть бы не посмел. Почему я совсем одна, за что?
06.06.14. Света нет, ни сготовить, ни постирать, ничего. Баню топлю, рис там сварила, с консервой рыбной будет.
Сашка пришел, поел, помылся, всё в бане, в полутьме. Свечек нет. Надолго это интересно, когда свет починят? Пока он мылся, до дома Анны Михайловны сбегала, она разрешила мне ходить к ней в сарайчик, а там все ее варенья и соленья стоят. Только там уже все обобрали и лишь одна банка салата осталась. И в дом к ней уже лазили, и окно одно разбито. Зато нашла в том сарае несколько свечек толстых, надолго хватит.
Наверно света долго не будет, какой дурак полезет провода чинить во время стрельбы. Вертолеты кружат все время.
Вечером ушел, темнеть стало, и ушел, бросил меня. Трус!
07.06.14. Зря я на Сашу так. Он меня никогда не бросит, я знаю. Все разузнал, фонарик классный принес. Опять ушел, опять пришел уже на рассвете, принес макароны, крупы, картошку, две бутылки масла и целый пакет сухофруктов. Живем. У меня самый лучший в мире брат. Если бы мама видела.
Притащил мешок колготок, посчитала, семьдесят три пакета. Всякие разные и размеры и качество, целый магазин. Сказал, чтоб себе выбрала, остальные продадим потом. Взяла себе пятнадцать штук всяких и с лайкрой и с люрексом есть. Только сейчас жара, это до осени. Вот бы всю эту кучу маме отдать. Соски немного болят. Челку равняла сама, вроде ничего получилось.
08.06.14. С утра нет воды. Свечки кончаются. В бане сижу, здесь и чайник и печка и вода осталась. Жалко все наши озера жутко соленые, где воду будем брать? Сашка сказал только на еду тратить. И что мне даже нельзя будет подмыться, а зубы как чистить?
12.06.14. Ладно, хоть жара спала, воды всего на четыре чайника осталось, Сашки нет. Кажется, на всей улице мы одни остались, все поразъехались. А сейчас машины уже не ездят, бензина нет. Саша говорит даже у скорых нет, только у пожарок чуть-чуть. Сегодня вспомнила про школу. Обалдеть, мы ведь так и не доучились. Когда же Россия нас заберет к себе, когда это закончится? Кто такой Лермонтов, буду учить, лишь бы все спокойно было, как раньше.
Перечитала дневник, я ведь уже целый месяц никого из класса не видела. Завтра на кладбище пойду.
Сегодня вечером патруль поймал кого-то прямо на нашей улице и увели, Саша сказал, расстреляют на площади, чтобы не грабил никто чужих домов. Мой брат тоже в дружине, порядок охраняет.
14.06.14. Воды двенадцать литров, картошки на два раза, дрова кончаются, настроение поганое.
15.06.14. Наконец сходила на кладбище, к маме. Плакала, не могу не плакать там, не получается. А еще поняла, что Сашка туда тоже приходит и наверняка тоже плачет, просто чтобы никто не видел.
Почему нельзя вернуться в прошлое? Ведь можно идти назад, задом, неудобно, но можно. Можно вернуться в точку, откуда ты вышел, и начать идти совсем в другую сторону. Тогда могут все события измениться. Вот бы так же и со временем, вернуться потихоньку, чтобы не упасть, в прошлое, до плохого события, еще до причины его появления, а потом резко повернуть и идти в другом направлении и тогда этого плохого события не будет. Ведь тогда можно будет все изменить и сделать так, чтобы мама не умерла и не началась война.
Сашка притащил целую флягу, сорок литров.
17.06.14. Черешня и огурцы могут полностью заменить воду.
18.06.14. Сашкиного одноклассника хоронили, на блокпосту убили. Его звали Тарас Былык, три года назад они из Винницы переехали. А теперь Тараса нет.
С Сашей заходили к маме, он меня обнял, и мы вместе плакали. Дождик крапал, он тоже плакал.
20.06.14. Говорят, раньше электричества совсем не было, люди его вообще не умели делать. Зато раньше у всех были печки и свечки, и вся жизнь была устроена без электричества, и везде были колодцы. Без компа и телека, зато газет было много и книг. В центре, в пятиэтажках, люди во дворах готовят, прямо на детских площадках, всякие мангалы стоят и можно сварить чайник или пожарить картошки. Мусору везде полно, воняет. Воду стали возить хорошо, всем хватает. Сколько это продлится? Хлеба охота.
21.06.14. Сашка хотел отвести меня в школу, там много детей сейчас собрано, их кормят хорошо. Ни за что! Убегу, дома буду, хоть в бане, хоть на огороде. Не пошла. У меня дома всё, я здесь живу, я здесь вспоминаю про маму, здесь моя вишня и мой маленький стульчик, и моя Барбара, хоть я уже и не играю с ней. Я буду сильной как мама, как моя любимая и родная мамочка. Я буду дома. Дождь и грязь, но я дома.
24.06.14. Вот бы изобрести такое оружие против оружия, чтобы от его выстрелов все другое оружие сразу ломалось, ржавело там или клинило, ну никак не выстрелить больше. Вот что хочешь делай, а выстрелить и убить никого не получится. Никому и никогда. Тогда все бы были живы, а деньги от оружия отдали бы врачам и они бы научились лечить таких, как моя мама и больные мамы других детей больше бы не умирали молодыми. Я хочу мира. Я не хочу, чтобы Сашка ходил с автоматом, чтобы он стрелял, ведь он убьет чьего-то отца или брата и какая-то девочка будет реветь бесконечно. И если не перестать стрелять, то все будут реветь бесконечно. Наверно я совсем дура, меня никто не поймет, мне просто так хочется, чтобы никого не убивали.
Неужели кому-то нравится плакать или чтоб плакали другие?
26.06.14. Эх и льет сегодня, дома сижу. Все колготки перемерила, все-все, ничего продавать не будем. Сашка на дежурстве, уже несколько дней тишина, вообще не стреляют. Челку совсем короткую сделала.
29.06.14. Так интересно, человек ко всему привыкает. Жить без света, без воды, без транспорта, без школы, без магазинов, без денег, без соседей, без подруг. Только без мамы нельзя привыкнуть, значит одна мама это больше, чем всё остальное? Значит тот, кто убивает чью-то маму, убивает весь мир?
Сашка сказал, что укропы наступление готовят, скоро будет битва настоящая. А мне страшно за него, ведь он будет стрелять, и в него будут стрелять. И так будет длиться бесконечно. Укропы будут стрелять в колорадов, а колорады в укропов. Как в глупом и злом мультике про взбесившийся огород. Иногда хочется выключить этот дурацкий, никому не нужный мультик, или проснуться, или гаркнуть всем: «Проснитесь, опомнитесь!». Чтобы и в Киеве и в Донецке было слышно. Чтобы Сашка, мой брат сидел дома, а не ходил с автоматом. Чтобы больше никто не погиб. Чтобы дети не плакали.
01.07.14. Сашка уехал на два дня в Донецк. Я буду его ждать и ни разу не заплачу. Стреляют из пушек. Страшно, но я выдержу. Пока он не приедет, писать не буду, вот даже дневник спрячу в бане. Буду держаться.

10.09.14. Опять пишу. Прошло всего два месяца, а как будто целая жизнь.
Я все перечитала. Повспоминала, значит это пятого июля армия в город вошла и те двое, что в дом к нам пришли. Вытащили меня из-под стола, а я сказала, что мой брат в ополчении и в дружине, и он за меня все равно заступится, и найдет любого, кто меня обидит. А тот мелкий схватил меня и стал одежду сдирать, а большой сказал, что сейчас во славу Украине прикончит эту мразь, в смысле мелкого и приставил автомат к нему. А тот орал, что я колорадская шлюха, но отпустил меня и убежал. А большой спросил про родителей и сказал, что отведет меня в школу, чтобы я собиралась. Крепко взял за руку и отвел в школу. И там мы сидели запертые как преступники еще три дня, нас кормили, но не выпускали.
Пять человек нас было. Я только Ярошевич Оксанку знала, но с остальными тоже быстро сдружились. А потом нас увезли под Киев, на турбазе детдом для «донбасят» сделали. А Оксанка говорила, что у нее в Луганске тетя живет, а Олеська, что в Ростове бабушка, но их не слушали. А я про брата и не говорила, толку-то. А в детдоме надо было только по-украински говорить, и орать постоянно «Слава Украине!». Дурдом с языком, как и в Славянске было, только теперь в другую сторону. Мне, правда, все равно на каком говорить, читать и думать, хоть на русском, хоть на украинском. Порошенко, как и Янукович, на украинском сами не чисто говорят. Какая дурь, высчитывать кто самый русский или самый украинский. Иногда кажется, что это игра, что все вокруг просто придуриваются.
Я вспомнила, что через неделю мы с Оксанкой стали готовиться к побегу. Мы собирали, где могли бутылки и банки всякие, сдавали в деревне и откладывали. Откладывали конфеты в тайник для дороги. Стырили у мастерши часы и сдали их. За месяц мы накопили сто шестьдесят семь гривен и с килограмм конфет.
Рано утром на электричку сели до Киева. А на вокзале она меня бросила, деньги у нее были, пошла за билетами и до вечера не вернулась. А мне даже в туалет было не на что сходить и конфеты у нее остались. Я не люблю это имя, Оксанка. Как я доверилась ей, почему не почувствовала? Слишком хотела домой?
За два дня я по вокзалам и электричкам зайцем добралась до Днепропетровска, а потом меня забрали в приемник, вернее повезли в какой-то лагерь, а я сбежала на светофоре, прыг, и в толпу.
Потом еще три дня через поля шла, кукурузу ела и помидоры, а ночевала в поле, мерзла очень. Потом мои тапки совсем порвались, и я пошла босиком. А потом я угнала от какого-то магазина велик, и за день добралась до Александровки. Это было вчера, а сегодня я уже дома, велик классный.
Жалко, что от дома только баня осталась, все сгорело. Я жутко устала, завтра к маме, на кладбище.
11.09.14. Я целый день там была. Я целый день была у мамы, я говорила с ней. Я рассказала ей обо всем, что со мной случилось за это время. И она мне отвечала, точно знаю, как в том сне, на кукурузном поле. Когда я совсем измучилась, мне же мама приснилась, будто она на велосипеде домой едет, и я на следующий день утащила этот классный велик, и быстро до дома добралась. Мне мама во сне подсказала, как до дома добраться быстрее, она мне помогла. А сегодня мне мама подсказала, что надо в Донецк ехать, Сашка там. Просто такая мысль вдруг пришла, это точно я знаю, что он в Донецке. Я поеду туда, погода еще теплая, одежды раздобуду и поеду. А найти его там просто, где стрельба, там и он, там мой брат.
А еще меня мама сегодня покормила, я смотрела на ее Крест и увидела вдалеке на чьих-то могилах много конфет и фруктов, а пока до туда шла, увидела еще столько же всяких сладостей на другой могиле, на помин оставили. Я все собрала, наелась и на завтра хватит. Спасибо тебе, мамочка.
От дома одни угли остались, сейчас бы ту кучу колготок, ну хоть какую-то одежду, завтра придется найти. Я бездомная, я сирота, я беженка и нищенка, живущая в бане. Я найду брата, я найду Сашу, у меня только он остался, я буду сильной.
Только теперь вспомнила, соски уже не болят, значит, скоро я стану девушкой, так мама учила. Темнеет, буду спать.
12.09.14. Лазила по брошенным домам. Боязно, стыдно, но надо. Зато сейчас одета, обута, даже рюкзачок вот есть, завтра в Донецк поеду. В городе, в центре была, говорят, в Донецке все ополченцы собрались, за аэропорт бьются, наверняка Сашка там.
Я найду его, и мы отметим с ним мой День рождения. Потом мы вернемся сюда и будем строить новый дом. Этот сгоревший дом построил наш отец, которого я совсем не помню, которого застрелили в каких-то разборках, мне тогда было два года. И мама, и Сашка говорили, что отец был очень хороший человек, может быть. Только теперь мы построим все заново, я буду учиться лучше всех, а Сашка работать.
Зачем они воевали, стреляли, убивали? В нашем городе сейчас все говорят по-русски, телевидение и газеты на украинском и русском. Все как и было, только кладбище разрослось, половина домов и квартир брошены, а домов вот у нас или у Бойко вообще не стало. Когда я найду брата, я расскажу ему все что знаю, обо всем, что я думаю, что видела и пережила. Ведь после каждой войны все равно придется жить, придется мириться и договариваться. Если вы просто разругались, то вы легко помиритесь, но если вы убивали друг друга, то между вами пропасть. Поправить можно все кроме убийства. Все можно поправить и изменить пока человек жив, но смерть уже никак не изменишь. Мама мне это подсказала, ее потеря, она невосполнима. И каждый человек невосполним, я это точно знаю. Я найду брата и скажу ему: «Сашенька, братик мой дорогой, не стреляй. Брат, не стреляй никогда!». И он послушается глупую Соньку, которая его очень любит. Завтра утром в путь.
Я поняла, как сделать оружие против оружия, надо просто говорить всем: «Не стреляй, брат!».
* * *
Закрыл тетрадку, еще раз ее осмотрел, свернул в рулончик и засунул себе за пазуху. Завел двигатель, подождал с минуту.
И «увидел» Боливар, как Сонька бросила велосипед и бежит по склону в сторону стреляющего миномета, она чувствует своим чистым, еще детским сердцем, что ее брат здесь, сейчас они увидятся. Она бежит к взрывам, но тут ее валит с ног какой-то дюжий солдат украинской армии. Накрывает собой от осколков, они лежат так недолго, солдата настигла волна очередного разрыва, он вздрогнул и замер. Девочка стала вылезать из под неподвижного тела, укрывшего ее от смертоносных осколков. Она уже наполовину вылезла, но тут ее достала автоматная очередь, выпущенная ополченцем в сторону зашуршавшей под Соней листвы. Когда Саша взял ее на руки, захлебывающаяся кровью умирающая девочка лишь успела сказать: «Не стреляй…».
Спустя несколько часов Боливара не стало. Он исчез вместе с автоматом, зарытым над Соней. Он исчез вместе со слезами над могилой сестры. Александр Малышев поставил на свежий бугорок торт с двенадцатью зажженными свечками. С Днем рождения, сестренка. Прощай, Сонечка, прости. И все молитвы мира слились в этом бездонном «ПРОСТИ»!!!
Надо еще навестить того солдата, что в больницу привез, того, кто пытался сберечь Соню, может ему помочь чем. Что станет потом, Александр не знал, он лишь знал, что не будет больше стрелять, не будет стрелять никогда, это будет его бесконечное «прости» перед сестрой, перед теми, кого он убил, перед родными тех, в кого он стрелял. Это Соня научила его не стрелять, глупая Сонька и мудрая София, ребенок, так и не успевший стать девушкой.
Это она применила оружие против оружия – не стреляй, брат!

Диалог в коридоре
Белое все какое, не за что глазу зацепиться. О, а это еще кто такой?
«Твой проводник». Это как, кто это сказал?
– Да, извини, мне надо рот открывать, чтобы тебе привычней было. В самом деле, я твой проводник, помощник, вы нас ангелами называете.
– Что за бред ты городишь, ты мне еще про царствие небесное спой, где мой автомат, где я вообще?
– В коридоре, то есть в коме. Завис ты между Небом и Землей и я с тобой.
– Я в коме, ранили, а почему же мне не больно, ты чего мне тут мозги паришь?
– Не парю, а наоборот сушу, ты в коридоре, Лёня, тебя вообще сейчас нигде нет, а я по твоей милости должно бездельничать и ждать движения.
– Какого движения?
– Вверх или вниз. Тебя или простят или проклянут, пока тишина, вот и висим, автоматчик ты наш доблестный.
Так, пора уже этого клоуна прессовать, да наружу выбираться.
«Давай, давай, что рука сквозь меня проходит? Что опять? Да нет в тебе ни массы, ни силы, время сначала стабилизируй, боец».
Он, что мысли читает, и как с ним теперь, что ж я какой весь газовый стал?
- Во-первых, не он, а оно; во-вторых, мысли твои я не читаю, я их вижу и двигаю; в-третьих ты не газовый, а вневременной. Угомонился?
- И что же мне теперь делать?
- Хороший вопрос. Ждать.
- Чего, пока время стабилизируется или масса затвердеет?
- Повторяю, ждать пока или проклянут или простят.
- А при чем тут эти сопли?
- Сопли у тебя с похмелья, а это вектор движения будет, ветер эмоций. Жди.
- Ладно, умник, а ты-то здесь при чем, в моем зависании, шел бы по своим делам, глядишь, и ветерок бы подул с эмоциями.
- Ты и есть мое дело, а эмоций у меня нет совсем.
- Ты мой личный шпион что ли, вернее лично за мной?
- Я твой личный провожатый третьего уровня, десятипроцентнооткрытый, оправославленный, восточнославянски-настроенный, четвертой стадии. А шпионить мне не надо, я могу и так тебе рассказать о любом действии из любого твоего круга.
- Ты сам-то понял, что сказал?
- Если бы я назвал тебе полные реалии, то ты бы и вовсе ничего не понял. Я стараюсь максимально адаптировать все выражения к твоей ассоциативной базе. Но, видишь ли, ну попробуй рассказать дождевому червю о красоте морского заката. У этого создания просто нет органов способных воспринять палитру красок и плеск воды. Ты тоже очень многие понятия не можешь воспринять, тебе просто нечем. Я могу лишь совсем приблизительно донести до тебя некоторые моменты. В среднем же понятно.
- Что считаешь меня червем? Усек, спасибо.
- У червей нет ангелов, у ангелов нет эмоций, у людей нет гейзов, у нача…
- А гейзы это кто?
- Не кто, а что. Вот видишь эти потоки у меня по бокам, иногда их люди воспринимают за крылья. Это гейзы, они с каждым сезоном должны усиливаться, по-вашему, расти.
- А сезон это…
- Один круг человека, или жизненный цикл, равен одному сезону ангела третьего уровня. Все четко и понятно.
- Да уж. Все запомнил.
- Запомнил. Если ты на склад пойдешь, так и так это все в твоем резюме содержится. А если в жизнь, то все сразу же забудешь на временном зеркале.
- Опять грузишь.
- Ничуть, дальнейшее объяснение так же очевидно, как и понятно. Усиление гейзов ведет к усилению ментального возмущения, ведущего к уплотнению тела ангела, а значит и более четкой связи с подопечным, то есть с человеком. Что не понятного, все эти слова ты знаешь.
- Так, давай сначала и по чуть-чуть.
- Легко.
- Итак, ты мой ангел.
- Да.
- Я Леонид Насыпайко.
- В этом круге да.
- Сейчас я в коме.
- Да.
- Я и не умер и не жив, между-между.
- Да.
- А ожить я могу, если меня простит кто-нибудь.
- Да.
- А если проклянут, то умру окончательно.
- Да, закончишь этот круг.
- А изменить я сейчас ничего не могу и ты тоже. Тупо ждем.
- Да.
- А зачем ты мне все это рассказываешь?
- Ты спрашиваешь, я отвечаю, в жизни все равно эта информация заблокируется.
- Так, тупик. Тогда скажи-ка мне, почему?
- Почему, что?
- Так произошло, что я даже смерти нормальной не заслужил, завис, что у меня не так?
- Ты хочешь баланс по грехам-добродетелям?
- Ну, если это так называется, то давай баланс.
- Общее сальдо гордыни плюс девяносто процентов. Разжевать?
- Валяй.
- Ты лишь на десять процентов имеешь право выбора в жизни, остальные девяносто блокированы твоей гордыней.
- Моей гордыней? Ты чего мелешь, ангелочек, я …
- Ты даже спросить о гордыне без гордыни не можешь. Ты спросил – я ответил, девяносто на десять.
- Ну ладно, не дуйся, но ведь есть как бы основные такие, тяжелые грехи, из-за которых я завис?
- Это и перебирать нечего. Убийство всегда самый тяжелый грех.
- И что, я маньяк-убийца что ли, сроду не убивал.
- Ага, из автомата только по облакам стрелял.
- Так это простите служба, работа, если хотите. Не я, так меня бабахнут.
- Результат один – смерть. С чего ты взял, что твой круг важнее, чем у других, почему ты решил, что имеешь право закрывать чужие круги? И ты еще спрашиваешь, откуда девяносто процентов гордыни?
- Не, ну так можно и до дезертирства договориться, и Родину продать, и всякой мрази теперь будем в ноги кланяться и все разрешать? Это не грех?
- Жить хочешь?
- Хочу.
- Вот и они хотели, и вся разница между вами, что они слушали Российскую, а ты Украинскую пропаганду. Если бы знали, почему и зачем на самом деле ведется эта война, вы бы даже с места не сдвинулись. Как и любая другая война, она для нескольких человек всего-то идет, а остальные миллионы только исполнители, не подозревающие истинных причин и мотивов кровавого действа. В итоге ты набрал в рюкзак деяний трупов и чрезвычайно сузил себе простор выбора и в этом круге и в последующих.
- И вот когда эти «ватники» поперли везде, надо было руки задрать и сдаться, и Харьков им сдать и Мариуполь и всю Украину, зато не убил никого, а что они кучу народа перебьют это ничего?
- И твердишь эту старую жвачку, а сам знаешь, что я право. Ты убийца. Вспомни, как ты убил первого, тяжко?
- Первый бой это всегда тяжко.
- А зачем полез туда, чтобы очков перед другими набрать, гордыня-матушка?
- Я был призван, у меня не было вариантов.
- Варианты всегда есть, пока жив. А ты убил и закрыл им все варианты. А ведь мог идти на альтернативную службу, мог, но не пошел.
- Я тебе что, баба горшки мыть?
- Нет, ты горделивый убийца.
- Я Родину защищал!
- Ты убивал людей, прежде всего, но это планета людей, а не государств. Жизнь человека дороже, чем политика. Все ваши беды от этой несуразицы. Вы считаете интересы государства важнее интересов людей. Всё ровно наоборот.
- Не, ты по существу сказал бы, делать-то что?
- Да ты уже все сделал. Четыре трупа, семь инвалидов. Песни пой.
- Ты для чего со мной вообще?
- Для усиления гейзов, помогая тебе, я их наращиваю.
- Так, чтобы крылья отрастить тебе же надо, чтобы я жил?
- Надо. Но шансы ничтожны.
- Ну, а над прощением ты можешь потрудиться, там посодействовать как, продвинуть.
- Нет, ты уже все надвигал. Когда я тебя останавливало от грехов, ты не слушал. Теперь просто ждем.
- Да, зависли мы с тобой.
- Да, о том же толкую, если ты еще не заметил.
Ну быть не может, существует же какой-то выход. Врет он как ангел или просто не догоняет чего.
«Ангелы третьего уровня не могут исказить информацию, мы над временным зеркалом, я не могу врать или чего-то не знать».
- Сдаюсь.
- Ждем.
- Ну, а пока делать нечего ты мне объясни, почему убийство самый тяжкий грех? А педофилия какая или предательство, что ерунда, не тяжкий грех?
- Тяжесть зависит от количества агрессии затраченной на гордыню. Это не совсем как в вашей юриспруденции, но в целом похоже. Так с любыми деяниями и положительно и отрицательно направленными. Но когда происходит убийство, то программа развития закрывается и весь неиспользованный импульс идет через агрессию в гордыню. Зло в чистом виде.
- Так, теперь тоже самое, но по частям.
- Ты для чего живешь?
- Я, ну как же. Я… Я защищаю страну, я хочу выучить английский как следует, женюсь, дети будут. Я…
- Вот они твои девяносто, прут со всех мест. Я, я, я. Твою душу со склада взял твой нынешний дух, для того, чтобы развить ее. Ты живешь для развития души в общем плане эволюции, а не для «Я» в бесконечной степени. И защита страны, и дети, и все остальное тебе нужны для «Я». Это лишь средства для усиления твоей гордыни. В итоге ты идешь на все, чтобы подпитывать свое «Я». Даже на убийство, какими бы «высокими», а по сути, более изощренно обманчивыми мотивами это не объяснялось. Ты убиваешь, чтобы возвеличить свое и так уже более чем гипертрофированное «Я».
До тех пор пока ты не закрыл чью-либо программу развития, читай жизнь, тебе еще можно выбраться, хотя бы для облегчения будущего круга, но сейчас уже все. Ты должен переработать, то есть пройти развитие и свое и всех кого ты убил, а по существу закрыл. Вся неистраченная сила духа от твоих жертв будет давить на тебя, пока не отработаешь сам того, что не дал сделать другим. Помимо своих грехов-отработок ты еще набрал чужих целую кучу. Закрыл другого – отрабатывай сам. Глупо ведь, но вы с этих грабель слезать не собираетесь, продолжаете «защищать родину и все человечество от нависшей угрозы».
Успехов, в этом безнадежном деле пожелать не могу, это тупик. Вся ваша цивилизация идет к самоуничтожению, вы аннигилируете в предстоящей ядерной войне. Вы в аппендиксе, скоро произойдет цепь зажиганий. Из-за незначительного казуса, каждый исполнитель, защищая родину, действуя строго по инструкции, лишь исполняя очередной предписанный параграф, закономерно приведет вашу цивилизацию убийц к самоубийству. Доходчиво?
- Очередной кликуша конца света. Но стрелять что-то и впрямь расхотелось. А перекрыть все эти ужасы уже никак нельзя?
- Пока живой можно, а на складе ты что сделаешь, ничего, ты там заготовка беспомощная. Любой грех можно перекрыть жертвой. Грех убийства – жертвой жизни, своей жизни. Тебе четыре раза придется жертвенно умереть. Нет, теперь уже три.
- Один раз уже пожертвовал? Это когда же?
- Когда, не задумываясь и забыв про «я», накрыл своим телом девочку во время минометного обстрела. Ты спас ее от смерти, а сам практически погиб, здесь вот в коридоре пока.
- Спас, собой накрыл, не все так безнадежно со мной. Ребенок вот жив остался.
- Нет, тот ребенок погиб через несколько минут, но это уже совсем другая история, не твоя. Твоя в том, что ты спас одну жизнь, значит минус одна жертва.
- Значит еще три ра…
- Кстати, кстати, сейчас, кажется, ты в жизнь вернешься. Брат той девочки, что ты спасал, хочет помочь тебе. Сейчас из врачей медикаменты выколачивает, чтобы из комы тебя вывести, а потом еще и кровь для тебя сдаст. Да, да, ну же, гейзы мои, усиливайтесь. Да, Леня, давай еще поживи, жаль, что заблокируется все, что я тебе объясняло. Не убивай хоть больше, как вот тут гейзы с тобой усилишь. Не убивай, это главное. Впрочем, мы вам постоянно это говорим, а вы не слушаете. Ну, давай, живи…не убивай…помоги мне с крыльями…

е2е4
1 Белые е2е4. Приветствую. Благодарю Вас за любезное приглашение в партию. Должен признаться, мне нравится этот сайт, вернее, то, что можно общаться с противником по партии. Сразу ощущение жизни приходит, когда ты видишь перед собой (читаешь) живого человека, а не лишь запись очередного хода. Как-то приятней играть с человеком, а не с роботом. Еще раз спасибо. О себе: зовут Алексей, 45 лет, живу в Самаре, работаю торгпредом на рынке автокосметики. Нравятся Фишер и Карпов.
Черные е5. Да, а мне очень нравится в данном сайте выбор интервала ходов. Сутки. Это по мне, достаточно времени, чтобы обдумать, пережить и прочувствовать каждый ход. О себе: зовут Дмитрий, 46 лет, живу в Киеве, работаю врачом урологом в одной из столичных поликлиник. Нравятся Каспаров, иногда Ананд.
2 Белые Nf3. То есть это Вы привет с Майдана? Как там вам бедолагам живется? Сочувствую.
Черные Nc6. Не понял про бедолаг, это у вас в Самарах юмор такой средневолжский? Сочувствую.
3 Белые Bb5. Вы зря ерничаете, я от чистого сердца. Ведь мы тут в «Самарах» вполне осведомлены о Киевских событиях, погромах и бедствиях.
Черные Nf6. Алексей, Вы о чем? О Майдане? Как Януковича выгнали, так тут тишина. Погромы? За все время Майдана не разбито ни одной витрины в дорогих бутиках, ни одного фонаря уличного. Вы может не в курсе, но это я о «погромах и бедствиях» трехмиллионного города, одной из европейских столиц. Киев называется. Его до недавнего времени называли Матерью городов чьих-то. Вы еще о «хунте» поговорите, спасибо за «сочувствие».
4 Белые 0-0. Дмитрий, я, конечно, уважаю ваш самостийный выбор, но ведь по всем показателям у вас там хунта царит, клика националистов. Скинули законного президента, уж какой бы он там ни был, но законного. Толпу нагнали, завели умело и против России настроили. Теперь все русскоязычные стали вдруг оккупантами и чужаками. И не надо оправдываться и повторять заокеанские байки о демократии. Пожалуйста, за нелицеприятную правду.
Черные Nxe4. Как говорил классик, родом из Славянска: «Дивлюсь я на русских, та й думку гадаю: Чому я не москаль, чому не стрiляю». Вам, Алексей, больше скажу, я самый что ни есть русский. Коренной киевлянин, гражданин Украины. Еще ни разу ни одного, мешающего мне жить, ультра националиста украинского не встречал. Для вас это «опять хохлы бузят», а для нас это демократия, с которой мы знакомы лет на восемьсот пораньше, чем за океаном. Россия и русские не всегда одно и то же. Кстати.
5 Белые d4. Простите, но Майдан это власть толпы, а не народа. Это охлократия, а не демократия. И не коверкайте своих «классиков», ваш вульгарный диалект польского языка и так коверканный. Лучше уж на языке Гоголя изъясняйтесь, по-вашему, простите, Яновского. А Славянск вы еще вспомните, расплата неизбежна. Однако.
Черные Nd6. Несколько веков испанский язык обзывали вульгарной латынью, пока на нем не заговорило почти все западное полушарие. А Майдан вы еще вспомните. Это на Майдане все дружно будили вас: «Россия, вставай!», но вам было некогда тогда, вы хотели скрымить еще пару наших областей. Не дали. Мимо.
6 Белые Bxc6. Вот уж Россия-то встанет, мало никому не покажется! Вы бы, сударь, простите, евросэр, ознакомились с историей не только своей, великогалицийской, но и мира. Последний раз гигант просыпался в сороковых-пятидесятых. До сих пор весь мир помнит и «катюшу» и Гагарина. Встанем, если доведете, но уж тогда ховайтесь. Скрымить – это вернуть на место. Ведь все изменения границ между государствами должны фиксироваться документами ООН, а об изменении границ в 1954 году между СССР и УССР (так же членом ООН) ни одной бумажки в стенах ООН не напечатали. Передача Крыма была с точки зрения международного права нелегитимной. Пора уже войти в правовое русло и восстановить юридическую справедливость – Крым наш. А мы народ мирный. Железно.
Черные dxc6. Как бы вам не подавиться как когда-то Польшей и Аляской. А уж насчет вашей великоросской миролюбивости все соседи в курсе. Вы так любите мир, что даже воюете без объявления войны. Не путайте украинца с украiнцем. Украинец это русский, свободный от Кремля, а украiинець, это украиноязычный. Однозначно.

По условиям нашего сайта, никакие этнические, расовые, межконфессиональные, культурносоциальные и политические различия участников не могут быть предметом обсуждения в комментариях к партии, да и вообще не поднимаются на полях нашего ресурса. Если вы не прекратите поднимать подобные темы, то партия будет остановлена, а ваши аккаунты удалены. Лишь из уважения к вашему рейтингу и ходу текущей партии мы можем сохранить запись, но только до первого нарушения вышеизложенных условий.
С уважением, Администратор.

7 Белые dxe5. Админ прав, разошелся, что мне вообще-то не свойственно. Прошу прощения и у Вас, Дмитрий, и у Сайта. Игра и впрямь обещает быть интересной.
Черные Nf5. Полностью согласен и прошу прощения за свои высказывания. Мы похожи на двух недорослей истошно визжащих: «сам дурак». Хотя должно быть наоборот, нам, при всех наших различиях во взглядах, следует искать пути сближения позиций. Видимо, старик Фишер был отчасти прав: «Шахматы, это война локальная, а жизнь это война тотальная». Мы пошли по тому же пути. Еще раз извините, Алексей. Извините, уважаемый Админ.
8 Белые Qxd8+. Фишер, при всей его шахматной гениальности, в жизни был маргиналом. Воздержимся от столь радикального поведения. Я тут в запале целую петицию обвинительную в Ваш адрес подготовил, но перечитав, вдруг понял, что это непродуктивно. У Вас своя правда, у меня своя, и на этом поле мы договориться не сможем. Если в нашем споре и родится истина, то умрет здравый смысл. А для меня смысл, только в том, чтобы обычные, такие же, как и мы люди не страдали. Не погибали, не убивали, не бежали от войны и разрухи. Жаль, что места для комментария мало, хотелось бы еще многое написать на эту тему. Тему людей. Пусть политики делают свое дело, но люди, их просто жаль.
Черные Kx8. Людей всегда жаль. Политики сейчас заборы строят между нами, по принципу: чем выше забор между соседями, тем крепче их дружба. Может и так, но что могут тут простые люди сделать? Игнорировать, не повиноваться, зарыть голову в песок? Я пока не вижу реальных путей для улучшения положения. Для улучшения должно пройти время.
9 Белые x3. Если ничего не делать, то улучшения придется ждать действительно долго. Знаете, у меня брат был, женился и уехал на Украину (еще при СССР, значит «на» Украину), в Славянск, потом в трагично-веселые нулевые его убили, остались жена и двое детей. В прошлом году и вдова умерла, дети одни остались. А вчера ко мне племянник Саша приехал из Славянска, в ополчении был. Он вырос там, он пошел защищать родной город, но спустя несколько месяцев у него погибла младшая сестра Соня, моя племянница, и он зарыл свой автомат в ее могиле. В восемнадцать лет этот мальчишка выглядит как дедушка, а в глазах просто бездна горя и тоски. Он молчит обо всем, что произошло там, слова не вытянешь, видно как это невыносимо больно для него. Я не знаю чем ему помочь, как его вытащить в жизнь. Он надломился где-то там, в самой глубине души и у меня опускаются руки.
Черные Ke8. Не поверите, Алексей, а ко мне тоже приехал племянник, сын сестры (она погибла в аварии пять лет назад). Лёня его зовут, ранен был тяжело, кое-как в мятежном, читай вражеском для него, Донецке из комы вывели и реанимировали, чудом выжил. В глазах та же бездна, безразличие к жизни, апатия полнейшая, о последних событиях и слышать не хочет, его просто физически выворачивает от слов армия, война и оружие. А ведь ему всего девятнадцать лет, красивый, атлетически сложенный, но безнадежно потерянный для жизни. И я так же развожу руками. Что нам с ними делать? С этими еще детьми по возрасту, но глубокими старцами в душе. Вот она наша общность – разгребать последствия противостояния, вот о чем надо говорить.

10 Белые Nc3. Да, Дмитрий, есть чем заняться. Сашок пока весь день мультики старые советские смотрит, куклу приобрел, назвал Соня, как погибшую сестру. В детство впал, не трогаю его, не лезу в душу. А он все куколку причесывает и молчит, боюсь совсем плохой. Завтра к психиатру знакомому заеду, может, присоветует чего. Ваши «успехи» как?
Черные h5. «Успехи» и впрямь в огромных кавычках. Племяш мой по всему интернету ангелов выискивает, я просмотрел историю поисковика – весь день про ангелов что-то вычитывал. У психиатра своего спросите и за наш случай, пожалуйста.
11 Белые Ne2. Ну, что скажешь, случай с Вашим племянником чуть легче, чем с моим. Пока советуют их не трогать, лишь следить, чтобы сами с собой не разговаривали, это будет уже серьезный симптом. Пока пусть просто помолчат, им это нужно. Сколько это продлится, неизвестно, психика у всех разная. Успехов вам.
Черные b6. Что ж, молчим, спасибо за совет. Но меня вот вопрос мучает, неужели мы ничего не можем изменить, неужели весь народ, все мы, миллионы, это всего лишь разменные пешки в чужой игре? И добраться до ферзя нам можно только в детской сказке о шахматах? И так и так складываю, не вижу выхода. По любому с государством, как с системой, тягаться бесполезно. Систему переиграть невозможно по той причине, что это сама система диктует правила игры и меняет их по своему усмотрению. Лезть на Крест или баррикады не хватает пассионарности и отчаяния, вернее не вижу смысла в тактических временных победах. По сути, и Майдан наш не привел к принципиальным изменениям, персонажи сменились, положение простых граждан ухудшилось, цена огромна, несопоставима с достижениями.
12 Белые Rd1. Уж простите мне за «ваше Все», но Майдан, это самообман. Не тот это путь, не знаю как надо, но точно не так. Кому война, кому мать родна, а поле боя после битвы всегда достается мародерам. Ведь это древний закон, и дай то Бог, чтобы ваш Майдан не стал лишь «февральским» прологом к приходу неких, пока не известных «большевиков». Вот тогда мы все вздрогнем. Спасение, оно ведь дело интимно-личное, пока сам не захочешь спастись, тебя никто не спасет. Пока сам народ, общность, популяция, социум, назовите как хотите, не решит измениться, ничего не изменится.
Черные Ba6. Но ведь общество инертно, его раскачать можно только лишениями, оно способно меняться исключительно от отчаяния. Получается, что нужны война, голод, ультрамайдан какой-то для изменений? Для гуманизации сознания общества нужны массовые убийства? Экстремизм с гипербореями и унтерменшами и неизбежным катарсисом? Идеи Ницше в самой скверной интерпретации? Путь а-ля Германия двадцатый век, не дай Бог никому. Тупик. Лёнька плакал сегодня. Здоровый детина, а ревел как ребенок, все прощения просил у кого-то. Выворачивало парня, жутко было смотреть. Потом молочка попил и уснул бедолага.
13 Белые Nf4. А Саша у нас все мультики смотрит, еще его на классическую музыку пробило. Выборочно правда, «Лакримозу» и вторую часть «Аранхуэса» бесконечно гоняет. Наушники ему купил хорошие, на концерт живой классики свожу. Хоть что-то от жизни. Общество да, инертно, по определению консервативно, Вы, доктор, основы эволюции ведь изучали, должны знать. Низшая часть – расходная, безродная и уродливая; основная, самая большая часть популяции – та самая, инертная, берегущая генофонд и боящаяся перемен, готовая сегодня сказать «осанна», а завтра «распни его»; и лишь верхняя часть, совсем незначительный процент готов к мутациям-переменам, это они двигают прогресс и эволюцию вперед, за что обычно и бывают распяты. Здесь нужно что-то другое, пока не знаю что.
Черные Bb7. Да прокручивал я уже и эволюции и популяции и количество-качество мутации. Глухо, без жертв и распятий никак не выходит, не получается биологию обмануть. Надо где-то в другой плоскости поискать. Пока только крутится, что умный в гору не пойдет, умный гору обойдет. Только обхода не могу найти. И сильно сомневаюсь относительно этого хода.
14 Белые e6. Ну, что тут сказать, ход прогнозируем, больше, извините, ничего не скажу. Насчет обхода, это мысль. Нужно нечто, не противоречащее системе, нечто параллельное, не соприкасающееся с ней, но достаточно равнозначное, постепенно заменяющее. Не дублирующее, а именно заменяющее, переводящее в другую плоскость, или параллель в нашем случае.
Черные Bd6. Очередная утопия об очередном изме? Это печально заканчивается. Всегда.
15 Белые exf7+. Отнюдь, Махатма Ганди, непротивление насилию. Гигантская страна, главный бриллиант, оторвался от Британской короны без единого выстрела. Он, практически в одиночку, тщедушный на вид, но непреклонный внутри, вывел сотни миллионов людей в другой мир, другую жизнь, не нарушив ни единого закона метрополии, уважая и подчиняясь всем британским законам и предписаниям. Чем не путь? Сашу к психиатру возил, беседовали о чем-то с часок, завтра на концерт пойдем, вернее на камерный хор. Кстати, для Лёни, один из вероятных путей его реабилитации, походить в храм, возможно немного в монастыре пожить. Это мне так, между нами докторами, психиатр посоветовал. Не бывает, говорит, просто интереса к ангелам, не научно и не доказуемо, но ему надо под купола на службу, облегчение получит. Попробуйте.
Черные Kxf7. При всем уважении к Святому Ганди. После ухода ненавистных колонизаторов из Индии, да, без единой жертвы, разразилась кровопролитная война между индуистами и мусульманами. Тысячи жертв и миллионы беженцев. Постоянная напряженность и раздутые военные бюджеты Индии и Пакистана, не самых богатых стран. На сегодняшний день это самое вероятное место для начала ядерной войны, вполне способной уничтожить весь мир. На каждого святого – свой убийца. Закон равновесия, равновесия между добром и злом. С Лёней поговорю, спасибо.
16 Белые Ng5+. Давайте присовокупим сюда около миллиона жертв в «освободительных» войнах Боливара, символа «справедливой» войны за независимость, а затем долгие десятилетия экономического упадка, нищеты и политической нестабильности в независимых странах Южной Америки. Ура инсургентам-освободителям! Если собрать сюда все миллионы и миллионы жертв полученных после обретения независимости и (или) перехода к демократии, то получим твердые сто процентов в пользу жесткого тоталитаризма. На хор ходили, «Апрель», местный самарский, но уверяю, высочайшего уровня. Пробило нашего Сашку, растопили его девчонки своими голосами. Ну, там и меня непробиваемого пробило, в общем, не зря сходили.
Черные Kf6. А куда девать противоречия в Уставе ООН, где одновременно провозглашаются право каждой нации на самоопределение и независимость, по сути, сепаратизм, и тут же, в Уставе толкуют про неприкосновенность государственных границ. Исходя из первого положения – Крым Российский, а исходя из второго – Украинский. И все это видят, и все понимают, и каждый крымит в свою сторону. А у парней, наших племянников, крепко съезжает крыша. А по всему миру миллионы беженцев и тысячи жертв. А политики занимаются казуистической пропагандой и конца-края этому не видно. Лёня в Почаевскую Лавру собрался.
17 Белые Ne4+. Вот-вот, пусть побудет под куполами, оклемается, не знаю, насколько поможет, но уж точно не повредит. Что ООН себя изжил, это факт. Но хоть какой-то формат для договоренностей существует, лучшего пока ничего не придумали. Хотя, конечно, трещит по всем швам.
Черные Kf7. И я даже догадываюсь почему, институт государства изживает сам себя, при том, что ООН это организация государств. А зреет нечто другое, общность на несколько другом принципе, чем государство со всеми его атрибутами и монополией на насилие. И где-то тут велика опасность впадения или в полную анархию или крайний тоталитаризм, в глобальных масштабах. Тогда ИГИЛ покажется детской забавой.
18 Белые Ng5+. А все дело в нарушении главного принципа бытия. Ведь главная ценность для любого человека это жизнь. Это сначала, потом все остальное. Значит первым законом любой общности, должен быть закон сохранения жизни всех его членов, и если что-либо противоречит, хоть в малой степени, этому принципу, должно отвергаться. Даже рассматривать нельзя, и нет тех «высоких» идей, за которые можно отдать или забрать жизнь. Все ведь войны ведутся за что-то. За что угодно, кроме жизни. Война и жизнь антагонисты, выбирая примат жизни нельзя начать войну. Саша перестал нянькать свою куклу, может выправится.
Черные Kf6. А, простите, как же оборонительные войны, Великая Отечественная или борьба все с тем же ИГИЛ? Как бороться с абсолютным злом, нацизмом, терроризмом и прочим? Лёня уехал в Почаев.
19 Белые Ne4+. При нынешнем уровне технологий, при наличии совместного политического решения можно в зародыше задавить любой рейх, или, на худой конец, огородить не пересекаемым забором любой ИГИЛ. Вся беда в том, что нет еще того главного принципа в головах большинства, где стоит приоритет идеи жизни над любыми другими идеями, вместе взятыми. Партия жизни слишком мала. Наверное.
Черные Kf7. В итоге все тот же замкнутый круг. Сознание большинства не готово отказаться от мазохизма заключенного в «великих» идеях борьбы, за что ни будь или с чем-нибудь. Можно бороться за свободу, за демократию, за религию, за равноправие, за мир во всем мире, итог один – жертвы и беженцы. Может попробовать бороться с борьбой?
20 Белые Ng5+. Изменить принципы эволюции, основанные на конкуренции, заодно изменив и генетический код человека? Дерзайте. Про перенаселение и сокращение ресурсной базы не забудьте.
Черные Kg8. Тупой тупик, а мы лишь пыль космическая. На то и рассчитано. Сопротивление сопротивлению бесполезно, и нет ничего нового на этой земле под этим солнцем. А если совместить ненасилие насилию, приоритет идеи сохранения жизни над всеми остальными идеями, попытаться вырастить параллельную нынешнему миропорядку структуру? Утопия, пусть, но по крайне мере попытка. Хоть какой-то вклад в дело ненасилия. Точку равновесия между добром и злом не сдвинуть? А кто пробовал? Без подвигов, без распятий, на обывательском уровне, внося лишь по пять копеек в общую копилку жизни. Не убивать ни при каких условиях.
21 Белые Nb3. Ничья? Витакратия называется, власть жизни. У Тютчева есть строки:
«Единство,- возвестил оракул наших дней,-
Быть может спаяно железом лишь и кровью…»
Но мы попробуем спаять его любовью,-
А там увидим, что прочней…
Все это читали или слышали, всем это нравится, но кто это принял как руководство к действию, кто будет слушать нас, неклассиков? «Не убий», еще когда закон дан, а результаты? Сомневаюсь я, Дмитрий, в успехе нашего безнадежного предприятия. Саша почти оклемался, на работу скоро к себе возьму.
Черные Принято 1/2 - 1/2. Раз пошли стихи то, пожалуй, уместно и Франко вспомнить, в переводе Цветаевой:
Настанет день, когда подобно нам
Сквозь вековечный мрак пробившись, люди
Пробудятся и, ветхий сбросив хлам,
Теснивший их, освобожденной грудью
Прижмутся к другу – друг и к брату – брат
И расцелуются с любовью братской,
И станет страшной сказкой для ребят
Наш ветхий мир насилия и рабства.
Знаете, Алексей, про успех витакратии, это как е2е4, стоит только начать и…
Еще партию? Давайте вы опять белыми, я хочу одно интересное развитие партии попробовать.

Администрация сайта поддерживает витакратию, заинтересована в популяризации идеи и склонна продвигать понятия и принципы движения « Не убий» на необозримых просторах интернета.

1.Белые е2е4. Дмитрий, брат, у меня вот прекрасная идея родилась о популяризации ненасилия и не убийства…

© Виталий Семенов, 2016
Дата публикации: 26.02.2016 07:31:01
Просмотров: 1968

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.