Путеводная звезда. Глава 17. "Будь ты для народа посредником пред Богом..." (Исход 18:19).

Ирина Хотина

Форма: Очерк
Жанр: Размышления
Объём: 25773 знаков с пробелами
Раздел: "Критические заметки на полях Библии."

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Итак, племя бежавших из Египта рабов под предводительством Моисея, обретя свободу, одержало первую важную победу над сильным противником – амаликетянами. Как же стали развиваться события дальше? Давайте, почитаем текст: «И услышал Иофор, священник Мадиамский, тесть Моисеев, о всем, что сделал Бог для Моисея и для Израиля.., и взял Иофор… Сепфору, жену Моисееву, пред тем возвращенную (Исход 18:1-2). «И пришел Иофор… с сыновьями его и женою его к Моисею в пустыню, где он расположился станом у горы Божией, и дал знать Моисею: я, тесть твой Иофор, иду к тебе, и жена твоя, и два сына ее с нею» (Исход 18:5-6).
Стоит разобраться, почему семья Моисея оказалась у тестя? Почему жена Сепфора «пред тем была возвращена»? На первый взгляд, исходя из версии жрецов, все вроде бы ясно: Моисей заранее отправил жену и сыновей к тестю, потому что с самого начала знал, что вскоре уйдет со своим народом из Египта. Поэтому пусть дожидаются его возвращения в шатре отца и деда в кругу близких родственников. Но тогда хочется спросить, зачем он вообще брал семью с собой в Египет, подвергая опасности? Мы же помним, каким непростым было их путешествие, во время которого едва не погиб сын Моисея.
К такой постановке вопроса подталкивает сжатый до крайности рассказ Библии о десяти египетских казнях, создающий впечатление, что описываемые события занимают крайне малый отрезок времени, из-за чего несуразность решения о предварительном возвращении семьи к мадиаметянам становится еще более очевидной. Следуя логике этого рассказа, было бы правильнее предположить – вместе пришли в Египет, пожили там все то недолгое время, что фараон размышлял, отпускать или не отпускать евреев в пустыню молиться их богу, а потом вместе бы и ушли.
Все эти нестыковки рассказа о местонахождении семьи Моисея находят свое закономерное объяснение, если мы обратимся к версии длительного периода подготовки восстания, в течение которого Сепфора, как и положено жене, находилась рядом с мужем. А вот когда дата вооруженного выступления стала реальностью, Моисей отправил семью к тестю. Как говорится, от греха подальше, потому что в успехе своего опасного предприятия не был уверен до конца. И интуиция его не подвела.
Мы не можем в деталях выяснить, как развивались события во время самого восстания, почему фараон задержался с погоней. Но одно, безусловно: Моисею несказанно повезло, что для него все не закончилось традиционно – казней предводителя и его сподвижников. Но такой вариант, вне всяких сомнений, рассматривался, что подтверждает предусмотрительная отправка семьи из Египта.

А теперь давайте выделим из приведенного выше отрывка очень важные с информационной точки зрения слова: «И услышал Иофор… И пришел Иофор в пустыню… у горы Божьей. И дал знать Моисею… иду к тебе». Можно смело утверждать, что о победе над амаликетянами стало известно не только Иофору, но и другим обитателям Синайского полуострова и Ханаана. Как и положено, весть о появлении в регионе новой силы, в первом же бою одолевшей сильнейшего противника, с быстротой ветра разнеслась от племени к племени, от стана к стану, из одного ханаанского города к другому. И вот тут вполне уместно вновь вспомнить упомянутые ранее строки Библии: «Услышали народы и трепещут» (Исход 15:14).
Кто-то, безусловно, затрепетал от страха, а кто-то и от радости, поспешив под крыло нового, сильного, неординарного лидера. Так что, не одного Иофора принимал в то время Моисей в своем стане.
О том, что количество людей под началом Моисея вдруг резко увеличилось, мы можем узнать из книги Второзакония, где от имени пророка ведется подробный напутственный рассказ о событиях Исхода перед завоеванием евреями Ханаана. В частности, вспоминая о самом начале сорокалетнего похода по пустыне, Моисей делает интересное заявление: «И я сказал вам в то время: не могу один водить вас; Господь, Бог ваш, размножил вас, и вот, вы ныне многочисленны, как звезды небесные» (Второзаконие 1:9-10).
Каким образом можно «размножиться» людям за короткий срок? Ну, не созданием же клонов-двойников посредством волшебного напитка, как это делают герои фильма «Астерикс и Оберикс». Нет, они пришли сами, добровольно, почувствовав в Моисее столь необходимого им лидера. И вот тут, пожалуй, цифры о количественном составе евреев, оспоренные ранее, выглядят вполне уместно: "и было всех вошедших в исчисление шестьсот три тысячи пятьсот пятьдесят" (Числа 1:46).

Остается выяснить, почему эти суровые и независимые люди пустыни пришли к Моисею и признали его верховенство над собой? Для начала давайте уточним, что они представляли собой, в каких условиях жили, какие мысли их занимали? Как пишет Говард Фаст в своей книге «Евреи, история народа»: «Пределом их странствий и пастбищ была полоска земли, длиной около пятисот и шириной менее ста километров, тянувшаяся с юга Синайского полуострова через пустыню Негев и далее дугообразно пересекавшая местность, известную сегодня под названием Иордания. Сказанное вовсе не означает, что стада паслись по всей этой земле. Скорее, каждое племя пользовалось правом пасти свои стада лишь на ограниченном пространстве».
Если травы и воды в этом месте было достаточно, племя держалось за него. Но поскольку один год не приходился на другой, кочевники отправлялись на поиски лучшего места. Как не трудно догадаться, хорошее место было уже занято другим кочевым племенем, поэтому начинались кровавые конфликты.
С другой стороны, как пишет К. Амстронг в своей книге «История Бога», «Эти люди не были обычными кочевниками вроде бедуинов, которые перегоняли свои стада с места на место в согласии со сменой времен года. Определить образ жизни хабиру намного труднее».
Судьба этих детей пустыни была сурова, скудна и горька. Периодически племена объединялись в союзы, называя себя сынами того или иного общего предка. Те племена, что объединились вокруг Моисея, называли себя сынами Израилевыми. Цель объединения, как правило, была одна – нападение на сытый, богатый, цветущий Ханаан. «Земля, текущая молоком и медом» всегда была вожделенным предметом мечтаний пустынных скотоводов. Позже, завоевание ее было превращено жрецами в один из главных религиозных мотивов.
Но если до Моисея хабиру ограничивались набегами, чем периодически тревожили хананеян и Египет, как властителя Ханаана, то с появлением на исторической сцене Моисея забрезжила мечта покорить эту землю и поселиться на ней.
А как отнесся сам Моисей к такому повороту событий? Был ли он изначально готов к роли вождя и законодателя, способного сделать из неорганизованной и разноплеменной толпы единый народ? Ведь часть исследователей считает, что Моисеем двигало исключительно желание личной самореализации своих недюжинных организаторских способностей и необузданная жажда власти. И ради достижения своих целей, он встал во главе толпы отсталых рабов, заставив их покинуть Египет, навязав им монотеизм.
Да и тексты самой Библии, написанные жрецами через сотни лет после событий Исхода, создают невольное впечатление, что у Моисея все получалось легко, само собой, что на все случаи жизни он имел уже готовые рецепты, как поступать и что делать. За примерами далеко ходить не надо. В книге «Второзаконие», после констатации факта резкого и значительного увеличения количества людей, состоящих под его началом, Моисей, обращаясь к сынам Израилевым, задается вопросом: «Как же мне одному носить тягости ваши, бремена ваши и распри ваши?» (Второзаконие 1:12). И жрецы его устами тут же без запинки «выдают» судьбоносные организационные, законодательные, а несколько позже и религиозные реформы.
Но так ли просто и легко пришел Моисей к осознанию своей роли лидера многотысячной человеческой массы, законодателя, а в дальнейшем создателя религии? Совсем, нет. И в этом нас убеждает невероятно правдивый рассказ книги «Исход», проливающий свет, как на самом деле начинал Моисей.
Тора повествует, что пришедший к нему тесть был удивлен крайне неумелым руководством Моисея: «И видел тесть Моисеев, все, что он делает с народом, и сказал: что это такое делаешь ты с народом? для чего ты сидишь один, а весь народ стоит пред тобою с утра до вечера?» (Исход 18:14). Не удовлетворившись объяснениями Моисея, он вынес неудовлетворительный вердикт деятельности новоиспеченного вождя: «Ты измучишь и себя и народ сей, который с тобою, ибо слишком тяжело для тебя это дело: ты один не можешь исправлять его» (Исход 18:18).
Иофор в Библии называется жрецом или священником мадиаметян. Но согласно историческим исследованиям известно, кочевые племена стояли на той ступени развития, когда им еще не требовалось разделения светской и религиозной власти. Вся она была сосредоточена в одних руках – вождя или шейха племени. Поэтому можно смело предположить, что Иофор был вождем мадиаметян, с огромным многолетним опытом руководства подчиненных ему людей.
А что более всего охотно делает человек, имеющий даже маломальский жизненный опыт? Дает советы. Так же поступил и Иофор, втолковывая Моисею: «Усмотри из всего народа людей способных, боящихся Бога, людей правдивых, ненавидящих корысть, и поставь их над ним тысяченачальниками, стоначальниками, пятидесятиначальниками и десятиначальниками; пусть они судят народ во всякое время и о всяком важном деле доносят тебе, а все малые дела судят сами: и будет тебе легче, и они понесут с тобою бремя» (Исход 18:21-22).
Но эти наставления относятся к организационному решению проблемы. Сегодня их назвали бы выстраиванием вертикали власти. Суть механизма управления людьми Иофор выразил в следующих словах: «Будь ты для народа посредником пред Богом и представляй Богу дела его; научай их уставам и законам Божиим, указывай им путь Его, по которому они должны идти, и дела, которые они должны делать» (Исход 18:19-20).
Безусловно, правы те исследователи, в частности Эдвард Мейер, кто утверждает: «Фигура Моисея тесно связана с Мадиамской землей и культовыми центрами в пустыне…». Но носителями культуры, создателями религиозно-общественного устройства являются люди. В данном случае, можно утверждать, что первый камень в создание будущего иудаизма был заложен Иофором. Напрашивается вопрос, почему? Да потому что, говоря о посредничестве между Богом и людьми, и Иофор и Моисей имеют в виду одного Бога – Яхве. Не будь Иофор приверженцем Яхве, зачем бы ему делиться опытом своего собственного общения с Богом и учить уму разуму Моисея?! Это элементарная логика!
Правда, в оригинале текста на иврите Иофор называет Бога «Элохим», что в переводе звучит «Бог». Скорее всего в дальнейшем, жрецы, взявшие на себя роль выстраивания эстафетной линии веры евреев в одного и того же Бога, посчитали целесообразным в рассказе о наставлениях Иофора употребление имени «Элохим». Иофор как бы передает эстафетную палочку от Элохим к Яхве, от Бога к Господу, и в то же время затушевывает разницу между ними. Таким несложным приемом создана видимость идентичности «Элохим» и «Яхве», Бога и Господа.
Мы же должны понять, что с того момента, когда «послушал Моисей слов тестя своего и сделал все, что он говорил» (Исход 18:24), и началась титаническая работа по созданию новой религии. Здесь находится та исходная точка, которая дала начало построению религиозно-законодательной системы и философии монотеизма. В мудрой голове Моисея сошлось все: и мадиамский бог Яхве, с которым установились личностные отношения, и хорошее образование, достойное члена фараонской семьи, требовавшее письменного выражения мыслей, знание законов разных культур и древних цивилизаций, и великолепная ориентация в египетских религиозных ритуалах, и, конечно же, знакомство с эхнатоновским монотеизмом. Отголоски многогранной деятельности, проделанной человечеством до Моисея, в дальнейшем отыщут исследователи Библии в законах, установленных этим титаном. Правда, некоторые из исследователей станут нелепо оспаривать авторство Моисея, почему-то в его случае напрочь отметая диалектику развития человеческой мысли.

Наверняка, в первое время Моисея охватила эйфория и воодушевление от той безграничной власти, которая так неожиданно на него свалилась. Он мечтал об этом всю жизнь. Правда, предполагал, что станет властителем Египта, где взойдет на законный, по его мнению, трон. Значительную часть жизни потратил на организацию переворота, и потерпел крушение. Казалось бы, должен был похоронить всякую надежду на достижение своей цели, чай уже не мальчик, чтобы продолжать тешить свое честолюбие мечтами о воздушных замках… Если бы не его обостренное чувство несправедливости, не позволившее ему бросить на произвол судьбы рабов, доверившихся ему. И вот теперь он вождь, он предводитель огромной массы людей! Но где, в пустыне?!
Как умный человек, Моисей понимал, что нужно предпринимать какие-то решительные действия по организации этой дикой, разрозненной по племенам и родам кочевой орды. Но какие?! И вот тут на помощь ему пришел Иофор, встречу с которым, безусловно, можно расценить как проявление Промысла Божьего.
Следующая важная мысль, которую Моисей вынес из общения с Иофором, необходимость постоянно двигаться к намеченной цели. Именно с этого «начал Моисей изъяснять закон сей и сказал: Господь, Бог наш, говорил нам в Хориве и сказал: "полно вам жить на горе сей! обратитесь, отправьтесь в путь и пойдите на гору Аморреев и ко всем соседям их, на равнину, на гору, на низкие места и на южный край и к берегам моря, в землю Ханаанскую и к Ливану, даже до реки великой, реки Евфрата» (Второзаконие 1:5-7).
Итак, цель четко определена и заявлена. Это – поиск земель, пригодных для оседлой жизни. Проблема в том, что движение к этой далекой, но заветной цели, неорганизованной разноплеменной массой, не управляемой единоначалием, обречено на гибель. Что же может сплотить людей и заставить их подчиняться его приказам? Конечно же, вера в объединительное начало – единого для них всех бога. А что можно противопоставить недругам, которые наверняка имелись, чью власть он ограничил и чьих богов отверг? Законы, данные народу от имени единого бога!
У Моисея уже был опыт создания организованных отрядов в Египте, которые беспрекословно подчинялись его приказам. Он нашел подход к рабам, пообещав им свободу и богатство. Но как поступить здесь, как и чем подчинить, организовать этих диких детей пустынь и пастбищ? Поразмыслив, Моисей пришел к выводу, что самый лучший объединяющий стимул – страх, а лучше ужас, который внушает Бог. И вправду, что может быть ужаснее бога горы-вулкана в момент извержения?!
Для уточнения некоторых моментов давайте вернемся к повествованию Торы: «В третий месяц по исходе сынов Израиля из земли Египетской, в самый день новолуния, пришли они в пустыню Синайскую. И двинулись они из Рефидима, и пришли в пустыню Синайскую, и расположились там станом в пустыне; и расположился там Израиль станом против горы» (Исход 19:1-2). В этом месте Пятикнижия не уточняется, у какой горы расположился Моисей, но читатель, внимательно изучая текст, может сделать вывод, что речь идет о Хориве.
Ранее уже цитировались строки рассказа о приходе Иофора. Теперь обратим внимание, где именно располагался стан Моисея: «И пришел Иофор, тесть Моисея, с сыновьями его и женою его к Моисею в пустыню, где он расположился станом у горы Божией» (Исход 18:5-6). Тут двух мнений, что называется, быть не может: речь идет о Хориве, так как именно эта гора в представлении Моисея являлась обиталищем Бога. Да и располагалась она в пределах земли мадиамской, где ждали от него вестей, но пришел он сам.
В круговерти каждодневных событий, занимаясь проведением организационных реформ, разбором многочисленных конфликтных ситуаций, решением повседневных проблем, Моисей, наверняка, не переставал размышлять о конкретных дальнейших шагах. И на каком-то этапе размышления эти навели его на идею подняться ближе к Богу, чтобы там, оставшись наедине с ним, получить его совет и поддержку. «Моисей взошел к Богу на гору» (Исход 19:3). И опять речь, вне всяких сомнений, идет о Хориве.
«И воззвал к нему Господь с горы…» (Исход 19:3). После этого Библия передает божественное откровение, к которому мы еще вернемся. А сейчас обратите внимание, в одной строке текста употреблены два разных имени, обозначающих Высшую духовную сущность: Бог и Господь. Но вот что интересно, в дальнейшем в главе 19 книги «Исход», к изучению которой мы приступаем, соотношение имени Элохим (Бог) к имени Яхве (Господь) составляет 1:18. И тут уже нет сомнения, что имя Элохим вставлено в текст умелой редакторской рукой.

А теперь поговорим о божественном откровении. Таких откровений уже встречалось в Библии не мало. Существует известное изречение: «Если ты говоришь с богом, то это молитва. А если бог с тобой – шизофрения». Человек, придумавший этот афоризм, безусловно, наделен чувством юмора с одновременным отсутствием знаний в медицине и трансценденции. Шизофрения, в первую очередь, означает нарушения мышления, которые не позволяют человеку сосредоточиться на какой-либо умственной задаче, чего совсем не скажешь о Моисее.
Голоса же, которые сопровождают бредовые идеи больного, как правило, угрожают, ругают, проклинают, и зачастую приказывают совершать маловразумительные для здоровых людей поступки. При трансценденции здоровый человек с хорошо развитым правополушарным мышлением получает откровения. То есть голосов, как таковых, он не слышит. В его голове возникают мысли, иногда очень неожиданные, смелые, похожие на озарение. Поэтому они воспринимаются как мысли свыше. Они не носят императивного характера, то есть не заставляют человека поступать только так, и не иначе, оставляя окончательное решение за человеком. Но если выбор в пользу их игнорирования оказался неверным, наступает корректировка – на человека сваливаются различные проблемы и неприятности. И наоборот, правильный выбор поощряется успехами. Так что диалог человека с Богом – вещь совсем не эфемерная, и не относящаяся к патологическим состояниям.
«Собеседниками» людей с Другой стороны становятся разные духовные сущности. Например, Мухаммед, воспитанный на рассказах об иудейском боге Элохим (Аллахе), которому поклонялся праотец арабов Авраам (Ибрагим), на библейских сюжетах о еврейских пророках и царях, общался в молитвах-медитациях с ними со всеми, что позволило ему, используя иудейскую атрибутику, создать свою религию. Е. П. Блаватская с детства ощущала присутствие в своей жизни Высших сил. И только познакомившись с учением Востока, поняла, что ее ведущим был Кут Хуми, с которым в дальнейшем поддерживала тесный контакт. Полученные откровения позволили ей стать первооткрывательницей учения о карме Западу. Этот же путь повторили Рерихи, но их наставником был Эль Мориа.
С другой стороны, в истории было немало людей, объявлявших себя пророками, чьи имена сегодня напрочь забыты потомками; настолько ничтожны и примитивны были полученные ими откровения.
Как мы уже говорили, уровень общения человека с Другой стороной и качество получаемой от туда информации зависит от уровня земных знаний самого человека. Но не следует недооценивать и его психологическое состояние. Поэтому без труда можно оценить уровень психологической устойчивости Моисея (отсутствие заниженной самооценки), позволивший общение с самим Богом без намека на подобострастие. Но еще более впечатляет объем его знаний, мощь ума и сила моральных ценностей, позволивших трансформировать полученные откровения в юридические законы, цель которых – установление справедливых отношений между людьми.

Но вернемся к рассказу Библии в контексте прерванной темы – уточнения места получения еврейским народом скрижалей Завета. Поднявшемуся на гору Моисею Господь напоминает: «Вы видели, что Я сделал Египтянам, и как Я носил вас как бы на орлиных крыльях, и принес вас к Себе» (Исход 19:4).
Куда «к себе»? Конечно, на Хорив. Тогда возникает вопрос, откуда взялся Синай? «И сказал Господь Моисею: пойди к народу, и освяти его сегодня и завтра… чтоб быть готовыми к третьему дню: ибо в третий день сойдет Господь пред глазами всего народа на гору Синай» (Исход 19:10-11).
Что скрывается за, казалось бы, второстепенным фактом, как два названия одного географического места? Большинство исследователей Библии и теологов не придают этой путанице большого значения и сходятся во мнении, что Синай и Хорив являются вариантами названия одной и той же горы, или одно из них уточняет другое. Например, архимандрит Никифор в «Библейской энциклопедии» разъясняет, что «разница эта объясняется тем, что под именем Хорива разумеется вся центральная группа гор Синайского полуострова, а под Синаем – только одна гора из этой группы». Другие исследователи наоборот, считают Хорив одиночной горой в гряде под названием Синай.
А чему отдает предпочтение сама Библия?
Здесь нужно оговориться, что приведенные выше цитаты Библии в большинстве своем содержат косвенные доказательства того, что речь идет о Хориве. Они вытекают из логики повествования. Но есть в текстах и прямые указания.
Давайте их почитаем.
«В расстоянии одиннадцати дней пути от Хорива… говорил Моисей сынам Израилевым все, что заповедал ему Господь о них» (Втор. 1:2-3).
«Господь, Бог наш, говорил нам в Хориве и сказал: "полно вам жить на горе сей!» (Втор. 1:6).
«И отправились мы от Хорива, и шли по всей этой великой и страшной пустыне, которую вы видели» (Втор. 1:19).
«Поведай… сынам твоим и сынам сынов твоих, о том дне, когда ты стоял пред Господом, Богом твоим, при Хориве, и когда сказал Господь мне: собери ко Мне народ, и Я возвещу им слова Мои» (Втор. 4:9-10).
«Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил к вам Господь на Хориве из среды огня» (Втор. 4:15).
«Господь, Бог наш, поставил с нами завет на Хориве» (Втор.5:2).
«Сыны Израилевы сняли с себя украшения свои у горы Хорива» (Исход 33:6).
В 3-й Книге Царств, рассказывающей о царе Соломоне, описано занесение Ковчега Завета в Храм: «В ковчеге ничего не было, кроме двух каменных скрижалей, которые положил туда Моисей на Хориве, когда Господь заключил завет с сынами Израилевыми, по исшествии их из земли Египетской» (3Цар.8:9).
В Псалме 105 описывается эпизод, последовавший за Исходом: «Сделали тельца у Хорива и поклонились истукану» (Пс.105:19).
Упоминается Хорив и в библейском повествовании о пророке Илии: «И встал он, поел и напился, и, подкрепившись тою пищею, шёл сорок дней и сорок ночей до горы Божией Хорива» (3Цар.19:8).
А теперь посмотрим, как те же события описываются с упоминанием другой горы – Синай. Например, когда Моисей получил каменные скрижали, Тора описывает, как «слава Господня осенила гору Синай; и покрывало ее облако шесть дней, а в седьмой день [Господь] воззвал к Моисею из среды облака» (Исх.24:16).
Далее в той же книге вновь приводится описание того, как Моисей получил каменные скрижали: «И когда [Бог] перестал говорить с Моисеем на горе Синае, дал ему две скрижали откровения, скрижали каменные, на которых написано было перстом Божиим» (Исх.31:16).
И, наконец, «Будь готов к утру, и взойди утром на гору Синай, и предстань предо Мною там на вершине горы» (Исход 34:2).
С теологической точки зрения не имеет большого значения, где произошло дарование Торы и заключение завета, на Хориве или Синае. Произошло и замечательно. Но эта раздвоенность как-то плохо увязывается с прямым указанием Бога, которое было якобы получено Моисеем перед возвращением в Египет: «Когда ты выведешь народ из Египта, вы совершите служение богу на этой горе» (Исход 3:12).
Мы уже говорили, заранее запланированный уход Моисея вместе с евреями из Египта – это версия жрецов, сделавших ее краеугольным камнем религии. В соответствии с ней в текст было ретроспективно вставлено требование о принесении жертв на Божьей горе Хориве, без какого-либо намека на существование Синая. Теперь же авторы Библии пытаются убедить в отсутствии разницы между Синаем и Хоривом.
Возникает законный вопрос, почему название Синай вообще не фигурировало в текстах вплоть до 19 главы книги Исход? Может быть, потому что авторы были разные?! Те, кто писал текст, и те, кто потом вставлял в него название горы Синай.
З.Косидовский делает небезосновательный вывод: еврейская традиция вплоть до эпохи компиляторов, относящейся к 6-4 векам до нашей эры, почитала Хорив как священную гору.
Компиляции же понадобились для объединения приверженцев двух разных богов (Элохима и Яхве), имеющих каждый свою ритуальную атрибутику (священные горы Синай и Хорив). Судя по тому, что оба названия присутствуют в текстах в равной мере, компиляторам было важно упоминание их обоих.
И надо сказать, замысел полностью удался. Последующие поколения евреев, а вслед за ними христиане не видят никакой разницы между двумя совершенно разными географическими точками. А главное, не задаются вопросом, что стоит за такой двойственностью?
Со временем же запомнился вариант Синая. Например, Иосиф Флавий, фарисей и историк, упоминает в своих трудах только Синай, хотя по смыслу его рассказа ясно, что он комментирует те моменты Торы, где говорится о Хориве.
К моменту написания текстов Нового завета, только Синай ассоциировался с местом получения евреями скрижалей Завета. В частности в «Деяниях апостолов» автор, пересказывая устами Стефана главные события еврейской истории, говорит о Моисее: «Это тот, который был в собрании в пустыне с Ангелом, говорившим ему на горе Синае, и с отцами нашими, и который принял живые слова, чтобы передать нам» (Деян.7:38).
Сегодня сложно найти объяснение, почему время отмело имя Хорив. Может быть, потому что в самых ответственных моментах Библии употреблено название Синай? «Когда сходил Моисей с горы Синая, и две скрижали откровения были в руке у Моисея при сошествии его с горы» (Исход 34:29). «После сего приблизились все сыны Израилевы, и он заповедал им все, что говорил ему Господь на горе Синае» (Исход 34:32).
Синай стал ассоциироваться с местом, где «входил Моисей пред лице Господа» (Исход 34:34).

© Ирина Хотина, 2011
Дата публикации: 11.07.2011 10:51:10
Просмотров: 2861

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.