Забытый Витя - I

Валерий Панин

Форма: Рассказ
Жанр: Просто о жизни
Объём: 7495 знаков с пробелами
Раздел: "Все произведения"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

НЕ ОТ МИРА СЕГО

1.

Витю забыли в колодце…

Нет, не с этого надо начать. Как-то вдруг начала мельчать река Тяжёлая, что разрезает село на две половины. Вода там и вправду была ой, какая нелёгкая – быстрая, свирепая и своенравная. И силища такая, что по весне огромные валуны, как горох катала. Шум стоял на всю округу. А уж, сколько мостов посносила – не счесть. Тяжёлая отличалась тем, что вода в ней была всегда беспощадно ледяная, и даже в солнечные летние дни отливала насыщенным свинцовым цветом. Но незаметно, за два десятка последних лет, эта широкая и полноводная река присмирела, опала в берегах, пойма, где в летнюю пору косили сено, перестала заливаться водой, и особо бесшабашные сельчане стали строиться на зыбкой почве, которая зимой промерзала и «ходила», как живая, правда, с каждым годом всё тише и тише. Старики вздыхали и кивали на Лесхоз, который бездумно рубил лес в верховьях реки и на притоках. Молодым было всё равно…

А потом по селу начали мельчать колодцы. Попросту вода в них стала исчезать. И не сказать, что пользовались ими шибко. Последнее время водопровод да собственные скважины с насосами «Малютка» до минимума сократили потребность в этом древнейшем ирригационном сооружении, но пожилые сельчане справедливо полагали: вода, проходя через всякие механизмы, а потом по железным трубам, теряет свои живительные свойства. Поэтому, новомодными колонками пользовались редко, только для бани и поливки огорода, а вот на питьё, на приготовление пищи продолжали, кряхтя, носить коромыслами воду из колодцев. Колодезная вода, используемая для засолки грибов и овощей, не требовала кипячения, и банки, после закрутки, никогда не мутнели. «Потому, как здоровая! – поднимали палец вверх старушки-староверки.

Сыр-бор разгорелся, когда в Макеевском колодце воды на донышке осталось. А это был старейший колодец в поселении, помнившим ещё первых русских купцов, проложивших, собственно, дорогу в Монголию и Китай, прозванную после Чуйским трактом. Отец Макей, чьё имя и носил колодец, был послан Томской епархией с миссионерской миссией – крестить горных инородцев, строить церкви во славу божью, да учить нехристей уму разуму. Приняли его местные охотники и скотоводы хорошо, ибо нраву был доброго, спокойного. В церковь записывались тоже легко – нравились им красивые рассказы про чудного бога Июсуса, который всех любил и жизнь обещал вечную. К тому ж и женился Макей на сироте-суразачке, дочери овдовевшей алтайки и кратковременно загостившего в селе сибирского купца. Трудами этого Макея была построена, пережившая многие власти, деревянная церковь и выкопан тот самый колодец, из-за которого и пострадал бедный Витя.

По весне председателя сельсовета одолели старички и старушки, требовавшие срочно отремонтировать и углубить знаменитый колодец. Пожилой глава районного центра с украинской фамилией Гарбузенко, как мог, отнекивался. Мол, эти самые колодцы на балансе сельского поселения не стоят, денег на их ремонт взять неоткуда, и людей тоже нет. Но у пожилой делегации были свои доводы. Деньги всегда есть, да и не много-то надо. Можно и не деньгами, а материалом: с кубик добротного тонкомеру на поправку сруба, десяток-другой плах лиственных, гвоздей да шкворней из кузницы. Опять же цепь нужна немалая – почитай все шестьдесят саженей глубина будет. А работников мы и сами наймём. Самогон есть, да деньжат по дворам соберём на оплату. На том и порешили.

Гарбузенко своё обещание не забыл, но выполнял не враз, не сразу. Кругляк в июне завёз, но не шкурённый, так что старички потом две недели тот листвяк тихонько топорами тюкали да в размер пилили. К середине июля и плахи появились, но их никто не трогал – председатель те плахи со своего двора вывез, а жена целый месяц ему и всей старой гвардии плешь ела, словно её последнего добра лишили. Гвозди тоже нашлись и цепь в складчину купили после того, как сельсовет половину суммы выложил. А вот за шкворнями дело встало.

Кузнец-то в деревне один был – Демьян. Мастеровой мужик и безотказный, но тот постоянно имел три беды: охота, бабы и водка. В свои за пятьдесят он отличался недюжинной силой и непоседливым характером. Несмотря на то, что одну ногу ему заменял скрипучий протез, лучшего охотника в округе сыскать было трудно. Легко брал медведя и волка, не говоря уже о такой мелочи, как марал или косуля. Тайгу и охотничьи места знал, как свои пять пальцев. Понятно дело, что большую часть времени его в селе не было. Ещё одну часть своей жизни Демьян тратил на прекрасную половину человечества. А они платили ему взаимностью, что, естественно, не нравилось демьяновой супруге. Отыскав его у очередной пассии, она устраивала визгливый, на полсела скандал, после чего бежала домой прятать дорогой хрусталь и посуду. И правильно делала, так как по возвращению обиженный «дон жуан» крепко поколачивал ревнивицу, а вдобавок нещадно бил подвернувшуюся под руку посуду. После чего уходил в кузню и начинался третий этап – запойный. С таким распорядком поймать его в рабочем состоянии было затруднительно, но всё же к середине августа, перед самым покосом, это удалось, и шкворни для крепления углов колодезного сруба наконец-то были выкованы.

Просить взяться за ремонт колодца решили жуликоватого Степана, по прозвищу Сопатый. А потому что некого было. Работа же не абы какая – сноровки и умения требует, а мужики в селе пошли какие-то ленивые да неумелые. Степан хоть и жулик, и тащил всё, что плохо лежит, но работать топором умел и по причине вечной нехватки денег брался за любой калым. Плохо, что жадный был и злопамятный, так их в последнее время по России развелось, что блох на паршивой собаке – за тесовыми воротами не спрячешься. Имея всё это в уме, старички собрали с каждого двора по тысяче, и пошли на поклон к Степану.

А тот уже давно знал про колодец. Знал и про то, что ни к кому-нибудь, а к нему с просьбой придут, поэтому, пошвыркивая носом, прокрутил в своей недурной головёнке всю ситуацию и решил взять за калым не меньше шестидесяти кусков. Это было по деревенским нормам грабительская сумма, за столько крышу нового дома поднимали, но Степан полагал, что колодец для стариков – дело принципа, а значит, чулки порастрясут, и деньги выложат. Просчитал он и то, что всю основную работу за него сделает его давний дружок и бессменный помощник тихий и безотказный Витя. Когда-то, скрепя сердцем, он взял его в напарники на крупный калым в мараловодческое хозяйство и не пожалел. Витя не пил, не курил, а в работе был неутомим и понятлив. Ко всему прочему, в деньгах неразборчив, и Степан без всякого зазрения совести выкладывал ему всего лишь третью часть заработанных совместно денег.

Услышав запрашиваемую сумму, просители хотели тут же повернуть назад, но хапуга предупредил их, что через две недели уедет на покос, а освободится не раньше, чем к концу октября. «Смотрите сами, – гнусаво процедил Степан. – Потом и деньги другие будут. Потому, как холода наступят…» Староверы повздыхали, помянули про себе недобрым словом сопатого грабителя, да и согласились. Сошлись на том, что половину денег отдадут сейчас, а остальное – по окончанию работы. Тщательно пересчитав деньги и передав их вечно хмурой супружнице, Степан пошёл искать своего напарника. Ещё не факт, что его можно было застать у себя в избушке, которую он снимал с того самого времени, как появился лет пять или шесть назад в захудалом районном центре. Вообще, про этого Витю надо бы отдельно рассказать, потому как с самого начала и в последующее время он неизменно привлекал внимание любопытствующих сельчан.

© Валерий Панин, 2010
Дата публикации: 02.11.2010 15:34:22
Просмотров: 2555

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.