Из цикла ”Пушкиным наполнена моя память”
Семён Прокатов
|
Форма: Цикл стихов
Жанр: Поэзия (другие жанры) Объём: 233 строк Раздел: "Все произведения" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
ВОСПОМИНАНИЕ О ПУШКИНЕ Посерело тёмное окно. Насладившись властью над Землёй, ночь – сплошное плотное сукно истончилось светлой кисеёй. А во мне другой восход звенит и спешит, как только рассвело, кожу распрямить, не щёк – ЛАНИТ, и не лоб разгладить, а ЧЕЛО. Прежний мир прохладой поутру не коснулся губ – приник к УСТАМ. Тёплый луч, едва глаза протру, не по пальцам бродит – по ПЕРСТАМ. Слово и мелодию в себя я вобрал и бережно несу, постоянно память теребя, русскую, не красоту – КРАСУ. Бунт и верность, совесть и разбой, божья милость, как и божий гнев, не одно – ЕДИНО, мир и бой, Русь и Пушкин, окрик и напев. Перепаханный короткий гон поминальным звуком полнится – отдалённый, неумолчный звон... Нет, не колокольня – ЗВОННИЦА. *** После беседы с генералом от пушкинистики, насаждающим запрет на изучение жизни А.С.Пушкина. МОй Пушкин снова проиграл закованному в бронзу. Напрасно я не наорал на пушкиниста-бонзу, сдувающего жизни пыль с отлитого в металле. За свой лощёный, пресный пыл достоин он медали. Навесить бы на молодца чугунный груз - и в Лету за оскопление певца, за неприязнь к поэту, живому, как любой живой – из нервов, мяса, крови. Стоит угрюмый постовой у камня наготове. Но я до напряженья жил люблю певца – задиру и игрока, который жил и отдавался миру. ПРОГУЛКА У МОРЯ Как я любил твои позывы, Глухие звуки, бездны глас И тишину в вечерний час. И своенравные порывы! А.С.Пушкин, ”К морю” Какой неограниченный простор! – отдохновенье зрения и слуха, величие и непреклонность духа – сверкающие воды распростёр. Они, чуть горбясь, стелятся гуськом, бодрят прохладой неподвижный камень, лоснящийся округлыми боками над движущимся с ними в такт песком. Неторопливый, ласковый прибой, сияя настроением игривым, то наползает медленным наплывом, то отступая, тянет за собой. Но вдруг волна без видимых причин темнеет и встаёт над морем дыбом, как над невидимым пожаром дымом всплывает раздражённый исполин. Сменив на грозный рокот кроткий нрав, ревут разбушевавшиеся воды, сердито принуждая ждать погоды, сурово благодушие поправ. Спокойной и бушующей красе любовь и охлажденье вторят споря: изменчивые женщины, как море, погодная изменчивость друзей. Безудержные страсти и покой, бесстрастные шторма и штили света, оставив в одиночестве поэта, вернулись в мир взволнованной строкой. НОЧЬ В МИХАЙЛОВСКОМ ”...Ради Бога, хоть слово об Одессе...” Из письма А.С.Пушкина В.Ф.Вяземской, октябрь 1824 г. Вечерняя прогулка за селом поэта, как обычно, освежает. Сереет в полумраке барский дом, за сто шагов свечой в окне мерцает. С порога – сразу же в свою нору. В могучей, непреодолимой тяге рука, истосковавшись по перу, скользит по ожидающей бумаге. Перо рисует профильный портрет, прервав свою строку посередине, и возникает милый силует, текут воспоминанья о графине, о пенистых, игристых бурунах, покрывших чуть взволнованное море, настойчиво зовущих парусах в безбрежном шевелящемся просторе, о скалах, разбивающих волну, о страстном, необузданном горенье... Ворвавшись в ночь, сметая тишину, пронёсся вихрь в его уединенье. Исчёркан частой строчкой чистый лист, сочатся чудом вечные чернила, сплетаются мыслитель и стилист – страсть созидания соединила. Тускнеет свет растаявших свечей, в подсветке утра облака повисли, и звучных рифм стремительный ручей сливается с потоком стройной мысли. *** Перед кончиной А.С.Пушкин сказал жене, что она ”во всём этом деле не виновата” и попросил покормить его мочёной морошкой. Ты не виновата, Натали. Ты не виновата в том, что вихри сплетен замели – за любовь расплата. Ну не плачь, Наташа, встань с колен, Бог не обессудит. Нас бесчестье захватило в плен, оболгали люди. Так случилось, угодили мы в пересудов сети, заблудились в лабиринтах тьмы в беспощадном свете. Не взирай с мольбой на образа, подойди поближе. Дай мне видеть милые глаза – наклонись пониже. Мне дано достойно умереть – милость божьей воли. Ну не плачь, я не могу смотреть на тебя без боли. Не при чём ты в этом деле, нет... Пусть дадут морошки... Я виновен и держу ответ... Покорми-ка с ложки... Смолкнут судьи светского суда, стихнут разговоры... Ночь без суеты и навсегда опускает шторы. *** Последний лучик зимнего заката окрасил стены бледной желтизной. Весенних гроз весёлого раската не будет, не случится летний зной, не брызнет дождь, выплакивая осень – останется промёрзший, тусклый свет... Последняя снежинка бьётся оземь, ложась в заледенелый старый след, последний след великого поэта завьюжила судьба – слепа, строга... Последний штрих, рабочая помета, щемящая последняя строка, последняя прогулка в Эрмитаже, последняя – жестокая – дуэль, тревожная поездка в экипаже, предсмертная измятая постель, в последнем – навсегда – уединенье печально-затухающий накал, движенье губ – беззвучное прощенье. лица молочно-мертвенный опал, смиренное прощание у кромки, последний выдох в стужу января... Я отголосок Пушкина негромкий, искатель слова в толще словаря. Я капля моря, я осколок глыбы – смущаясь, неуверенно, тайком дерзнувший на вопрос: ”а вы могли бы?” ответить утвердительным кивком. 67 Геннадий Шпаликов, жертва ”синдрома 37-ми лет”, говорил, что проживёт до 37, потому что дольше поэту жить неприлично. Мне не грозил убийственный синдром. Мои петля, окно и пистолет отложены уже на тридцать лет и не придётся выбирать потом. Отмерен мне обычный долгий быт, я мал и незаметен, а поэт, который в тридцать семь покинул свет – убит ли, совершил ли суицид – обманутый друзьями и судьбой, затравленный и загнанный, как зверь, в ловушку достижений и потерь без боя или проигравший бой, оставил Слово, в этом Слове жив и этим Словом жизнь вдохнул в меня – другого мне не надобно огня, других не нужно мне альтернатив. Упрям и несговорчив, я пишу – поддразнивают, мучают слова. Хоть незачем, но кругом голова, хоть некуда, а всё-таки спешу. Перевалив за возраст мастеров, я не взошёл на пики мастерства. Пусть шелестит забвения листва и надо мной. Я к этому готов. 2003 ПРЕДАННОСТЬ «Моя женитьба на Натали (которая, замечу в скобках, моя сто тринадцатая любовь) решена». Письмо А.С.Пушкина В.Ф.Вяземской, апрель 1830 г. Поэзия, как фокус, заменяет действительность иллюзией, когда переосмысливая, отделяет добро от зла, бесстыдство от стыда. Спасает от обыденности постной, уводит от бесцветной суеты, чтоб сделать жизнь менее несносной, скрывая гримом грубые черты. Игра ума – не только отраженье реалий личной жизни и судьбы, но неустроенной души движенье, плод постоянной внутренней борьбы. Как искренне поэт бы ни пытался звучать правдиво трепетной струной, кому бы он в любви ни объяснялся, а предан только музе, ей одной. Общаясь с нею в образном эфире, лаская ухо, ублажая глаз, живёт он в красочном изящном мире и существует в жизни без прикрас. © Семён Прокатов, 2008 Дата публикации: 10.06.2008 05:27:19 Просмотров: 3364 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|
РецензииМихаил Лезинский [2008-06-10 10:54:20]
"... Перед кончиной А.С.Пушкин сказал жене,
что она ”во всём этом деле не виновата” " Всё не так просто , брат Прокатов! Самое главное , что пушкинская Натали по-настоящему любила Дантеса , но не отвечала Дантесу взаимностью ..."Я другому отдана , и буду век ему верна ..." Но Александр Пушкин , по-видимому, догадывался об этом . Не мог не догадываться! Отсюда и трагедия . Но общий тон всего поэтического цикла заставляет задуматься , и это есть хорошо. Ответить |
|