Доченька
Виктор Красотин
|
Форма: Рассказ
Жанр: Проза (другие жанры) Объём: 37204 знаков с пробелами Раздел: "" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
Сказка - Быль из серии "Жизнь людей в море" Старые люди сказывают, что давным-давно Бог рассердился на род людской из-за его непомерной жадности, бессердечия и лени и решил он его снова покарать: разверз Господь Хляби Небесные, и вода затопила всю грешную Землю. Много тогда погибло людей, а те, кто не сразу утонул - оказались перед необходимостью денно и нощно плавать безо всякой земной тверди под ногами… Трудной стала для людей жизнь в бесконечном Море-Океане. Не то, что до Потопа, когда и за яблочком можно было не нагибаться: лежи себе на травке, или на песочке и жди, когда оно, яблочко-то, само упадёт к тебе, наземь… Или бананчик какой, а то и кокосовый орех! Красота была, а не жизнь! А потом? Потом, - после потопа, - всё стало иначе! Однако, время шло своим чередом и люди научились жить и выживать в бескрайнем Море-Океане: добывать себе пищу, спать, любить, рожать и растить детей… К счастью, повсюду, куда ни посмотри, плавали плоды кокосовых пальм и их их гладкие, слегка изогнутые стволы с крупными, до 6 метров в длину, перистыми листьями; легкие и крепкие стволы бамбука, лианы и овальные двухметровые листья бананов… Попадались и сами плоды бананов. Много чего полезного можно было найти тогда в море, из чего умелые да не ленивые разживались и едой, и питьем, и нитью для изготовления одежды, а также всякой всячиной, из которой можно было изготовить посуду, масло и пр. Но, все эти дары Господа были ни к чему тем, кто уже не мог дольше держаться на воде, и они, - захворав, или обессилев вконец – тихо, не отягощая своими проблемами других людей, шли на дно: на корм рыбам, крабам да акулам и, не знаю уж ещё какой морской нечисти. Говорят, что Господь был тогда достаточно милостив к уцелевшим после Потопа людям, и учинил так, что бесконечное Море-Океан было, чаще всего, спокойным да ласковым: ласковым, как еврейская Мама со своим дитятей, а мир, и божья благодать почти всегда сопутствовали попавшим в несчастье людям. Хотя…! Имелось, всё же, одно печальное исключение из этого благодатного для людей нового распорядка жизни, и оно касалось… Солнца! Чаще всего - раскаленного добела Солнца! К сожалению, после Потопа, ни люди, ни даже всемогущий Господь никак не могли столковаться с ним – великим Солнцем, чтобы Оно не изводило, почём зря, полыханием своего зноя пострадавшую от потопа Землю и беззащитных людей в Море-Океане. Кроме того, это горделивое и несговорчивое Солнце испытывало ещё и постоянную неприязнь к… Тучам! Казалось бы, причём здесь тучи? Да вот при чём: «Эти противные несносные Тучи вечно околачиваются между ним, таким великим и лучезарным Солнцем, и какой-то там крошечной Землей! Вечно они мешают ему любоваться своим отражением в земных водах, а людям – поклоняться ему, - всемогущему Солнцу!». Вот и Солнце нещадно гнало эти Тучи. Гнало - куда подальше, несмотря на то, что Тучи эти несли прохладу и питьевую воду всему живому на Земле! И только тогда, когда возмущённые своим бесправием Тучи собирались в громады исполинских Облаков, они могли уже не бояться ненавистного им светила, и в своём праведном гневе запросто закрыть его, Солнца, огнедышащий лик! И тогда сладостная Прохлада накрывала своим влажным покровом и Море и Сушу… Да, прохлада - это совсем неплохо для всякой твари на Земле и на Море, но только не для привередливого Океана, обычно сыто дремлющего в знойном беспамятстве вечного лета. Видите ль, ему, Океану, всё бы нежиться да греться в жарких лучах Солнца! А тут! Заметив пропажу своего благодетеля - Солнца, Океан, словно пробудившийся от тяжелого сна богатырь, недовольно восставал во весь свой могучий рост и призывал к себе Ветер, всегда невесть откуда появлявшийся в таких случаях. Призывал, чтобы спровадить с глаз долой эти ненавистные тучи! Вот тут то «угодник Ветер», чаще всего суетливый да квёлый в хорошую погоду, в мгновение ока превращался в яростные и буйные вихри, мчавшиеся низко-низко над темнеющей морской водой… И начиналась смертельная, губительная для всего живого, воистину дьявольская круговерть... Море вскипало и покрывалось бешеной пеной, а за безумством, набирающих силу вод, катилась вслед громада, беспощадных ко всему живому, волн... Да! Каждый такой шторм был сродни смертному испытанию для людей, и многие из них навсегда уходили из жизни в нещадных объятиях штормового Океана... Ну, а когда Ветер уставал бесноваться, среди плеска потревоженных им вод, долго-долго, раздавались крики и стенания людей, разыскивающих свою родню и друзей, и слышать это - было очень больно! Да, вечно жить в таких условиях, - в воде, да под палящим солнцем, - было нельзя, и люди были просто обязаны найти хоть какую-нибудь твердую землю, а для этого был нужен План. Но, какой может быть План, если никто даже помыслить не мог, в какой стороне эта земная твердь находится, и куда надо плыть! Одни говорили, что плыть нужно на Восток, - откуда встает Солнце. Другие предлагали плыть на Запад, куда Солнце садится… Но не всё так просто: с Запада, чаще всего, дул ветер, а на Востоке располагалось жилище «Огнедышащего Дракона» - злобного Солнца! Что лучше, что хуже – каждый рассуждал по-своему. Конечно, можно было соглашаться или спорить и с теми, и с другими, но, чаще всего, каждый решал сам, куда ему плыть и что ему делать! А ещё среди людей, в Море, было немало таких (и их было, едва ли, не большинство!), которые вообще не задумывались над подобными вопросами… Эти беспечные люди, - в основном, молодые люди, - просто бесцельно плавали куда им придется и… наслаждались жизнью. И, все же, хорошей погоды после Потопа было много больше, чем ненастья и тогда забывалось все безрадостное и плохое. - Девочки! А ну ка, догоните меня! – вдруг раздавался, то слева, то справа, звонкий крик и десятки молодых красавиц устремлялись вслед за очередной беглянкой… - Эй, парни! Кто из вас быстрее доплывёт до той коряги? – доносилось с другой стороны… – Я первый! Я победил… - Нет, я первый!... Куда ни глянь - повсюду изумруд, кипящей от бьющихся в азарте борьбы и беспричинного веселья обнаженных девичьих и юношеских тел воды и… Небо! Бескрайне-бездонное, голубое, как иранская, из Нишапура, бирюза Небо! Оно покрывало Землю от горизонта до горизонта, временами сливаясь с изумрудным морем. Повсюду была волшебная, до слез прекрасная Жизнь, и молодым хотелось победно кричать от переполнявших их пылкие сердца и чистые души чувств… Люди постарше не были столь беззаботны и не испытывали восторга от окружающих их красот. Они хорошо знали, что Благодать и Счастье вечными не бывают: как хорошая безветренная погода или достаток в питьевой воде и пище! А еще надо сказать, что беззаботная жизнь людей на Земле в прошлом сделала их неисправимыми эгоистами – такими эгоистами, что каждый был – Сам по Себе! Скажете плохо? Но, в той жизни, - жизни до Потопа, - людям это не мешало. Всего хватало на всех, и люди без конца предавались доступным им удовольствиям и жили-поживали совершенно безмятежно, без каких-либо планов на будущее. Настолько безмятежно, что, даже, когда на свет появлялись новые младенцы, то им, младенцам, в общем то, и не нужны были ни постоянны Отцы, ни, даже, постоянные Мамки… Там «ангелочек» пососёт сиську, там - съест ягодку: глядишь – и вырос малец или малышка! Круглый год тепло и сытно: Рай, да и только! И, ведь, и взаправду был на Земле тогда Рай - сущий Рай! И вот эту-то привычку, - «не нуждаться ни в ком», - и перенесли те наивные люди в свою Новую Жизнь – Жизнь в Море! А тут выяснилось, что, постоянно плавая, человек теряет силы гораздо быстрее, чем он изнемог бы от старости, живя на земной тверди… Тут бы и получить подмогу, если тебе не можется, но… взаимной поддержке, взаимопомощи люди-то, не были обучены! И большинство из них спокойно, пожалуй, убийственно спокойно, наблюдало за тем, как тонут, идут ко дну знакомые и незнакомые им люди, и, похоже, даже не осознавало, что в любой момент может прийти и их черёд. Но, жизнь есть жизнь, и многие, - в особенности молодые люди, - вполне наслаждались своим существованием… Юноши наперебой заигрывали с девушками и дарили им свою любовь, а когда юная женщина догадывалась, что скоро станет Мамой, то ей (а кому же ещё?) выпадало призадуматься над своим будущим и будущим своего дитяти… Ну, а что же молодые красавцы? А, молодые красавцы любили больше всего в своей безоблачной жизни плавать с друзьями наперегонки, нырять и похваляться своими крепкими мускулами перед молодыми красавицами! Им совершенно не хотелось менять свою прекрасную Свободу на скучные дела у семейного «очага», где вечно пребывает в хлопотах бывшая возлюбленная и плачет да хныкает младенец, или два младенца, а то и три! Зачем менять свою жизнь, когда кругом полно других красавиц с длинными ногами и упругими телами? Да, человек – не рыба, и не дельфин, и родить прямо в море – не может, хотя некоторые и пытались делать такое… Поэтому, будущие мамы, дабы сохранить младенца, начинали задолго, подобно птицам, строить в море небольшие плоты – гнезда. Благо, в море, если постараться, можно было, без особого труда, найти все, что требуется для этого. Иногда юноши, или мужчины, помогали особо понравившейся женщине построить такой плот, но таких заботливых мужчин - было немного… Как ни крути, сказывался тысячелетний опыт предков, живущих беззаботно и «каждый сам по себе». И, всё же, когда на божий свет появлялся ребёночек, то мужчина - виновник сего события, нередко оставался жить со своей женщиной на таком плавучем островке и начинал заботиться о «своей семье!». Он ловил жене и детям свежую рыбу, чинил плот, собирал кокосовые орехи и дождевую воду для питья, плел веревки, ставил парус или навес от палящего солнца. Так в Море Жизни стали снова появляться сплочённые группки людей, живущих вместе, и их стали звать Семьями. Среди беззаботной молодёжи своей статностью и серьезностью выделялся молодой мужчина, не имевший никакой родни, и звали его Рой. Сиротство, скажу я вам, - дело тяжкое, и сироте надо всё время смотреть в оба, чтобы выжить в недружественном мире. И Рой смотрел в оба, анализировал и, вообще, мотал, как говорят, всё на ус… Рой, действительно, отличался от других своей привычкой постоянно думать: думать и планировать свою дальнейшую жизнь, и, конечно же, этим привлекал к себе повышенное внимание многих одиноких женщин, и женщин с детьми! Оно и понятно: кто откажется от такого попутчика в многотрудной жизни в бурном Море-Океане? Ну, а тут случилось так, что встретилась Рою и запала прямо в сердце белокурая да белокожая девушка Ула, которая была не по годам серьезной и хозяйственной девушкой и выделялась среди других красавиц своей статностью, высоким челом и свежим алым ртом. И решили Рой и Ула жить вместе, а вскоре, рассудительная Ула согласилась с Роем, что им надобно, не откладывая в долгий ящик, построить крепкий и большой семейный плот. А ещё решили они поставить парус на этот плот, загрузить его припасами и плыть не на Восток, откуда встает Дневное Светило, а плыть на Запад, откуда, чаще всего, дует ветер. Ведь именно в той стороне люди видели Большую Землю, на которой можно было бы обосноваться всерьёз. Многие считали, что плыть под парусом против ветра – затея дурная и безнадёжная и, потому, как правило, плыли на Восток - за ветром. Однако, постоянно предававшийся размышлениям Рой, придумал такую форму паруса и то, как его устанавливать, чтобы плот, всё-же, мог двигаться на Запад - навстречу ветру. Наверное, он был первым человеком, кто придумал такое и, много веков спустя, в Египте, рыбаки и торговцы уже широко пользовались этим изобретением смекалистого Роя. Кроме того, Рой приметил, что если держаться морских течений, то можно, несмотря на их переменчивость, всё же, плыть много легче против ветра на Запад … Понятно, что всё это требовало ума, труда и смекалки, которыми, к счастью, и отличался Рой от других людей. И вот, построили Рой и Ула свой семейный плот: большой, добротный, да такой, что можно было разместиться на нем, даже, с полудюжиной ребятишек. И поплыли они на Запад. Плыли зигзагами (как теперь говорят - галсами), т.е. под острым углом навстречу набегающим дуновениям ветра. А вот для того, чтобы не уйти слишком далеко, на Юг или на Север, от нужного курса, Рою приходилось, время от времени, перекладывать парус с одного борта на другой, а также ставить, придуманные им, плавучие якоря, которые он сплел из пальмовых листьев. Как бы там ни было, плавучий островок «молодоженов» исправно двигался, хоть и не слишком быстро, зигзагами вперёд вслед за уходящим за горизонт Солнцем. Так они и жили: день за днем, месяц за месяцем, год за годом, плывя по бесконечному Океану в полном, чаще всего, одиночестве. Конечно же, им доводилось встречать в бескрайнем океане небольшие островки из песка да камня, едва возвышавшиеся над водой. Эти островки, обычно, были настолько малы, что на них можно было разместить едва ли парочку бунгало… А главное, на таких островках уже «гнездились» какие то люди и они всегда неприветливо смотрели на чужаков. День-два местные жители, все же, позволяли непрошеным гостям перевести дух на твердой земле, а затем советовали им убираться подальше. К сожалению, за малостью времени, отпущенного хозяевами островков для ремонта плота и отдыха, Рой оказывался в ещё более сложном положении, чем в море: ведь нужно было так много сделать, а на крепкую – кровь с молоком Улу, как оказалось, рассчитывать было нельзя… Каким то образом, за считанные часы, она ухитрялась раззнакомиться со всеми местными жителями, в особенности – с мужчинами к большому недовольству тамошних женщин и девушек… Ну, а когда спадал дневной зной, сброженное кокосовое молоко сносило голову не ей одной и позволяло забыться и позабыть о всех неприятностях и бедах. Ула не была ленивой девушкой, но, всё же, предпочитала не работать, а плести венки из ярко-зеленых или бурых водорослей, а то и просто наблюдать за плеском волн. И, хоть, работы на плоту было всегда достаточно (ловить и вялить рыбу, заготавливать водоросли, сушить копру, вить веревки и плести циновки из высушенной волокнистой койры кокосовых орехов, да и многое другое для того, чтобы, хоть как то, прикрыть их плоть от жгучего солнца …) Рой безропотно переносил, проявившуюся со временем склонность Улы к ничегонеделанию и старался всё делать сам. Он очень любил свою женщину, и ему нередко казалось, что у неё, наверное, имеются какие-то важные причины для безделья … И он не ошибся, так как однажды Ула объявила ему, что понесла и будет иметь дитя. Не нам судить о том, кто в действительности стал отцом ребенка Улы. Во все времена с уверенностью можно было лишь сказать, кто мать того или иного ребенка, а вот с отцовством - всегда было непросто… Ведь, если положить руку на сердце, то далеко не каждая женщина знает, кто именно из мужчин стал отцом её ребенка, но это - отдельная и весьма деликатная тема. Такова жизнь! И вот пришло время, и родила Ула девочку смуглую и глазастую, которую родители назвали Мали. У Мали были огромные миндалевидной формы карие, с бирюзовыми белками глаза, и такие же красивые, как у Улы, брови на высоком челе. Эти брови выделялись ещё и необычностью и изяществом своей формы, в особенности, - сросшимися «крыльями» на переносице… А ещё у Мали были «кисточки» из густых темных волосиков на вершинах её ушек… Совсем, как у белочки, и Рой мог часами любоваться своей дочуркой. Её раскосые глаза (откуда они такие?) – завораживали всякого и Рой нередко забывал о времени и о необходимости переставить парус, или вытащить плавучий якорь... и тогда плот относило совсем не в ту сторону, а Солнце оказывалось не сзади, или впереди по курсу, как полагалось бы, а с боку… Но, что такое какая то потеря скорости, или пройденной дистанции по сравнению со Счастьем Отца! Росла их дочурка не по дням, а по часам. Она обожала наблюдать за тем, как Рой работает: всё вертелась под руками и старалась подсобить папке, когда ему приходилось особенно трудно. В такие минуты «папина доця» (да, именно так называла Мали её мама Ула, всегда умилительно наблюдавшая за этой парочкой, когда… не спала!) так пыхтела от натуги, что её маленький и курносый носик покрывался обильной испариной, а затем и крупными капельками пота. И было совершенно непонятно, как на таком маленьком носике удерживается столько капелек влаги… Но, они удерживались, хотя, … Время от времени, эти соленые капельки слетали с носика Мали и попадали в её распахнутые, не по годам крупные глаза, и тогда она смешно фыркала и звала на помощь… папу. Заметьте, папу, а не маму! Не стоит принижать роль любой матери в жизни её ребенка, но ради справедливости, стоит сказать, что, всё же, маленький человечек, нередко, начинает отдавать предпочтение тому, кто просто уделяет ему больше внимания: если мама – то маме, если папа – то папе, если бабушка – то бабушке… В некотором смысле, маленькие детишки до 5 лет напоминают котят, или щенков, которые неотступно следуют за теми, кто их чаще кормит, ласкает, или играет с ними… Это уже, попозже, всё может измениться в пользу нерадивого родителя: ведь каждый может перетянуть ребёнка на свою сторону подарками, посулами или, даже, угрозами… Но, к счастью, в своем нежном возрасте маленькие дети инстинктивно и очень точно чувствуют настоящую любовь, или фальшивую имитацию любви и заботы… Если бы так было всегда! Но, вернемся к тому необычному факту, что маленькая Мали всегда звала на помощь отца, а не маму! Совместные дела сдружили их так, что Мали, подражая отцу, непрестанно вылавливала что-то в воде около плота и радостно тащила это к Рою: - Папочка! Я думаю, что это (!) пригодится нам в хозяйстве, - деловито тараторила она и, не дожидаясь ответа, складывала эти, чаще всего ненужные предметы на задворках плота… - Моя ты хозяюшка! – ласково ворковал Рой, с нежностью глядя на свою помощницу. - Что бы я делал без тебя? Что бы делал? Гордая собой и похвалами отца Мали ещё усерднее трудилась, а Рой погружался в сладкие мечты счастливого Отца, у которого растёт такая замечательная дочь. Нечего и говорить, что Рой действительно заслужил такую привязанность дочери. Ведь когда с ней что-либо случалось, он бросал всё и устремлялся ей на выручку. Вот и сейчас, он ополаскивал пресной водичкой смуглую мордочку (бузю!) дочурки, а она недовольно фыркала, вырываясь из цепких объятий отца, а затем счастливо таращила на своего спасителя свои бездонные очи … Это было неподдельное счастье и единение душ большого, сильного мужчины и его маленького дитяти! - Папочка, а почему солнышко днём горячее, а ночью – нет? – непрестанно вертя своей лохматой головкой и заглядывая Рою прямо в глаза, всё спрашивала и спрашивала Мали… - А почему рыбки не тонут? А куда бегут волны? А если ты умрёшь, ты будешь скучать за мной?... Вопросы, вопросы – бесконечные вопросы пытливого ребенка к тому, кто всегда был с нею рядом - с момента появления на свет: кто учил уму – разуму: нежил, услаждал и баловал; не позволял капельке холодной или дождинке пасть на её умненькую головку… Какое то было счастье, но, к сожалению, - ничто не вечно! Всё хорошее, да и плохое проходит на этой Земле. Прошло, минуло и это счастье Отца, но не дочери … Когда Мали подросла, и она научилась хорошо держаться на воде, то её интерес к совместному времяпрепровождению с отцом поубавился: она начала подолгу плавать с мамой, играть с ней в догоняшки, кувыркаться в воде и на плоту, или просто загорать и ничего не делать. А вот Рой! Рой всегда был занят, и ему было не до игрищ. Ничего не поделаешь – семья. А Море - оно, ведь, такое разное! Сегодня – тихое, да ласковое, а завтра, глядишь – и утопит. Вот и строил да достраивал семейный плот Рой, чинил его после бурь, ловил рыбу, переставлял парус. Но самым трудным для него было управлять плотом ночью: не переставишь вовремя парус, уснёшь и… вернулся плот туда, где уже был много дней тому назад, - по большому кругу вернулся. Так или иначе, время шло своим чередом, и маленькая Мали стала стройной, гибкой, красивой девочкой, а потом и девушкой и теперь Ула стала заплетать ей длинные густые косы, или собирать их большим узлом на её затылке. И мать, и дочь очень любили питать кокосовым молочком и подолгу расчёсывать свои ухоженные, несмотря на морскую воду, волосы, укладывая их то так, то сяк, или просто любоваться своим отражением в воде. И не было дела двум красивым и молодым женщинам до небритого (какое там бритье на плоту в океане!) и нечесаного мужа и отца! И, вот, с Роем, мало-помалу, начали происходить тревожные перемены к худшему: тяжелая работа, солёная вода и палящее солнце состарили его раньше времени. Он всё чаще ворчал на жену и дочь, чтобы те, хотя бы иногда, сменили его у паруса или кормила, и дали ему возможность немного отдохнуть да выспаться. Но его женщины были слишком счастливы и благодушны, чтобы всерьёз воспринимать постоянное ворчание Роя, которого они, обе, шутя, называли «Папочка». Папочка – так папочка и Рой безропотно тянул лямку трудной жизни в море в одиночку. Захотела Ула родить ещё одного ребёнка, – теперь уже мальчика, - и добрый Рой был, конечно же, не против: благо еды они имели достаточно, да и на плоту всем места хватит! Но, видимо, Господь рассудил иначе, так лишил он их такой возможности: то ли лишил он Роя мужской силы, то ли Улу - женской плодовитости, из-за чего их надежды подарить Мали братика или сестричку таяли с каждым днем… Всё чаще супруги бранились или сердито молчали. Рой считал, что его непосильный труд жена и дочь не замечают и не ценят и это - несправедливо. В свою очередь Ула была, также, недовольна Роем, обвиняя его в том, что они не в ту сторону плывут. Она считала, что им надо возвращаться обратно на Восток, куда устремилось большинство людей… Ведь там - люди и с ними не так скучно, как с унылым Роем. Да и легче им тогда станет: ветер, мол, сам понесёт плот на Восток и Рою не нужно будет стоять день и ночь у ветрила, а самое главное, - он сможет, наконец, заняться своей женой! Ну, а что с нашей прекрасной Мали? Чью сторону она приняла в этом затянувшемся конфликте её родителей? А, вот, наша Мали всегда молчала, и нельзя было понять, с кем она согласна и что у неё на уме. Она уходила от любых попыток поговорить с нею на подобные темы, и это было, в общем-то, и понятно: примешь сторону мамы – папа будет обижаться; ну, а примешь сторону папы – с мамой возникнут проблемы. Так они и жили… А Рой продолжал упрямо, превозмогая усталость и боль во всём теле, вести их плот на Восток – вслед уходящему Солнцу. Даже сейчас, когда Мали стала заметно отдаляться от отца и всё меньше проводила с ним времени, Рой любил свою доченьку так, как мало кто из матерей любит своих детей. Он жил лишь ею, дышал лишь ею… Даже изнемогая от смертельной усталости и боли в костях, Рой, всякий раз, вставал по ночам, чтобы убедиться в том, что с доченькой и на этот раз всё в порядке. Вставал, потому что вставать было больше некому: его раздобревшая телом и очень здоровая жена спала, по обыкновению, непробудным сном и спящее море оглашал её громоподобный храп. Для Роя было привычным делом отдать Мали свою накидку, укрыть её от порывов холодного ветра. Да и лучшие куски еды доставались Мали только лишь от Роя, а не от Улы. (К сожалению, у многих женщин, нередко, присутствует какое-то странное животное начало, побуждающее, например, голодную женщину насыщать, прежде всего, своё чрево, и лишь потом, обратить свой взор на других членов её семейства. В том числе, - и на собственных детей. Я далёк от того, чтобы приписывать указанное свойство абсолютно всем женщинам, однако мне довелось наблюдать подобное – и не раз. – Авт!). Поэтому, Рой прощал своей кровинушке все настоящие и будущие её прегрешения. Прощал, - и всё тут! Иногда он спрашивал Мали: - Любишь ли ты меня, дочка? - Люблю! – как то односложно и бесцветно отвечала Мали, не глядя на отца и думая о чём-то, о своём. - Ладно, - говорил про себя Рой. – Подрастёт, познает беду, может и станет больше жалеть и любить отца. Но, однажды, случилось негаданное: их тяжелый семейный плот догнал лёгкий плотик одинокого мужчины. Этот плотик, даже, и не выглядел нормальным плотом, а скорее напоминал доску для теперешнего виндсёрфинга: на связанных вместе стволах бамбука можно было, пожалуй, лишь стоять, или, в крайнем случае, сидеть, но никак не лежать… Видимо, за счет этой легкости конструкции этот плотик и развивал хорошую скорость. - Интересно, как он додумался до такого паруса, как у меня? – подумал Рой. – Наверное, подглядел у меня! А как он управляет им без кормила? Этот вопрос повис в воздухе и моментально разрешился сам собой, стоило лишь Рою увидеть, как ловко незнакомец причалил к его плоту… Оказалось, что плотик легко и быстро менял направление своего движения, стоило лишь пловцу наклониться в нужную сторону и чуть-чуть подправить парус.. - Эй, хозяева! Я могу подплыть к вам и немного отдохнуть? Видит Бог, что я не спал как должно уже больше, чем 30 восходов и закатов Солнца! – прокричал незнакомец и, не дожидаясь ответа, лихо запрыгнул на плот Роя и Улы. Это был рослый, хорошо сложенный мужчина лет 35. Он улыбался во весь свой большой рот, показывая крупные, как тыквенные семечки желтоватые зубы. Такие зубы весьма ценились и считались красивыми в те далёкие времена, поскольку никаких зубных паст и щеток люди тогда не знали, и, вдобавок, считались признаком отменного здоровья. - Меня зовут Эби и я тоже плыву туда, куда садится Солнце, но я не уверен, что принял правильное решение… Ведь большинство людей поплыли на Восток, так, чтобы ветер дул в спину, а не в лицо! И, после небольшой паузы, Эби продолжил: - А почему вы выбрали путь против ветра? Рою совершенно не хотелось разговаривать о чём-либо с этим человеком. Все его инстинкты подсказывали ему, что пришелец представляет угрозу для него, Роя, и всей его семьи. И не догадывался бедный Рой, насколько он был прав! «Похоже, что моя жена и дочь уж слишком рады этому новому человеку. Рады настолько, что уже и не обращают никакого внимания на того, кто всё ещё остаётся их мужем и отцом….» - уныло размышлял про себя Рой. Что тут сказать! Этот Эби был заметно крепче и краше собой стареющего Роя и, вдобавок, он был постоянно весел и много шутил… Молодым женщинам казалось, что в их однообразную и тоскливую жизнь, наконец, пришло что-то новое и многообещающее. А вот Рой не мог сладить с новой ситуацией и он угрюмо и недружелюбно посматривал на чужака и на то, как молодые женщины похотливо хихикают и ежеминутно прихорашиваются на глазах у незнакомца… Не нравилось Рою всё это. Ему бы возвысить голос, вытолкать прочь этого треклятого Эби с его, Роя, плота, но сил у него оставалось всё меньше и меньше, а работы – всё больше и больше. Вот и терпел он это странное соседство в своём доме… Да и любил он свою статную Улу и, хорошеющую с каждым часом, Мали больше собственной жизни… [b]И проглядел бедный Рой, как сговорилась его жена с тем красавцем, что станут они теперь жить вместе, а дочь, - Мали, - заберут с собой[/b]. А куда её заберёшь то – на крохотный челнок Эби? Нет, конечно, и, похоже, что новой «молодой семье» придется жить… на большом и просторном плоту Роя! Вы спросите, а куда же деваться Рою? А вот куда! Однажды, когда жаркий день сменился непроглядной ночью, а в безмолвном море стоял липкий до тошноты штиль, кто-то сильно ударил по голове, лежащего у кромки плота Роя, и столкнул в воду его измученное дневными заботами и жарой тело. Удар был точный и сильный - прямо в темя, из-за чего несчастный стал сразу идти ко дну. К счастью вода той ночью была неожиданно холодной на глубине, и это вернуло к сознанию бедного Роя. Он всплыл на поверхность и оглянулся. Плот его был рядом, но, почему то, удалялся от него, и пришлось Рою немало потрудиться, чтобы приблизиться к нему. - Почему такая холодная вода? Почему плот плывет так быстро при полном отсутствии ветра? Наверное, мы попали в морское течение… – пробормотал бедный Рой и тут же уставился на темную фигуру верзилы, возвышающегося на его, Роя, плоту! - Кто это? Почему я в воде? Постепенно ему удалось свести воедино болезненные и разрозненные слова, мысли и воспоминания, все ещё гнездящихся в глубинах его потускневшего сознания… Тот верзила на плоту, что стоит, по-хозяйски широко расставив ноги – вовсе не витязь из детской сказки, которую Рой часто рассказывал Мали, а тот самый Мужчина, что перебрался к ним на плот к несказанной радости его женщин… - Как же его имя? – мучительно напряг свою окровавленную голову Рой, но мозг отказывался предоставить ему ответ. - А где Мали? Где Ула? - забеспокоился он. - Да вот она, Ула! Сидит, ссутулившись, рядом с Тем Мужчиной… А чуть дальше, сливаясь с непроглядной теменью воды и неба – его маленькая Мали. Но почему они сидят, отвернувшись от него, Роя? Почему не пытаются вытащить его из воды? Рой подплыл к плоту и ухватился руками за его скользкий край, но мужчина злобно и больно наступил своей огромной ступнёй ему на пальцы и снова молча ударил палкой по голове. От нестерпимой боли Рой опять ушел под воду, но вскоре вынырнул и, как мог, прокричал: - Ула! Что он делает здесь? Почему ты молчишь? Подай мне руку, Ула! Ула молчала. Её сгорбившаяся фигура и нежелание смотреть в ту сторону, где, истекая кровью, тонул отец её ребёнка, говорили о многом. Слишком о многом. Рой хорошо понимал, что, если тотчас же не выберется на свой плот, то, пожалуй, погибнет. Скрежеща зубами, он сделал очередную попытку и,… снова получил сильнейший удар по голове. Все повторилось сначала: кратковременная потеря сознания, погружение в морскую бездну, включение «божественного механизма бессознательного спасения гибнущей жизни» (спасибо Ангелу Хранителю!), отчаянное барахтанье и выныривание всё ещё живого тела Роя из воды, хрипы, фырканье и судорожные попытки восстановить дыхание и т.д. В общем, всё, что, обычно, происходит с тонущим человеком до того, как он либо окончательно утонет, либо – спасется… - Ты знаешь, Рой…, - вдруг бесцветно произнесла Ула! - Я еще вчера хотела тебе сказать, что полюбила другого человека! Ты уж прости меня за это. Я устала жить с тобой. Ты всегда такой безрадостный и унылый, а он… Она кивнула головой в сторону стоящего рядом с ней мужчины и, с обожанием посмотрела на него. Не отводя глаз от своего нового возлюбленного, Ула продолжила: - Он всегда такой весёлый и знает много шуток… Кроме того, он обещал мне ещё одного ребёночка, Рой, которого я не могла допроситься у тебя…! - Ула! Мне уже не по силам иметь ещё одного ребёнка… Ты с Мали, почти не помогали мне, и тяжелый труд без отдыха состарил меня раньше срока, Ула, и… Ты понимаешь, о чем я? - А что мне понимать, Рой? Что понимать? Вот он…, - при этом Ула снова повела головой в сторону пришельца,… - он всегда такой весёлый и обещал мне сделать красивого, похожего на него мальчика… Вот у нашей Мали и появится братик! Разве это плохо, Рой? - Ула! Но как же так? Мы ведь прожили с тобой столько счастливых, хотя и трудных лет! У нас есть дочь, Ула! И помнишь ли ты свою клятву Богу быть вместе до последнего вздоха? – произнес, а, может, и прохрипел, Рой. - Дорогой мой! Ну, прости меня, пожалуйста! Прости и не мешай моему счастью, Рой! – проникновенно пропела в ответ Ула и снова нежно посмотрела на своего Нового Мужчину. Подул ветер – такой долгожданный ветер и, вялая, почти неподвижная поверхность моря, утыканная отражениями звезд в ней, заиграла и покрылась разновысокой рябью невысоких волн. Из-за низких туч выглянула полная, недобрая в такой час, луна и, тут же, проложила - протоптала по воде извилистую дорожку света, - да прямо к плоту. Тот самый, Новый Мужчина, отрывисто сказал что-то Уле и сноровито переставил парус на его, Роя, плоту: поставил так, что плот проворно развернулся на Восток. - Что вы делаете? – воскликнул Рой. – Ведь я отдал столько сил и времени, чтобы доплыть до Земли, или большого острова! Я чувствую, он уже близко и нам следует плыть туда, на Запад. - Может и близко твой Остров, может и на Западе, - проговорила Ула. – Но Он, - и она снова посмотрела на своего Нового Мужчину, - сказал, что нам надо плыть на Восток. - Постой, Ула! – воскликнул Рой, - но что же будет со мной? - Кроме того, это я сделал этот плот и мне полагается решать, куда на нем плыть! В ответ Ула лишь повела своими полными плечами, раздобревшей от ничегонеделания молодухи, и снова отвернулась от Роя. Вечер уже давно сменился ночью, и небо почернело, словно человеческое горе, а россыпи его звёзд превратились в крупные мерцающие алмазы, полные блеска, свежести и прохлады. От производимого взрослыми шума, вдруг проснулась прекрасная Мали. Она сонно осмотрелась вокруг и вяло спросила: - Почему вы не спите, мама, и почему вы не даёте спать мне? - Мы плывём обратно, доченька, - ответила ей Ула. – Ну, а твой папа остаётся здесь. Ула сделала паузу, а потом продолжила: - Я тебе уже говорила раньше, Мали, что твой папа никогда не уделял мне достаточно внимания. Он всегда такой угрюмый и всегда чем-то занят… Я не хочу больше такой жизни. - А что же будет с папой, и где он будет жить? – поинтересовалась Мали. - Что будет с папой? – произнесла Ула, склонившись над дочерью. - Я думаю, он ещё кого-нибудь встретит, Мали. Ведь мы не можем теперь, жить все вместе! Верно? Ведь кто-то должен пожертвовать собой! - А после непродолжительной паузы, Ула обронила: «Да и не отец он тебе вовсе!». Слышала, иль не слышала эти страшные слова Мали, никто не знает кроме неё самой. Во всяком случае, на них она никак не отреагировала… Впрочем, как и погибающий Рой. Тех слов он уже не мог слышать. Его тело всё больше коченело в холодной воде. Нестерпимо болела голова, а морская соль разъедала кровоточащую рану на темени. Держаться на плаву уже не было сил, и он опрокинулся навзничь, на спину, от чего темя стало болеть ещё больше. - Нет, я так долго не продержусь, - подумал Рой. - То и гляди потеряю сознание. Тогда – конец. Он снова перевернулся на живот и увидел, что плот уже отнесло от него на расстояние броска камня. Его контуры утратили прежние, ясные очертания и были пугающе темны на фоне серебристой, с оттенками густого индиго, поверхности моря. Измученный происшедшим, Рой, всё ещё видел, но уже не слышал, о чём переговаривались Ула и Тот Мужчина. Было ясно, что они обсуждают что-то важное для себя. Вдруг Мали поднялась со своего места в тени и перешла на светлую часть плота. Подойдя к его краю, она присела на корточки и удивлённо уставилась на небывалой красоты лунную дорожку, что протянулась от небесного светила до её, Мали, жилища. Казалось бы, чуть-чуть отваги и можно запросто сойти с плота и отправиться по этому серебряному пути прямо туда, к манящей и всегда волнующей каждого человека такой загадочной Луне… Затем Мали уселась на краю плота и стала про себя размышлять: - Наверное, это очень опасно, отправиться ночью по неведомой дороге в сторону Луны! Мало ли что может случиться в ночи с молодой девушкой? А что, если сделать всего лишь несколько шагов по лунной дорожке, по воде? Всего лишь несколько шагов? А, если что-то пойдёт не так, то… можно быстренько вернуться назад …, а потом… Потом рассказать маме об этом замечательном приключении… И предалась красавица Мали сладким мечтаниям, совершенно позабыв об отце, оставшемся в черной и холодной воде бездонного Океана. А в это время её отец натужно, из последних сил, попытался прокричать что-то важное своей Мали, своей доченьке, но его глотку свела судорога и, вместо слов, из неё вырвался лишь протяжный пугающий хрип… Тогда он попытался махнуть ей своей костлявой, страшной в ночи рукой, но тут же ушёл в чёрный омут океана. Ему стало ясно, что это - конец! - Береги себя доченька, - беззвучно прошептал Рой своими помертвевшими губами и снова опрокинулся на спину… Там, на чёрном бархате ночного неба, насмешливо подмигивали ему крупные, ослепительно яркие звёзды. Только они да, играющая в догонялки с низкими тучами Луна, могли видеть слёзы и ужас скорой смерти на лице этого брошенного в море человека. Блеск звезд был нестерпимо ярок для красных воспалённых глаз Роя, и он прикрыл их на мгновение, а когда их открыл снова, то яркий свет, льющийся с ночного небосвода, вдруг потускнел, помутнел, а сами звёзды быстро и суетливо забегали в разные стороны… Рой понял, что идет ко дну. И тогда он раскинул широко свои руки, запрокинул назад, подальше, голову и вздохнул глубоко всей своей грудью. А над безбрежным океаном всё также блистали алмазные россыпи звёзд, да полная … Из перламутра и агата, Из задымленного стекла, Так неожиданно, покато Плыла торжественно … Луна! А под Луною – в пучине океанских вод, от умирающего тела новопреставленного раба божия Роя вдруг отделился мерцающий комочек света – его Душа. Душа эта, тотчас, всплыла на поверхность свинцовой воды и, повинуясь воле умершего, прошептала тихо: «Доченька, доченька… Береги себя…», а затем быстро и невозвратимо ушла в темнеющие Небеса в гулком и печальном молчании ночи. © Виктор Красотин, 2013 Дата публикации: 11.09.2013 21:01:38 Просмотров: 2619 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|