Дорога в никуда

Мария Пригожина

Форма: Рассказ
Жанр: Мистика
Объём: 9145 знаков с пробелами
Раздел: "За чертой "

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Мария Пригожина
Дорога в никуда
/мистика/

Поезд шёл в никуда. Только что в глаза светило солнце, пробегали полустанки, тянулись бесконечные зелёные полосы, и вдруг всё кончилось. Не слышно ни стука колёс, ни иного шума, но поезд не стоял на месте, а нёсся куда-то, разрезая чёрную мглу пространства. Это знали все. Знали и молчали, боясь пошевельнуться.
Худенький паренёк в разорванной куртке осторожно выпрямился и потрогал разбитую голову. Кровь больше не текла, и боль прошла. Наверное, такой и бывает смерть, ведь его должны были убить. И наверняка убили, потому что никто за него не заступился.
Он посмотрел на парней, которые затеяли драку. Притихшие, они сидели на скамье напротив.
— Слушай, ты, - заговорил один из них, долговязый, с холодными серыми глазами, — твоя, что ль, работа? Я ваших не люблю, но к тебе лично ничего не имею…
— Хорош нюни распускать! — вмешался его приятель, крепко сбитый здоровяк, потерявший глаз в какой-то старой драке. — Дурачит он нас. А ну прекрати, слышь?
Он толкнул человека с разбитой головой, но удар получился на удивление мягким, словно в воде. Одноглазый отдёрнул руку.
— Эй, ребятки, — окликнул их один из пассажиров, худощавый старичок с газетой, оставшейся раскрытой на странице, которую он просматривал, когда началась драка. — Порезвились и будет. Или кино снимают? — он обернулся на сидевших сзади, но ему никто не ответил.
— Мне, между прочим, домой надо, — раздался бас другого пассажира, полного и розовощёкого. — И на ваши киносъёмки или разборки там, наплевать! Не имеете права задерживать! Вот вызову полицию, узнаете!
Он встал и направился в конец вагона к переговорному устройству, но, сделав несколько шагов, остановился и оглянулся с опаской. Его не преследовали. Тогда розовощёкий подошёл к маленькому ящичку на стене и нажал кнопку:
— Алё, машинист, э-э… У нас тут безобразия творятся.
Ответа не последовало.
— Э, оглох что ли?
Розовощёкий постучал по бесполезной коробке.
— Вечно у нас ничего не работает! Или киношники отключили?
И снова в ответ лишь тишина.
— Я этого так не оставлю! Не с тем связались!
Розовощёкий двинулся в сторону головного вагона и, подойдя к тамбуру, резко распахнул дверь. За ней стояла та же непроглядная чёрная бездна, что и за окнами.
Молодая женщина, прижимая к груди сумки с продуктами, молча наблюдала за решительным мужчиной. Она тоже увидела, что впереди ничего нет, кроме пустоты. Их вагон, словно оторвавшись от поезда, мчался в неизвестном направлении.

Пассажиры сидели на своих местах, застыв от ужаса. Кто-то с опасением поглядывал на человека с разбитой головой, считая его виновником происходящего, кто-то пытался заговорить, даже шутить, но слова тонули в охватившей всех пучине страха.
Вдруг пожилая женщина в очках встала и, виновато улыбаясь соседям по несчастью, прошла к скамейке, на которой сидел человек с разбитой головой.
— Я знаю, вы отождествляете справедливость, — обратилась она к нему.
Он с удивлением взглянул на неё. Нет, ничего подобного за ним никогда не замечалось. Жил, как все, не воровал, но и не помогал никому, не пришлось что-то.
— На всю жизнь камень на душе… — женщина достала платок и вытерла слёзы. — Моя мать, такая же старая, как я сейчас, приехала ко мне. А я её даже не встретила и на звонки не отвечала. Она больная была. Неизлечимо больная. Так и посадили её в поезд чужие люди, денег дали на дорогу и отправили назад. Знаю, это она с того света напоминает мне…
— Да нет… что вы! — растерянно промямлил человек с разбитой головой, обращаясь не то к даме в очках, не то вообще к пассажирам. — Я совсем не тот, за кого вы меня принимаете… Просто человек. Обычный…
Женщина словно ничего и не слышала. Теребя платок, она говорила с ним так, как будто он и был её матерью:
— Но мамочка, вспомни, ты же придиралась в Гошке моему, не нравился он тебе. И внуков от него не хотела, говорила, кровосмешение будет. А он вспыльчивый был. Южный человек, обидчивый. И его уж нет, чего теперь зло держать.
Всхлипывая, женщина вернулась на свою скамью, а вместо неё подошла другая, в серой кофточке. Присев рядом, она сразу начала рассказывать:
— И я не без греха, но никому не желала бы своей доли. Муж изменяет и не скрывает того. В лицо смеётся, а у нас трое детей. Куда мне теперь от него деться? Вот я и надумала отравить его сожительницу, да не смогла, жива она осталась. Слава богу, миловал от греха. Если бы померла, муж всё одно, другую нашёл бы…
Почему-то все пассажиры решили рассказать о своих тайных прегрешениях. То ли верили, что пострадавший в драке человек в силах прекратить движение в никуда, то ли и впрямь искренне раскаивались.
— Ну развёлся, оставил с ребёнком-инвалидом. Не мог же я один тянуть их всех!..
— Девица только налево смотрит, станет она со старухой возиться! Ну и прижали её легонько…
— И что ему до того, что отец содержит две семьи! Пришлось потрясти…

— А можно я не буду каяться? — спросил молодой человек в плаще и шляпе. — Нет за мной ничего. Не убивал, не грабил, не сидел.
Никто ему не ответил. Лишь размеренное постукивание колёс нарушало гробовую тишину.
— Ну ладно, — согласился он, — раз положено. Мне отец говорил, всего попробовать в жизни надо. Я и пробовал. Но никому от того плохо не было, только хорошо, — человек в плаще усмехнулся и сдвинул шляпу на затылок. — Хорошо, когда со мной расставались. А мне что, нужны эти ноющие дамочки, которые ищут в тебе личность? Секс без обязательств ─ это по мне! А всё остальное оставьте для любовных романов.
Две подружки подсели вместе.
— По-любому, девушка всегда виновата, — начала одна серьезно. — Мол, спровоцировала.
Вторая только посмеивалась, застенчиво отворачиваясь.
— Никуда не ходи, по моде не одевайся, вообще не живи! И всё равно будешь виноватой. А раз так, я и стала плохой. Назло!
Ничего больше не объясняя, девчонки вернулись на свои места в конце вагона, и оттуда ещё долго доносился их беззаботный смех.
— Как вы думаете, — спросила маленькая старушка у соседки, откладывая в сторону вязание, — будет удобно, если я тоже подойду?
Дородная блондинка, к которой она обращалась, во время драки пила лекарство и показалась старушке сердобольной дамой.
— Расплодились тут всякие! — неожиданно выпалила блондинка. — Едут, едут, словно здесь резиновое им… Честному человеку места нету!
А поезд всё шёл в никуда…

Все смотрели на одноглазого.
— А ну, ты, давай, выкладывай! — не выдержал старичок с газетой.
— И что ты мне сделаешь? — визгливо закричал бандит. — Да ничего! Ничего не сделаешь! Лучше заткнись, старый пень!
Но трагическое молчание остальных пассажиров действовало на одноглазого удручающе, и он сдался.
— Чего сказать-то? С этими по-другому нельзя, на шею сядут. Раскаиваюсь? А то! Из-за таких вот сидел, семью потерял. А кто виноват, я, что ли? Государство виновато!
Сероглазый, слушая приятеля, кивал головой.
— Верно, — подтвердил он, — государство. Мы пешки. Я в шестнадцать лет в колонию угодил. А потом как жить? Никуда не брали. Халявщиков убирать — та же работа. Заслужили они. А честных работяг я не трогал.
— Точно подметил, работа, раз бабки платят. Не мне, так другому достанутся. Грех не на нас, на заказчике, с него и спрашивайте.
Их уже почти никто не слушал, в вагоне становилось шумновато. Старичок нервно постукивал газетой по колену, то и дело повторяя:
— Да сколько ж может так продолжаться!
Блондинка напряжённо всматривалась в чёрное стекло и, поджав губы, барабанила по нему длинными ярко накрашенными ногтями. Маленькая старушка, про которую все забыли, беспокойно перекладывала недовязанный носок с места на местно.
— Ой, только бы выйти отсюда, только бы выйти! — причитала женщина в серой кофточке. — Свечку поставлю, буду в церковь ходить, деньги пожертвую. Всё-всё буду…
— Да прекратите вы своё дурацкое бормотание! — буркнул розовощёкий. — И без вас тошно. Раз мы попали в некую… не знаю, как и назвать уж, ситуацию, все должны внести свою лепту. Мне, например, каяться не в чем. Я никого не отравлял, не убивал и не подсиживал начальство. Всегда законопослушным был. А меня били. В детстве. Не хотел я драться, мальчишки таких не любят. Зато кнопки обидчикам на стулья подкладывал, меня никто ни разу и не заподозрил. Думали, не способен. А я способен!
Женщина с сумками словно очнулась:
— Да о чём вы все? ─ крикнула она. — Неужели не понимаете? Не искать виноватых и не каяться надо, а жить по-другому!
Её никто не слышал.
Поезд резко затормозил и выехал из темноты. За окнами замелькали вокзальные пристройки.

Молодой человек в плаще шёл по платформе, ссутулившись, засунув руки в карманы и надвинув шляпу на лоб. Время от времени он чему-то ухмылялся. Старичок маршировал, размахивая сложенной газетой. За ним поспевала женщина в серой кофточке, а рядом с ней другая, с сумками. Розовощёкий, чуть не наступая обеим на пятки, думал: «Почудится же такое! А всего лишь в туннель въехали». Две подружки хихикали сзади. Бывшие пассажиры быстро расходились кто куда. Все спешили по своим делам, и только один человек так и остался сидеть в вагоне, неестественно криво завалившись на бок.
Поезд пришёл в никуда.

© Мария Пригожина, 2017
Дата публикации: 13.05.2017 16:42:10
Просмотров: 1567

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.