Пуговица, или неожиданная радость

Владимир Ремаренко

Форма: Рассказ
Жанр: Детская литература
Объём: 10659 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Пуговица
- Ты травинка или цветочек? - девчушка в платьице белом, усыпанном красными и синими горошинами, опустилась на колени перед высокой, торчащей над всею травою травинкой.
Белые гольфики не мешали девчушке познавать новое. А новое ей встречалось на каждом шагу.
- Молчишь, эх ты, создание Божие, хоть и не береза! - её глаза скользнули по тонкому стволу березы. Она встала, посмотрела на березку, на свои гольфы. Рассмеялась.
- Я не Таня, я – березка! – белые гольфы оказались гольфами-хамелеонами; увидев березку, они тут же покрылись темными пятнами.
Подошла к березке. Попробовал влезть – не удалось руками достать ветку. Охватила ствол и попыталась превратиться в обезьянку. Превращение не случилось, и дерево не покорилось тоненьким ручкам и ножкам.
Но тот, кто не знает Танюшку из третьей парадной, тот бы улыбнулся и пошел дальше, а кто знает её, этого маленького, солнечного человечка, тот бы замер и ждал продолжения.
Танюшка отличалась настырностью и целеустремленностью.
И не успела березка выдохнуть и выпрямить веточки, как услышала шум и скрежет, и догадавшись об источнике шума – опустила ветви: Танюшка в белых, со свежими пятнами гольфиках, в белом платьице, с одной заплетенной косичкой и одной растрепанной косичкой, волоком тащила деревянный ящик.
- Девочка, зачем тебе этот ящик? – спросила мимо прихрамывающая бабушка из другого дома.
- Это не ящик, это лестница. Красное ест желтое и получается зеленое. А как у зеленого забрать красное? - выпалила Танюшка бабушке из другого дома, и дальше потащила ящик.
- Зачем тебе ящик? – проводил вопросом проходивший дядюшка, отец противного Олежки.
- Это не ящик. Если на березе есть сережки, то может там есть и Танюшки? - принялась она пристраивать ящик к тонкому стволу березки. – Вода съедает сахар и становится сладкой. Я съедаю сахар, а пальцы все равно не сладкие.
- Это интересно, заметил папа вредного Олежки.
- Ничего интересного. А вы ботинки как завязываете, бантиком?
- Да.
- Значит, у вас на ботинках растут волосы. Бантики же девочкам завязывают и подаркам.
- А шнурки?
- Петельками! Незнайка, какой вы!
- Интересно, - и не успел почесать за ухом, как видит: девчушка уже двумя руками держится за верхнюю ветку, и пытается забросить ножки на ветку пониже.
- Вам помочь? – папа вредного Олежки не дождался ответа, подошел и помог ей сесть на ветку.
- О! Вы самая лучшая лестница!
- Спасибо! Я, с вашего разрешения пойду?
- Куда, это вы, лестница, пойдете? А я тут буду сидеть, и ждать пока у меня крылья вырастут или ноги дотянутся до земли? Как жаль, что у меня нет крыльев. Правда?
- Правда.
- А то я бы по всем макушкам лазила бы.
- Зачем?
- Зачем?! – Танюшка от удивления развела руки и отпустила ветку, и.. кувырк назад, с ветки.
Ловкие руки дяди, папы вредного Олежки, подхватили её и поставили на землю.
- Ура! - вместо «спасибо» закричала Танюшка, одернула платьице, подтянула один гольфик, второй оставила скатавшимся. – А давай еще, а?! – и уже наступила на ящик, но остановилась, повернулась, всмотрелась в лицо спасителя, и, улыбнувшись протараторила: - Красное и желтое будет зеленое!
- Синие и желтое будет зеленое, - подсказал лестница-спаситель.
- Ха! Попался! Значит ты художник!
- Нет, но когда я лазил по деревьям, то рисовал.
- А сейчас? Не лазишь? – грустно спросила Танюшка.
- Нет.
- А я рисую. Поэтому мне нужны крылья.
- И хвостик беличий, - пошутил спасатель-знайка, он же новый друг.
- У меня же крылья. Зачем мне хвост?
- Рисовать. Кисточки для рисования делают из беличьих хвостов.
- И нет, тогда на одну меня хвостов не хватит у белок. Я быстро кисточки изрисовываю. А еще, почему то мои кисточки то птицы уносят, то мыши своим деткам стаскивают. Вчера нарисовала красные яблоки. А вечером, пока яблоки купала, делала их вновь зелеными, по просьбе мамы, мою кисточку мышь стянула. Печально. – И тут её взгляд приуныл, но через секунду глаза её заискрились лучами радости и любознательности.
- Ты когда порвешь рубашку? – неожиданно спросила она.
- Для чего рвать её?
- Пуговки красивые. Когда порвешь. Дашь мне пуговки?
- Хорошо. Вот только я не понял, ты что же, настоящие яблоки покрасила красным цветом?
- Ну да. Думаете они не хотят быть красными? Еще как хотят!
- Интересно. Но, а другой раз птица кисточку унесла. Это ты, наверное, шоколадный сахар сделала?
- Шоколадный сахар?! – задумчиво произнесла Танюшка, покручивая остатки косички.- Нет, тогда я просто поделила вещи.
- Как?
- Какие вы все странные. Жалко, что страус не колючий, как еж, правда?
- Ага, - хмыкнул спаситель. – И все же, расскажи, как ты поделила вещи.
- Просто. Кисточкой и желтой краской, она добрая. Родители мои свои вещи итак знали, но а вещи то не знали чьи они! Вот, когда я научилась писать «папа» и «мама», то на стульях, тарелках, стенах, одеждах написала «мама» и «папа». А потом прилетела птица и унесла мою кисточку своим деткам-художникам. Так мне папа сказал. Он у меня очень добрый. Вот тебе. Твой вредный Олежка, усы рисовал, когда ты спал уставший?
- Нет, не рисовал.
- Зря. Тебе надо обязательно нарисовать усы вверх растущие. И не черные.
- А какие, оранжевые?
- Ты что, мандарин? Синие усы!
- А я что. Баклажан? – в ответ пошутил Олежкин папа.
- Ха-ха-ха.. - заливистый детский смех скатался шаром, и покатился по площадке. – Баклажан с усами! Нет, ты добрый. А добрым надо белые усы, как у дедушек. А почему дедушки добрые, а дядьки вредные?
- … - пожал плечами и перестал улыбаться Олежкин папа, еще не баклажан. – А ты папе своему усы рисовала белые?
- Белые бы он не заметил. Черные. В первый раз совсем кривые получились, широкие, до самых ушей выросли. Маме не понравились. А второй раз уже понравились: папа их подбрил и весь день ходил с усами. Непременно скажу вредному Олежке, чтобы он тебе усы нарисовал.
- Не говори ему, пожалуйста.
- Бояка, бояка, бояка! Не скажу. Я с ним не дружу.
- Почему?
- Он со мной жуком не поделился. И гусеницу мохнатую не дал погладить. А она так этого хотела!
- Как же ты это поняла?
- А ты когда хочешь чтобы тебя расчесали или погладили как смотришь?
Не баклажан попробовал спрятать улыбку и посмотреть просящими глазами на Танюшку. Но улыбка осталась на месте, а глаза, только в уголках сузились чуть-чуть, и все.
Танюшка внимательно посмотрела на него.
- Вот! И она также смотрела!
- Ха-ха-ха!!! – теперь уже спасатель-бояка хохотал так, что в звуке застрял воробышек. Воробышек быстро-быстро махал крылышками, испуганно вглядываясь в спасительную даль. И только когда Олежкин папа перестал смеяться, воробышек вытер пот, и полетел дальше.
- Вот это да! – восторг подбрасывал девчушку: она прыгала, хлопала в ладоши повторяя: - Вот это да! Вот это да!
Виновник чуда первый раз видел такое, и не мог поверить увиденному, а Танюшка уже предлагала:
- А давай, я стакан принесу, и ты каак в него засмеешься!!! Вдруг он лопнет.
- Нет, не надо. Стекло - не для игр.
- Скучный ты бываешь. А цветное стекло? А на солнце как смотреть? А украшение песочным человекам делать из чего?
- Извини, не подумал. Я же взрослый. У меня уже нет такой фантазии.
- Это да. Зато голос есть! наверно и у меня, когда уйдет фантазия, появится такой голос, - и вдруг она как закричит: - А-а-а-а-а…..!!!
С соседнего дерева вспорхнула ворона.
- Нет, нет у меня голоса, значит фантазия еще на месте! – грустно сказала Танюшка.
- Ничего страшного, - хотел её успокоить обладатель красивых пуговиц.
- Как же не страшно, ворона же улетела.
- Она спала, а ты разбудила её.
- Я – будильник?
- Да, и будильник тоже.
- Ха-ха-ха… Да, я и, правда, люблю всех будить. Солнце будит меня, а я – всех! У меня даже веснушки были. А сейчас уже нет, да?
- Немножечко, три или пять.
- Даже я умею считать до пяти. И еще я знаю, что если бы у меня было пять рук, то пальцев было аж но двадцать пять!
- Как хорошо, что у тебя всего две руки, моя дорогая, - мягкий, бархатный, добрый, ласкающий голос впорхнул в маленькие ушки.
- Мама! – и Танюшка обняла маму, поцеловала.
- Здравствуйте, - поздоровался новый Танюшкин друг.
- Здравствуйте. Спасибо вам. Наверно утомила вас моя непоседа своими вопросами и разговорами?
- Нет, очень даже живой и интересный ребенок.
- Да, живой.. – мама покачивая головой оглядела свежие ссадины на локтях, пятна на гольфах, заляпинку на платьице. – Глаз да глаз за ней нужен. Сто идей в секунду возникает в её голове. Видно в папу. У того всегда полно идей, правда, для улыбок, а не для заработка.
- А я зарабатываю, иногда, - вдруг сказала Танюшка. – Уже три раза в углу стояла.
- Это ничего, постоять, обдумать свое поведение не так и плохо. Надо попробовать себя поставить в угол, - серьезно сказал спаситель, пока не баклажан.
- Ха-ха-ха! Мам, а давай, и я вас буду в угол ставить, а?
- Нет. Вот если бабушка или дедушка нас поставит в угол, то мы встанем.
- Правда, правда, встанете?
- Конечно, они же наши родители. А мы для них всегда дети такие же любимые, как и ты нам.
- Живой ребенок, - еще раз повторил пап вредного Олежки. – А моего мальчишку на улицу и не выгнать. Все мультики смотрит, да конструкторы собирает.
- Какая красота! Нашу бы на часик к телевизору прилепить… Хоть отдохнула бы. Вот и сегодня, день рождения у нее. Отпросилась на травинку посмотреть. В окно увидела новую травинку. И что? Теперь надо переодевать… А то сейчас гости придут.
- День рождения?! Поздравляю! А вы её не переодевайте. Ей так нравится. Настоящий ребенок родился. А не открыточный!
- Да, мама, зачем всю одежду пачкать? Можно я буду так? Ура! Спасибо! - и девчушка запрыгала мячиком, на месте.
- Спасибо, вам, еще раз. Мы пойдем. Скоро уже гости подойдут.
- Да не за что. Рад был познакомиться с тобой, большой человек маленького роста. – Олежкин папа нежно коснулся пальчиком носика Танюшки, отвернулся на секундочку ,что-то вжикнуло. Повернулся и попросил у Танюшки: - Дай руку свою.
- У меня всего две, - пошутила Танюшка, и протянула руку ладошкой вверх.
- Держи, это тебе, подарок от меня!
Танюшка разжала руку, и … как закричит:
- А-а-а-а-а-а…!!! Как удачно я родилась! Мама, смотри! – Она протянула маме ладошку. На ладошке лежала и от радости, от тепла детской ручки переливалась всеми цветами радуги пуговичка.
- Ну, зачем, вы? – тихо спросила мама.
- Я уже так давно не встречал такой искренней радости! Счастливого праздника! И приходи к нам в гости. Олежка даст тебе жука и гусеницу погладить.
- Спасибо! Спасибо! Спасибо! обязательно приду! – и уже прыгая рядом с мамой в сторону дома, она спросила: - Мама, а почему у нас нет крыльев? Потому что мы не курицы, да?

© Владимир Ремаренко, 2013
Дата публикации: 01.02.2013 19:36:44
Просмотров: 2516

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.