УСКОРЕНИЕ ПО-ЧУМАЦКИ
Иван Нечипорук
|
Форма: Рассказ
Жанр: Ироническая проза Объём: 5063 знаков с пробелами Раздел: "Проза и публицистика" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
УСКОРЕНИЕ ПО-ЧУМАЦКИ Посвящается Виктору Гончарук Не помажешь - не поедешь. (Народная мудрость) Дед мой был одним из первых жителей рабочего посёлка Гольма. В те времена стояло несколько хаток, утопающих в вишнёвых садах, да пара бараков, расположенных вокруг заводика по обжигу доломита. А вокруг бескрайняя степь - дикое поле. Но уже тогда от завода до Никитовки через живописную степь вела мощённая камнем дорога, чтобы в непогоду бездорожье не могло помешать доставке доломита на станцию. Степь в ту пору была малообжитой и полудикой, поэтому мостовая, ведущая сквозь густые ароматные травы, была почти чудом. Но, несмотря на красоту бескрайних полей, когда приходила жара, путешествие от Гольмы до Никитовки становилось невыносимо утомительным. Ни единого деревца, ни единого кусточка, чтобы путнику в знойный день передохнуть от одуряющей жары, и лишь на многие вёрсты безлюдная степь. Изредка ленивая тучная серая цапля, вяло махая крылами, пролетит над выгоревшей степью в сторону Бахмутки, или грозный хозяин здешних мест, красавец-коршун зависнет в нежно-голубом беззвучном небе, ни свиста увальня-байбака, ни писка птиц в траве не услышишь, пока гордый властелин задумчиво парит над степью. Дед мой шесть дней в неделю возил в Никитовку доломит, а в воскресенье либо занимался хозяйством, либо запрягал в опостылевшую повозку двух рябых волов и тащился на привокзальный рынок за провизией. Как-то одним воскресным июльским утром дед, встав до восхода солнца, запряг волов и отправился на рынок. Дорога по утренней, ещё дышащей ночной прохладой степи - одно удовольствие: в лазурном небе уже пели жаворонки, слышен был писк перепелиного выводка да дурашливый посвист байбаков, выглядывавших из травы, как половецкие каменные бабы. Травы горели на солнце жемчужинами росы, и свежий ветер благословлял путника нежной прохладой. И потому, наслаждаясь чудесным видом утреннего пейзажа, дед не заметил, как очутился в Никитовке. В тот день на рынке всё шло как обычно. Дед торговался, ругался, отплёвывался, но мало-помалу скупил всё, что требовала жена. Погрузив мешки и корзины в возок, он тронулся в обратный путь. Время было за полдень, солнце стояло высоко, палило нестерпимо, деда разморило, и он сидел уныло на возу, вяленько подгоняя волов, которые, как на грех, шагали (как казалось ему) медленней обычного, а кнут на этих рябых чертей не оказывал должного влияния, и они размеренным шагом тащили повозку по пыльной мостовой. И тут дед вспомнил разговор с одним чумаком, возившим соль в Никитовку с Торских озёр, который рассказывал, что, дескать, если волам помазать под хвостами горчицей, то они пойдут быстрей, сам, мол, пробовал. И, желая поскорей добраться до дому, дед решил самолично испробовать метод. Благо, горчицу он купил на рынке. И, не вдаваясь в долгие раздумья, дед исполнил эту несложную процедуру, не жалея горчицы. Волы сперва шли, как ни в чём не бывало, но минут через десять дед заметил, что шаг ускорился. «Ага, - радовался он, - заработало!» - и мысленно похвалил себя. Но тут волы ещё более ускорили шаг, постепенно переходя в резвый полугалоп. Все попытки остановить их оказались тщетны. «Будь оно не ладно!»- ругался дед, не успел опомниться, а уж и Гольма показалась. «Стойте, проклятые!» - орал он, но волы неслись. Деду стало не на шутку страшно. На счастье увидел он идущего навстречу кума, и начал дед скидывать мешки на ходу. «Кум, выручай! - кричал дед,- отнеси харчи Марии, скажи ей: волы сказылысь!» Последние слова кум еле расслышал, так как повозка пронеслась через посёлок и полетела по дикому полю. Кум, почесав затылок, стал собирать разбросанный товар. А дед по бездорожному океану ковылей мчался на возке, трясся и подпрыгивал на кочках, орал на волов, плакал, смеялся, молился угодникам, поминал недобрым словом торского чумака и его матушку, а волы резво бежали по седым травам, и шлейф серой пыли тянулся за повозкой. Через полчаса такой гонки возок не выдержал, сперва лопнула задняя ось, а потом волы, оторвавшись с ярмом от повозки, рванули дружным галопом, а дед, проклиная всё на свете, махая руками, погнался за ними, путаясь в травах и обливаясь холодным потом. Волов он поймал в зловонной луже в заболоченном яру, где рябые черти, блаженно жмурясь, принимали ванну. К вечеру, обессиленный и голодный, дед привел волов домой и завалился спать. На следующий день вместе с кумом дед подобрал в степи «потерпевший крушение» возок. А потом долго еще весь посёлок смеялся, узнав истинную причину бешенства волов. После этого случая дед стал более вдумчивым и более консервативным. И если от кого нибуть, когда либо, он слышал дельные советы, тотчас хмурился, и махнув рукой, говорил: « Да ну вас…» Сейчас Гольма стала крупным рабочим посёлком (хотя теперь уже вымирающим), хата деда уже давно развалилась, мостовая частично заросла, частично разрушена. Доломитному заводу никак не дадут лада. В Никитовку, в почти противоположном направлении, идёт асфальтированная неудобная трасса – расстояние до станции увеличилось. А волов у нас давно не держат. © Иван Нечипорук, 2009 Дата публикации: 08.04.2009 21:46:57 Просмотров: 2305 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|