Галикарнасс
Александр Учитель
|
Форма: Статья
Жанр: Историческая проза Объём: 7685 знаков с пробелами Раздел: "история Малой Азии" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
Галикарнасс Два государства для двух народов (за счет третьего) в одном городе. Отец истории, Геродот, не был единственным историком – уроженцем Галикарнасса. В первом веке до н. э. там родился еще и Дионисий Галикарнасский, автор “Римских древностей”, а при Адриане - его отдаленный потомок, Элий Дионисий, автор “Истории музыки”. К ним, как увидим, можно еще добавить Филиппа из Феангелы 3-го века до н. э., автора трактата, “О карийцах и лелегах”. Однако, уникальность Галикарнасса состоит не в обилии историков, а в тех совершенно необычных отношениях, которые там сложились между греческими колонистами и местным населением. В учебниках по истории Древней Греции обычно можно найти утверждение о том, что понятие “полис” не совпадает с городом-государством, означая, на самом деле, коллектив граждан. Однако, поскольку такой гражданский коллектив жил обычно в одном, политически самостоятельном городе, и, в результате, эти понятия, на практике, совпадали, то все это рассуждение звучит, как какая-то академическая абстракция. Но – не в Галикарнассе! Там различие между городом и “полисом” было далеко не теоретечиским – в одном городе там сосуществовало два “полиса”: один греческий, и один карийский. Попробуем разобраться, как это произошло. Галикарнасс был дорийской колонией, основанной на юге Карии – в крайнем юго-западном углу Малой Азии - выходцами из города Тройзен в 1175 году до н. э., согласно местной традиции(1). Греки первоначально поселились на прибрежном островке Зефирия (“остров западного ветра”), лежавшем напротив карийского города Салмакис (в честь нимфы Салмакис, которая слилась с Гермафродитом в одно андрогинное существо[2]). Поселенцы следовали здесь “финикийской” модели колонизации, названной так, потому что финикийцы обычно создавали торговую станцию на прибрежном острове, в то время как греки чаще отправлялись за море в поисках плодородных земель и селились сразу на берегу. В действительности, как видим, и те и другие использовали при случае оба способа колонизации. Со временем греки перебрались также и на берег. Там они не изгнали и не поработили местных жителей, но и не смешались с ними, а образовали два самостоятельных “полиса”, две гражданских общины в одном городе. Греческий полис назывался “галикарнасцы”, а карийский – “салмакиты”. С 542 г. до н. э. Галикарнасс без боя подчинился персам(3), и под властью Ахеменидов оба его полиса подчинялись, как правило, также еще и местному “тирану”, сначала из династии Лигдамидов, затем из династии Гекатомнидов. Обе династии были карийского происхождения, а Гекатомниды были вообще царями всей Карии, перенесшими свою резиденцию из Миласы в Галикарнасс. Надпись времен правления Лигдама второго дает некоторое представление об этой странной политической конструкции: “Решено на совместном собрании галикарнассцев, салмакитов и Лигдама (Lygdamis) на священной агоре в месяце Гермайон, на пятый день от его начала, когда Леон сын Оассасса (Oassassis) был пританом, а Сариссолл (Saryssollos) сын Фекиила (Thekyilos) – надзирателем храмов. Мнемонам: Ни земли, ни дома да не будут переданы мнемонам, когда мнемонами (галикарнасцев) служат Аполлонид сын Лигдама и Панамий (Panamyes) сын Касболла (Kasbollis), а мнемонами салмакитов служат Мегабат сын Афиаса (Aphyasis) и Формион сын Паниасса (Panyassis). …” (SIG 45) Из надписи следует, что, во первых, тиран не был гражданином ни одного из полисов, а выступал, как “третья сила”; во вторых, в обеих полисах функционировали дублирующие друг друга политические институты, включавшие собрание и выборных должностных лиц, которые назывались мнемонами (“помнящие”). Для обсуждения вопросов, касавшихся всего города, граждане обеих полисов могли собираться на общее собрание. Эпонимов (т. е. должностных лиц, по имeнам которых велось летоисчесление) тоже было два. Личные имена в надписи представляют собой причудливую смесь греческих (Леон, Аполлонид, Формион), карийских (Лигдам, Оассасс, Сариссолл, Фекиил, Панамий, Касболл, Паниасс) и даже персидских (Мегабат) имен. Среди карийских имен заслуживает внимания Паниасс – дядя Геродота, который, как видим, был гражданином Салмакиса, в то время как сам Геродот, сын карийца и гречанки, называл себя “галикарнассцем”(4). Скорее всего, это значит, что гражданство передавалось по женской линии, так же как и престолонаследие в обеих династиях тиранов, которые в обход этого правила имели обыкновение жениться на своих сестрах. Вместе с тем, далеко не все жители территории, подвластной Галикарнассу, вообще имели гражданство в одном из полисов. Дело в том, что оба полиса совместно правили еще и так называемым Октополисом (“восьмиградье”), состоящим из восьми “городов” (скорее деревень), населенных порабощенными лелегами(5). Греки считали лелегов народом, жившим разбросанно на западном побережье Малой Азии от Троады до Карии. Само это слово встречается в карийских надписях в форме lulaki и происходит от лувийского lulahi – “горцы”. Во втором тысячелетии до н. э. оно встречается в многочисленных лувийских заклинаниях в такого рода перечислениях: “(будь то) горец, (житель) речной страны, островитянин, член совета” (lulahis hapiris kuwarsassis tuliyassis]6]). Карийский язык дольше других языков древней Малой Азии сопротивлялся дешифровке. Произошло это из-за того, что множество локальных вариантов карийского алфавита долго не поддавались сведению в систему. Только после открытия карийско-греческой билингвы из города Кавна в 1997 г. принадлежность карийского языка к анатолийской группе языков и его близкое родство с лувийским были окончательно доказаны(7). В Карии, слово “лелеги” имело скорее социальный, чем этнический смысл. Так, по крайней мере, утверждает Филипп из Феангелы (сам, по всей видимости, - лелег, будучи выходцом из одного из городов галикарнасского Октополиса) в своем сочинении “О карийцах и лелегах”(8). Филипп сравнивает лелегов со спартанскими илотами и фессалийскими пенестами, из чего следует, что лелеги были порабощенными крестьянами, которые обрабатывали земли своих господ и платили им ежегодно фиксированную долю урожая. Греки нередко порабощали местное население в ходе своей колонизации, а в городе Траллы в той же Карии, они поработили тех же лелегов(9). Однако, совместная эксплуатация порабощенных лелегов греками и карийцами не имеет, насколько мне известно, аналогов среди других греческих колоний. Этой хитроумной сиcтеме положил конец в 370 г. до н. э. Мавсол, больше известный своей гробницей, которая считалась одним из “семи чудес света” (от ее названия произошло слово “мавзолей”). Перенеся свою резиденцию и Миласы в Галикарнасс, Мавсол провел там “синойкизм” – т. е. объединение греческого и карийского гражданских коллективов в один новый полис, к рамках которого гражданские права получили также и лелеги шести из восьми городов Октополиса. Два оставшихся города: Феангела (Theangela) и Минд (Myndos) – получили cамоуправление. С тех пор Галикарнасс уже ни чем не отличался от других греческих городов на западном побережье Малой Азии. Примечания: 1. Тацит, Анналы 4.55. 2. Овидий, Метаморфозы 4.306-312. 3. Геродот 1.174-175. 4. Там же 1.1. 5. S. Hornblower, Mausolus, Oxford, 1982, pp. 10-14, 85-86. 6. F. Starke, Die keilschrift-luwischen Texte in Umschrift (Studien zu den Boğazköy-Texten 30), Wiesbaden, 1985, pp. 113, 147, 149, 150, 151, 154, 156, 160. 7. P. Frei, C. Marek, “Die Karisch-griechische Bilingue von Kaunos : Eine zweisprachige Staatsurkunde des 4. Jh.s v.”, Kadmos 36, 1997, pp. 1-89. 8. F. Jacobi, Die Fragmente der griechischen Historiker, Berlin/Leiden, 1923-54, № 741, Fr. 2 (у Афинея, 6.271b). 9. Плутарх, Моралии 302В. 10. S. Hornblower, Mausolus (см. сноску 5), pp. 78-105. © Александр Учитель, 2008 Дата публикации: 31.12.2008 21:19:42 Просмотров: 3294 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|