Однажды в электричке…

Веда Конг

Форма: Рассказ
Жанр: Просто о жизни
Объём: 8285 знаков с пробелами
Раздел: "Все произведения"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

«Тук-ту-тук, тук-ту-ту-тук», - стучит по рельсам первая электричка, везёт на загородные участки горожан. Раннее утро, в полупустом вагоне тихо, на лавочках пассажиры: кто досыпает, кто завтракает, наливая из термоса горячий душистый кофе, кто смотрит в окно, но там ничего не замечает, знакомый до боли пейзаж не вызывает интереса, и мысли плавно перетекают в насущные проблемы. Короче, ничего интересного не происходит – скука.

На одной из остановок в вагон вошли трое. Глава семьи, здоровенный дядька, сразу видно не выспавшийся и решивший на ком-либо сорвать своё настроение, набычившись, осмотрел вагон тяжёлым взглядом, не предвещавшим ничего хорошего. Наметив себе жертву, он уверенным шагом направился по узкому проходу, с важностью неся свое раздобревшее тело. Судя по солидному брюшку, ему было не чуждо посидеть за бутылочкой пивка, да и не за одной.

Сзади семенила жена - невзрачная «серенькая мышка». Крашенные в домашних условиях волосы топорщились на голове, как пакля, что придавало ей сходство с огородным пугалом. Она суетливо озиралась по сторонам, поводя своим острым носиком, словно принюхиваясь. Руки её были заняты какими-то кошёлками, поэтому и шла она как-то бочком. Странное оставалось впечатление, вот идет человек, а вроде его и нет, так, осталась от него одна тень.

Замыкал шествие мальчишка лет двенадцати-тринадцати. Белобрысый, конопатый, с пытливыми серыми глазами, с рюкзаком за спиной и саженцами, завернутыми в мокрые тряпки и помещённые в целлофановые пакеты из супермаркета. Паренёк нёс свой груз бережно, стараясь не задеть сидящих по краям пассажиров и не повредить хрупкие веточки.

Наконец процессия остановилась около пожилой пары. Женщина, закрыв глаза, дремала, сидя на середине лавочки, у её ног примостился, свернувшись и положив голову ей на кроссовки, небольшой пёсик неопределённой породы. Пожилой, интеллигентного вида мужчина, сидящий у окна напротив, держал на коленях альбом для рисования и быстрыми уверенными движениями набрасывал карандашом портрет спящей дамы.

- Здесь! – прорычал здоровяк, скидывая со спины огромный рюкзак.
- А вон там места свободные, - потянула его за рубашку жена, указывая на соседний ряд.
- Я сказал здесь! – грубо бросили ей через плечо, и она робко замолчала, раскрылившись, как наседка, и удерживая в руках тяжёлые сумки. Мальчик исподлобья бросил быстрый взгляд на отца, но ничего не сказал.
Мужик, не обращая внимания на сидящих старичков, полез укладывать поклажу на багажную полку. Под ногу ему попала собачёнка, которую старушка не успела спрятать под лавку, башмак наступил на пушистый хвост, и вагон вздрогнул от истошного визга.
- Осторожней, пожалуйста, - обронила пожилая женщина, прижимая любимца к ногам и поглаживая его за ухом, пытаясь успокоить.
- Развели тут псарню, …, - русский фольклор градом посыпался на голову старушки. Она, не говоря ни слова, поднялась с сиденья, забрала скромные пожитки и, потянув за поводок животное, перешла на другое свободное место.

- Чё, встала, кидай сюда, - рявкнул муж на жену и тяжело плюхнулся на сиденье рядом с художником, тот придвинулся поближе к окну и замер, ожидая, что будет дальше. Женщина поставила сумки и примостилась на краешке рядом с мужем. Мальчик, пробрался к окну, аккуратно снял рюкзак и сел, пристроив на полу пакет с саженцами. Серые глаза с интересом уставились на карандашный набросок…

- Доставай, - ткнув жену локтем в бок, пробурчал детина.
- Петь! Рано ещё, - попыталась возразить женщина.
- А я тебя, …. скока времени, не спрашиваю, - перемешивая слова нецензурной бранью, осклабился мужик.
Больше не возражая, «мышка» принялась развязывать туго затянутый на сумке узелок.
- Чё, копаешься,….! Руки не из того места растут, блин!
- Сейчас, сейчас, вот - затянулся, - оправдывалась она.
- Затянулся…., у стерва, говорил тебе, чтоб бутылки в отдельную сумку положила, ….!
Лицо мальчика побледнело, на худенькой шейке, торчавшей из воротничка рубашки, мелко- мелко задрожала натянутая струной жилка….
Женщина, наконец, справилась с завязками и стала рыться в недрах кошёлки…
Муж, схватив её за предплечье, с силой дёрнул жену назад, и она, поморщившись, упала на скамейку. Затем, выхватив из сумки пивную бутылку, он зубами скинул с неё крышку и опрокинул напиток в глотку. Утолив жажду, мужик осмотрелся и, заметив сидящую невдалеке старушку с собакой, завопил, не стесняясь в выражениях:
- Ты, чё, карга старая, зенки вылупила! Скажи спасибо, что не вышвырнул твою шавку в окошко! Развели тут, понимаешь, зверинец. ЛюдЯм места нет, а она, ишь ты, сучье отродье на прогулку тащит!
И он снова жадно прильнул к бутылке. Опорожнив первую, потянулся за второй и снова забулькал, заливая пиво в ненасытную утробу. Народ в вагоне притих, но никто не вмешивался в буйный монолог.
- Я, мать вашу, со всякой блохастой дрянью ехать не желаю! – распалял себя криком мужик.
- Успокойтесь, молодой человек. Ведите себя прилично, - раздался тихий спокойный голос старичка.
Мужик захлебнулся руганью и осоловелым взглядом уставился на соседа. Громко рыгнув, он зашёлся в перечислении всей родни пожилого художника с различными вариациями их описаний. Жена робко похлопала его по колену, пытаясь успокоить, резкий расчётливый удар локтём в живот заставил её согнуться, сбив дыхание…

- Хватит! Перестань! – звонкий мальчишеский голос, ломаясь баском, переплёлся с развязным матом разбушевавшегося отца. На мгновение в вагоне повисла тишина, затем мужчина, перекинув бутылку в другую руку и подавшись вперёд, наотмашь ударил сына по лицу. Голова на худенькой шейке дрогнула, мотнулась в сторону, и мальчик виском пребольно стукнулся о стекло.
- Не суйся, щенок! - Отец, бросив недопитую бутылку на пол, выхватил из сумки ещё одну и залпом выдул её, не отрываясь.

Мать…, а что мать - она замерла, глядя перед собой, и даже не повернула головы в сторону сына. Было видно только, как она стиснула зубы, и на впалых щеках заходили желваки. Буян, откинув очередную бутылку и сунув мальчишке под нос здоровенный волосатый кулак, прохрипел:
- Ещё вякнешь, убью! – Затем мужлан откинулся на спинку и через некоторое время раскатисто захрапел. Женщина бережно одной рукой уложила его голову себе на плечо и сидела, не шелохнувшись, заботливо оберегая сон супруга. Вскоре все в вагоне отвлеклись и, забыв про представление, занялись своими делами.
Мальчик застыл, отвернувшись к окну, на щеке маковым цветом горел «подарок» «доброго» папаши. Он крепко сжимал пучок с саженцами так, что костяшки пальцев побелели, а ногти впились в ладонь. Острый кадык, как поршень, ходил вверх вниз, проталкивая в горле…, нет, не слёзы, а комок незаслуженных обид, еле сдерживаемый гнев затаился за белёсыми ресницами в потемневших от унижения глазах.
О, великое детское бесправие!

Так они и ехали, молча. Один «отдыхал», а остальные, не глядя друг на друга, замерли в напряжении, только рука старика легко порхала над альбомным листом, а глаза изредка поглядывали на «каменное» лицо паренька. Под ногами болтались пустые бутылки, перекатываясь от сиденья к сиденью, из одной натекла маленькая лужица…
Где-то часа через полтора, жена, ласково потрепав мужа по голове, разбудила его, и они стали собираться на выход. Первым поднялся мужчина, за ним потянулась женщина…. Когда паренёк, закинув на плечо рюкзак, собрался на выход и стал пробираться мимо старичка, тот придержав ребёнка за рукав, что-то быстро написал на альбомном листе, вырвал его, сложил и протянул мальчику. Тот, не глядя, сунул бумажку в карман, и поспешил за родителями. Около старушки с собакой он притормозил:
- Простите! – нагнувшись, прошептал он ей на ухо и бросился из вагона. Старая женщина, что-то забормотав ему вслед, перекрестила его на прощание….

«Тук-тук – тук», - запела по рельсам электричка, набирая ход и оставляя за окнами вагона наглого нахрапистого жестокого бугая, запуганную, затравленную «мышку» и маленького человека незащищённого, униженного, страшно одинокого в своей семье, но несломленного…
Старый художник успел заметить на перроне худенькую фигурку, разворачивающую белый альбомный лист…
Он с грустью и горечью задумался о том, что в сводках новостей всё чаще стали появляться ужасающие репортажи о бытовых драмах…

***
…Страшные сводки, заниженные цифры, искалеченные судьбы…

© Веда Конг, 2008
Дата публикации: 01.12.2008 07:26:11
Просмотров: 2524

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.

Рецензии

Владислав Эстрайх [2008-12-02 11:14:26]

Жизненно? Да.
Актуально? Да.
Литературно? Не уверен.
Скорее просто описание довольно распространённого (в различных вариациях) случая, свидетелем которого когда-либо становилось, наверное, большинство. Попытка внести в рассказ нечто художественное заметна лишь в присутствии образа художника, рисующего портрет мальчика - но это выглядит лишь одиноким штрихом.
Такое вот "ИМХО".

Ответить