Травля

Владимир Седов

Форма: Повесть
Жанр: Проза (другие жанры)
Объём: 65890 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

К сожалению эта история основана на реальных событиях, хотя я попросил бы считать совпадения с реальными именами и людьми все таки случайными. Она о людях, тайге и нашей жизни, где все равно есть место смирению и подвигу.

Посвящается людям, хранящим наши природные богатства
Февраль укутал тувинскую тайгу в белое пушистое одеяло, ясное зимнее небо будто прижало лес и всех его обитателей к своей широкой груди. В последние дни заметно потеплело, и теперь снежный покров стал более плотным, что позволяло легко перемещаться по нему любому живому существу.

Словно пытаясь нарисовать удивительные узоры, накрутила цепочку следов пробежавшая пару часов назад лисичка, спустя пол часа в поисках спрятанных летом орешков здесь носилась таежная белка. Скорлупки от ее трапезы еще не успели скрыться под слоем снега.

Тайга- целый мегаполис для зверей и птиц, живущих по своим вечным законам борьбы за выживание. Проблем в это время года у живности хватает, но главный враг обитателей чащи не мороз и голод, а человек.

Григорий Никитич Юрьев- бывалый охотовед 62-х лет внимательно осматривал каждый метр вверенной ему территории. Разная живность попадается в тайге, но злее зверя чем человек в лесу не встретишь!

Поэтому следы чужого снегохода его не на шутку взволновали. Хороший человек в эту пору сюда не заезжает. Он прошел дальше по следу и вздохнув покачал головой: "Нехорошо, что же это вы такое делаете?". След снегохода пересекался со следами марала – небольшого таежного оленя.

Григорий Никитич был оптимистом. Жил по принципу верь в лучшее, но готовься к худшему, потому сел на свой снегоход и не спеша поехал по следу чужаков. Внутри него теплилась надежда: vожет быть, они не тронули оленя? Вдруг, случайно пересекли его след?

Вскоре попалась и первая гильза. Кровавый след воронкой вился вокруг глубокой ямы. Мрачно оглядываясь вокруг и все примечая, Юрьев читал драму написанную на снегу оленем и браконьерами. Зверь сражался за свою жизнь, как мог, уходя от преследователей. Снежный покров позволял ему быстро бежать , но снегоход был быстрее, кроме того оленя выгнали к болоту, благородный зверь стал проваливаться, раздирая в кровь ноги, но не сдавался. Здесь в него всадили еще пару патронов, Григорий Никитич с болью в сердце оглядел старую наклонившуюся сосну, ее кора была сбита, ветки поломаны. Олень практически врезался в нее, остановился, чтобы отдышаться, когда в него выстрелили практически с метров 6-8.

Охотовед дал газу и проехал еще почти 250 метров, прежде чем в кустах нашел останки несчастного животного. Это была молодая самка, весной она могла бы дать хорошее потомство, Григорий Никитич осмотрел следы, затем изучил остатки брошенной туши. Браконьеры освежевали зверя не аккуратно, грубо, можно сказать небрежно. Развлекались, похоже. Видны были куски мяса, в спешке срезанные с боков. Этим ребятам был важен азарт, погоня и наслаждение триумфом. О результате не думали. Почти сорок лет Юрьев трудился охотинспектором в тувинской тайге. А потому успел насмотреться всякого. Видел и времена, когда в Туву приезжали молодые добровольцы жаждавшие построить светлое завтра и когда после развала Союза начался хаос. Многие сразу стали пытаться захапать по больше из общего котла, с которого еще вчера кормились малыми порциями. Правда политика политикой, кто-то быстрее привыкает к новым порядкам, кто-то дольше, но люди превращаются в скот не сразу. Нужно время, чтобы вчерашние пионеры любившие природу, начали гнать ее на дрова и под дачи бизнесменов.

Нужно время, чтобы сердце перестали трогать картины вандализма, человек не сразу начинает разрушать мир в котором он родился. Юрьев вздохнул, достал по старинке карту и пометил точку, где произошло нарушение. Скорпулезно занес в блокнот все детали. Что еще могли наделать эти хулиганы даже не хотелось думать. Оставалось надеяться, что погоня за маралом утолила их жажду крови и азарта.

Словно услышав тягостные мысли Григория Никитича на веточку выпорхнула белка, она внимательно посмотрела своими черными глазками на охотоведа и явно не опасаясь человека, принялась расчесываться. Ее непосредственность подняла настроение. Инспектор втянул ноздрями морозный воздух, пропахший февральской хвоей, подмигнул ей и поехал дальше.
Спустя некоторое время следы снегохода, на котором ехали браконьеры вывели Никитина к Енисею, прямо к их брошенной стоянке. Пару часов назад здесь стояла палатка этих варваров, возле которой они жгли костер. Юрьев все примечал. Их было двое явно крепкие мужики и снегоход у них явно лучше того казённого, которым приходилось пользоваться инспектору.

- Спасибо хоть дровишек оставили, - охотовед поежившись начал разводить костер. Береста задымилась, огонь, набравшись сил вцепился пламенем в поломанные веточки. Запах дыма от размякшего дерева приятно пощекотал ноздри. Никитич подул, помогая пламени разгореться и протянул руки к костру. Среди явлений, которые всегда могли поднять таежнику настроение, огонь был на первом месте. Никитич в очередной раз поблагодарил древнегреческого бога Прометея, который, как он знал, давным-давно принес огонь людям, за что поплатился собственной печенью. Юрьев считал Прометея большим молодцом и не раз ставил его в пример своему пьющему шурину. Печень шурина пропадала понапрасну, не принося никакой пользы людям.

Когда котелок закипел, он налил себе чаю и умиротворенно прикрыл глаза, наслаждаясь поющей тишиной зимней тайги. Это лишь жителю мегаполиса тайга кажется однообразной зеленой пустыней в которой можно заблудиться. Чуткое ухо слышит в ее звуках сказания древней силы о любви и выживании. Треск скованных морозной цепью стволов кажется жутковатым ворчанием древнего леса.

Вскоре в этой слуховой гармонии, что-то поменялось, слух уловил звук мотора. "На ловца и зверь бежит",- подумал Юрьев. Правда, звук мотора принадлежал явно не снегоходу. Никитич сделал еще глоток и пару раз глубоко вздохнул и выдохнул успокаивая нервы. Разговор предстоял не из приятных. Впрочем, ему не раз приходилось общаться с наглецами, которые считали, что все в этом мире включая тайгу, обязано служить их интересам и развлечениям. Не раз за свою долгую службу Юрьев задерживал родственников кызыльских чиновников, в том числе тех, которые заведовали охотой и лесами района.

Было дело, приходилось ему задерживать и выписывать крупный штраф сыну своего непосредственного начальника. Тот хотел тогда уволить пожилого инспектора, но не вышло, попался через три дня на слишком крупной взятке людям, которые его давно хотели скушать. Много раз махали перед лицом Никитича ксивами, обещали позвонить кому-то и лишить его всего, что он имеет, но у Никитича итак ничего не было, потому угрозы эти всегда поднимал на смех.

Из-за деревьев на бездорожье выпрыгнул новенький бортовой УАЗ. Из кузова автомобиля торчал черный снегоход, виднелась большая кемпинговая палатка, которую любят брать на природу городские, железная печка и мешки. Водитель явно не ожидавший, что на стоянке кто-то будет, на секунду притормозил. Никитич усмехнулся: неужели решат убежать или все же гордость не позволит? Он быстро запомнил номер, ожидая в случае ретировки нарушителя немедленно записать его в блокнот.

Парни вернулись, чтобы замести следы от своей незаконной охоты. Что говорило о том, что в вопросах браконьерства они разбирались отлично. Однако произошедшее дальше охотоведа застало врасплох. Внезапно автомобиль дал по газам. Взрыхлив метровый слой снега, словно бешеный вепрь, УАЗ ринулся к костру. Юрьев от неожиданности замер, но в последнюю секунду собрал все силы для одного выверенного рывка и отпрыгнул в сторону. Колеса смяли котелок, висевший на костре и раздавили рюкзак инспектора. Машина, рыча, сдала назад. Никитин вскочил, ожидая новых маневров, но автомобиль замер.

Открылась пассажирская дверь и из салона вывалился здоровяк лет 35. Толстое лицо, лысая голова, маленькие глаза и всякое отсутствие интеллекта на челе. Юрьев приготовился. Общение, начатое столь внезапно, обещало быть не простым. Здоровяк был одет в дорогой охотничий костюм, на поясе висел патронташ, правда охотиться тот явно сейчас не собирался, видимо носил, что называется "для атмосферы". Он взглянул на раздавленные вещи и на догоравший костер. Нагнулся за смятым рюкзаком инспектора и бросил его в огонь.
- Че козел?! Места другого для стоянки не нашел?!- сердито оскалившись прорычал верзила. Чувствовалось, что он формулировал повод для ссоры и намеревался найти обоснования своим поступкам. Из-за руля вышел второй чуть моложе в телогрейке, кажется, он работал начальником охраны на местной электростанции. Григорий Никитич явно видел его раньше и кажется даже задерживал уже за незаконный промысел.
- Ты какого хрена встаешь на чужом месте?!- поинтересовался он, явно поддерживая товарища, - походу Сеня, этот старый черт решил, что мы для него местечко выбрали!
- Чего-то хочешь нам сказать или предъявить, напряженный такой стоишь? - сердито прошипел здоровяк Сеня, - давай старый решай, как будешь за стоянку расплачиваться?
Юрьев изумленно посмотрел на них. Всякое бывало, но эти ребята были через чур резки. Невольно он удивлялся тому, с какой легкостью они начали развод. Впрочем, лучшая защита это нападение, тут конечно их тактика была понятна. Но, что-то во всем происходящем было явно не так. Хамство и даже размахивание руками бывало в его практике, но вот так давить машиной его пробовали впервые. А потому ему на секунду даже стало интересно, что будет дальше. Уж больно уверенно чувствовали себя эти парни. И уверенность их компании придавал не щуплый начальник охраны, а этот верзила. Но кто он?
- Стоянка ваша молодые люди в лесу, - спокойно заметил Юрьев, - а еще в лесу убитый олень, странное дело да.. Охота сейчас запрещена. Мы с вами не знакомы и раз уж вам интересно, кто я такой и что тут делаю, то замечу, что я.

Но договорить Юрьев не успел. Здоровяк в охотничьем костюме, которого охранник электростанции звал Сеней, кинулся на него, пытаясь завалить в снег. Инспектор отпрыгнул. Сеня ударил справа, слева. Но Юрьев успел увернуться от обоих ударов. Но в этот момент он упустил охранника электростанции, который воспользовавшись моментов со всей силы врезал ему прикладом, невесть откуда взявшегося у него в руках ружья. Юрьев согнулся, но не упал, одним прыжком он кинулся к нему и ударил соперника головой в живот. Уперся, приподнял его и бросил за спину. Но в этот момент сверху на Юрьева навалился тяжеленный Семен.

Он прижал инспектора к земле, а в это время его приятель начал наносить прикладом удар за ударом. Инспектор почувствовал, как сковало поясницу и онемела рука, которую подставил под очередной удар прикладом. Сеня отпустил его и поднялся, чтобы принять участие в экзекуции. Эта битва охотоведом была проиграна.
- Не плохо Жека! Так его мразь! - запыхавшийся Сеня, поднялся и трижды со всей силы врезал ногой в бок лежавшему Никитичу, - мы знаем, кто ты. Охотинспектор хренов! Сука, а не человек! Ничего, сейчас ты землицы своей таежной с запасом нажрешься!
Браконьеры занялись избиением с душой. Били прицельно в лицо ногами, так, что Никитич лишь с трудом успевал подставлять под удар руки. Силы быстро оставляли его. Возраст был уже не тот, с Жекой бы он справился, даже с двумя такими, как он, но Сеня был слишком тяжелый и сильный.

Сколько времени длилось избиение, сказать было трудно. Пару раз он терял сознание и от ударов же снова приходил в себя. Браконьеры резвились, как могли, прыгали на павшего с разбега, оттягивали кожу на лице и таскали инспектора за седые волосы. В какой-то момент Сеня и Женек обессиленные долгой экзекуцией завалились в снег рядом с Никитичем, тяжело дыша и выпуская пары в морозный таежный воздух.
Фуух сил моих нет, гад, какой утомил, - Сеня тяжело вдыхал воздух, словно выброшенная на лед рыба. Капли пота на его толстом лице быстро замерзали. Он вытер их, зачерпнув рукавицей снега, который растер по лицу.
Его друг поднялся, подошел к машине и достал оттуда бутылку воды, жадно отпив он бросил остальное Сене. Тот словно загнанный бульдог принялся жадно лакать жидкость.
- Что-то мы погорячились по ходу! - заметил Жека пытаясь прикурить сигарету не послушной зажигалкой, из которой кроме искр ничего высечь не удавалось, - как бы не подох. Сеня ничего не говоря молча вылил на разгоряченную красную морду остатки воды и швырнул бутылку в сторону костра.
-Лучше, пусть подохнет. А то еще заявку ментам накатать решит. А мне нельзя в грязные истории попадать, категорически нельзя!
-Чего-то я тебя не понял, ты чего хочешь сказать?- Начальник охраны замер в изумлении -Полынью сделаем и туда его швырнем. Пусть подохнет. Да и следов никаких. Женя не спеша подошел к товарищу и уселся рядом. Достал из кармана куртки Сени зажигалку и наконец, прикурил, жадно затянувшись сизым дымом. Где-то далеко внезапно раздался протяжный волчий вой, он поднялся к серому морозному небу и ушел за бесконечный горизонт, укутанных снегом елей.
- Полынья не надежна. Все равно тело всплывает, увидят следы избиения. Лучше сделаем, так, будто он застрелился, -робко предложил охранник.

- Да, Женя головой ты пользоваться можешь, только, чтобы в нее шашлык засовывать. Для другого не годится котелок твой. Ты реально думаешь, что если его увидят избитым и застреленным, то это куда лучше!? Типа так себя ненавидел, что перед смертью отдубасил лицом об дерево!?- усмехнулся Семен. - В полынье утопить проблемы нет. Енисей широкий, неизвестно где он всплывет и когда главное. Вода все смоет.Товарищи присели и крепко задумались.

Юрьев молча слушал их беседу, не подавая признаков жизни . Правая рука онемела и облокотиться на нее он уже не мог, левой незаметно для браконьеров попытался нащупать на поясе рукоять ножа, но все было тщетно во время драки ножны сорвались. Тело повиновалось плохо, немея от холода и болевого шока. Инспектор тем не менее пытался оценить ущерб причиненный организму и понять, что еще он может сделать для своего спасения. Он вполне отдавал себе отчет, что теперь смерть приблизилась к нему вплотную.

Думаю мочить однозначно, а там видно будет, еще доказать надо, что это мы его, - донесся до уха Юрьева голос толстяка Семена. А это трудно. Думаешь у этого старого черта мало врагов?
Инспектор перевернулся на бок, в наступавших сумерках браконьеры не заметили его шевеления, а он сумел оценить свое состояние. Одно ребро было сломано, кажется, немного пострадало легкое, хотя, возможно, только ушиб. Изучив себя он лег на живот, понял - драться точно уже не сможет.

- Ну тогда пошли делать полынью, - донесся до него голос Сени. Инспектор услышал, что один из них поднял с земли что-то тяжелое. - Погоди! Не здесь же его мочить, все кровью заляпаем. Пойдем сначала подготовим все.
Один из них подбежал к нему и врезал ногой в бок. Юрьев сквозь зубы застонал от пронзившего все тело болевого шока.
Пойдем сделаем сначала, никуда он не денется. Оба спрыгнули к берегу и Никитич услышал, как они похрустели по снегу, ища подходящее место. Он зачерпнул снега и размазал его по лицу. Сердце бешено колотилось, кровь отчаянно пульсировала в висках. Нет! Не так он все это представлял! Не так думал помирать! Не сегодня! Как часто в спокойные минуты жизни он представлял, какой будет его кончина и размышлял о том, кто придет на его похороны. Представлял ребят из сельской школы, которых осенью он всегда выводил в тайгу по просьбы старой доброй директрисы Анна Леонидовны. Представлял соседа тувинца Яндая. Как он в своей огромной видавшей виды шапке-ушанке будет многозначительно качать головой и долго думать над прощальным словом. По разному думал Юрьев об этом дне. Но он не думал, что это случится вот так внезапно, а главное, что те, кто убьют его смогут дальше жить, убивать все живое для своей потехи и им ничего за это не будет.

Собрав силы он пополз. Он решил бороться во чтобы то не стало. В каком-то бешеном упоении, ощущая всю отчаянную безысходность своего положения он двигался превозмогая боль. Вопреки смерти, вопреки злому року. Ему даже на секунду стало радостно оттого, что есть еще резервы, которые гонят его на эти бессмысленные и такие болезненные усилия. Наконец обессилев он снова лег в снег, ощущая, как боль сковывает тело. Но внезапно он услышал, как сталь вонзилась в лед. И этот звук словно ужалил его, заставил вскочить и броситься бегом вперед.

Вскоре он был возле своего снегохода, руки его дрожали и ключ никак не влезал в замерзший замок. Ему потребовалось все свое самообладание, чтобы собрать в кулак свою волю, успокоить сердцебиение и дыхание и наконец вставить ключ. Снегоход завелся, Юрьев сделал короткий вдох, выдох и с трудом обернулся. Ему нужны были драгоценные секунды, чтобы масло разбежалось по остывшему двигателю, чтобы была возможность стартовать. Только бы не заглохло старое железо! Пульсировала в мозгу истеричная мысль. Он увидел, как скользя по снегу на верх спешат его экзекуторы. Он выжидал. Когда они появились в нескольких метрах от него, уставшие раскрасневшиеся, удивленные и злые он взглянув в яростные, налитые ненавистью глаза Семена дал по газам.
Ему повезло, снегоход не подвел, как и его крепкий таежный организм. Он доехал до поселка, впиваясь в руль до боли в пальцах, которые уже примерзли и плохо повиновались владельцу. И думал лишь о том, чтобы не потерять сознания. Он вслушивался в боль в пальцах, вдыхал ледяной, пропитанный хвоей воздух и заставлял разум жить и бодрствовать. Он дал слабину лишь в тот момент, когда въехал в поселок, видимо на секунду почувствовал себя в безопасности и тогда вымотанный, избитый организм лишил Юрьева сознания. Молча без стона он рухнул в снег прямо напротив дома тувинца Яндая.

Тувинец чистил ружья вместе с внуком и рассказывал ему одну старую легенду о хозяине тайги, однако, услышав звук мотора снегохода Юрьева он замолчал и прислушался. Яндай умел слышать души тех, кто был ему дорог, за любыми внешними шумами и он теперь он услышал, что его друг Григорий в беде. Молча кивнул внуку и тот стремглав выбежал на улицу. Уже через мгновение он был возле тела дяди Григория.

***

Инспектора укутали в шкуры и старый тувинец долго прикладывал к гематомам компрессы и напевал себе под нос старинные таежные молитвы, надеясь, что духиуслышат его. Он развел огонь и призывал душу друга собраться с силами и бороться. Яндай видел, что силы его пациенту еще понадобятся. И потому остался с ним, отправив внука за участковым.
Полицейский приехал только на следующий день. Ближе к обеду, Юрьев к этому времени уже пришел в себя благодаря заботе Яндая и потому смог довольно внятно обрисовать картину происшествия. Участковый качал головой и удивлялся наглости и дерзости нарушителей. Впрочем, по его словам задержание браконьеров - вопрос времени. И не было никаких сомнений в том, что злоумышленники пристанут перед судом. Тем более, что Григорий Никитич одного из них вполне сумел идентифицировать. Участковый все записал, принял заявление и попросил Григория Никитича собраться с силами и проехать с ним в райцентр, чтобы снять побои. Юрьев хоть и чувствовал себя разбитым повиновался.
Этот полицейский из Тухтыбино- молодой тувинец был Юрьеву не знаком. До не давних пор главным представителем власти в их краях был Игорь Савельевич - старый друг и знакомый Юрьева.
Старик Савельич был участковым 24 года, но не сумел пройти переаттестацию, в связи с чем был отправлен на давно заслуженную им пенсию. С тех пор, как Савельич уволился и уехал к дочери в Кызыл, сменилось на его месте сменилось три человека.
- А вы ведь меня, похоже совсем не помните, да Григорий Никитич? - прервал молчание участковый после того, как они поехали.
Юрьев виновато улыбнулся: "Да я ведь молодой человек, не так часто работаю во взаимодействии с вами, в последнее время все сообщаю непосредственно лишь своему руководству". Юрьев охнул, когда уазик подскочил на кочке.
- Да я не про работу. Я про ваши уроки! Я учился в школе в Тухтыбино, вы раньше нас выводили смотреть, как бобры просыпаются. Вы еще вели у нас кружок "маленький таежник". Я до сих пор помню, как вы странно это говорили: "чтобы не случилось берегите свет внутри себя". Юрьев улыбнулся. А ведь и правда, десять лет назад еще, когда Тухтыбино был большим поселком, там было целых две школы. И он проводил уроки в обеих.
- Простите, товарищ участковый всех и не припомнить.
- Да ничего! Вы ведь легенда, настоящий "таежник". Мы когда маленькие были про вас всякие небылицы сочиняли.
- Это какие же? - Ой да ведь и не удобно сказать, честное слово. Участковый явно засмущался.
- Ну ладно уж тебе, господин полицейский, рассказывай. Даже интересно чего вы там про меня болтали. - Да говорили будто вы так много времени в лесу проводите потому что у вас там семья. Что жена ваша лесная царица и прячется она с детьми на болоте в спрятанном от глаз людских доме. Юрьев от души посмеялся словам участкового, впрочем, в детских легендах о нем была своя правда. Он ведь, по сути и правда был женат на Тайге.

К вечеру они добрались до райцентра, где все побои охотоведа скрупулёзно были зафиксированы медиками. Ему повезло не смотря на обильные ушибы ребра выдержали. Переломов не было. Молодой полицейский предлагал Юрьеву остаться в больнице на пару дней, тем более, что доктор на этом настаивал, но охотовед заявил, что ему некогда. Дома ждала - Пальма, уже не молодая лайка, много лет верой и правдой служившая Юрьеву. Кроме того Григорий Никитич не сильно жаловал медицину, считая, что лучше любых уколов и пилюль хорошая настойка да чай из трав, которые ему регулярно дарил друг Яндай. Участковый спорить не стал и согласился подвести охотоведа домой.
Завидев хозяина лайка радостно завизжала и поспешила к нему припадая на одну лапку. Охотовед потрепал ее по голове, дав покусать себя за ладонь.
- Ух ты же радость моя. Ну, что соскучилась? Лайка перестала лаять и беспокойно начала обнюхивать гематомы хозяина, словно почуяв его боль, собака попыталась зализать его раны. Ее выразительные глаза внимательно смотрели на него с такой любовью и сочувствием, словно хотели заглянуть в самую глубину его души, чтобы растечься теплотой вокруг его сердца и согреть его всего, без остатка.
Сердце Юрьева словно оттаяло, вся боль, обида и чувство несправедливости, до этого момента висевшие на его шее тяжким грузом, наконец отцепились от него. И он сумел вдохнуть морозный воздух полной грудью. Григорий Никитич погладил собаку и нагнувшись поцеловал ее в нос. - Ну пойдем! Никитич прошел в дом, пропустил собаку вперед и начал растапливать печку. Он заметил, как Пальма принюхалась, видимо ощущая в доме мышей, а затем, пройдя к своему любимому коврику, тяжко вздохнув, улеглась.

Эта старушка все еще пыталась показать Юрьеву, что она все так же быстра и проворна, как и раньше. Но Никитич видел, что Пальма все хуже переносит холод и все больше нуждается в его заботе. Держать лайку в доме было неправильно. Ей нужна воля, но Пальма старела, да и травма полученная год назад, к сожалению так до конца не прошла. Год назад при встрече с браконьерами ее опробовал на зуб алабай одного из охотников. Тогда Никитич лично вынимал любимицу из пасти гиганта, твердо пообещав владельцу, что если Пальма умрет, то он Юрьев не смотря на свои принципы миролюбия и прощения отрежет ему руку.
Растопив печь Юрьев почувствовал себя намного хуже. Он с трудом вскипятил воды и бросил в них щепотку трав Яндая. Однако, выпить их он не успел. Голова закружилась и охотовед рухнул на пол рядом с перепуганной собакой.
***
Григорий Никитич никогда не гнался за большим количеством денег, то ли от лени, то ли просто не знал на что их потратить в глухой тайге. Потому все свои силы и душу он вкладывал в друзей и соседей, которые любили и уважали охотоведа. О происшествии в лесу и нападение на Юрьева знали все жители деревни, а потому, когда среди ночи Пальма истошно взвыла, к дому Юрьева прибежали все: соседка Татьяна Игнатьевна, Братья Василий и Петр, Учительница Адына с пожилым отцом, тетка Кюске вместе с двумя сыновьями и конечно Яндай с внуком. Дверь буквально вынесли, Юрьева уложили на кровать и всю ночь заботливо выхаживали его, молясь богам и духам, чтобы душа его не заблудилась ночью в тайге.

-Все с ним будет хорошо, - промолвила тетка Кюске, когда Пальма после пары часов напряженного дежурства возле кровати Юрьева наконец улеглась на пол и зевнув уснула. - Григорий вернулся. Ему надо отдохнуть. Пальма сторожит его дух. Идемте! - Кюске махнула морщинистой рукой своим сыновьям и пошла к выходу. За ней пошли и все остальные. В комнате остались только Яндай и Пальма. Утром с первыми лучами солнца Юрьев открыл глаза и увидев тувинца шаманящего с чаем возле печки. Он не смог сдержать грустной улыбки. - Кажется, это называется "дежавю". Вчерашний день я начинал похожим образом, - усмехнулся Юрьев. Яндай напоил друга чаем и покормил завтраком, запретив ему вставать не смотря на все попытки Григория Никитича обслуживать себя самостоятельно. "Береги силы Григорий, твое тело не так молодо, как ты сам. Дай себе время восстановиться. Силы еще понадобятся".

Что тут было делать, с тувинцем спорить было бессмысленно. За долгие годы дружбы Юрьев привык, что Яндай всегда прав, поскольку в его словах не было лукавства. Они успели только перекусить, да выйти подышать воздухом, как события покатились будто снежный ком. В деревню внезапно въехал вчерашний Уаз с явно обескураженным участковым вместе с которым находился худощавый парень в штатском. Григорий Никитич сначала подумал, что участковый приехал проведать его, но глядя на то, как он мешкает и на молодого парня, чьи узкие глаза неотрывно смотрели на него понял- что-то пошло не так. - Добрый день, Григорий Никитич, тут такое дело.. В общем это знакомьтесь.. Участковый мялся и явно не знал, как бы по-тактичнее представить своего гостя, но тот помог ему.
-Оперуполномоченный Тухтыбинского РУВД лейтенант полиции Богдасаров. Господин Юрьев я действую по поручению районного следователя, следственного комитета республики Тыва.

Оперуполномоченный сделал паузу и покосился на Яндая: "Вам придется проехать с нами в отделение полиции для проведения первичных оперативно-следственных действий. Прошу без глупостей".
- Вы говорите со мной будто я не потерпевший, а преступник какой? - изумился охотовед.
- Вы подозреваетесь в покушение на убийство. Прошу за мной. Я бы не хотел применять спецсредства. Я много слышал о вас и уважаю ваш труд. Надеюсь, вы проявите уважение к моему. Оперативник медленно отвел полу куртки, обнажив, висящие на поясе наручники и кобуру. Юрьев поднялся и лишь удивленно развел руками. "Ну пойдемте, ваше благородие. Проявим уважение к вашему труду" . Не без ехидства заметил Юрьев направляясь к Уазу.

- Чего за дела такие? - обратился он к участковому. Но тот лишь отвел глаза, открыв перед задержанным дверь.
На протяжение всей дороги оба стража порядка сохраняли молчание. Обе попытки Юрьева завести диалог с сотрудниками закончились ничем. После первой оперативник Богдасаров заявил Юрьеву, что ему все пояснят в отделении, а после второй сделал музыку по-громче. Однако, в РУВД его просто запихнули в камеру в которой не было даже лавки, она была сломана уже давным-давно. Из-за чего задержанные обычно проводили время просто на полу. Впрочем, дежурный - по фамилии Халбы, не раз оформлявший задержанных охотоведом браконьеров избавил Юрьева от необходимости спать на холодном полу и принес ему надувной матрац и теплый спальник. Кроме того он угостил Юрьева жаренной картошкой и горячим чаем. Было видно, что дежурный испытывал неловкость и смущение в связи с тем, что вынужден был держать под замком известного на всю округу охотоведа. Правда пояснить почему его задержали Халбы к сожалению не мог. Сказал лишь, что таково было распоряжение прокурорского следователя и посоветовал спокойно дождаться утра, заверив, что никаких ночных оперативно-следственных действий не планируется.
Утром к Юрьеву заглянул и начальник РУВД - недавно назначенный из Кызыла. Так как он только занял свой пост познакомиться ранее им не довелось. Он поинтересовался у задержанного есть ли у того жалобы и спросил за что задержан. Узнав, что Юрьев "сам не знает". Заметил, что подобный ответ у задержанных самый популярный. Ближе к обеду из города наконец приехал конвой,повез таежника в суд. Как оказалось прокурорское следствие оказалось на столько суровым, что вышло в суд с ходатайством о его аресте. Григорий Никитич узнав об этом мог только улыбаться. Ему было страшно интересно, что же это такое могло случиться, что он оказался на скамье подсудимых. Он лишь размышлял связанно ли это с последним происшествием в лесу и его заявлением или же кто-то из старых недругов решил через свои связи в органах свести с ним счеты.
Сидя за решеткой в ожидание судьи Григорий Никитич перебирал в голове разные варианты дальнейшего развития событий. Он надеялся, что ему что-то станет понятнее благодаря назначенному ему адвокату. Но тот вопреки всем правилам даже не поздоровался и не пообщался с клиентом. Молодой человек сидел за столом с воткнутыми в ущи наушниками и позевавая слушал музыку. Не проявляя не малейшего интереса к своему подзащитному.
Вскоре появился и следователь.... В голубой рубашке, причесанный и ухоженный он даже не бросил косого взгляда на клетку где сидел Григорий Никитич. Просто молча прошел и сел на свое место. А вот Юрьев смотрел на него во все глаза. Не имея сил оторваться. Именно таким взглядом согласно народной мудрости в человеке можно запросто "просверлить дырку". Это был Сеня. Тот самый здоровяк, который два дня назад лупил его в лесу вместе с начальником охраны электростанции. Человек, который готовился утопить его в Енисее. Он теперь сидел напротив него и ходатайствовал перед судом о его аресте!
Взгляд потрясенного охотоведа был настолько ощутим для Сени, что тот наконец не выдержал и поднял на подсудимого глаза. Этот взгляд теперь не был налит тяжестью злобы и вальяжной досады, которая была в нем тогда на берегу. Теперь в этих глазах плясала насмешка, уверенного в победе человека. В них играла улыбка властелина, который распоряжался судьбой дерзкого плебея.
Он кивнул Юрьеву и издевательски подмигнул. Кровь бросилась охотоведу в лицо. В голове не было мыслей, лишь пульсировала кровь и загорался отчаянный русский гнев. Судье потребовалось дважды повторить свой вопрос. Юрьев даже не услышал, как у него спросили про возраст, имя и отчество. Все происходившее с ним было каким-то бредовым и нереальным сном наяву. Захотелось закрыть глаза и проснуться!
В процессе заседания следствие озвучило свою версию событий двухдневной давности. Выходило что он охотовед Григорий Никитич Юрьев будучи в неадекватном состоянии и находясь явно "под градусом" заметил на берегу Енисея начальника охраны электростанции Евгения Талаева, которого видимо принял за браконьера. Настроение у Григория Никитича было не к черту, к тому же он был явно в состоянии невменяемости. На попытки Талаева успокоить его Юрьев не реагировал. В результате он открыл огонь на поражение из ружья "Бекас", однако не попал и был обезврежен Евгением Талаевым и неким свидетелем, имя которого в интересах следствия не разглашается.
Для того, чтобы провести экспертизу на предмет следов от пороха, необходимо изъять куртку, а также огнестрельное оружие из дома охотоведа. Капитан юстиции Семен Хапов закончил свою обвинительную речь просьбой заточить Григория Никитича под стражу, впрочем Семен заметил, что не будет возражать против домашнего ареста.
***
Утро после похмелья всегда тяжелое. Особенно если на сердце у человека висит неподъемный якорь. Юрьев дрожащими руками поднял стакан самогонки, надеясь заглушить похмелье. Последние дни здорово надломили старика. Суд выписал ему домашний арест. Его отстранили от работы, полицейские изъяли у него оба ружья и куртку, запретили летом работать с детьми. Все это было вроде, как на время следствия, но начальство сказало, что получило указание уволить Юрьева. Руководители извинялись, но сказали, что ничего не могут поделать. "Тебе Григорий пора на покой, вон ты уже на людей кидаешься". Такие слова от людей с которыми он много лет работал бок о бок наносили на сердце старика тяжелые раны. Неужели, спрашивал себя Юрьев, они верили в том, что говорили? Неужели они не знали его? Сколько троп было пройдено вместе? События, годы, десятилетия, фотографии на доске почета, радостные детские лица у походного костра, благодарности, грамоты, рукопожатия чиновников. И вдруг «ты на людей кидаешься».
Спустя сутки Семен вызвал его на следственный эксперимент. Бывшего охотоведа вывезли на место приступления и начальник охраны пару дней назад избивавший его в лесу вместе с Семеном, пряча глаза и избегая смотреть на "подозреваемого" рассказывал, как Григорий Никитич напал на него. Он запинаясь нескладно пояснял, как Никитич ругался на него матом, а он пытался его успокоить. При этом он все время путался в плане местности. Указывал не на то место, где были следы и путал последовательность событий в своих показаниях. Впрочем, Семен поправлял его, подсказывал, как нерадивому школьнику, чтобы созданный каркас угловного дела не сломался. Чтобы все прошло согласно уже продуманному следователем плану.
Оперативники глядя на весь этот цирк хмурились и много курили, участковый судя по бледному лицу был готов провалиться сквозь землю. Все понимали - дело явно не чистое,но продолжали отыгрывать свои роли в этом спектакле. При этом все возражения Юрьева не учитывались. Семен лишь со спокойным лицом словно заботясь о судьбе пенсионера просил: Григорий Никитич, перестаньте путать потерпевшего. В ваших интересах содействовать следствию. Один раз он все таки не выдержал и нарушил это монотонное цирковое представление.
- Я хочу чтобы это занесли в протокол! Этот человек, который следователь! Он был с Евгением, он пытался убить меня. Они избивали меня! - не выдержав закричал Юрьев. Но все слова Григория Никитича вызывали лишь усмешку у следователя, а кто-то из оперативников даже повертел пальцем у виска, намекая на то, что Юрьев сошел с ума. По дороге домой, участковый, который завозил его, заметил, что старику нужно смириться со своей участью и тогда, возможно, все ограничится условным сроком. В конце концов, по словам молодого полицейского "следователь этот учтет все заслуги Юрьева в прошлом, а также положительные характеристик, но делать глупостей не нужно". Уже позже, когда они подъезжали к дому, полицейский наклонился к уху Григория и произнес "не мешайте им, не возражайте, я тут давал на вас хорошую характеристику, этот жирный следак обещал замять дело".
Пожилой властелин тайги ничего не хотел. Только, чтобы его оставили в покое. Видимо, чувствуя настроение хозяина, Пальма пряталась в будке, закрыв мордашку хвостом. На лицо Юрьеву упала снежинка потом еще одна. Через мгновение небо просыпалось на землю потоком белого, пушистого снега. Бывший охотовед представил, что этот снегопад никогда не кончится. И вся земля, как в дни всемирного потопа будет засыпана снегом, который очистит планету от всех дурных людей.

К обеду снегопад усилился и теперь Юрьев серьезно сомневался, что сможет открыть дверь, когда придет время. Впрочем, это его не волновало. Он лег на кровать возле растопленной печи и улыбнулся, представив, как его избушку засыпет снегом по саму трубу из-за чего он задохнется угарным газом.

Его дремоту нарушил старый Яндай. Тувинец не смотря на снегопад в котором легко заблудиться на собственном крыльце, дошел до дома Юрьева. Очистил дверь заваленную снегом, рывком открыл ее, впустив похожую на маленького снеговика Пальму. Григорий Никитич посмотрел на Яндая безразличными глазами и перевенулся на другой бок, отвернувшись от товарища.

Тувинец снял телогрейку, повесил на вешалку шапку-ушанку и поставив табуретку, сел у печи. Стараясь не привлекать к себе внимания тихо прошла к своему коврику Пальма. Громко вздохнув она вытянулась на нем и почти сразу задремала. - Зачем ты пришел Яндай? Еле слышно проговорил Григорий Никитич. Яндай ничего не ответил лишь молча налил в чайник воды из стоявшего ведра.
- Пришел проведать меня? А проведывать некого. Нет меня. Ликвидировали Григория Никитича Юрьева. Легко так без усилий. Просто выкинули на помойку, как старый мусорный мешок. Смирись говорят! То, что тебя били это твоя вина, не хрен мешать господам превращать тайгу в помойку! Тувинец поставил чайник на печь и взяв кочерку принялся шерудить в печи.

- Всю свою жизнь, Яндай! Всю свою жизнь я работал, служа государству и вот является какой-то черт! Прости Господи! Творит, что вздумается, бьет меня и еще и грозит мне тюрьмой! Вот откуда они такие берутся? Ведь тот же участковый наш вроде честный человек? Или взять главу района тоже мужик нормальный. Ну так с виду? И программы всякие для детей мы с ним делали и вообще. Но ты смотри одна дрянь приехала и начала гадить, как все другие стали испуганно ходить у этой гадости на поводу. И никто не возник! Чтоб их так! Ведь все эти опер-уполномоченные понимают, что происходит. Но никто не пожелал встать на сторону правды. Ведь я на ней. Но меня никто не хочет слышать.
- Тяжела сторона правды, Григорий, - грустно заметил Яндай. Он закрыл заслонку и прислушался к песни огня в печи.
- Ну так же нельзя! Что же это будет! Куда мы катимся! Ведь надо же с этим что-то делать.Расходился сердясь Григорий Никитич.
- Так делай! - невозмутимо промолвил Яндай.
- Да что я могу сделать!? Я простой человек! Что может обычный гражданин против такого вот ублюдка в погонах. - Все так рассуждают. Вот ты на оперов и участкового говоришь. Мол они делать ничего не стали. Так он их не бил и в суды не таскал. Чего бы им с ним воевать? А ты.. Ты не простой гражданин. Ты Григорий Никитич Юрьев - уважаемый в районе охотовед. Ты для многих пример.
Яндай сделал паузу - тут тебе решать. Если ты смиришься никто не осудит тебя. Уж я точно судить тебя не стану за то, что ты не стал сражаться с тем, кто сильнее тебя. Но только если ты полностью примешь свою судьбу такой, какая она стала. Может быть победитель будет милостив к тебе. И кто знает, может этот же следователь со временем поможет тебе, чтобы все образумилось. В благодарность за твое покорство. Однако, я не потерплю если тот кого я знал, приняв свою участь самостоятельно будет изводить себя нытьем и жалобами. Либо усмиряйся, либо сражайся. Третьего не дано. - Как я могу побороть систему? Коррупцию и прочее? - Если это для тебя не приемлем дерись. Если боишься, просто прими это. И чаю выпей, я вот тебе трав принес.
Никитич хотел еще что-то сказать, но Яндай жестом остановил его: "Не будем Григорий Никитич гневить Бога пустыми речами. Лучше вот настоечки выпьем на клюковке, это не то пойло, которым ты вчера себя изводил". Старичок усмехнулся и вытащил из-за пазухи фляжку..... ***
Ранним утром Юрьев постучался в дверь пожилой Кюске. Оба ее сына были на работе, а старушка мыла дома полы. Увидев Юрьева она лишь грустно закусила губу. - Плохо выглядишь. Краше в гроб кладут.

- И тебе здравствуй, соседушка! - улыбнулся Григорий Никитич - может рано мне еще в гроб, как думаешь?

Кюске ничего не ответила лишь пристально взглянула ему в глаза, будто желала прочитать его душу. - Мне бы копьютер. Если можно. Ненадолго. Или сын с собой забрал? Старушка немигая смотрела на Юрьева, как на приведение.
- Да нет. Оставил. Компьютер. Здесь поработаешь или с собой возьмешь? - С собой если позволишь.
Через пару минут старушка появилась на пороге с ноутбуком и целой кучей проводов к нему. Протянув ему комьютер она еще раз пристально взглянула ему в глаза. Никитичу стало не уютно, он даже на секунду вспомнил, как в молодые годы, когда еще был жив ее муж с которым они довольно близко дружили, люди в деревне говорили будто Кюске, когда смотрит тебе в глаза высасывает из тебя силу.
- Ты сильный человек, Григорий Никитич! Гораздо сильнее чем они думают. Никитич ничего не ответил лишь поклонился ей, а через секунду уже мчался к дому.

Он не спал всю ночь, дело было в словах Яндая. Он очень точно и понятно обрисовал ему дальнейшую дорогу. Борьба или смирение, третьего не дано. И он выбрал борьбу. Он слишком часто смирялся. И тогда, когда после распада союза многих его друзей погнали из края вон на почве внезапного национального ура-патриотизма. И когда закрывались кружки и детские секции. И когда понижались зарплаты. И когда ему Григорию Никитичу отказывали в неообходимом новом снегоходе. И когда его жена забрала их дочь, сказав, что он плохой отец если хочет решить ребенка образования и жизни в цивилизации и улетела в ту часть его страны, где снимались сериалы, текла река Волга и заседала государственная дума.

Он много отступал. Отступить теперь значило признать, что он охотовед Никитин не уважаемый человек и добросовестный хозяин тайги, а неадекватный алкаголик. Ведь теперь ему определяли такую роль.

И он с ней был не согласен. Добравшись до дома он принялся за работу. Благо в былые времена писал и брошюры и статьи в газеты. Он подробным образом описал все, что случилось в памятный день в тайге. Про то, как он обнаружил следы Марала, про то, как на стоянке на него напали. Как написал заявление в полицию и как после встречного иска сам оказался на скамье подсудимых. Он подробно и в то же время кратко рассказывал, как люди в погонах повернули все с ног на голову. Вечером к нему пришел сын Кюске, работавший в райцентре системным администратором банка. Он помог подредактировать письма и и разослать их людям, которые как надеялся Юрьев не будут безразличны к его беде. И которым не придет в голову, что он может оказаться свихнувшимся алкоголиком, нападающим на людей. Одно письмо должно было отправиться в большое столичное охотничье издание, редактора которого Юрьев дважды водил по тайге на большого зверя, когда тот выбирался из большой Москвы в тайгу. Этот человек обещал ему, что никогда не оставит в беде. Второе умчалось в Кызыл сотруднику республиканской прокуратуры, которого мальчиком он водил по лесам и учил жить в гармонии с природой. Еще одно письмо ушло главе района, который уважал Григория Никитича и каждое лето старался заехать к нему на пару деньков. Впрочем, сын Кюске расширил список адресатов. Он был человеком нового поколения и знал ничто так не привлекает внимание общественности, как красочные истории в социальных сетях.

Спустя пару дней история о зверски избитом дедушке-охотоведе, которого браконьеры пытаются засадить за решетку облетела все блоги и социальные группы тувинского интернета. Записи и посты подкреплялись рассказами воспитанников школ, которых Григорий Никитич водил в походы. Лайки и репосты быстро перешли из республиканского интернета в общероссийский. Армия диванных воинов, решивших поддержать деда с помощью щелчка мышки быстро разрасталась. Скандал начала набирать большие обороты. Вскоре к нему в дверь под покровом ночи постучали.

В гости к Юрьеву приехал старый Савельич, тот самый участковый, который почти 24 года тянул лямку сотрудника правопорядка в их краях. Незаменимый человек, после которого на должности участкового-уполномоченного за пару лет сменилось уже целых три сотрудника.

Макар Савельич с которым Юрьев не виделся несколько лет заметно располнел, и прямо утопал в роскошной черной дубленке. Он обнял старого друга, с которым вместе они отправили в суд с добрый десяток браконьеров и предложил "вмазать за знакомство". Юрьев прибрал со стола ноутбук на котором строчил по повелению сына Кюске воззвание к жителям интернета и из-за пазухи Савельича на стол вынырнула бутылка водки. Никитич со своей стороны быстро нарезал черный хлеб, и вывалил в тарелку соленых грибов и томаты. Они выпили по паре рюмочек. Макар Савельич рассказал, что давно живет в Кызыле, что недавно он второй раз женился. Дочь наконец вышла замуж и ждет прибавления семье. А сын - военный моряк перевелся наконец со своего эсминца под Владивостоком в штаб и теперь живет и работает на земле.

Впрочем, покончив с новостями и выпив по-третьей рюмашке, Макар Савльич обтер пышные седые усы и помолчав уставился на старого товарища.
- Ну и зачем ты это все затеял?

- Затеял.. Я? Нет я не затевал..но решил защищаться. У каждого два пути смирись или борись. Ты когда тебя с работы турнули выбрал смирение, у меня своя дорога.
- Да.. чувствую этот старый сумасшедший Яндай частенько гостит у тебя. Уж больно знакомый базар! - наиграно засмеялся Савельич,- Яндай любит советы давать. Как правильно жить, что правильно жрать. Как природу не обижать. Но только мир людей он куда опаснее вашей тайги. А ты начал войну в мире людей.
- Я ее не начинал. Ты думаешь я правда мог стрелять в человека..
- Ну ну! Даже и не думал! Савельич замахал руками и откинулся на стуле, так, что мебель застонала, словно моля о пощаде. Бывший милиционер взял бутылку и налил еще по стопке себе и бывшему охотоведу.
- Григорий Никитич,дорогой, я не сомневался ни минуты, что ты не в чем не виноват. И я очень хорошо помню этого Женьку мать его. По нему тюрьма плачет уж давно. Как он только до начальника охраны то дибил этот смог дорасти! Хрен бы с ним! Беда в том, что ты обвиняешь сотрудника следственного комитета! При этом человека, который ведет твое дело. А это брат, попахивает проблемами. При чем очень серьезными. Я прежде чем ехать к тебе наводил справки. Так вот его сюда направили очень высокие люди. Потому что у него хватка железная. Чтобы он тут порядки навел среди синих мундиров. Чтобы нашу "махновщину", как говорят в центре извести под корень. И из-за какого-то прости за грубость "сраного охотоведа" и его армии "диванных воинов", пишущих всякую хрень в поддержку, никто не захочет ничего менять. Можно сказать тут почти вопрос государственного интереса. Он здесь защищает интересы родины.
- Я интересы государственные всегда берег. Из-за них можно сказать все это со мной и приключилось. - Берег, все верно. Вы оба одному делу вроде как служите. Но только он слуга поважнее. От него большего ждут, чем от охотоведа, которому не сегодня завтра надо бы на пенсию. Савельич поднял рюмку и вылил содержимое в горло, смачно закусив огурчиком.

- Ты, Макар Савельич, извини, но я отступать не стану. Может он государству и важен. Но я хорошо послужил, чтобы заслужить на старости лет хотя бы немного честного имени. Пусть даже и на своем надгробии.
Молча Никитич осушил рюмку и поднялся, чтобы подбросить дров в печку. Савельич молча смотрел на товарища, размышляя о том, что тот обрекает себя на крупные неприятности. Но вместе с тем испытывая легкую зависть к желанию друга "дать бой". Он давно уже ни с чем не боролся, плывя по течению жизни.
- Ладно, Григорий- Макар Савельич не спеша расставлял слова по местам,- решил бороться. Так давай делать это грамотно. Доставай свой ноутбук что ли. Будем, что называется юридически грамотно оформлять твои претензии.. Зять у меня, хитриющий мать его сукин сын! Так вот он в юридической фирме в Кызыле первый человекю Так, что думаю устроим мы Семену Хапову и Евгению Талаеву веселую жизнь. А тебе вернем, как ты хочешь честное имя. Надеюсь до надгробия не дойдет!

Савельич хлопнул Юрьева по плечу и залился смехом. Жалоба была составлена по всем законам жанра. Юрист подкрепил ее справкой из больницы, которая зафиксировала побои полученные охотоведом от браконьеров. Скоро про Григория Никитича рассказали несколько республиканских газет. И выяснилось, что прокуратура начала по данному факту проверку. Никитич радовался, понимал, что сработало. Воспылал духом, зауважал себя, увидел привычное уважение в глазах соседей. Он не знал получится ли победить или нет. Но радовался тому, что он борется. Сражается за правду, за то, чтобы очистить свою страну от негодяев, прячущихся под личиной ее верных стражей. Он вспоминал, каким вежливым и правильным был Семен на работе и в суде и усмехался вспоминая его волчий оскал в тот день, когда его избивали, собираясь погрузить под лед. Юрьев не знал сумеет ли он содрать с этого волка, овечью шкуру, которой тот накрывался, но понимал - сделает все, что можно. В один из дней к нему снова заглянул Яндай. Юрьев подкручивал сцепление у снегохода и потому не сразу заметил его появление.

- Поехали Григорий Никитич к моему тестю. Сегодня ему исполняется 94 и он режет яка. Пора повидать старика. Тем более ты вступил в битву, а сражающемуся нужны силы.
Никитич согласился с радостью. Он вспомнил старый домик среди заснеженных гор. И вечно спокойное лицо деда Мунзука. Его пасущихся яков и играющего на Игиле (смычковый тувинский инструмент) его сына Бирлея. А потому они загрузились на два снегохода, захватив в подарок деду патроны, удобные теплые перчатки, батарейки для фонарика, множество свечек и балоны для горелки, усадив охранять все это внука Яндая. Дед Мунзук и его сын Бирлей пасли яков многие годы. Ветра и холод выточили на их лицах множество морщин, но их глаза светились по-прежнему спокойствием и верой в путь, который они избрали. В молодости дед влюбился в автомобиль, когда впервые его увидел. Он исколесил многие дороги, видел разных людей и разные судьбы. Успел повоевать с японцами в годы войны и даже побывать в Санкт-Петербурге и в Москве. Но однажды он получил письмо после которого припарковал в последний раз автомобиль на котором работал. И оставил баранку. Мунзук вернулся в эти горы, потому что умер его отец, а дядя был слишком стар, чтобы сохранить стада, доставшиеся от предков. Все молодые братья и сестры покинули горы и ушли строить великое светлое будущее. А он остался, чтобы хранить яков, которых по семейному преданию его далеким предкам подарили духи гор.

К их приезду яка уже зарезали, по словам Бирлея его заколи на закате, чтобы его душа, покинув тело могла стать верной спутницей духов гор, которые снова возрадят яка в другом теле. Нарезая печень животного Бирлей заметил, что все хорошее обязательно возвращается в мир. А это был славный як и значит он снова будет ходить и щипать траву на склонах тувинских гор. Вот со злом тут по другому. Оно в мир не приходит, его пораждает воля человека. И исчезает оно вместе с человеком, чья воля породила его. А порадиться зло может в любом, даже самом чистом сердце. Внук Яндая расспрашивал Бирлея о стаде. Его глаза светились, когда 60-летний сын Мунзука рассказывал о телятах и о том, как он отстреливал волков, подходивших близко к стаду. Старый Мунзук молча смотрел на огонь, однако, не мог утаить улыбку слушая щебет ребенка. Он знал этот мальчик поведет стада, когда не будет ни его ни его сына - Берлея. Вскоре настало время чествовать старого пастуха. Яндай произнес тост на тувинском, но Григорий знал, что он говорит. Эти слова Яндай берег для тестя весь год и не раз спрашивал Юрьева, как тому кажется понравятся ли Мунзуку его пожелания. Григорий знал, что понравятся. Яндай желал ему многих лет жизни и благодарил за дочь, когда-то отданную за него, но не дожившую до этого дня. За яков подаренных его сыну и ныне пасущихся на другой стороне этих гор. Он благодарил духов за то, что они свели их вместе.

Старому Мунзуку понравилось и он кивнул Бирлею, который немедленно выставил печень на красивом подносе и начал пир.По истечению пары часов ночное небо над стоянкой просыпалось на землю мириадами звезд, которые, как могло показаться собрались над домиком, чтобы посмотреть на людей и послушать, как играет на игиль сын Мунзука Бирлей.

***

Они вернулись в деревню только на следующий день после обеда. Вдвоем, внук Яндая остался с Мунзуком и Бирлеем на месяц, чтобы постигать древнюю науку скотоводов. Не доезжая деревни, перед спуском на равнину они вдруг остановили снегоходы. На чистом солнечном небе отчетливо виднелась расходящаяся черная туча дыма, шедшая деревни. Молча посмотрев друг на друга хозяева тайги дали по газам.Они остановили снегоходы уже доехав до дома Григория Никитича. Точнее до места где раньше был его дом, а теперь валялись только обгоревшие бревна. Соседи, собравшиеся вокруг хлопали по плечу Григория, что-то говорили ему, но он не обращал на них внимания. Не слышал, как участковый говорил ему не подходить покуда не приехали специалисты и все тут не осмотрели. Он молча оттолкнул его в сторону и бросиля к будке. Полным ужаса взглядом он огляделся, обежал вокруг дома, но Пальмы не увидел. Лайка оставалась охранять дом, когда он уезжал и она бы не ушла по своей воле. Закрыв лицо шарфом, он подошел к еще тлевшим развалинам вплотную. Его уже никто не пытался удержать или помешать ему. Даже участковый уже махнул рукой и теперь что-то объяснял и доказывал кричавшей на него Кюске.
Григорий Никитич одел руковицу и стал освобождать дверь от свалившихся обломков горящей крыши. Он увидел в наружной петле, на которую почти никогда в жизни не вешал замок, забитый длинный гвоздь. Он соединял дверь и косяк, не давая той открыться. Кто-то перед пожаром закрыл дверь его дома, с запертой внутри Пальмой. Григорий Никитич вытащил ее чуть позже, уже когда приехали пожарные. Долго осматривал обгоревшую собаку, гладя почерневшими пальцами превратившуюся в сажу шерсть. Он был старый охотовед и разбирался в следах, ему не нужны были судмедэксперты, чтобы восстановить картиру происшествия. Сидя перед сгоревшим домом, в обнимку с трупом собаки он глядел на разыгравшуюся тут трагедию.
Их было двое, они приехали на снегоходе. Открыли калитку. Два раза ударили Пальму по голове какой-то палкой, когда она залаяла. Затем швырнули ее в дом. Но собака была под стать своему хозяину и бросилась на улицу. Дверь его домалегко открывалась изнутри. Они затолкали ее внутрь и забили в петли гвоздь, чтобы лайка не вырвалась, после чего бросили на стену и крышу дома по коктейлю Молотова. Дом сгорел меньше чем за час. Многие из его соседей были дома. Многие слышали лай и визг собаки. Но почему-то никто из них не вышел. Они появились лишь когда запахло дымом. Их выгнал инстинкт, ведь пожар в одном доме может перекинуться на соседние.

Григорий Никитич подписал неглядя протокол осмотра места происшествия. Молча выслушал просьбу участкового не спешить с выводами на счет поджега, поскольку это по его словам требует подтверждения.

Юрьев поглядел на небо,увидел, что далеко на западе еще виднеется широкая полоска света. Он взял Пальму и пошел с Яндаем к нему домой, чтобы сжечь лайку до того, как последний лучик солнца скроется на горизонте.

На следующий день ближе к вечеру в поселок приехал Макар Савельич, бывший участковый был вместе с молодым человеком, на шее которого болтался фотоаппарат с длинным объективом. Юноша в джинсах с трудом передвигался по деревне, явно опасаясь испачкаться. Он был журналистом крупной региональной газеты, сделал пару фотографий и остановился, думая, чтобы ему еще такого сделать, пока Макар Савельич не позвал его к дому
Яндая.

Пожилой тувинец кормил кур, когда зашли гости. Он приветливо кивнул им и продолжил свое занятие. - Здравствуй, Яндай, давно не видались! Вот приехали... Это журналист, корреспондент газеты. Писать значит будет! Ну о ситуации.
- Писать это хорошо, - заметил Яндай.
- С Григорий Никитичем увидеться бы. У тебя он? - Савельич испытывающе посмотрел на тувинца, явно желая, чтобы тот отвлекся уже от своих дел.
- Время придет увидитесь, - загадочно ответил Яндай, присев на скамейку.
Савельич искоса взглянул на журналиста, закатив глаза, мол, ничего не поделать местный идиот. Увидив, что Яндай молча сидит и ничего не делает. Савельич несколько раз громко крикнул: Григорий Никитич! Эй! Гришка, дорогой! Ты где там?

Но ему никто не ответил, лишь у соседки громко залаяла собака. Яндай посмотрел на журналиста: А вы зачем пожаловали? Статью небось хорошую написать хотите? Юноша неуверенно кивнул: "ну тут ситуация странная, вон он герой интернета и вроде пожар у него, может думаем подожгли его или еще чего? Сейчас вот еще с телевидения ребята вроде хотели подъехать" - Значит говорите: "подожгли его или еще чего?" Я вам так скажу езжайте ка вы в райцентр, думаю там и вам и телевидению будет интереснее. Здесь делать нечего, нету тут Юрьева. - Как это нету? - Изумился Савельич, - А куда его унесло то блин!?
- Не знаю, но думаю в райцентр.
- Как бы глупостей не наделал. Старый дурень, - сердито проговорил Савельич, достав мобильный телефон, - да Господи! Вечно у вас тут не берет! Когда же вышку уже поставят операторы чертовы! Чего он там забыл то в райцентре? По пожару чего-то решает? - Да по всему решает, как я понял. Дел у него накопилось сам знаешь не мало.

***

Семен Хапов не спал, хотя часы уже пробили полночь. Он снова перечитывал доказательства собранные особистами на главу районного отдела полиции. Взяточничество, растрата средства, покровительство браконьерам и незаконной торговле. Вот лишь малый список за который руководителя полиции можно привлечь к уголовной ответсвенности. За два с небольшим года новый начальник местной полиции очень не плохо поднялся в финансовом плане, а заодно его сын и племянник. Хапов зевнул и закрыл документ. Утро вечера мудренее. Кликнул мышкой на портал республиканских новостей. Скучая прокрутил ленту, остановившись на новости "Дом скандального охотоведа Юрьева сгорел во время пожара". Хапов молча смотрел на фотографию пепелища. Затем встал и не торопясь поднялся на второй этаж, злясь на скрипучие ступени. Этот дом, предоставленный ему под служебное жилье был Семену не по душе, раздражал своей древностью и запахами. Он открыл дверцу, свет от ночника падал на кроватку его дочери. Малышка спала в обнимку с плюшевой игрушкой и чему-то улыбалась во сне. Захотелось подойти и поцеловать ее, но следователь побоялся, что сделает это неловко и спугнет сказочную улыбку обнимавшую ребенка.

Хапов прикрыл дверь и стараясь не шуметь спустился вниз. Открыл холодильник, поднял крышку на эмалированной кастрюле, изучив содержимое. Живущая по соседству тувинка, которая подрабатывала у него домработницей и сидела с Анечкой наготовила какого-то местного варева. Хапов поморщился, выглядело не аппетитно и подумал, что не плохо бы попросить ее готовить исключительно что-нибудь традиционно русское. Он извлек банку пива, вскрыл ее и залпом осушил половину. Сон почему-то не шел, а вставать надо было рано. Завтра его ждал выезд в Кызыл. Неожиданно в дверь постучали. Громко и настойчиво. Хапов от неожиданности чуть не выронил банку. Свет в его доме был выключен, лишь горел голубой экран ноутбука. Хапов любил темноту. Потому, что называется не ждал никого "на огонек". В дверь снова постучали. Настойчиво три раза. Сердце Семена стремительно ускорило свой бег, он взял со стола мобильный, вытащил из верхнего ящика стола пистолет и не спеша пошел к двери. Хотя он старался ступать медленно, пол предательски захрустел перед самым порогом. Семен ждал, что удары повторятся.

- Кто там?! - грозно спросил он, стараясь предать своему голосу уверенность. За дверью была тишина. Семен поднял пистолет, одним движением пальца послал патрон в патронник. - Открывай! - еле слышно проговорил кто-то с той стороны. Семен почувствовал, как на лбу выступил пот, к животу подступила тревога, однако, вздохнув он снова обрел уверенность. - Ты кто? - сердито бросил он, быстро ища в контактах своего телефона номер дежурной части. - Юрьев ! Семен опешил, услышав фамилию и мгновенно узнав голос, но вспомнив дурака-охотоведа усмехнулся. Он нащупал на стене кнопку, включавшую на крыльце свет и распахнул дверь. На лавочке возле входа и вправду сидел охотовед. Фонарь над входом освещал его ссутулившуюся фигуру. Следователь осмотрел сидящего, оружия при себе у пенсионера не было. - Ты чего здесь? Не попутал, ничего, гражданин подследственный? - Пришел спросить. Хотел понять, просто почему? За что ты так со мной? Его голос прозвучал тихо и даже как-то жалобно. Но Хапов быстро подавил в себе голос совести, его вдруг взяло зло, ему меньше всего хотелось общаться с этим отжившим свое ископаемым, задающим ему какие-то вопросы. Он нажал на телефоне зеленую кнопку и приложил его к уху.
- Надо же тут до тебя километров пятьдесят и не поленился же прийти. Вот сейчас полиция приедет, сядешь ты у нас не под подписку, а в следственный изолятор, вот там будешь свои вопросы задавать! Старый дурак! Ты гляди ка ему свободу оставили, а он..

Семен не успел договорить. Ссутулившийся Юрьев вдруг разогнулся словно пружина и следователь вскрикнул от боли резанувшей его по лицу. Острый нож порезал его от брови до подбородка. Он взвыл, схватившись ладонями за лицо, но в следующий миг нож охотоведа ударил его в заднюю часть бедра, воткнувшись почти на всю длину. Рука охотоведа заткнула противнику рот. Юрьев втолкнул Семена в дом и закрыл за собой дверь. Его жилистые руки привычны к работе с добычей, он ловким движением накинул на ладони следователя петлю и завел их за спину. Порез лица достиг нужного эффекта, создал болевой шок лишивший жертву возможности сопротивляться. Нож в бедре обездвижил добычу. Юрьев вытащил его и ловким движением руки перехватил веревкой бедро чуть выше раны. Он не хотел, чтобы следователь раньше времени умер.

- Ты волк, бешенный волк, у тебя нет сердца, нет души, в тебе нет света. Вот почему я так поступаю. Такие как ты распространяют вокруг себя скверну. Загрязняют леса, режут по живому жизнь и ничего не производят взамен, - наклонившись к уху Хапова шептал Юрьев, - если в лесу завелась бешенная лисица я по закону должен пристрелить ее, чтобы она не заразила других зверей. Почему по закону, который защищаешь ты я не должен уничтожать таких же бешенных тварей, у которых нет сердца. Семен завыл, дернулся и попытался освободить голову из под руки охотоведа, но та крепко держала его за челюсть, в то время, как вторая крепко легла на его шею Следователь заревел, но из сдавленного горла вышел лишь хрип. Нет! Не так он представлял свою смерть. Не сегодня, не на пороге своего дома в этой глухой тайге! Не от рук дурака из леса, который возомнил себя праведником, судьей и законом!

Внезапно зажегся свет. Юрьев замурился и закрыл глаза ладонью. В нескольких метрах от них в комнате стоял ребенок- пятилетняя дочка Семена Анечка, в недоумении смотрела на лежащего на полу отца и на пенсионера в камуфляжной куртке, сдавливавшего его горло. Стук в дверь разбудил ее и она спустилась на шум. Ей ничего не было видно во мраке комнаты и потому она включила свет, чтобы разглядеть, что происходит.

- Папа?! Кто стучал? Дядя, а вы кто?!

Рука Юрьева ослабла, он в изумлении смотрел на красивую девочку, на ее розовую пижамку с забавным котенком на груди, на плюшевую игрушку в руках. Ее синие глаза, глубокие, как само бескрайнее небо с тревогой смотрели на него. Юрьев не дыша опустил голову и взглянул на покрасневшее, потное лицо Семена, посмотрел в его серые расширенные от ужаса и отчаяния глаза и убрал руку от его горла. - Не бойся дитя, мы просто играем, - это был не лучшие ответ. Но другого у Юрьева в эту секунду не было.

Семен закашлялся, перевернулся на бок. Девочка, почуяв неладное с криком "папа" бросилась к нему. Юрьев отшатнулся, сделал шаг назад, глядя на то, как малышка пытается отчаянно высвободить руки отца, как она с непониманием смотрит на кровь залившую его лицо. Он поднял с пола нож и быстро спрятал его. Девочка закричала и этот крик пронзил его словно молния. Он схватился за голову, выскочил на улицу и бросиля бежать. Он увидел, как в соседнем доме, кто-то услышав крик включил свет. Ему показалось. что этот свет погнался за ним, что теперь где бы он не пытался спрятаться, в какую бы яму не залезал ему не скрыться от этого детского лица от этих синих устремленных на него глаз девочки.

На следующий день о Юрьеве писали все газеты. Все радиостанции и телеканалы региона. Еще бы не каждый день охотовед под покровом ночи приходит к дому сотрудника следственного комитета и нападает на него с ножом. К счастью, как сообщали местные СМИ следователь сумел отразить нападение. Он пострадал, потерял много крови и заработал уродливый шрам на лице, но к счастью для него выжил. Следователь из которого хотели сделать героя, наотрез отказался общаться с журналистами, закрывшись в больничной палате с дежурившей возле его кровати дочерью. Даже личный приказ руководителя дать интервью центральному телеканалу Семен Хапов проигнорировал. Отказался пустить в палатку телекамеры, даже когда наградить его за доблестную службу приехал глава следственного комитета республики Тыва. Впрочем, этим пострадавший следователь лишь вызывал большую симпатию в глазах общественности. Скромный служитель закона, пострадавший от рук сумасшедшего старика. Мотивы охотоведа все СМИ объясняли просто - желал избежать наказания за уголовное дело, тронулся после увольнения с должности умом, спалил свой дом и начал творить беспредел. Опасаясь, что он станет следующей жертвой начальник охраны электростанции Евгений, который, как все знали ранее пострадал в тайге от агрессивного пенсионера, попросил о госзащите. И круглосуточно прятался в своем доме в обнимку с ружьем, не доверяя дежурившим в машине у входа полицейским. На поиски охотоведа были брошены все силы. В воздух поднялся вертолет, егеря и сотрудники особых служб кинулись на снегоходах в тайгу по следу ушедшего Юрьева, полицейские кинулись допрашивать всех, кто знал бывшего охотоведа.

Но внезапно погода испортилась. Снежная вьюга засыпала все следы и вынудила егерей вернуться на базу. Как бы не требовало высокое начальство искать Юрьева, они наотрез отказывались ехать в тайгу поясняя, что это не возможно. Вьюга и метель засыпали республику,навсегда скрыв Григория Никитича среди таежных елей. Непогода гуляла почти неделю. Засыпая поля, деревья и горы тоннами снега.Небеса устали от вечных людских склок и теперь словно старались от них огородиться. Гидромецентр сказал, что во всем был виноват антициклон, а в деревне, где раньше жил Григорий Никитич поговаривали, что дело в Кюске, которая недавно снова научилась колдовать. Хотя некоторые считали, что во всем виноват Яндай, точнее его тесть, который помог Юрьеву сбежать, наслав тучи на тайгу и закрыв от людей свет.

© Владимир Седов, 2015
Дата публикации: 11.05.2015 14:37:12
Просмотров: 2165

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.

Рецензии

Лилия Смоляр [2015-05-12 07:39:18]

Рассказ интересный, написан со знанием материала. Тема замечательная, актуальная. Но слишком растянут. Скучно, нет терпения дочитать. Над ним нужно ещё работать: проверить морфологию и синтаксис; сократить, убрать ненужные бесполезные слова и фразы. Сделать рассказ более динамичным, захватывающим. Не просто описать тайгу, а заполнить описание воздухом, чтобы читатель вдыхал его свежесть и аромат. Если драка, то как на ринге: быстро, хук слева, оперкот, клинч. Можно из Вашего детища сделать конфетку. Мне понравилось, спасибо. Успехов в творчестве, Лилия.

Ответить

Владимир Седов [2015-05-12 10:12:15]

Благодарю за конструктивную критику! Постараюсь доработать, что называется напильником. Раз есть потенциал доведу до ума. Спасибо!

Владислав Эстрайх [2015-05-11 18:36:16]

Целиком пока не имею возможности прочесть, к сожалению, поэтому просто замечание на бегу:

>>> "Он знал опаснее зверя, чем человек в лесу не встретишь"

Надо бы знаки препинания расставить, чтобы сохранить смысл:
"Он знал: опаснее зверя, чем человек, в лесу не встретишь"

Ответить