"Переживают, что съели Кука...".
Александр Карпенко
|
Форма: Эссе
Жанр: Историческая проза Объём: 6042 знаков с пробелами Раздел: "Все произведения" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
Есть у Владимира Высоцкого замечательная песня о том, что полинезийские каннибалы, съев, как и положено людоедам, Джеймса Кука, вдруг стали сильно переживать по этому поводу. Вообще-то нормальному каннибалу-ортодоксу совершенно наплевать, кого он ест. Он не видит в этом причины для душевного расстройства. Но тут неожиданно в голове людоедов свершилась некая культурная революция, что выглядит как шизофрения по отношению к их обычному образу мыслей. Наверное, до них каким-то образом дошло, какого полезного для мирового сообщества индивида они только что освежевали и с аппетитом проглотили. В результате у них поехала крыша, и они занялись самобичеванием, что типично, может быть, для Ганнибала – но только не для каннибала. Причём то, что людоеды переживали, явно перевешивает в моём сознании так до конца и не выясненный автором вопрос, за что же они всё-таки его съели… А вспомнилась мне эта замечательная история по ассоциации с другой подобной историей о том, как престарелый Дантес (не путать с графом де Монтекристо!), увидев на Тверской площади в Москве только что воздвигнутый там памятник Пушкину, вдруг стал сильно переживать, что он имел неосторожность смертельно ранить этого замечательного человека. Но давайте обо всём по порядку. То, что масштаб поэта начинает вырисосываться только после его кончины, отнюдь не достояние исключительно новейших времён. Безусловно, «лицом к лицу лица не увидать». Некоторое панибратство, свойственное отношениям поэта и его современников, мешает этим последним разглядеть подлинный масштаб его величия. Ох, как не любят современники возводить на пьедестал еще здравствующего творца: они видят в нём много «человеческого, слишком человеческого». Им нелегко отмежеваться в человеке от того, что не есть поэт – для того, чтобы оценить его творчество по достоинству. И потом, это так неприятно – признавать чьё-то превосходство… Есть чудесные воспоминания о престарелом Дантесе, рассказанные актёром и режиссёром Михаилом Козаковым. Сидели как-то в конце восьмидесятых годов девятнадцатого века за одним карточным столом молодой отец Козакова, молодой ещё тогда Немирович-Данченко и уже престарелый Дантес. Сидели они – и играли, допустим, в покер. Было ли на столе спиртное, история умалчивает, да и не важно это! И вот, в паузе между партиями, Немирович-Данченко возьми, да и спроси у Дантеса – я вообще подозреваю, что они не в первый раз сидели вот так в одной компании за карточным столом. И, наверное, всякий раз Немировича подмывало задать Дантесу этот вопрос. - Скажите, Дантес, зачем Вы убили нашего Пушкина? Возникла напряжённая пауза. Я подозреваю, что подобный вопрос мог прозвучать только по окончании определённого срока давности. Современники великого поэта, видимо, полагали, что знают, ЗАЧЕМ этот француз не простил его и не выстрелил в воздух. Но за пятьдесят лет всё уже изрядно успело позабыться, выветриться из памяти людей – и, право же, грешно было бы со стороны такого адепта искусства, каким, без сомнения, был Немирович, не воспользоваться уникальной возможностью задать прямой вопрос непосредственному виновнику давней трагедии. Я уверен, что задавал он этот вопрос не без страха и не без некоторого внутреннего принуждения, несмотря на то, что Дантес был его многолетним партнёром по игре и вообще не обязан был отвечать на подобные вопросы. Ответ Дантеса потряс всех присутствующих до глубины души. - Но я же не знал, что он у вас такой большой поэт! – без тени иронии заявил Дантес. Поэтому, наверное, и не мучили его по ночам угрызения совести, раз он дожил до такого преклонного возраста! Впрочем, никто ещё не доказал, что угрызения совести укорачивают жизнь. Поэтому он и принят был, невзирая на то, что закатил Солнце Русской Поэзии, повсеместно в великосветских салонах, Месье Невинность. Убийство на дуэли всегда было с этической точки зрения вещью простительной: вспомним д`Артаньяна! Пусть ты убиваешь человека, ты тоже, как на войне, рискуешь своей жизнью. Просто сейчас тебе больше повезло – может быть, просто потому, что ты более искусно владеешь оружием. Ты выиграл жизнь, а твой противник её проиграл. Вот и всё. Очень тонко высказался по этому поводу Лермонтов, которого трудно заподозрить в симпатиях к Дантесу. Он говорит, что Дантес «…не мог понять в сей миг кровавый, на ЧТО он руку подымал!». Как мы видим, Лермонтов ещё тогда, в восемьсот тридцать седьмом, догадался, что Дантес не знал… не делал разницы между великим поэтом и обычным человеком. Вот он и поступил с Пушкиным как с простым смертным… Что же касается чисто житейского обрамления пушкинской трагедии, то как-то мне попался на глаза портрет Дантеса 30-х годов работы неизвестного художника. Этот портрет потряс меня не меньше, чем ответ Дантеса Немировичу. Молодой Дантес был прекрасен, как Бог, и у маленького, плюгавенького Пушкина изначально не было НИКАКИХ шансов в мужском соперничестве с ним. Он, великий поэт, в соперничестве сердец был заранее обречён на поражение: Наталья Николаевна, как и большинство женщин её круга, мужскую красоту ценила больше, чем поэзию. Иначе говоря, поэт, если он не Дориан Грей, имеет шансы завладеть сердцем красавицы женщины, только пока он говорит, а она его слушает. Как только он замолчал, взгляд его избранницы уже переметнулся на других. Ещё труднее ему, завоевав это вожделенное, но ветреное сердце любимой, удержать себя в нём. Вот и выходит, что только с оружием в руках Пушкин мог отстоять свою честь. Но Дантес тоже был парень не промах! Ну да Бог с ним, с Дантесом. Я подозреваю худшее: даже пушкинские великие современники, например, Карамзин с Жуковским, не подозревали, какой он у нас большой поэт! Опять-таки: величие человека заслонялось «человеческим, слишком человеческим» в его обыденной жизни, «пока не требует поэта к священной жертве Аполлон». Слишком уж безалаберную и неромантическую жизнь вёл Пушкин как частный человек! Поэтому и не удивляет меня плач каннибалов над съеденным Куком: аборигены-людоеды, видимо, и не подозревали, какого великого человека они только что съели! © Александр Карпенко, 2008 Дата публикации: 15.09.2008 11:37:53 Просмотров: 3617 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|
РецензииЮлия Чиж [2022-07-27 07:36:37]
Слава Лук [2022-07-11 13:01:29]
Великолепно! И это очень верно не только по-поводу Дантеса и Пушкина, а вообще - как ведут себя люди и государства по отношению друг к другу.
Успехов вам. Ответить |
|