Вы ещё не с нами? Зарегистрируйтесь!

Вы наш автор? Представьтесь:

Забыли пароль?





Устрицы

Вионор Меретуков

Форма: Рассказ
Жанр: Юмор и сатира
Объём: 6089 знаков с пробелами
Раздел: "Все произведения"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Рецензии и отзывы
Версия для печати






…В памяти возник рассказ моего старинного друга Поля Бертье-Голицына о трагическом происшествии, в котором фигурировали сливной бачок, цепочка, сам рассказчик и очень полезная английская пословица, которая в переводе на французский звучала примерно так: «Прежде чем дернуть за веревку, посмотри, к чему она привязана».

Поль не посмотрел и в результате едва не лишился жизни, угодив в больницу, где его голову в течение двух недель обкладывали холодными компрессами. И он еще легко отделался.

…А дело было так. По ошибке Поль Бертье-Голицын был приглашен на обед к дальним родственникам со стороны матери, которые не имели ни малейшего представления, чем занимается сын уважаемой мадам Голицын и не менее уважаемого мсье Бертье.

Знай они, что у этого славного малого с приятными манерами и пронзительно синими глазами (кто бы мог подумать, что от беспробудного пьянства!) только что вышла книжечка со скандальными стихами, в которых воспевались его отнюдь не платонические симпатии к некоему шелудивому псу, не видать Полю ни их шикарного обеденного стола с лососевой икрой, копчеными угрями, страсбургским паштетом, омарами в ванильном соусе, устрицами, о которых речь ниже, ни коллекционных вин пятнадцатилетней выдержки, ни пахнущей сивухой настоящей московской водки, изготовленной где-то в глубинах Беловежской пущи мастеровитыми поляками, ни благоухающих фиалкой тягучих бельгийских ликеров.

Родственники были истово привержены старине, что выражалось у них в крайне критическом отношении ко всему новому и нежелании что-либо менять в доме, больше похожем на небольшой средневековый замок, чем на виллу состоятельных буржуа.

Залы и комнаты были полны вышедшими из обихода реалиями, место которым либо на мусорной свалке, либо в реставрационных мастерских какого-нибудь провинциального музея мебели.

Туалетная комната, в чем скоро убедился Поль, была, вероятно, оборудована в соответствие с модой, царившей в области искусства голубого и белого сантехнического фаянса в те отдаленные времена, которые предшествовали подписанию Версальского мирного договора.

Во время обеда Поль, обожавший морских тварей, набросился на устриц.

Он поглощал их десятками и от жадности не заметил, что устрицы не свежие, а когда заметил, было поздно: у обжоры схватил живот.

Поль терпел, сколько мог. За столом говорили, вспоминал он позже, всё больше о падении нравов и неуважительном отношении нынешней молодежи к старикам. Говорили долго, нудно, с продолжительными паузами, солидными вздохами и наклонами седых и лысых голов.

Что удерживало его за столом, Поль понять не мог. Может, внезапно открывшееся в нем родственное чувство? Или присутствие за столом хорошенькой кузины Надин, которая со всей определенностью дала понять Полю, что страх перед кровосмесительством ее не остановит? Боязнь, что его не пригласят в следующий раз, когда устрицы будут посвежей и ими будет наслаждаться кто-то другой?

Наконец он почувствовал, что еще мгновение и произойдет непоправимое. Дрожащий как в лихорадке, с бисеринками пота на побледневшем лбу, провожаемый недоуменными взглядами почтенных дядюшек и тетушек, Поль подскочил на стуле, пулей вылетел из-за стола и, цедя заплетающимся языком извинения, устремился вон из столовой.

В туалете он первым делом увидел, что на унитазе отсутствует стульчак.

Бормоча, что «так будет даже лучше, так будет сподручней», он содрал с себя брюки и, издав возглас удовлетворения, взгромоздился на унитаз. Принял, так сказать, требуемую позу. Позу орла-стервятника, который с горы, господствующей над местностью, по-хозяйски озирает квадратные мили своих владений и с точностью до дюйма определяет дислокацию съедобного врага.

Поль успел вовремя. Если бы он промедлил хотя бы секунду, случилась бы катастрофа. Теперь можно было не спешить.

Он уперся взглядом в стену, на которой в простой деревянной раме висел портрет хозяина дома в форме капрала Иностранного легиона. Справа от портрета, на гвозде, вбитом в кирпичную кладку отопительной печи, висели добротные офицерские сапоги, начищенные до зеркального блеска. Вероятно, трофейные, подумал Поль. Стал бы бывший капрал украшать сортир собственными!

В углу лежала каска, похожая на перевернутый тазик для бритья, – такими пользовались в девятнадцатом столетии постояльцы недорогих гостиниц с удобствами во дворе. Поль отметил про себя, что каска не могла быть применена как часть бритвенных принадлежностей, ибо была пулей или маленьким осколком пробита в двух местах.

Значит, понял Поль, она служит для украшения и каждодневно напоминает ветерану о тех счастливых для него временах, когда вокруг рвалась шрапнель, а он, распялив рот в истошном крике и наложив полные подштанники, в грохоте сражения летел в атаку на неприятеля. Возможно даже, подумал Поль, вид этих предметов активизирует у хозяина деятельность кишечника и способствует полному и правильному его опорожнению.

С наслаждением опроставшись, Поль понял, что попал в солдатский рай, пахнущий свиной кожей, дегтем, свежим навозом и еле теплящейся паровозной топкой. Полю стало так хорошо, что он закрыл глаза и замурлыкал какую-то песенку. Когда подошло время, он рукой нащупал цепочку и что есть силы дернул ее вниз.

(На самом деле Поль опрометчиво дернул висевшую рядом с цепочкой бечевку, которая была привязана к ящику, полному бутылок с вином. Прохладная крышка сливного бачка хозяину дома показалась подходящим местом для хранения там двадцати бутылок красного бургундского урожая 1976 года).

Если бы в этот момент вышеприведенная английская пословица пришла Полю на память, его голова осталась бы в целости и сохранности.

Но Поль проявил непростительное легкомыслие, и деревянный ящик с бутылками с высоты полутора метров обрушился с крышки сливного бачка прямо на голову несчастного раззявы.

Потом Поль рассказывал мне, что второго такого стремительного перехода от блаженства к страданиям он не переживет.

Мораль в этой истории отсутствует. Если не считать приведенную выше английскую пословицу...


(Фрагмент романа «Лента Мёбиуса»)




.


© Вионор Меретуков, 2010
Дата публикации: 11.04.2010 17:14:34
Просмотров: 2538

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.

Ваше имя:

Ваш отзыв:

Для защиты от спама прибавьте к числу 70 число 86: