Мужчина в самом соку

Кямал Асланов

Форма: Пьеса
Жанр: Драматургия
Объём: 21943 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Монодрама в четырёх стенах

Действующее лицо

МУЖЧИНА - 40-45-лет, небритый, непричёсанный в старой, потрёпанной одежде и разваливающихся тапочках на босую ногу

ПЕРВАЯ СТЕНА

В момент открытия занавеса на сцене полностью запущенная комната, в которой сохранено только самое необходимое: стол, стул (лучше табурет), для большей выразительности, если постановщики найдут им применение, можно поставить и списанную тумбочку, кое как застланную железную кровать и т. д. Лишь бы было ощущение жилого дома, а не казённой квартиры.
Мужчина сидит у первой стены, придвинув к ней стол, и с хрустом ест луковицу с хлебом. Вокруг него на столе и на полу разбросаны бумажки с цитатами на всякий случай. Впрочем, об этом мы узнаем чуть позже.
Мужчина. (подобрав одну из бумаг, читает с выражением) Нет, этого не может быть! (другим голосом, чуть приглушённо себе) Нет, не так... (читает громко с пафосом) Нет, этого не может быть! Не может быть, чтобы мужчина в самом соку пропадал зазря! Это противно законам природы! (другим голосом, довольный) Вот так-то... (снова громко) Ведь если исчезнут такие люди, то наступит конец человечеству. Люди выродятся до мелких человечиков и не смогут продолжить род людской. Только такие, как я, способны спасти его. Только истинные мужчины! И не смотрите, что уже не мальчик. Я не то, что мои сверстники. Я лучше! Я сильней! Я не вмещаюсь в обычные рамки обывательской морали. Я гораздо шире. Меня не устраивает тёплый и уютный быт. Мне подавай больше! (себе с восторгом) Ух ты! (снова громко) Я хочу всего! Моя ненасытная природа прямо-таки жаждет этого! Я не могу смотреть, как мои сверстники погрязают в мещанстве! Эти их мягкие кресла, цветные телевизоры, заботливые жёны! Беспомощные завывания. (самозабвенно поёт мелодию Битлз “Май стори” и вдруг спохватывается) Тьфу! Какая гадость! Меня тошнит от всего этого! Мне подавай нечто огнедышащее! Ну хотя бы этого, как его.... (роется в бумагах и достаёт нужную) Вот... “Майкл Джексон, музыка которого, как яркий феномен культуры конца двадцатого века, экстраполирует в массы жизненную энергию своего поколения”* Вот! Если бы знал кто-нибудь, какие таинственные струны задевает он в моём сердце. (напевает) Меня словно бы подключают к какому-то аппарату. Ох-ох-ох! И я начинаю трястись. (вяло дёргается в такт музыке, то есть снова ведёт себя совсем не адекватно высказываемым словам) В эти минуты я чувствую себя на много лет моложе. О, если бы кто-нибудь увидел это и оценил. Обидно, что какие-то сопливые мальчишки пользуются успехом, а я нет. Да как так можно? Ведь это не справедливо! Да что они знают, эти сопляки, чтобы противостоять мне? Разбираются в женщинах? Умеют с ними обращаться? Чёрта с два! Голову дам на отсечение, что ничего они в этих делах не смыслят, а только треплются. Ведь тут главное- опыт. Опыт и потенция. Умение подойти. Умение сказать! Умение уговорить. Умение очаровать в конце концов. Они об этом знают? Не может этого быть! Не верю! - как говорил Станиславский. Потому что комплексом всех этих способностей обладают лишь единицы, которые рождаются раз в сто лет. Да, да, можете не сомневаться!
___________________________________
*Здесь и далее в зависимости от трактовки образа постановщики могут сами определять: что читать по шпаргалке, а что нет.

Это вам не поэтический дар, которым может быть одарён каждый второй мальчишка. А
дар природный! И пусть о духовности говорят те, у кого уже ослабли коленки. А я же буду говорить о силе. Потому что могу с женщиной такое сотворить, что ей и не снилось. (читает по бумажке) “Ибо каждая клетка её тела рождает во мне бурю чувств. Я, как необузданный конь, готов сорваться с места и разрушить все преграды стоящие на пути к любимой, как могучий Геракл, как неудержимый жеребец, готовый оплодотворить сотню кобылиц одновременно! Я как дьявол, как сатир! Моё тело гудит от напряжения. Оно, как натянутая струна! Ох, как я хочу её! Как жажду! Ещё мгновение и всё разорвётся. И тогда алые струи крови обагрят всё вокруг (другим голосом восхищённо себе). Ой, да! (и снова громко) Так не дайте же произойти этому! Возьмите меня и вложите в своё ло... (вдруг устыдившись) Ой, это не надо... (снова по-прежнему, но уже без бумажки) Хотя доля правды в этом конечно же есть. И довольно большая. Ведь приснилось же мне вчера, как будто бы я... Хи-хи-хи!.. Но не будем об этом. Скажем для краткости, что напрасно некоторые поспешили поставить на мне крест. Они ещё пожалеют. Ведь в последнее время я обрёл стимул. И ещё какой. И это очень важно. Ведь когда имеешь стимул, когда знаешь, что есть для кого, то с человеком такое происходит, что его уже не остановить. Главное не обмануть тут его, не дать уйти. Ведь если меня сейчас не открыть, я могу умереть. Огонь сожжёт меня изнутри. Разве не будет жалко? Ведь я могу одарить человека таким счастьем, которого никто никогда не видел. Такую свободу дам, что и не снилась. Честное слово! Ведь это же глупо в, конце концов, ревновать к тому, что кто-то взглянул на твою подругу не тем взглядом. (снова читает) “Ну каким ещё взглядом можно глядеть на красоту? Разве мы ревнуем к тому, что кто-то любуется на прекрасный восход солнца? Красота должна одарять всех”. Только пестовать её обязательно должен кто-то один, знающий толк в этом деле. Ибо это не просто- быть супругом юной красавицы, уметь считаться с её капризами, ловить на лету любое желание, если будет нужно, уступить в чём-то. На это нужен специалист высокого класса. Ну что с того, что ей захочется разок другой пройтись с друзьями или даже другом? Разве в этом дело? Пусть гуляет. Пусть даже остаётся на ночь. Если доверяешь человеку, нужно это делать во всём. Не ночью проверяется чувство, а жизнью. А в ней может быть всякое: и ссора, и размолвка и примирение. Ведь, если придираться ко всему, можно дойти и до бог знает чего. Ну захочет моя жена отведать травки. Я что же должен ей это запретить? Да бог с вами! Как можно? Ведь главное, чтобы было хорошо ей. Лишь бы в её душе не осталось нереализованных желаний. Ведь это же кайф, когда улетаешь в заоблачные дали, когда тебе всё кажется ни по чём, когда весь растворяешься в удовольствии и при желании можешь взлететь птичкой, растечься водой, заструиться паром, когда сам становишься лёгким, как воздух, и тебя несёт над облаками, как пушинку. Разве это может понять человек вчерашнего дня? Да ни за что в жизни. Закостеневший в своём консерватизме, он знает лишь одно - отрицать всё, что не укладывается в рамки его привычных представлений. Он просто не способен на иное. Не в силах понять, как можно служить красоте, подавать по утрам кофе в постель, готовить завтрак... Да, да, представьте себе. Ведь, если её папаша не захочет нанять для этого прислугу, я готов даже стать у плиты. Не боги горшки обжигают. И готовить, и стирать, и гладить - ничего в этом постыдного нет. Если любишь кого-то, то пойдёшь и не на такое. Лишь бы только было согрето несчастное сердце, исстрадавшееся в одиночестве. Лишь бы только ему не дали остыть. Ведь если случится обратное... Если это допустить.... Но я не верю в это! Не может этого быть! Не хочу об этом даже думать! Не может быть, чтобы меня сейчас не услышали. Ведь у неё такое чуткое сердце. Она способна почувствовать человека и через стену. Убеждён, что рано или поздно за этой стеной раздастся троекратный стук. Что будет означать, что она согласна и приглашает меня на разговор. Ведь для соблюдения формальностей необходимо предварительное знакомство, притирка, так сказать. И очень скоро она состоится. Вот сейчас я приложу ухо к стене и... (прижимается к стене) Что?! (отшатывается с изменившимся лицом) Бесстыжее создание! Я тут из кожи вон лезу, а она там... (кричит в стену) Пружины смазывать надо, прежде чем заниматься такими вещами! Наркоманка несчастная! (решительно берёт стол и переносит его к противоположной стене)

ВТОРАЯ СТЕНА

Мужчина. Много о себе возомнила! Как будто бы я ей кто-нибудь! Это ещё посмотреть надо, нужна ли была мне ты?! (возвращается и уносит стул) Ответила называется! Дала знак! Вертихвостка безмозглая! (показывает на вторую стену) Тут люди через страдания прошли и то человечность не потеряли, а она... Нет, правильно говорят, что эта нынешняя молодёжь, видно, ни на что ни годна. И пока это на свой шкуре не испытаешь, не поймёшь... Дрянь такая! Затаилась! Заставила меня раскрыться!... А ведь ещё в прошлом году чуть было не попалась. Но отец выручил. Ну как же? Мы такие! Нам всё можно! (кричит) А вот и нет! Есть ещё на свете справедливость! Есть божий суд! Есть божия расплата! Он не доступен звону злата!... Соплячка такая! Нашла кого накалывать... Да я её!!!... А впрочем, чего теперь сожалеть? Сам виноват. Кто просил прикалываться?.. Но ведь и она тоже!... Как так можно жить? Что ни день, то гулянки, что ни день, то скандал... Как можно опускаться до этого? Это же позор на весь дом. Ведь тут такие люди жили!.... Хотя кого это сейчас волнует? Кто сейчас может вспомнить, что когда-то тут жил такой замечательный человек, который для нас, мальчишек, всегда был примером? Кто?... Вот то-то же! Никто! Доигрался до того, что стал заглядываться на всяких... Ну прямо простить себе не могу. Ну как мог?! Как я мог?! (бьётся головой об стенку) Ведь знал же, на что иду. Знал! И всё равно разговаривал с какой-то дешёвкой, когда рядом за стеной такая женщина! Так мне и надо в таком случае, если опустился до этого. Буду впредь знать, как забывать хорошее. Ведь я её отца, да будет земля ему пухом, замечательный был человек, до последнего времени как живого помнил. Клянусь, честное слово! Помнил, как въезжал в своё время к нам во двор на своей машине, как катал на ней нас, мальчишек, угощал конфетами. Можно ли мне теперь простить, что вдруг забыл об этом? Ведь я сейчас тут такое наговорил, что... Нет, мне не может быть прощения! Спасибо надо сказать, если захотят хотя бы понять. Ведь как бы я теперь ни убеждал, что за этим опустившимся, грязным созданием скрывается живая, нежная душа, - слово не воробей! Вылетело - не поймаешь! Им же невдомёк, что всё в моей жизни произошло именно из-за того, что я никогда не смел поднять на неё глаз. Они же об этом не знают. Кто был я и кто она? Это же трудно было представить. Не зря же она выбрала Сабира. А моё место всегда было тут рядом с этой дешёвкой. И с этой точки зрения, меня при желании можно понять. Было бы желание... Но с другой стороны, почему бы ему и не быть? Ведь я же признаю, что поступил опрометчиво, я же соглашаюсь. Нет, тут нельзя опускать руки. Они- люди благородные, могут и понять. Сабир был замечательный, но я тоже парень не промах. И очень переживал тогда, когда это случилось с Сабиром. Честное слово! И лично всегда хотел верить, что он не успел ничего понять. Я всегда жалел больше её. Ведь это же не шутка в её годы остаться одной с двумя детьми на руках. Это же трагедия. Только люди нашего поколения могли пережить такое. Прошедшие через всё. Через взлёты и падения, радости и разочарования. Как об этом пели Битлз. (самозабвенно поёт всё ту же мелодию “Май стори”) ... Да, сейчас так не поют. Нынешним только дай подёргаться. Придумали себе кумиров, Джексонов всяких - вот и молятся. Да разве в этом дело? Разве вопрос в том, чтобы выпустить пар? А как же духовность? Как же высокие материи? Ведь любовь это не тогда, когда всю ночь не дают друг другу покоя, а когда наоборот, берегут, лелеют. Даже чайник в конце концов остывает. Или выкипает. Всё хорошо в меру... Нет, ну конечно, если милая пожелает, то я могу. На что не пойдёшь ради этого? Но опять же нельзя забывать, что мы всё-таки люди... Да, люди. А люди умеют останавливаться. Ведь как хорошо сказал поэт. (роется в бумажках, находит нужную) Вот.

Люби легко, мой милый,
Как растёт меж камней трава.
Но я был глуп и молод
И не знал, что она права.

Так что нельзя растрачивать себя по пустякам. В жизни есть вещи, которые просто требуют к себе особого отношения. Семья, к примеру, дети... Да, да, дети. Я так считаю. Хотя никогда не имел ни того, ни другого. Но разве это обязательно? Разве нужно умереть, чтобы понять смерть? Ничего подобного. Достаточно оглянуться по сторонам и увидеть тех, кто рядом. Ведь это же счастье было слышать, как за стеной.... Впрочем, это затрагивать я не буду. Понимаю, что больно. Потому не буду. Но от себя скажу: нельзя, чтобы очаг Сабира остыл. Нельзя оставлять детей без отца. Им нужна крепкая мужская рука. И тут я всегда готов. В любом качестве. Хоть грузчиком, хоть сторожем, хоть нянькой. Я детей всегда любил и любить буду. Этого у меня не отнять. И при надобности могу их так занять, что любая няня позавидует. Правда, детям недостаточно, чтобы в доме был мужчина. Им нужен отец. Но тут я даже не смею надеяться. Нет и не уговаривайте! Мне до Сабира далеко. Хотя, честно говоря, иногда думаю, а почему бы и нет? Ведь знаем друг друга с детства и при необходимости могли бы легко найти общий язык... Но нет, не стану. Память о Сабире- вещь святая. И осквернить её никто не имеет права... Но с другой стороны, разве хранить память означает оставить детей без присмотра? Ни в коем случае! Память и есть забота о его близких. Чтобы дети ни на один день не почувствовали себя обделёнными, а женщина не согретой. Да, да, я так говорю потому, что считаю себя вправе. Ну кто ещё подумает об этом, как не близкий сосед? Ведь я же, можно сказать, был членом семьи. Был в курсе всего, что творилось за этой стеной... Нет, я не подслушивал конечно. Но когда живёшь так близко... Помню в ту ночь, когда за стеной развалилась кровать... Думал, землетрясение. А это Сабир... Хи-хи-хи! Он был такой мужчина... Но всё равно я думаю, что он тоже не согласился бы, чтобы его жена осталась одна. Ведь это же несправедливо - пройти через такое и всё потерять. Нет, нельзя с этим соглашаться. Ни в коем случае. И нужно что-то делать.
Не я, так кто-то другой. Хотя конечно лучше я... Ведь, если присмотреться внимательно, то я ещё могу. Честное слово! И это ерунда, что я говорил сейчас соседке. Проверка на вшивость. Никто не мог подумать, что это я всерьёз. Ведь меня все знают. Чтобы я в мои годы и вдруг... плейбой? Не верю! Я просто хотел вывести человека на чистую воду. И очень рад, что добился этого. Открыл её сущность. Теперь больше не посмеет строить из себя чёрт знает что. А то возомнила, будто я к ней что-то имею. Да кто она такая, чтобы рассчитывать на это? Разве она знает, что такое истинное чувство? Разве способна понять стоящего человека? Держи карман шире! Ей нужны такие же сосунки, как она. Человек даже не знает, что такое настоящий мужчина. А вот люди нашего поколения, прошедшие через трудности... Они понимают, что вопрос не в том, кто резвее будет в постели, а кто способен на поступок... Да, да, да, именно на поступок. Кто может поддержать в нужную минуту, сказать нужное слово, согреть теплом. Ох, это заветное душевное тепло. Если бы знали люди, как я по ней соскучился. Да меня, если обогреть, я на такое могу быть полезен, могу так раскрутиться, только держись. Честное слово! Ведь я ещё не стар. Иногда кажется, что только сейчас и наступает моё время. И счастлива будет та, что разделит мою судьбу... Если конечно согласится.... Но с другой стороны разве может она найти кого-то лучше? Ведь уже немолодую вдову с двумя детьми не всякий возьмёт. Не то сейчас время (показывает на противоположную стену). Вон сколько молодых не могут выйти. Так что тут трижды подумать надо, прежде чем отказывать. Для меня ведь не имеет значения - вдова или кто. Лишь бы человек был хороший. Тем более, что и живём рядом. И если вот здесь прорубить дверь, то получится трёхкомнатная квартира со всем удобствами. Так что только намекни. И я мигом... А? Что скажешь? (прикладывает ухо к стене) А при чём тут температура в Ленкорани? Хочешь сказать, что... (раздосадованный, резко шарахается от стены) Глупая женщина! Тысячу раз говорили, уходя выключай радио! Нет, оставила. Как будто нарочно... Ну так пусть ей будет хуже. Пусть останется одна! (вскакивает на ноги, берёт стул и идёт к третьей стене)

ТРЕТЬЯ СТЕНА

Мужчина. (ворчит) Некогда ей, видите ли, стало. По делам побежала. Вся в заботах о семье. А того не понимает, что время-то бежит. О себе тоже подумать надо. Ведь пройдёт ещё десяток лет и лицо её покроется морщинами, руки начнут трястись, глаза слепнуть. Кому она нужна будет такая?... То-то же! Ещё никому не удавалось повернуть время вспять. Если сама сегодня о себе не позаботишься, завтра за тебя это уже никто не сделает. Воспитай ты хоть десять детей, всё равно однажды останешься один на один со своим одиночеством. И тогда уже будет всё равно: мужчина ты или женщина. Лишь бы было кому поднести утку, подать стакан воды. Сколько людей во все века пытались изменить это. Но ничего не получалось. (показывает на третью стену) Вот лежит человек рядом за стеной. Жизнь прожила, детей подняла. Спроси её теперь, о чём мечтает. Ответит, лишь бы был кто рядом. Потому что всё остальное ерунда. Все эти страсти-мордасти! Все ахи и вздохи! Дрыганья в постели! Всё пустое! Всё проходит! Как проходят наши родители, как проходим мы сами. Даже дети вырастают и уходят от нас. Даже они! И мы не вправе мешать им в этом. Так какого же чёрта мы не ценим того, что имеем?! Почему требуем невозможного? Разве недостаточно просто посидеть рядом, протянуть друг другу руки? Разве обязательно их ломать и заламывать? Ведь они могут и поломаться. Что мы тогда протянем друг другу? Что? Костыли?... (переводит дыхание) Какая глупость. До чего довели человека. Просто обидно.... Ведь могут подумать, что я... (говорит в стену) Вы не бойтесь, Шафига ханум. Ради бога. Мне от вас ничего не надо. Честное слово. Накатило что-то. Вот и взорвался. Всё из-за этих женщин... Вы ведь мне как мать. Помню вас с самого детства. Как вы заходили к нам иногда, дружили с моей матерью... Вы тогда вязали красивые джорабы*. Сохранились хоть они?... Наверно нет. Ведь сейчас таких не носят.
Сейчас им всё новое подавай, импортное. А того не понимают, что... А впрочем, что о них говорить? Разве поймут? Они ведь вон все спешат куда-то, торопятся. Даже выслушать человека не хот¬ят. Так что вы, Шафига ханум и не старайтесь. Лучше попросите меня, если надо, и я всё сделаю. И за лекарствами сбегаю и чай заварю. Честное слово. Только скажите. Ведь мне взамен ничего не надо. Честное слово! Только бы посидеть около вас, знать, что вы рядом. Мне это сейчас нужно даже больше, чем вам. Так что, не стесняйтесь. Что вам надо? Воду принести или сыну позвонить? Не вставайте. Только постучите палкой в стену. Прямо сейчас. И я мигом... Ну! Что же вы? Или вас тоже надо просить? Вас тоже?... Ну хорошо, я прошу вас! Умоляю! На коленях прошу! (падает перед стеной на колени) Позовите меня! Попросите о чём-нибудь! Ну что вам стоит? Ведь вам так много нужно. Почему даже вы не хотите оказать мне эту услугу? Почему вы все издеваетесь надо мной? Почему хотите растоптать? Почему? Ведь это же такой пустяк - попросить о чём-то. Неужели даже это я должен вымаливать у вас на коленях? Даже это! ... (прислушивается к звукам за стеной) ... А?... Что? Аминь?... А при чём тут аминь? Почему аминь? Ведь только на днях... Нет, позвольте, так не бывает. Этого не может быть... (снова прислушивается) Да и в самом деле... Какой ужас! Но почему не сказали? Ведь мы же соседи в конце концов! Куда это годится? Так ведь и я завтра могу... Неужели никто не узнает? Уйти и никому не сказать! Это же несправедливо!... Чёрт его знает что такое! Прямо не знаю, что делать. Неужели опять... (при этих словах взгляд его вдруг падает на зрительный зал, как на четвёртую стену, и человек, как ошпаренный, вскакивает на ноги) Нет, не будет этого!...

ЧЕТВЁРТАЯ СТЕНА

Мужчина. (обращается в зал с решительным видом, но почёсывая задницу) Не радуйся, , Агабала! И не надейся! Ничего тебе не светит. Даже если от меня отвернутся все, если больной буду гнить под забором, если четвертуют, сварят заживо, калёным железом будут пытать - я умру, но к тебе больше никогда не вернусь! Так и знай! Это моё последнее слово!. А то ухмыляешься, наверно, там за стеной, думаешь победил... Чёрта с два! Это дело принципа! Жизнь даётся человеку один раз. И надо прожить её так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Слышал такое?.. Ну, так запиши куда-нибудь. Пригодится... И перестань издавать всякие звуки, когда с тобой разговаривают! Бесстыдник!.. На всякого мудреца довольно простоты. И на тебя тоже найдётся управа... И вообще я на тебя удивляюсь: как так можно жить? Ведь это же уму непостижимо - в грязи, среди кошек. Ты знаешь, сколько от них болезней? Знаешь?... То-то же! Кстати, эта серенькая в полосочку уже родила?... Не может быть! Сегодня обязательно приду, посмотрю. Ты только не топи их пока. Я приду и мы вместе сделаем... Сейчас вот только ведро своё достану... Где оно, кстати? (начинает искать, становится на колени, лезет под кровать) Неужели пропало? Не может быть! Ведь только на днях... Украли! Унесли! Сукины дети! Нарочно сделали!.. Хотя нет, погоди. Ведь я ещё утром выносил в нём мусор. Неужели оставил? Так и есть. Я ещё на соседку загляделся. Побегу, принесу, пока не унесли. Ведь это такое ведро... (убегает и тут же возвращается, обращается в зал) А ты сиди и жди. Я сейчас приду. И не давай кошке спрятать котят. (снова уходит и снова поворачивает обратно) И Махмуду не говори. А то припрётся со своим ведром. Лучше моё... (опять идёт и возвращается) Если спросит, не родила ли кошка, скажи, нет... (снова не может уйти) А ещё лучше, ничего не говори. Ушла куда-то. Не знаешь куда... (опять тот же маневр) Нечего ему лезть не в своё дело... (снова возвращается) Пусть лучше о своей подагре думает... (опять не может покинуть сцену) В конце концов это его не касается. Он нас пригласил, когда нашёл этот подвал? Вот и мы не станем... (гордо уходит, но всё же возвращается) Пусть подохнет в нём со своими дружками... (уходит окончательно, но зритель уже не верит этому)

З а н а в е с

_________________________________________________________________
*Шерстяные носки ручной вязки.

© Кямал Асланов, 2016
Дата публикации: 01.07.2016 00:11:05
Просмотров: 1922

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.