Два звонка для Ивана Дашкова (5) продолжение

Александр Шипицын

Форма: Повесть
Жанр: Просто о жизни
Объём: 10494 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

5. Сон

Когда Иван, под утро, пришел домой, Татьяна спала крепким сном. Ее, как и всех женщин гарнизона отличала одна особенность. Когда самолеты ревели и рычали, да так, что иногда стекла в окнах дребезжали, они все крепко спали. Но стоило в неурочный час двигателям смолкнуть, как, то там, то сям загорался в окнах свет и жены летчиков начинали созваниваться: а не случилось ли чего? Дескать, полеты еще не должны закончиться, а на аэродроме тишина. Может, кого на запасной аэродром отправили?
Сегодня полеты, как и планировалось, закончились в свое время и гарнизон мирно спал.
Ваня разделся, умылся и лег. Татьяна что-то промычала, почмокала губами, прижалась к нему и снова ритмично засопела. А Ивану сон не приходил. Он раз за разом вспоминал происшедшее. Вначале размышлял: правильно ли он действовал? Нет, что касается действий по инструкции, сомнений нет - тут все было безупречно. Ни один блохоискатель не нашел бы в его действиях ни малейшей погрешности или нечеткости. Дело в другом – правильно ли, что он не доложил о случившемся, да еще и экипажу приказал помалкивать? Не ради спасения собственной шкуры он пошел на этот шаг. Мало ли по какой причине выпадают стойки шасси? Даже в том, что он пошевелил педалями, нет страшной крамолы – проверил эффективность руля поворота. Доложи он комэске, тот вынужден доложить командиру полка, командир полка комдиву и пошла писать губерния. Кого бы ни сочли виновным, а опаснейшая предпосылка в любом случае повиснет на эскадрилье и ухудшит показатели полка. А от этого никому лучше не будет. Ведь ничего особенного не произошло: экипаж жив и здоров, самолет цел, план полета выполнен полностью. А стартеху он завтра скажет, чтобы тщательно осмотрел правую стойку самолета и ее замок, да пусть прозвонит цепь уборки-выпуска шасси.
По комнате разлился странный, но приятный запах. Справа от раскладного дивана, на котором они спали с Татьяной, возле кресла появилось оранжевое пятно, которое разрослось в фигуру бородатого старика с крестом в руках.
- Иона? – прошептал Иван.
- Можешь говорить спокойно, Татьяну мы не разбудим, - старик указал на спящую жену и сел в кресло. – Что, натерпелся страха?
- Да, как сказать. Даже не успел. Глянул на тебя и сразу вспомнил всю Инструкцию экипажу. Спасибо тебе, что озарил и внушил спокойствие. Когда кто-то старший рядом все легче получается – меньше сомнений. Задергайся я на пару секунд, и кормили бы мы сейчас королевских крабов на дне Охотского моря.
- Бога благодари. Он меня послал, так как я твой патрон небесный.
- А разве Бог есть?
- А как же! Все сущее создано им, Творцом. Ты же крещенный, как ты можешь, не верить в Бога?
- Крестила меня бабушка тайком от родителей. Я был маленький и ничего не понимал.
- Но теперь-то ты в состоянии понять и уверовать всем сердцем? Вот, как ты объяснишь мое появление перед самолетом? Да и сейчас, в твоей комнате.
- Наверное, это вызвано сильным волнением. В секунду я вспомнил старца Аникея и его наставления. Вот ты и появился. В моем сознании. Похоже, что больше никто кроме меня, тебя не видел.
- Не все так просто, как ты думаешь. Бог есть, и я волею Его к тебе послан.
- Что-то я сильно в этом сомневаюсь. И боюсь за свою психику.
- Не бойся, с тобой все в порядке. И сомневайся себе на здоровье. Вера неотделима от сомнения. Бог создал человека свободным и поэтому исключил саму возможность доказательств Его существования. В Библии сказано - не испытывай Господа Бога своего. А представь, что было бы, если бы у людей не было ни тени сомнения. Все молились бы и только просили Бога послать им все блага, которые спокойно могут создать себе сами. Да и искренность их любви и преклонения была бы, мягко говоря, сомнительной.
- А чем ты можешь доказать Его существование?
- Вера не требует доказательств. Но если тебе они так уж нужны, то вот тебе пример. Тысячи умнейших ученых во всех странах мира в течение вот уже не одной сотни лет пытаются воссоздать простейший живой организм, способный самовоспроизводиться. И результаты их усилий более чем скромные: 5-6 аминокислот, которые и так "валяются" где угодно и синтезируются с легкостью необычайной и без вмешательства ученых. Да пусть они хоть тысячу лет собирают клетку. Пусть даже соберут точную копию клетки. Но живой она не будет. Только Бог может вдохнуть жизнь. Человеку это не под силу.
- Земля существует миллиарды лет. За это время могли случайно создаться условия для возникновения жизни. В первобытном «бульоне» были все вещества, необходимые для создания живого организма.
- Случайно! Всегда случайно. Это, пожалуй, единственное объяснение и единственный аргумент неверующих на все случаи божественного произвола. Ладно, проделаем мысленный эксперимент. Берем большую коробку, бросаем в нее все химические элементы, необходимые для создания телевизора, пусть даже в нужных пропорциях. Бросаем туда же паяльник, канифоль и прочие инструменты и материалы, начинаем эту коробку трясти, вертеть и пропускать через нее электрический ток. Как, по-твоему, что выйдет из этой затеи?
- Думаю, что ничего хорошего. Через сотню лет такой тряски все превратится в порошок, через пару тысяч лет порошок перемешается настолько тщательно, что будет трудно, определить, где какой элемент. Через миллионы лет, возможно, образуются из этой смеси какие-то новые минералы. Если продолжать их трясти они опять превратятся в порошок и так далее. Но телевизор в этой коробке вряд ли появится.
- Вот видишь! Телевизор. А то живой организм, который неизмеримо сложнее.
- Но атеисты говорят…
- Ваня, атеист ненавидит Бога, за то, что Он якобы не существует. Как можно верить на слово таким людям? Еще говорят, что атеист – до первой встряски самолета. Ну, тебя-то самолетом и турбулентностью не испугать.
- Все на Земле появилось случайно, как результат миллиардов и миллиардов проб и ошибок слепой природы. – Ваня вспомнил недавно прочитанную в журнале «Знания-Сила» статью.
- Ты думаешь миллиард миллиардов это так уж много? Это для тебя много, а для Бога что миллиард, что единица – это всего лишь последовательность цифр. Ладно, оставим природу. Но ответь мне, ты, атеист, кто смог бы написать толстенную книгу 3000 лет назад так, чтобы в каждой строчке Ветхого, а затем и Нового Завета красным проявлялась цифра "7", и при этом постараться сделать так, чтобы эта семерка сохранилась при переводе на все современные языки. Под силу ли это человеческому уму? Не веришь?! Открываем книгу Бытия, первый стих: «В начале Бог сотворил небо и землю» - 7 слов, 28 букв (4х7). Случайно? Берем Библию на английском языке: первый стих содержит 49 (7х7) букв. Тоже случайно!? И на украинском, на болгарском и на всяких других языках, на которые переведена Библия, ты сможешь найти эту закономерность. Иван Панин, Нобелевский лауреат, получивший премию за цифровое исследование Библии, утверждает, что в первом стихе Ветхого Завета на арамейском языке число 7 в разных комбинациях встречается 49 раз! То же самое он обнаружил в текстах Библии на древнегреческом языке. Не говорит ли это о боговдохновенности ее? Создание Библии человеческому разуму не под силу.
- А может переводчики, специально подгоняли тексты под эту семерку?
- Не думаю, иначе об этом и до Панина стало бы известно. Как ты думаешь, смогли бы сохранить эту тайну тысячи переводчиков и переписчиков Библии за три тысячи лет?
- Вера в Бога делает из человека раба, - вспомнил Иван слова училищного преподавателя философии.
- И тут я тебе могу возразить. Вера в Иисуса Христа, Бога нашего помогла тысячам мучеников переносить чудовищные страдания и остаться верным Христу. Может ли раб совершить такие подвиги? Скажу тебе больше – атеисту приходиться верить в гораздо большее число вещей и явлений. Мировоззрение человека, это сплав Веры и Знаний.
- Ну, уж нет! Вера это вера, а знания потому так и называются, что опираются на установленные наукой факты.
- Допустим. Ты помнишь, какое расстояние от Земли до Солнца?
- Конечно. Где-то около 147 миллионов километров.
- Молодец! А ты сам измерял его, или вычислил?
- Нет, нам об этом на лекции по авиационной астрономии говорили.
- И ты перепроверял это утверждение?
- Зачем? Я вполне доверяю нашему преподавателю. Он кандидат военных наук.
- Так, значит, ты веришь человеку на слово, только потому, что кто-то ему присвоил какое-то звание? А свидетельству апостолов просвещенных Господом – нет? Мог бы ты проверить, а точно ли до солнца 147 миллионов километров?
-Н-у-у, если бы я все перепроверял. Когда бы я учился?
- Вот! – в словах Ионы не было торжества, - теперь вспомни, сколько твоих знаний держится на вере и доверии. Почти все. Ты доверяешь свою жизнь приборам, самолету, двигателям. Ты веришь науке аэродинамике, инструкции экипажу, куче документов написанных людьми, которых ты никогда не видел и не увидишь. Веришь докладу техника, синоптика, командам руководителя полетов и штурмана. И только мизерная часть твоих действий и принятых решений базируются на знаниях, которые изначально добыты тобой лично или прослеженные до самых корней.
- Я может быть и поверил тебе, Иона, но почему ты говоришь со мной на моем языке и мне понятен? Ты ведь умер очень давно…. Старец Аникей говорил, что более 500 лет назад.
- С патриархом я бы говорил на языке более ему понятном. А как с тобой прикажешь говорить? На древнегреческом что ли? И видишь меня только ты, и слышишь меня только ты. Вот я и использую слова твоего лексикона. И в меня, как реально существующего, ты можешь верить, а можешь не верить. У Бога на твой счет есть свои планы. Пересмотри свои взгляды на веру. Ты не потерян для Бога. Он ждет тебя с открытыми объятиями.
- Иона, пожалуй ты прав. Ты не порождение моего больного воображения. У меня и мыслей таких в голове никогда не было. Да и про многие вещи, что ты говоришь, я уверен в этом, я впервые слышу.
Когда Иван проснулся, время подходило к обеду. Он потряс головой, отгоняя сонную одурь и размышлял: приснилось ему все это или было на самом деле? Разговор с Ионой, наверное, ему приснился, хотя, закрыв глаза, он четко вспомнил образ Ионы сидящего в кресле у окна. И вспомнил все, слово в слово, о чем они говорили. И вспомнил, как штурман дрожащими руками коптил спичкой цилиндр бароспидографа. Волоски вдоль хребта поднялись, когда он подумал, где бы они сейчас были, если бы вовремя не сообразил, что выпала правая основная стойка шасси. Попробуй в темноте, при внезапном и быстром завале самолета в семидесятиградусный крен сообрази, что произошло. А он сообразил. Или это Иона подсказал ему?

© Александр Шипицын, 2015
Дата публикации: 21.08.2015 09:19:25
Просмотров: 2099

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.