Девятый раз

Никита Кикоть

Форма: Рассказ
Жанр: Психоделическая проза
Объём: 8564 знаков с пробелами
Раздел: "Все произведения"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Где-то вдали колокол бьёт восемь раз, и стая ворон с первым его ударом взлетает в небо, описывая круги над старым покосившимся заброшенным зданием. Никто не знает, зачем его построили и когда, но оно до сих пор стоит, и вряд ли кому даже приходила в голову идея снести его и построить на том месте что-нибудь более приличное. Если кто-то из приезжих спросит, почему все обстоит именно таким образом, его отведут в другое не менее примечательное место, которое находится не совсем в центре, но и не на окраине, оно просто там, где оно есть, и ничего больше сказать об этом нельзя. Правда, многих даже не приходится туда приводить – они и без посторонней помощи, в конце концов, приходят к этому зеленому забору, за которым не столько ничего нет, сколько что-то наверняка есть, при этом зачастую не могут сказать, как именно они туда попали. Но таких любопытных становится все меньше с каждым годом, чем жители этого маленького города вполне довольны.
Там нет ничего особенного, просто незаконченная стройка. Внизу выкопан небольшой котлован глубиной около метра, да вокруг сложены штабелями бетонные блоки, на которых в солнечные дни так удобно лежать и думать ни о чем, а также обо всем, что с этим связано. Чуть в сторонке находится будка смотрителя, ржавая металлическая дверь которой противно скрипит от малейшего ветра. И когда дверь закрывается, это значит, что какой-то маме следует пойти отобрать у своего десятилетнего чада окурок дешевой сигареты и надавать как следует по мягкому месту.
Солнце уже садится, и, после того, как последний, восьмой по счету удар колокола разносится во все стороны и затухает, самые смелые вороны уже возвращаются на привилегированное место на самой верхушке колокольни.
С окурка падает пепел, и парень с досадой трясет головой, после чего снова затягивается.
- Не получилось, – девушка со слабой улыбкой пожимает плечами и смотрит на почти докуренную сигарету. – Просто не надо дергать рукой, попробуй плавно, и у тебя все получится.
Он тоже в ответ улыбается, после чего следует еще минута напряженного молчания. Они всматриваются вдаль, где за железными путями, по которым в этот момент как раз проносится поезд, желто-красный диск солнца закатывается за верхушки деревьев. Слабо дует ветер, но дверь не скрипит – наверняка там проходит тайное заседание ордена малолетних тамплиеров, о котором не знают разве что их родители.
- Знаешь, я никогда не думал, что бетон может быть таким теплым, - говорит парень, поглаживая рукой шероховатую поверхность блока, на котором сидит. – Он ведь такой… неодушевленный.
- Да, - соглашается с ним девушка, но оба понимают, что разговор еще не начался, как не началась новая эпоха, обещанная людям много лет назад. Вроде все идет как надо, если судить по внешним признакам, но никого ведь этим не обманешь. Это так же глупо, как пытаться обмануть старую крысу картонным сыром в мышеловке.
И вот горький дым новой сигареты начинает свой губительный путь в организм парня по имени Саша, девятнадцати лет от роду, успешно прячущегося от армейских служащих уже довольно продолжительное время. Сидящая напротив него девушка – Настя – ей всего шестнадцать, но по её личному летоисчислению ей уже шестнадцать, что означает для понимающего человека многое.
Колокол вдали бьет восемь раз, и каждый удар колокола сопровождается ударом её сердца, из чего она делает вывод, что все в этом мире взаимосвязано, и это придает ей сил.
Эту стройку не закончили, потому что на самом деле она никому не нужна. Ведь население не только не растет, оно из года в год сокращается, несмотря на довольно высокий уровень жизни. Причина очевидна – люди уезжают отсюда, уезжают к родственникам, к знакомым, на заработки, но чаще всего – просто подальше отсюда. Это место гнетет, навевает депрессивные мысли, и самоубийства тут – обычное дело. Понятно, что никто не горит желанием проснуться утром и узнать, что ребенок открыл окно и выпрыгнул с четвертого этажа, пока все спокойно спали.
Дверь со скрипом открывается, и оттуда по очереди с интервалом в десять секунд выбегает и растворяется между домами десяток пятиклассников, уверенных, что покров их тайны непоколебим.
- Ну что, Саша, ты нашел себе новую работу? – спрашивает Настя, когда последний школьник скрывается за ближайшим углом. – Или ты хочешь восстановиться на прежнем месте?
- Я еще не думал над этим, - честно отвечает он. - Дни так летят... То у Темы гуляем, то у Валика день рождения... Совсем не остается времени на нормальную жизнь, - он виновато смотрит на девушку, но та не отводит взгляд. Поэтому Саша косится на сигарету, которую подносит ко рту, чтобы избежать этих цепких, и в то же время понимающих глаз. – Ну, ты сама знаешь…
Он вздыхает, как бы показывая, насколько тяжело ему, бедному, но на Настю это не производит должного впечатления.
- Я думала, ты возьмешься за ум… - печально говорит она, и встает в знак того, что разговор окончен, хотя им обоим ясно, что он даже и не начинался, несмотря на все внешние признаки.
Колокол вдали угрожающе бьет восемь раз, и каждый его удар отзывается в её груди ударом сердца, что наводит Настю на мысль о том, что все в мире взаимосвязано, и это почему-то пугает её. Она снова садится на блок, но в этот раз на тот, что выше, и это позволяет ей положить голову на колени и при этом видеть того, кто наверняка как-то изменит её жизнь. В лучшую сторону или худшую – это покажет сегодняшний вечер. Почему-то она в этом уверена.
Но он на нее теперь не смотрит, он вглядывается куда-то в сторону заходящего солнца, где по железным путям мчит поезд, оглашая окрестности стуком колес, который за границей давно стал историей – в лучшем случае вы услышите легкие щелчки, потому что у них рельсы соединяются не встык, а внахлест.
Видимо, этот поезд что-то поменял у Саши в душе, потому что через секунду после того, как состав скрылся из виду, их взгляды снова встретились.
- Я найду работу. И уеду отсюда, уеду навсегда.
Какая-то мысль назойливо стучится к нему в голову, но Саша её упрямо игнорирует, сосредоточившись на догорающей сигарете. Он знает, что если выбросит окурок, внизу их станет на один больше, и этот факт утверждает в его сознании твердь неизбежности, на которую опирается все их существование. Также он знает, что через полчаса солнце зайдет. Зайдет. Солнце. Эти два слова составляют нечто большее, чем кажутся на первый взгляд, но Сашиной проницательности не хватает, чтобы понять, что же именно они означают.
Когда ты не можешь найти недостающую частичку себя самого, ты начинаешь искать её в окружающем мире. И бывает так, что она все это время может быть рядом с тобой, смотреть на тебя, говорить с тобой, но… Ты куришь, смотришь на нее и не видишь того, что следует. Вместо этого ты вслушиваешься в восемь подряд идущих ударов колокола, каждый из которых эхом отбивается у тебя в голове, заменяя или, если все не так безнадежно, подправляя одну из сформировавшихся у тебя идей. И в этот момент ты не в силах понять, что все в этом мире имеет свою цену, и поэтому ты сидишь дальше, всматриваешься в огонек сигареты, который через полчаса, а может, чуть позже, будет казаться намного ярче, чем сейчас. Но это будет тогда, когда зайдет солнце. Солнце. Зайдет. Если. Или, все-таки, когда?
В молчании проходят еще пять минут, и, осмотрев все местные достопримечательности, к слову, порядком надоевшие, Саша осознает, что снова смотрит на нее. А она смотрит на него. И они оба понимают, что разговор уже начался, хотя по внешним признакам подобного утверждать нельзя.
Вороны по три-четыре штуки снялись и улетели куда-то на север, оставив после себя тихий вечерний город, в котором уже пятнадцать минут подряд ровно восемь часов вечера, и это не вина подслеповатого правительственного рабочего, который заслуженно гордится тем, что его часы бесперебойно работают на протяжении многих десятков лет.
Где-то вдали начинает бить колокол. Раскрывается со скрипом дверь, и оттуда по очереди с интервалом в десять секунд выбегает и растворяется между домами десяток пятиклассников. Парень и девушка, обнявшись, сидят и смотрят куда-то. Может, на поезд, мчащийся по железной дороге в лучах заходящего солнца, может на заходящее солнце, освещающее своими лучами мчащийся по железной дороге поезд, а может, внутрь самих себя, подыскивая те слова, которые именно сейчас сдвинут неторопливую поступь их личной истории. И, когда эти слова найдены и произнесены с надлежащей интонацией, где-то на горизонте едва слышно свистит локомотив. И они оба понимают, что все в этом мире существует для них, и это придает им сил, потому что колокол наконец-то бьет в девятый раз.

© Никита Кикоть, 2008
Дата публикации: 11.06.2008 21:25:57
Просмотров: 2693

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.

Рецензии

Владислав Эстрайх [2008-06-12 01:07:09]

Действительно, есть в этом что-то психоделическое. Навязчивые мысли, разрастающиеся из простейших деталей.
Хотя некоторые фразы могут показаться искусственно усложнёнными:

"Если кто-то из приезжих спросит, почему все обстоит именно таким образом, его отведут в другое не менее примечательное место, которое находится не совсем в центре, но и не на окраине, оно просто там, где оно есть, и ничего больше сказать об этом нельзя. Правда, многих даже не приходится туда приводить – они и без посторонней помощи, в конце концов, приходят к этому зеленому забору, за которым не столько ничего нет, сколько что-то наверняка есть, при этом зачастую не могут сказать, как именно они туда попали."

Но... Даже не знаю, относить ли в данном случае подобные конструкции к недостаткам.

"И вот новая сигарета начинает свой губительный путь в организм парня по имени Саша"

А вот сигареты есть точно не надо...

Ответить