Авторы онлайн:
Алексей Осидак
Олег Павловский

100000007. В жемчужине.

Никита Янев

Форма: Роман
Жанр: Экспериментальная проза
Объём: 23817 знаков с пробелами
Раздел: "Все произведения"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Содержание.

1. Поле от Франции до Канады с тоской в животе.
2. Пьеса на ладони.
3. Пушкин.
4. Яяяяяяя.
5. На звездЫ.
6. Лекции.
7. В жемчужине.
8. В лабиринте одиночества смерти я.
9. Бог Бога Богом о Бога чистит.
10. ВОВ внутри.
11. Транспорты серой слизи и пятое измеренье.
13. Бездна.
14. Телепатия.
15. Хоэфоры.
16. Лев Толстой и цунами.

В жемчужине.

Рули.

Тут самое главное, чтобы в одиночку пройти через горло, потому что мы, всё же, уже старички и в горле.

В горле ты увидишь, что кругом такие же я. Не то чтобы они твои двойники или что-то там. А просто у них тоже обстоятельства.

В этой связи искусства – единственная возможность контакта, чувство родственности, помощь по работе.

Но важно не заиграться, потому что, всё же, ты помнишь лакейщину, юродство, жлобство, благую весть зоны, психушки, ток-шоу, интернета.

И что из них надо построить жанры, дом в деревне, пьесу на ладони, общину верных, мастерскую возле жизни.

Потому что когда подоспеют главные силы, энергии и пространства, у тебя уже всё готово, игрушечные рули в руках у всех, и они трясутся в полуторке на лесной дороге.

Потому что поверили своему счастью, которое не до конца понимают, потому что тогда бы сказали, да на реха мне это надо, пусть лохи будут нелепость.

Те, кто отстраняются на нелепость, как мост над великой рекою, пусть знают, что это уже ненелепость, и никто не виноват изначально, потому что все всех подставляют.

Но если связался, единственное, что можешь, следить боковым зреньем, как переходишь границу внутри микроплёнки на звёздах.

Конечно, если писатель, то ничего этого не надо. Пиши рассказы и публикуй в Интернете. Конечно, они отстранятся на нелепость, но это будет их выбор.

Они потом задним числом скажут, что не выбирали, что это дядечки страну развалили, такую прекрасную страну, которую все боялись, как маньяка.

Но ведь они были не лохи, и они выбросили игрушечные рули на помойку. А у этих рулей были такие тонкие-тонкие корни, как у слов и природы.

Они потом превращались в энергии и пространства, когда проходили через горло. Там был огромный руль в машинном зале.

Он мог всё сделать, но он должен был знать все связи.

Поколение индиго.

Достойная жизнь в 90-е на Соловках, как единственная достойная жизнь, итог жизни 3 поколений апокалиптического 20 века.

И что никак не воспринималось достойной жизнью местными, с этими камнями кругом, как они говорили, и с этой вечной нищетой, синонимом неизбывного несчастья, но не несчастьем.

Настоящее несчастье наступило потом, когда Соловки не прошли тест на Соловки, потому что место это люди. Мы прошли, которые туда ехали, чтобы запомнить, а они нет.

И что же это за достойная жизнь, к которой шли 33 поколенья земли гиперборейцы, 33 поколенья земли византийцы, 33 поколенья земли лемурийцы, 33 поколенья земли атланты?

Это индиго. Ну, знаете, эту легенду про индиго? Космос перед катастрофой высылает спасателей, которые всё знают. Что надо жить возле себя просто как жизнь возле жизни в безнадёжно нищие 90-е.

После всего, Гитлера, Сталина, Хиросимы, первородного греха, провалившихся реформ, перед всем.

Протопить печку, приготовить пищу, покурить, заснуть, проснуться, идти по озёрам на рыбалку, разговаривать всё время, с собакой, с мёрзнущими руками, с рыбой, вот это самое главное, разговаривать всё время.

С папой, мамой, 33 поколеньями гиперборейцев, 33 поколеньями византийцев, 33 поколеньями лемурийцев, 33 поколеньями атлантов.

Потом началась размотка. Я знал, что закончится фиаско. Что дело не в книгах. В книги никто не поверит. Надо просто жить так, как жизнь возле жизни, после всего, перед всем.

Колониями на Альфа Центавров. Полетел на одну звезду, пожил там пол года, потом полетел на другую, как сказал один шестилетний индиго из ютуба, потому что дети это боги, как сказала другая трёхлетняя индиго из ютуба.

Но у меня не было другого выхода, это был единственный способ, перестаивать на соплях, на ушах недостойную жизнь достойной жизнью и описывать, как ты это делал.

Здесь лучше всего для понимания и объяснения зрительный образ. Так появились картинки с текстами. Фотография «С папой в парке». Можно было много чего говорить ещё.

Как папа и мама на реке Молочной на пляже бросили без трусов одного индиго, потому что капризничал, потому что были разночинцы, как он прятался за кусты, потому что обнажённый.

Как воспитательница Лидия Николаевна сказала, плывёт наша лодочка, на папу в кожаной лётчицкой куртке, который шёл забирать из детского садика одного индиго, потому что папу все любили, был такой советский тип и миф праведника, который всем помогал всегда, на излёте советской власти.

И как один индиго решил, что это страшное униженье, смотреть на папу со стороны, как на чужого, так что даже на всю жизнь запомнил. Как одна редактор из Западной Германии, пианистка, сказала, у меня дочка ясновидящая, мы спросили, кто этот человек из журнала.

Она сказала. Будет катастрофа, перед катастрофой будут те, кто должны подготовить к достойной жизни. Она сказала, времени осталось мало. Она сказала, счёт уже идёт не на поколения и годы, а на месяцы и часы.

Она сказала, вы живёте в доме в деревне в тайге и тундре на острове в море, на котором 100000007 закланных в жертву убивали-убивали, а потом захлебнулись в своей блевотине от большого количества выпитого спиртного, потому что ничегонетнасамомделевсёравно, и это было как возмездье.

Вы там живёте как в пьесе на ладони, как в мастерской возле жизни, как в общине верных, как в поле от Франции до Канады с тоской в животе. Там никого кроме вас нет. Топите печку, готовите на день, себе, собаке, кошке, пишете письма, гуляете по озёрам, моетесь в тазике голый раз в месяц.

Оборачиваетесь резко, чтобы увидеть ногу Бога, убегающего за угол. А там стоят 100000007 рожениц с мокрой кудрявой головкой из лона, 100000007 закланных в жертву рожают для достойной жизни, чтобы они дошли до края и вернулись, как все возле всего после всего жили.

Потому что прошли тест на Соловки, полетели на одну звезду, там пожили пол года, со всеми поговорили, всех исповедали, причастили, отпели, воскресили, и на другую полетели.

Там им рассказали, как они хотели выживать достойно, и для этого отстранились от жертвы, потому что устали, и как сразу наступило возмездье, сначала деньги, потом война, потом несчастье, а рядом всё время шло счастье за руку, как поколение индиго на рыбалку, и говорило, как Лев Толстой перед смертью, много ли человеку земли надо?

Почему я не уехал?

Я уехал или не уехал, не потому что у меня была возможность или невозможность уехать или не уехать, а потому что я ни разу за всё время об этом не подумал.

Вы понимаете, в чём дело, есть периоды, возрасты. У России бы ренессанс в 19 веке, апокалипсис в 20, теперь экклезиаст в 21. У Америки заканчивается ренессанс и начинается апокалипсис. У мусульман начинается ренессанс.

Смог ли бы я ренессанс? Смог ли бы я апокалипсис? Могу ли я экклезиаст? Ядрёны пассатижи, только и делаю что могу, вот уже 46 лет.

Здесь надо разобраться. Если ты живёшь в экклезиасте и если ты его выдержал, а это довольно мёртвая штука, мы словно надломленные, мы боимся жить, то сквозь тебя прорастают все поколенья, прошлые, ренессанс, апокалипсис, будущие, рассеянье на звёздах.

И ты становишься медиумом, посредником между живущими и неживущими. Почему экклезиаст? Потому что люди боятся. Слишком много крови убито. Вроде, Бог это бесконечная фора. Но здесь истрачивается сам человек, в нём не остаётся форы.

Но дело в том, что это только половина экклезиаста, что человек – выпитый, как посуда. Ренессанс это когда фрагмент встраивается в традицию. Бог всё время говорит с тобой. Тебя слышно. Апокалипсис это - без компенсации. Это ещё дороже, потому что ренессанс, всё же, - за компенсацию. Если вы этого не примете, вы не сможете двигаться дальше.

Мандельштам Шаламов и Сталкерова Мартышка в каком-то смысле важнее Гоголя Пушкиновича Толстова-Достоевскина, иначе тогда всё не важно.

Экклезиаст – компенсация. Ренессанс – разговор. Апокалипсис – поступок. Экклезиаст – сам человек, какой он есть, ради чего всё делалось.

Как в него заходят Гриша как на образничке, Валя с грудью и животом, папа и мама, дед Танас и баба Лена, болгарские бабушка и дедушка, Афанасий Иванович Фарафонов и Пелагея Григорьевна Толмачёва, русские бабушка и дедушка, и как из него выходят Гена Янев-1, Гена Янев-2, Гена Янев-3, Гена Янев-4, Гена Янев-5, Гена Янев-6, Гена Янев-7, Гена Янев-8, поколения индиго в рассеянье на звёздах.

Я бы мог уехать, приехать, но если я и уезжал, то чтобы вернуться, потому что интрига забирает. Вы как ручки кресла, в вас садятся и становятся вами. Если вы начнёте вынимать всех, то от вас там ничего не останется, кроме экклезиаста, денежек, только эти деньги – неденьги. Это такие дела, которые недела, это такие слова, которые непоступки, наброски поступков.

И дальше, вам надо заниматься не этим, не оправдываться и поощряться, а вынимать всех. Надо показать ренессансу за компенсацию апокалипсис без компенсации и экклезиаст-компенсацию. Это то, чем будут заниматься индиго на звёздах. Собственно, ничем другим люди с самого начала не занимались, просто у них была отмазка, что за зарплату, чтобы принести пользу, но польза, в чём польза, они не совсем понимали, и назвали её племенной пользой.

Куда уехать, чтобы прожить конфортней, где больше конфорок. На Соловках. Там вообще нет конфорок. Но Соловки не прошли тест на Соловки. В них оказалась человеческая природа, а не ангелы из глины, место это люди. Человеческая природа должна быть вымочалена на вершинах Гималаев и на Соловках в поле от Франции до Канады с тоской в животе об источник светов, как Бог Бога Богом о Бога чистит. Тогда вы получите я, простое я, компенсацию, Бога, и сможете точить им светы, потому что у вас рука не повернётся выбросить его на помойку.

Я вас уверяю, что это тезоименитство будет похлеще ренессанса и апокалипсиса, вам будет не до разъездов. Вы будете сидеть на своей звезды и вас будет колбасить как с передозы, как на Хуторе Горка на Соловках, как из вас выходят 100000007 закланных в жертву и становятся 100000007 рожениц с мокрой кудрявой головкой из лона. Вы успеете после этого только вернуться перед тем как потерять сознанье.

Любимый вопрос журналистов всяким знаменитым людям, почему вы не уехали? Куда? Один журналист в своём блоге написал на 23 февраля, что в армии, всё же, он научился стрелять из всех видов оружия. В кого?

В жемчужине.

Евгении Жмурко.

Я тут занялся новой работой. В каком-то смысле с вашей подачи. Нашёл своих на ютубе. Когда вы заговорили про экстрасенсов, ясновидящих, левитацию, диссидентов и редактуру журнала, я испугался и сховался, потому что очень одинокий. Жизнь меня била-била, не добила и так бросила, чтобы посмотреть как я подыхать буду, иметь такое эстетическое удовольствие с пивом и воблой. Но меня люди подобрали и выходили, просто так, 3 женщины-парки, жена, дочка и тёща, Марья Родина, Майка Пупкова, Орфеева Эвридика, музы, меценаты, братья. Считается, что любовь, дружба и вера это не война, ненависть и несчастье, и это тоже.

В юности мы поехали с единственным другом детства, женщиной на 6 лет старше, она уже замужем побывала в Москву на новый год в гости. Я вдруг испугался, что мы женщина и мужчина, а не инопланетяне. До этого ещё было далеко. Должна была целая жизнь пройти. Побыв индейцем, инопланетянином, мутантом, послеконцасветцем в жизни, что я не главный, что я главный, что главного нет, что всё главное, я не очень-то верил, что люди так тоже смогут.

Поэтому старался не подставлять, не разговаривать за пуговицу про душу, и сразу же ховаться, если наступит слишком близко, как все битые и одинокие, которые не смогли вместить несчастье. В какой-то момент я понял как Мандельштам Шаламов, Сталкерова Мартышка и Гоголь Пушкинович Толстово-Достоевскин, что общество мне не подходит. Что простые, которые сложнее сложных, потому что за свою жопу трясутся гораздо больше сложных, что сложные, которые больше всего на свете боятся оказаться дном, мне не подходят. Что мне только подходит из слоёв, дно, отчаяние.

Это дорогое отчаяние. Очень дорогое. Оно всё из золота. Оно валюта. Если вы его перестоите, вы увидите, что на небе нельзя жить, на небе можно только спасать. Потащить вы туда никого не можете, потому что если человек не справится, то это будет на вас. Я ушёл из института с 4 курса, стал заниматься самообразованием, потому что ничего не знал про землю, кроме тоски в животе и одиночества в чакрах, сидел с родившейся дочкой в тёщиной квартире.

Страна в это время боялась голода и строила вертикаль власти по зоновским законам. Через 5 лет женщины-парки, жена, дочка, тёща, Марья Родина, Майка Пупкова, Орфеева Эвридика, музы, меценаты, братья, декабриски, не выдержали. Первой не выдержала Орфеева Эвридика, тёща. Я пошёл на завод работать. Ещё через 3 года я очнулся в тайге и тундре, в 33 года, на острове в море, который как сумасшедший несётся по полю от Франции до Канады с тоской в животе, на котором расстреливали-расстреливали, а потом захлебнулись в своей блевотине.

И я стал вспоминать, что раньше было и что потом будет. Рядом стояли 100000007 закланных в жертву и держали за левую руку, и 100000007 рожениц с мокрой кудрявой головкой из лона, и держали за правую руку. Линия их жизни проходила через моё сердце и я понял, что это одни и те же люди. Через 12 лет в 2006 не выжержала Марья Родина, муза, меценат, брат, декабриска. Ей поставили смертельный диагноз. Я знал, что ты можешь попросить всё, что ты захочешь, но выдержишь ли ты это?

Она сказала, что она так больше не может, и села на пол. Я сказал, чего ты не можешь, ещё пожить и поиграть с людьми? Я знал, что в 2018 с Майкой Пупковой то же самое будет. Что это такое? Тест на Соловки. Когда все люди, место – не выдерживают тест на Соловки, деньги. А несколько человек выдерживают тест на Соловки, неденьги. Я стал смотреть в ютубе темы: дети индиго, 2012, майя, смена полюсов земли, потому что надо было как-то помочь, пойти на службу.

Но я не мог бросить работу, и я бросил читать, просто вошёл в клинч, не мог сосредоточиться, мог только помнить ничего, как мама после смерти папы 30 лет в одну точку смотрела, стоило или не стоило рождаться. Смотреть кино мог, и я стал скачивать фильмы. У меня дома нет Интернета. И смотрел дома про индиго. И наткнулся на наших. Т. е., я наткнулся на ваших, которых я испугался и отказался от редактуры вашего журнала. Все эти левитации, демократии, ясновидящие, экстрасенсы. В каждую тему надо входить, и надо быть одиноким, как Аксентий Иванович Поприщин.

Тогда через 33 года несения патрульной службы с 3 женщинами-парками, музами, меценатами, братьями, земляками, в поле от Франции до Канады с тоской в животе очнёшься на острове в море и увидишь лабиринт одиночества смерти я, войдёшь в него, потому что. Тебя, как в центрифуге, как в стиле хоррор, засосёт с ускореньем, ты вспомнишь, что знаешь это, что надо перестрадать страданье. Разгонишься до аннигиляции, анестезии, реанимации, регенерации, и влепишься в тупик, стенку на утреннем построенье, которую будешь колупать ногтем, что пошло всё на хер, потому что всех жалко.

Ну, дальше, про ваших, т.е. про наших, вкратце, потому что у меня там кофе стынет. Они обещают через полтора года смерть пространства, переход на новую энергетику, конец света и начало. Ну, представьте, в поле от Франции до Канады с тоской в животе, пустом, как нитка горизонта, 3 женщины-парки, музы, меценаты, братья, земляки, декабриски, за руку, как расчёска, во время суточных переходов на привалах вынимают из ручной клади голос Аксентия Ивановича Поприщина, который превратился в индиго, и теряют сознанье.

Во сне без сознанья нормально. Я вам как специалист отвечаю, который 33 года занимался этим вопросом, с тех пор как из западной группы войск приехал цинковый гроб и контейнер книг иллюстрацией притчи, что жизнь на самую драгоценную жемчужину в здешней природе человека разменять велено, кем велено? А потом бросил, потому что сначала отчаялся и год не занимался, что подставил, а потом понял, что в жемчужине. Про жемчужину. Строение космоса примерно такое, что он бесконечен, сложен и дробится на мельчайшие детали.

И вся эта глыба - с той стороны бездны, но у этой стороны той стороны нет, но есть Аксентий Иванович Поприщин, у которого съехала крыша на том, что всё только на подставе, как на зоне, в психушке, на ток-шоу, в Интернете, а после подставы всё точно такое, но оно – вы. Теперь вы понимаете, зачем было нужно это издевательство над гуманизмом, которое вы называете вашей жизнью, все эти Гитлеры, Сталины, Хиросимы, первородные грехи, провалившиеся реформы?

Чтобы вы рассказали бездне, как она с той стороны видит, и она отформатировала картинку и стала другою. 3 женщины-парки спрятали голос обратно в сидор, и только матерились во время дневных переходов, и плакали, когда вспоминали, что ночью будет голос.

Наталья Николаевна Гончарова.

Мастерская возле жизни. Пьеса на ладони. Дом в деревне. Община верных. Это всё одно и то же. Ничем кроме аналитики я эти 6 лет не занимаюсь. И прекрасно понимаю, что исхода только 2. Грузчиком земли русской и писателем на топчану на веранды. Что совмещать стало можно только в одном месте, на Соловках. Но потом и это место поломалось для уровня жизни, потому что место это люди.

И мне стало некуда дальше. «Ещё метр и льды». Женщины-парки тоже. До суицида и дальше. Ну и я оглянулся. Что ж ты? Спаси себя сам. Земли спаситель. Я подумал. Аналитика. В ютубе. Экстрасенсы. Индиго. 2012 год. Ванга. Апокалипсис. Квантовый переход. Ясновидящие. А потом бросил.

Там в конце концов получается политика на грани фола, в смысле фашизма. Одна тётечка, исследователь, учёный, этнограф. Что Махабхарата шла из космоса. Всё нормально, верю. Через Карелию, Волгу, Афганистан, Гиндукуш из мифов, верю. 5 тыс. лет. 400 тыс. лет. 320 млн. лет одному артефакту, молотку, окаменевшему в породе.

Верю. Но зачем мне это? Если мы не помним последнего нашего эпоса «Войны и мира». Если мы боимся наших дел войны в Чечне и Афганистане. То куда я мощусь? Горько. После ютуба я перечитал рассказы «Драма» и «Папа, забери меня отсюда, здесь очень страшно». И увидел, в какую сторону я шёл, с этими ютубом, индиго, экстрасенсами, лечением взглядом.

Короче, новый рассказ. Я пошёл с собакой к ветеринару. Бесплатный цирк. 3 км. Собака старая, седая, бочёнок на ножках, колбаса на верёвке. Везде территории со злющими полканами и моськами. Охранникам же скучно до психушки ничего не делать сутки через трое, и пить нельзя, и они прикормили всех дворняг, а потом приехала шкуродёрня, но они их сховали, потому что это такая вера.

А потом пришёл бесплатный цирк, в смысле, писатель, который 33 года не работает, он же пишет, я забыл, и собака Глаша. Так, что дальше? Дальше ветеринар Наталья Николаевна Гончарова, переодетая Вера Верная, мэр острова Большой Советский в Северном Ледовитом океане.

Когда Махабхарата пошла на юг 320 млн. лет назад через Гиндукуш, то к Николаю Рериху пришли ведущие кришнаиты и сказали, Кали-юга началась на поле Куру. Мы очень просим прощенья, но прошли 5 с половиной тысяч лет, рассказала мне в ютубе одна исследователь.

Так, и что дальше? А что дальше? Мы обмозговали с ветеринаром Натальей Николаевной Гончаровой, которая после смерти Пушкина долго скрывалась, потом стала мэром острова Большой Советский в Северном Ледовитом океане, потом переоделась и стала ветеринаром, местный праведник, короче, тип.

Эпос должен быть типичен, научил нас Лев Николаевич Толстой, и описал Платона Каратаева, соль земли русской, гастрарбайтера из ближнего зарубежья за баранкой «Камаза». Потом он сделал карьеру, как и подобает праведнику, и стал Родионом Романовичем Раскольниковым, уркой, менеджером по доставкам, в салоне «Газели».

Но здесь он не остановился, делать карьеру так делать карьеру, и продвинулся дальше. Стал Павлом Ивановичем Чичиковым, мёртвой душой, новым русским, за 3 года. Директором фармацевтической фирмы «Щит отечества» в экипаже «Джипа». Если гимн это национальный символ, то почему фармацевтическая фирма не может?

А Лев Толстой и Махабхарата поняли, что всё идёт по плану. Выломали палку по росту, и пошли на вершины Гималаев вымочаливать своё я о сущности светов. Так прошли 320 млн. лет этногенеза. Махабхарата за пазухой у Льва Толстого стала текстом за это время. Лев Толстой за это время вымочалил-таки своё я о сущности светов.

И стал точить в свою очередь своим я светы, как токарь-краснодетевщик, в этом смысл 2 и 3 периода творчества после эпоса «Война и мир», закивали специалисты, - чтобы не было ничего святого, чтобы это святое появилось.

Наталья Николаевна Гончарова, скромная, приятная, пророческая, как экстрасенс, индиго и ясновидящая с ютуба, сказала, может быть, онкология, а может быть, не онкология. Какой смысл лечить, надо ухаживать. И она проживёт сколько надо, как настоящая толстовка, на собаку Глашу.

А ещё у неё артроз от старости. Вот уколы, можете поколоть и тёще. А то ей тяжело на работу ездить, за себя и за того парня. Главное верить, как говорил Сталкер. Потому что уже закончилась Кали-юга. Она началась на поле Куру в 3150 году до рождества Христова. Она закончилась на Орловско-Курской дуге в танковом сраженье под Прохоровкой между теми же и теми же, сынами Панчавы и сынами Кришны.

Сказала мне в ютубе женщина-специалист. А впрочем, дело не в ней, а в Наталье Николаевне Гончаровой. Наталья Николаевна Гончарова, соль земли русской, сказала над бутылкой «Кагора», и скупую солдатскую слезу пропустила.

А ты думаешь, мне тогда легко было с шестерыми на руках, и так всю дорогу? Все эти войны, терроры, коллективизации, войны, зоны, психушки, ток-шоу, интернеты. Но я знала, что ты придёшь, и я скажу, передай нашим, Кали-юга закончилась. Все – ясновидящие, экстрасенсы, индиго и лечить могут, Иисус Христос хорошо поработал.

Сделай укол тёще, увидишь. Я сказал, стоп, Наталья Николаевна, он же собачий. Она сказала, да это неважно, главное, верить, как Сталкер, потому что после Кали-юги, которая закончилась в танковом сраженье под Прохоровкой, где, кстати, нам помогали чьи-то летающие тарелки, судя по радиоперехватам Люфтваффе, энергия – пространство, а пространство – вера. Главное – верить, как сказал Сталкер. Иисус Христос хорошо поработал.

У тёщи прошло, кстати. Чисто для ознакомительного любопытства.

Зарплата.

Мне предложили работу, и я согласился, потому что 3 женщины-парки, жена, дочка, тёща, как русская птица-тройка, Русь, Русь, куда несёшься ты, дай ответ, не даёт ответа, устали безумно тащить службу за себя и за того парня. В чём состояла работа, вы спросите, братья? Вы будете смеяться. Испытывать вину всё время. То, что я и делал все эти годы. Только за деньги и на расстоянье.

Потому что в одном месте и в одно время должны были встретиться 100000007 закланных в жертву и 100000007 рожениц с мокрой кудрявой головкой из лона и узнать друг друга. Для этой цели там должен прогуливаться один типа не при деле, что он на пенсии по инвалидности в доме в деревне, а в реальности он на ставке. Если они не узнают друг друга и пройдут мимо, то всё разрушится на фиг.

Для этой цели у него была специальная тетрадка, он в неё смотрел и всё время плакал, как великий эпос. Они на него посмотрели и заглянули в тетрадку, что там такое? А там про них все страницы, как они встретились случайно в одно время в одном месте, плакали, держались за руки, сидели на завалинке, как старик со старухой и вглядывались в пустой космос, надо же, могли не встретиться, а вот встретились.

Если ты всё можешь, то сделай то, что ты можешь, стань самым маленьким на свете. Тогда на тебе уместится великий эпос, в котором все друг друга подставляют, и не знают, что это они тебя подставляют. А ты пойдёшь лечиться, пока 100000007 рожениц 100000007 закланных в жертву рожают, так ты родишься. Все скажут, ну наконец-то, а то у нас тут совсем жопа, и поведут к месту казни.

И дальше все Кали-юги, все астероиды, все катастрофы, все орбиты скажут, ну хватит, заплатите ему зарплату, а потом издевайтесь.

© Никита Янев, 2011
Дата публикации: 31.07.2011 15:49:23
Просмотров: 2412

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.