Подле.

Никита Янев

Форма: Очерк
Жанр: Публицистика
Объём: 7532 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Китайская конница, американский спецназ, мусульманское землячество, новоевропейская кинодрама, конь бледный, Гена Янев, русский север на троих бутылку белой засосали, и пригорюнились на пенсии по инвалидности с эпилептического бочку жизни в доме в деревне на острове в море, как поле от Франции до Канады с тоской в животе, как постапокалиптика: никто никого не любит, не жалеет, ничего ничего не значит, ничего никогда не было, не есть и не будет, как куколка бабочки в навозе и 1000 фильмов, как пьеса на ладони, все у тебя на ладони, и ты тоже.

Молитва.

1.

Можно было пойти по одному пути славы, как монахи Шаолиня, фехтующие на палках для просветленья.

Но мы пошли по другому пути славы о славе, как Платон Каратаев, соль земли русской, всё хорошо, все хорошие, ничаво, малай.

Как куколка бабочки в навозе и 1000 фильмов. Надо только одну черту выучить, как «Отче наш», и блюсти её всё время, на войне и на гражданке, как подвиг.

Черта такая, как трансляция и ретрансляция: все у тебя на ладони, и ты тоже.

2.

На одном периоде офигенья, как послушание, схима и подвиг, как детство, зрелость и старость, Гена Янев вдруг увидел, как пук и яркость, что сам этой чертой стал, как загробность.

Что и требовалось доказать, Гена Янев подумал на бумаге, как повесть. Было, конечно, больно, тоскливо и всё другое всё время.

Но в этом отличье Бананана и Крымова, что Бананан – фук, а Крымов – пахан. Но девочка выбрала Бананана.

Потому что это игра такая, которая на себя думает, что она самодостаточна, как страсть, реальность, эффект привыканья у наркомана и аффект забвенья у обывателя.

3.

Как проверка на гнилость, будешь ли ты чмить всех, чтобы тебя не зачмили, как мажор. Прикинешься валенком, луё-моё, по-русски не понимаю, как фрик. Или отождествишься с этой чертой, как аватар.

Эта черта сложна, её суть отраженье, а его суть раскрытье. На самом деле эта черта проста, как слава о славе. В ней всё заключится, но будет ли она личной, большой вопрос.

Как Христос после распятья, который то пропадёт, то возникнет, как подводная лодка в степях Украины на голубом глазу фрика: она утонула, они заблудились.

Как говорили в чужом родном южном городе Мелитополе в детстве Гены Янева: то потухнет, то погаснет.

Вот почему так больно, сладко, тоскливо её блюсти всё время, пока в игре, как послушание, схиму, подвиг, молитву.

Реализм, господа.

1.

Общество эволюционирует, цивилизовывается. Что это значит? Умягчается? Становится хитрожопей, сложнее.

Стена между тем и этим светом в голове героя становится анфиладой комнат. Душа становится психикой, проявляется.

Я люблю пропагандное искусство, грешен. Сеанс чёрной магии с полным его разоблаченьем.

В годину тотального диктата чеховского нрзб в советском апокалипсисе, когда за картонными вождями на демонстрациях и экзистенциальной тоской обывателя на шашлыках открывается великая бездна чистилища: пойди туда, на знаю, куда, принеси то, не знаю, что.

Гена Янев видел маленького мальчика в мистическом зеркале в ванной, который в одиночку пробирался через систему ловушек на зоне, как Сталкер в «Сталкере».

Которая «пропускает самых несчастных, но даже самый разнесчастный пропадает на два счёта, если не умеет себя вести».

2.

У Гены Янева с Марьей Родиной была, может, одна общая черта, но главная, они в детстве много читали.

Устраивали внутренний голос, который, как куколка бабочки в навозе и зерно в земле, пел про историю цивилизаций и любовный треугольник, как ретранслятор.

Если знать, что тот свет транслирует этот свет, то ретрансляция этого света тому свету, едва ли не важнее всего на свете.

Потому что хитрожопость носителя эволюционирует в связи с окончательной правкой, хотел сказать Гена Янев зеркалу.

Но поправился: они встречаются друг с другом, как два героя в грузинском фильме в детстве.

Герой, спускающийся с гор в долину с ожиданиями честолюбия и тщеславья. И герой, уходящий из города в деревню, чтобы разговаривать с голосом. И глядят друг на друга дико.

3.

Нельзя гопника, что он – не главный, уговорить быть фриком, что главного – нет, он сначала должен побыть мажором, что он – главный.

Нельзя мажора уговорить быть аватаром, что всё – главное, он сначала должен побыть фриком.

В этом смысл реальности, чистилища, надрочки, зоны. Реализм, господа, писал Достоевский.

Смысл реальности в том, что он самодостаточный этот свет, и никакого тоннеля в тот свет ему не надо.

Чем сильнее давленье самодостаточности, как на зоне, тем сильнее он сам становится тоннелем. Т. е., самодостаточный носитель рефлексии, хитрожопость.

Из индейцев в инопланетяне, из инопланетян в мутанты, из мутантов в послеконцасветцы. И всё за одну жизнь, как из детства в зрелость, старость и загробность.

И то же с историей цивилизаций и метагалактик.

4.

Поэтому Гена Янев мог бы сказать чисто пропагандно мистическому зеркалу в ванной. Выпестовывается демиург, который будет шагать по метагалактикам, как мелиоратор, и орошать местность светом осознанья, как хитрожопость: и рыбку съесть и на хрен сесть.

Но Гены Яневу интересней микромонологи того и этого света. Про диалог трансляции и ретрансляции говорить сложно, как Саваоф и Адам друг друга пальцем докоснулись, чем, на самом деле, хвасталась эта повесть.

Подле.

1.

Китайская конница, американский спецназ, мусульманское землячество, новоевропейская кинодрама, конь бледный, Гена Янев, русский север на троих бутылку белой засосали, и пригорюнились на пенсии по инвалидности с эпилептического бочку жизни в доме в деревне на острове в море, как поле от Франции до Канады с тоской в животе, как постапокалиптика: никто никого не любит, не жалеет, ничего ничего не значит, ничего никогда не было, не есть и не будет, как куколка бабочки в навозе и 1000 фильмов, как пьеса на ладони, все у тебя на ладони, и ты тоже.

2.

Что они видели, интересно? Как Гена Янев отождествлялся с потоком жизни и как он стал подле, как мелодекламатор?

И что ради этого судьба старалась всякую тварь провести через всякое положенье минутки, что ты – не главный, что ты – главный, что главного – нет, что всё – главное.

Вдох - ах; задержку дыханья - пук и яркость; выдох - ой, бля, не умер. Детство, зрелость, старость. И даже довести до четвёртого положенья: загробность.

Если неофит будет подробным, как Гена Янев, гопник, мажор, фрик, аватар.

3.

Гена Янев в какой-то момент поразился, что он вроде бы слабый, как чмошник, а вроде сильный, как бэтмен.

Чем сильней его несчастье загоняет в отчаянье и отчужденье, тем сильней он становится собою: точкой, из которой всё видно, словно бы она уже возле всего, как загробность.

И Гена Янев догадался: а, вот для чего нужна зона, реальность, как чистилище жизни, как надрочка, как проверка на гнилость.

Современная технология говорит: наука доказала. В этой фразе все смыслы, потому что она ничего не доказала, она построила самодостаточную, замкнутую на себе систему.

Которой изначально являлось воплощенье, чтобы провести всего Бога через частичку Бога, чтобы стать возле, как пантократор.

4.

И Гена Янев даже похныкал, как когда папа умер, в 11 лет, как когда дедовщина в армии в 18, как когда женился в 24, как когда суицид в 30, как когда аневризма аорты в 40, как когда вялотекущая онкология в 50.

Как велика его роль в качестве контейнера с глазом, как лепра и плазмоид, как мелодекламатор.

Вроде бы ничего не значит, как Чехов, похныкали и разошлись со спектакля дальше тащить службу, как менеджеры среднего звена и задроты.

А вроде бы пафос пафосный, как у позднего Толстого и в американских сериалах: «Звёздный крейсер «Галактика», «Холм одного дерева», «Остаться в живых», «Одинокие сердца», «Велтфайер», «Сердце Дикси», «Перепутанные», «Тайная жизнь американского подростка».

Видны все жанры: мелодрама доходит до катарсиса в 7 сезоне и становится трагифарсом. Василий Андреевич Брехунов, хозяин, получает озаренье в метели и замерзает, спасая работника Никиту, который и до этого 50 лет так жил, и после этого 50 лет так жил: подле.

Январь 2015.

© Никита Янев, 2015
Дата публикации: 01.02.2015 07:01:48
Просмотров: 2086

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.