Финская Россия

Александр Учитель

Форма: Статья
Жанр: Историческая проза
Объём: 11693 знаков с пробелами
Раздел: "история России"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Финская Россия
Славяне появились на территории современной России сравнительно поздно: не раньше восьмого века. До славян на территории современной Украины жили иранские племена, в современной Белоруссии – балтийские, а на большей части современной европейской России – финские. Об этом недвусмысленно свидетельствует гидронимика – наиболее устойчивая часть топонимики – этих стран. Большинство рек северного Причерноморья содержит лексический элемент д-н- от древнеиранского дану – "поток": Дон, Донец, Днепр (от дан-апара – "дальняя река", Днестр, Дунай. Реки Белоруссии носят балтийские названия (Неман, Двина, Припять), а реки и озера европейской России – финские: Волга (от valga – "белая", Ока (от joki – "река), Ильмень-озеро (от ilma-järvi – "воздушное озеро". Более того, гидронимы и топонимы центральной и северной России группируются по легкоузнаваемым окончаниям: -ма – "земля" (Вязьма, Клязьма, Кострома, Кинешма), -ва – "вода" (Москва – "коровья вода", Кожва – "еловая вода", - гда – "дом" (от финского koda: Вологда, Вычегда, Рочегда – "шведский дом". Многочисленные иранские заимствования в современных финских языках также говорят о том, что финские и иранские народы когда-то были соседями, пока так называемый "славянский клин" их не отделил друг от друга. Прежде всего, это – названия восточно-финских народов России, в большинстве своем восходящие к индоиранскому ("арийскому" корню marya – "воин": мордва, мари, меря, мурома, удмурты. Самоназвание же древних иранцев – arya, вошло в финский язык в форме orja со значением "раб". На финское прошлое центральной России указывает также и очевидный финский субстрат современного русского языка – это единственный из всех славянских языков, который использует притяжательную конструкцию с глаголом "есть" ("у меня есть", а не иметь ("я имею", как и все финские языки (minulla on – "у меня есть", по-фински).
Все эти данные не дают пока ответа на вопрос, какие именно финские народы населяли в прошлом до-славянскую Россию. Для ответа на него необходимо сделать небольшой экскурс в финскую лингвистику. Финские языки делятся на две большие подгруппы: прибалтийско-финскую и пермскую. К прибалтийско-финской относятся финский, эстонский, вепсский, ижорский, ливский, водский и саамский языки. Финны и эстонцы сложились как народы только в 40-е годы 19-го века, в эпоху "весны народов" по всей Европе. До этого финны состояли из трех племен: суоми, хяме и карьяла (летописные сумь, емь и корела), а эстонцы – тоже из трех племен: рявала (отсюда старое название Таллина – Ревель), виру (отсюда финское название Эстонии – Viro) и уганди (отсюда латышское название Эстонии – Igaunija). Поэтому в Финляндии карелами называют часть финнов – жителей провинции Карелия, большей частью утраченной в ходе Зимней войны 1939-40 гг. В России же карелами называют отдельный народ, живущий в Карелии и Тверской области. Народ этот говорит на трех диалектах, один из которых ("собственно карельский" представляет собой диалект финского языка, а два других (ливикки и людикки) – диалекты вепсского языка. Саамский язык тоже иногда выделяют в отдельную подгруппу. Происходит это из-за того, что в нем очень силен самодийский субстрат (к самодийским языкам принадлежат современные ненецкий, энецкий, нганасанский и селькупский языки и вымерший камасинский), но сам язык, очевидным образом, - прибалтийско-финский. Другими словами, саами были когда-то самодийским народом, но затем, в результате тесных контактов с прибалтийскими финнами перешли на их язык. К пермской подгруппе относятся удмуртский, коми-зырянский и коми-пермяцкий языки. Марийские (лугово-марийский и горно-марийский) и мордовские (эрзя и мокша) языки иногда выделяют в "волжскую" подгруппу финских языков, но это понятие не имеет лингвистического оправдания: марийские языки близки пермским, а мордовские – прибалтийско-финским, но и те, и другие значительно отдалились от своих ближайших родственников в результате длительной изоляции. Слово "месяц", например, на всех прибалтийско-финских языках будет kuu, на обоих мордовских языках – ков, по-марийски – тылзе, по-удмуртски – толэзь, по-коми-пермяцки - тöлiсь, по-коми-зырянски – тöлысь.
Только до-славянская этническая карта севера европейской России не вызывает больших сомнений: на северо-западе (Ленинградская, Псковская, Новгородская, часть Вологодской и Архангельская области) там жили прибалтийско-финские народы, а на северо-востоке (Пермская и Вятская области) – пермские. Здесь следует заметить, что накануне славянской колонизации балты жили гораздо дальше на север, чем сейчас, занимая территорию современной Эстонии вплоть до Финского залива, а на территории современной Финляндии жили саами. О том, что саами были когда-то соседями балтов говорит, в числе прочего, и само их название, происходящее от балтийского žeme – "край, страна". Лишь под славянским давлением прибалтийские финны вытеснили балтов и саами из этих стран. Почти вымерший ныне водский язык (на нем говорят всего несколько десятков человек) был некогда широко распространен на западе Ленинградской области, вепсский (летописная весь) – на востоке этой области, на севере Вологодской и на юге Архангельской областей, а карельский – в большей части Архангельской области.
Согласно древнерусским летописям в центральной России жило еще три, ныне исчезнувших народа: меря, мещёра и мурома. Из них только принадлежность муромы к мордовским языкам не вызывает серьезных сомнений. Что же касается мещёры и мери, то гидронимика районов их расселения – противоречива. Мещёра, судя по названию, была прибалтийско-финским народом, если возводить это слово к карельскому meččälä – "лесная страна". О том же говорит и название реки Ока – от финского joki – "река", но большинство небольших рек Мещёрского края имеют названия, объяснимые только с помощью мокшанского языка: Мокша, Пара ("красивая", Пра (от прамс – "падать", а название города Рязань происходит от этнонима эрзянь – "эрзянский (город)". Похожая ситуация наблюдается и в районе расселения мери: название этого народа близко к мари, и большинство гидронимов этого района имеют марийско-пермскую этимологию. Самый бросающийся в глаза из них, - конечно, Москва – от обще-пермских слов моськ – "корова" и ва - "вода". Критика этой этимологии на том основании, что пермские народы никогда не жили в центральной России, вызывает недоумение: ведь сами гидронимы и служат основным аргументам в пользу того, какие именно народы жили в том или ином месте, а не наоборот! Из марийских лексических элементов на территории мери встречаются: -енгарь (от марийского энер – "речка", Вёкса и Иксома (от икса – "пролив", Воже и Вожега (от вож – "корень", Вондонга (от вондо – "куст", Корнома (от корно – "дорога", Шимка (от шим – "черный", Шокша (от шокш – "рукав". Вместе с тем, часть гидронимов той же территории объяснима только на базе эрзянского языка: Покша (от эрзянского покш – "большая, полноводная", Востошма ("земля встречи", Андома ("кормящая земля", Шунга ("поющая", Шача ("красивая".
Широкомасштабную попытку реконструкции мерянского языка предпринял недавно Орест Ткаченко, использовав для этой цели не только топонимику, но и материалы условного языка костромских коробейников 18-19-го веков – "офеню" – предка современной "фени", опубликованные в 1915 Н. Н. Виноградовым. Однако методика Ткаченко подверглась серьезной критике, как мало обоснованная. Хотя один из видов этого языка назывался "меряжским", т. е. мерянским, большинство его слов было искаженными русскими, а среди заимствований преобладали греческие. Несомненных финских слов в этом языке немного: дулин – "огонь" (от финского tuli, в близких формах это слово встречается также и в мордовских и пермских языках), раги – "деньги" (от финского raha), шеоить – "есть" (от финского syödä, шунге – "петь" (от эрзянского шунга). Все они могли быть заимствованы и в новое время.
Особый интерес представляют "меряжские" числительные, кстати сказать, почти не использованные Ткаченко:
"меряжский"-мари-удмуртский-коми-эрзя-мокша-финский
1 екой-икте- одӥг- öтик-вейке-фкя-yksi
2 кокур-кокыт- кык-кык-кавто-кафта-kaksi
3 кумар-кумыт- куинь- куим-колмо-колма-kolme
5 вычур-визыт- вить-вит-вете-ветя-viisi
7 сезюм-шимыт- сизьым-сизым-сисем-сисям-seitsemän
Из этой таблицы очевидно следует, что числительные костромской "офени" чрезвычайно близки к марийско-пермским, причем поздние заимствования следует исключить из-за большой удаленности территории распространения современных пермских языков от Костромской губернии. Для мерянского языка также оказывается характерным так называемый ротацизм, т. е. переход звука т в р (кокур-кокыт, кумар-кумыт, вычур-визыт). Особенно интересно, что десятки в "меряжском" языке образовывались при помощи суффикса –мар (70 – сизюм-мар), вполне соответствующего суффиксу –мын в коми-зырянском языке (50 – ветымын).
Таким образом, при всей своей спорности, окончательный вывод Ткаченко представляется верным: "При всей своей предварительности приведенных соотношений обращает на себя внимание тесная связь мерянского с финно-пермскими языками. На основании указанных данных мерянский язык в лексическом отношении можно определить как финно-пермский …" (с. 124)
Чем же тогда объяснить совмещение мокшанской гидронимики с прибалтийско-финской в районе Мещёры, и эрзянской – с марийско-пермской – в районе расселения мери? Скорее всего, этническая карта центральной России в канун славянской колонизации была результатом сравнительно недавних миграций различных финских племен. Нам ничего не известно о политической истории этого региона в до-письменный период. Можно предположить, что мордовские племена в древности расселялись гораздо дальше на запад, чем в 9 веке, а прибалтийско-финская экспансия до начала славянского давления была направлена на юг, а не на северо-запад, вытеснив эрзю и мокшу с территорий мещёры и мери. Еще позже, возможно, произошло марийско-пермское вторжение исторической мери, отрезавшее Мещёру от других прибалтийско-финских народов.
Все это, конечно, домыслы, но не следует забывать, что на территории мери находился единственный до-славянский город центральной России – городище Сарское около Ростова. Город этот следует рассматривать в контексте так называемых "прото-городов" 9-го века в Древней Руси, расположенных поблизости от более поздних славянских городских центров: Рюриково Городище (к Рюрику оно не имеет никакого отношения – это название ему дали краеведы 19-го века) возле Новгорода, Тимерево возле Ярославля, Гнездово возле Смоленска. Константин Цукерман связывает все эти "прото-города" с первой варяжской оккупацией, предшествовавшей "призванию варягов": "В год 6367 (859) варяги из заморья взимали дань с чуди, и со славян, и с мери, и с веси, и с кривичей. … В год 6370 (862) изгнали варяг за море, и не дали им дани …" (Повесть временных лет). Другими словами, все это были военные лагеря, служившие опорными пунктами в завоеванной стране. Если же Сарское городище, возникшее в 7 веке, было таким же, его основание свидетельствует о военном вторжении мери в этот район.
Библиография:
Виноградов Н. Н. «Галивонские Алеманы. Условный язык галичан (Костромской губернии)» www.galich44.ru/images/gal_alemanu.pdf
Матвеев А. К., «К проблеме расселения летописной мери», Гуманитарные науки. Выпуск 1, N7, 1997 http://proceedings.usu.ru/?base=mag/0007(01_01-1997)&xsln=showArticle.xslt&id=a01&doc=../content.jsp
Ткаченко О. Б. Исследования по мерянскому языку, Кострома, 2007 http://costroma.k156.ru/tk/066-125.pdf
Les centres proto-urbains russes entre Scandinavie, Byzance et Orient, ed. M. Kazanski, A. Nercessian, C. Zuckerman, Paris, 2000

© Александр Учитель, 2010
Дата публикации: 06.06.2010 21:07:05
Просмотров: 5437

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.

Отзывы незарегистрированных читателей

колдырь [2014-09-30 01:09:26]

Забавно ,если вдуматься,когда название озера привязывают к "озеру",а название реки к "река". "Пойдем на реку Реку рыбалить"Это был что ли прикол у древних,или у них слов в языке не хватало что бы речушку назвать как нибудь лучше чем "река"? И в общем много темного в той,до письменной,истории, по этим землям. Много места для фантазий.

Ответить

Александр Учитель [2014-09-30 09:26:57]

Неужели Вы в самом деле никогда не слышали, как люди говорят: "пойдем на реку рыбу ловить" или "пойдем на реку купаться"? Ведь "свою", местную реку так и называют обычно - "река", не добавляя названия. А вот иноплеменные пришельцы, пе понимая этого слова обычно принимают его за название реки. Так и возникают такие топонимы.

Иван [2011-12-11 01:53:51]

Уважаемый Александр! Весьма рад, что встретил адекватного собеседника.
История неолита-энеолита-бронзы-раннего железа в Центральной России изучается лишь археологами и лингвистами. У всех прочих шансов нет, ввиду полной скудности письменных источников (ну разве что писанина про тиссагетов и проч.).
Мордовская принадлежность Городецкой культуры более чем сомнительна. Но не менее сомнительна финно-угорская принадлежность Дьяковской культуры. Её ранее считали предтечей мери и веси. При этом совершенно упускали из виду, что мерянские топонимы явно близки к марийским. А вепсы (весь) по языку относятся к прибалтийской группе, а не к волжской. Ну никак не могут меря и весь иметь одинаковое происхождение!!! Хоть тресни.
К тому же между Дьяковской культурой и мерянскими древностями прослеживается чёткий временной интервал в полтора-два века. Для кого-то это мелочь. Но ведь нет никаких данных о финно-угорской природе Дьяковской культуры, кроме того факта, что на её территории потом появились исторически известные финно-угорские племена. Ну вот никаких!
Полным-полно топонимов Центральной России необъяснимо финноуговедами. Академик Б.А. Серебренников справедливо называл автохтонные языки Волго-Окского бассейна исчезнувшими, а не финноугорскими. Он и другие внятно обосновали дофинноугорскую, субстратную природу большинства гидронимов, заканчивающихся на –га. Что касается топонимики Балахнинской низины, т.е. Ивановской и части Владимирской и Нижегородской областей (озёра с окончанием на - хар и –хор и реки с окончание на –х), то этой проблемой вообще никто серьёзно не занимался. А ведь там более чем три десятка подобных гидронимов! Кстати, такие названия озёр, как Санхар, Ламхор наводят на мысль об индоарийских языках. А такие названия рек, как Ландех, Тетрух, Тасх, Елх, Утрех, Дорх, Мертюх, Лух явно напоминают фонетику западноиндоевропейских языков, но уж точно не финно-угорскую фонетику. Да и топонимы Подмосковья (Нара, Лама, Черусти и т.д.) не такие уж финно-угорские, как кажется на первый взгляд.
Жму Вашу руку! Очень доволен общением.
Жду ваших новых соображений. Уж извините заранее, если в чём не соглашусь.

Ответить

Иван [2011-12-09 19:00:08]

Явно балтийское происхождение имеют многие топонимы Рязанщины. Это Чарус, Пянгус, Мильчус, Нетус и т.д. (всего около двух десятков). Есть аналогичные топонимы и в смежных областях. Что касается финно-угорской топонимики, то так уж повелось со времен В.О. Ключевского, называть финно-угорским любой явно не славянский топоним в Центральной России. Хотя давно уже доказано, что многие топонимы из финно-угорских языков не выводятся.
К тому же нет никаких оснований относить финно-угров к автохтонному населению Волго-Окского бассейна. Финноугорская принадлежность Дьяковской и Городецкой культур давно оспаривается. Например, известный и заслуженный археолог В.И. Ледяйкин (кстати, мордвин по национальности) вполне убедительно поставил под сомнение происхождение мордвы от племён Городецкой культуры (ранее это было принято за аксиому). Новые факты в области археологии позволяют считать финно-угров в Поволжье таким же пришлым элементом, как и славян.
Носители языков мари и мери, племена Ананьинской культуры продвинулись в Поволжье из бассейнов Вятки и Ветлуги. Носители языков эрзи, мокши, мещеры и муромы, племена Пьяноборской культуры пришли в Поволжье с левобережья Камы. Носители языка веси (вепсов), видимо, пришли с севера или с северо-запада, на что указывает близость этого языка к финскому, карельскому, эстонскому, ижорскому. Всё это произошло уже в I-II веках н.э., т.е. уже в эпоху развитого железного века. Финно-угры ассимилировали (возможно, частично уничтожили) местное Дьяковское и Городецкое население. Потом с ними (и с восточными балтами) примерно тоже проделали вятичи, кривичи и ильменские словене.
Кстати, о сроках славянской колонизации Волго-Окского бассейна. Раньше общепринятым считалось начало VIII века. Ряд археологов отодвигает начало славянской колонизации на VI век и даже на конец V века (ненамного позже появления в тех краях ананьинцев и пьяноборцев).

Ответить

Александр Учитель [2011-12-10 22:58:23]

Я во многом с вами согласен. Преистория центральной России была несомненно гораздо сложнее, чем можно подумать. Этническая идентификация археологических культур дело крайне сложное и ичень сомнительное. Мордовскую идентификацию Городецкой культуры я всегда считал неверной. Но я здесь этим вообще не занимался, а пытался выяснить этническую карту центральной России в канун славянской колонизации. Военное вторжение мери я сам здесь и предложил. У меня теперь появилась целая геополитическая версия о том, чем это вторжение было вызвано. Возможно я в ближайшем будущем ее здесь изложу.

Иван [2011-12-07 23:43:07]

В последние годы стало очень модным (или хорошо оплачиваемым?) преувеличивать роль финно-угорского компонента в формировании великорусского этноса. На некоторых сайтах и интернет-форумах это уже стало общим местом. Однако финно-угорское население междуречья Волги и Оки никогда не было многочисленным, иначе оно не было бы так быстро и полно ассимилировано славянами. Главной причиной малочисленности лесных финно-угров было слабое развитие у них земледелия. Конечно же, славянские пришельцы многократно численно превышали финно-угров и балтов, иначе они бы сами быстро растворились в местном населении, как ранее фатьяновские и поздняковские племена, которые превосходили лесные племена в культурном отношении, но уступали им в численности. Лесным племенам удалось «переварить» первую волну индоевропейских пришельцев, однако славянская колонизация Волго-Окского бассейна имела принципиально иной масштаб. Наличие некоторого количества финно-угорских топонимов не яляется основанием для того, чтобы преувеличивать роль финно-угров в формировании русской нации. Если уж на то дело пошло, в США и Канаде преобладают индейские гидронимы, однако это не повод изображать из янки потомков североамериканских индейцев.

Ответить

Александр Учитель [2011-12-09 00:12:29]

Я ничего и не писал о происхождении русского народа: сравнение с США и Канадой вполне уместно - гидронимы указывают на состав населения до прихода новых поселенцев. Отсутствие стечения согласных в начале слова характерно только для прибалтийско-финских языков, но не для мордовских и пермских, где их сколько угодно. О балтийских гидронимах центральной России я слышал, но ни одного примера не знаю. Владимир Андреевич Никонов - ученый самоучка без высшего образования и ни в коей мере не специалист по финно-угорским языкам.

Иван [2011-12-07 01:59:14]

Есть точка зрения, что восточноевропейские гидронимы, оканчивающиеся на –га, имеют дофинноугорское, субстратное происхождение. Большинство из них никак не выводятся из финно-угорских языков. Не вполне ясно насчёт «прамс – падать». Известный языковед В.А Никонов писал, что «для финно-угорских языков невозможно сочетание двух согласных в начале слова». (журнал «Вопросы языкознания» 1960 г.). Значит, он был не прав? Огромное количество гидронимов Ивановской и Владимирской областей явно не финно-угорские, имеют окончание на –х (реки) или –хар, -хор (озёра). Говорить о преобладании финно-угорских гидронимов в Московской и Рязанской областях тоже нельзя, там очень много гидронимов и вообще топонимов явно балтского происхождения.

Ответить