Муравьиная мудрость

Владимир Опёнок

Форма: Рассказ
Жанр: Фантастика
Объём: 58854 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

– А раз так, – продолжал старик, – в таком случае проведём выборы врача-окулиста. Раз уж мы тут собрались, зачем тратить время? Я выдвигаю свою кандидатуру, – и поднял лапку, предлагая проголосовать.
Муравьи-подростки растерялись! Что значит «выберем врача»? Нет, они уважали дедушку за мудрость и житейский опыт. Но речь идёт о здоровье! Как его доверить тому, кто ни дня не проработал врачом и не имеет диплома либо иного подтверждающего квалификацию документа? Все, включая внука, опешили и не сразу сообразили, что сказать. Наконец внук набрался храбрости и задал вопрос:
– Дедуль, ты же не разбираешься в медицине. Как будешь лечить?
– И что с того, – легкомысленно отвечал дед, – ты не разбираешься в управлении, но это не помешало тебе несколько дней назад уверенно занять главенствующее положение в семье. Правда, чем всё закончилось? – тут он позволил себе улыбнуться. – Или вы, – обратился к молодняку, – вы даже понятия не имеете, что значит власть! Тем не менее каждый стремится возглавить муравейник, даже не подозревая, сколько бед принесёт остальным. Так что записывайтесь на приём, я постараюсь вас вылечить.

Раздумье

Унылая пора, очей очарованье…

С такого поэтического начала завязалась эта история. А всё потому, что герой нашего повествования увлекается поэзией. Очень уж ему нравится, как, рифмуясь, слова то вызывают сладостное умиротворение, то пробуждают пылкую страсть, то смиряют внезапные порывы, предлагая оглянуться и по достоинству оценить бесценный дар, каким является жизнь. Правда, пылкая юность осталась в прошлом. Нынче во всей красе предстал закат жизни, и ценителю возвышенного не осталось ничего, кроме подведения итогов. Но даже в этом, казалось бы, безрадостном занятии он находил приятные сердцу моменты. Поскольку, обладая незлобивым нравом, всюду проявлял смирение, которое, по мнению некоторых его знакомых, зачастую оказывалось некстати и не к месту. В этом были убеждены те, кто сам обделён даром радоваться жизни и любое проявление незлобивости считает слабостью. Впрочем, возможно, им виднее, и, учитывая это, наш герой не стремился доказать свою правоту, вступая в бессмысленные споры. Один из важнейших уроков, какой усвоил в жизни, – не обращать внимания на высказывания в свой адрес. Кем бы они ни произносились и уж подавно, если звучали гневно и раздражительно.

Однако в данную минуту он размышлял над строкой, с которой начался рассказ и которую многократно слышал, но лишь теперь обратил внимание на противоречие, в ней содержащееся. По какой-то непонятной ему причине нонче эта строка вызвала недоумение затаившимся внутри парадоксом. Посудите сами, с чего это вдруг унылая пора – очей очарованье? С какой такой стати? Где дала сбой система восприятия прекрасного у носителей подобного рода ценностных ориентиров? А если согласиться с данным утверждением, логично предположить, что «пора прекрасная» ей в противовес способна вызвать лишь скуку и разочарование. Но так ли это? В попытке ответить на этот вопрос наш герой погрузился в раздумья, пытаясь понять, чем руководствовался автор, создавая произведение. К слову сказать, оно ему очень нравилось, возможно, из-за этой самой непонимаемой им несогласованности.

Размышляя над озадачившей строкой, он внезапно пришёл к любопытному выводу. Путём нехитрых сопоставлений постиг, что двуногие существа, в избытке населяющие планету, весьма своеобразны и отличаются от остальных тем, что всё время копошатся в воображаемых мирках, легко вмещаемых в их черепные коробки. Весьма незначительного размера, если сравнивать с неловкими, неразвитыми и неуклюжими телами тех, кого именуют человеками. Но которыми они, как это ни смешно, очень гордятся, всюду выставляя напоказ. Иначе чем объяснить огромную бесполезную массу глянцевых журналов, конкурсов красоты, всевозможных соревнований, где на подиумы выходят тела, густо обмазанные птичьим жиром либо иным средством, подчёркивающим их неестественные выпуклости. К тому же целая индустрия наловчилась в навязывании стандартов красоты, настолько далёких от естества и уводящих двуногих, в особенности их самок, в дебри рекомендаций псевдоспециалистов, что единственный выход оттуда – острый нож пластического хирурга. Либо напрочь игнорировать работников гламурного дурдома и вернуться к естественному, природному способу омоложения – рождению потомства! А те, кто сведущ в этом вопросе, прекрасно знают – рождение ребёнка омолаживает женский организм. Достаточно взглянуть, как светится молодая мама, как оживляется её лицо, сияет кожа, а блеск глаз способен ослепить, – всё становится ясно без слов.

Так размышлял наш герой, привычно провожая с вершины красочный закат. «Но что взять с убогих, – продолжил он рассуждения, – их можно только пожалеть! Ведь не виноваты двуногие, что с самого детства им внушают в корне неверные ориентиры. А они верят, и ничего другого им не остаётся. Нет у них выбора! Правда, кто-то полагает, что выбор есть. И с пеной у рта доказывает неочевидное – свободу этого самого выбора. Ну что на это сказать? Возразить, что выбора нет в принципе? Всё равно не поверят, да и кому от этого легче? Возникнет лишь раздражение и непонимание. Но когда приходит время подвести итоги, кое-кто начинает сознавать, что не способен выбрать такую, казалось бы, простую вещь – продление собственной жизни. В мечтах и желаниях сколько угодно! В реальности же это невозможно. В такие моменты поневоле постигаешь: не в нашей власти увеличить самое ценное чем обладаем – время собственной жизни! Ввиду того обстоятельства, что, оказавшись на земле не по своей воле, покинем её, также повинуясь воле чего-то, нами не понимаемого».

При этой мысли он взглянул на исчезающий за деревьями солнечный диск и порадовался тому, как здорово быть муравьём! Незаметным тружеником – и, завершая хлопоты, взбираться на вершину муравейника, провожая солнце. Окружённому любящей семьёй и заботливыми сородичами. Благодаря житейской опытности, если данное выражение употребимо по отношению к муравью, он с благодарностью принимал жизнь. С упоением наслаждался каждым мгновеньем, а вечером подводил итоги, размышляя, всё ли успел сегодня сделать. Не обидел ли кого? Не нагрубил или оставил без внимания. Впрочем, нам не дано взглянуть на себя объективно. Но, предпринимая попытки, учимся анализировать, и кто-то в этом деле преуспел.

Его размышления прервал внук. Нескладный муравей-подросток, присланный бабушкой пригласить деда к ужину. Ввиду того что муравьиная семья устроена согласно природе, в ней без ведома главы дома ничего не происходит. Вот и ожидали домочадцы умудрённого жизнью, дабы вместе поужинать. Но дед не спешил следовать за внуком, а указал ему место подле себя. После того как внук расположился рядом, спросил:
– Расскажи мне, внучок, как прошёл твой день? Доволен ли ты тем, на что потратил время?

Муравьишка посмотрел на деда. Он его очень любил за безграничные доверие и доброту, а потому утвердительно кивнул. Дед улыбнулся и произнёс:
– Ну и славно. Скажи, пожалуйста, что тебя более всего интересует на данный момент?

Внук удивился. Вопрос показался ему странным. Впрочем, приятели частенько обсуждают одну и ту же тему: почему родители так строги. Отчего не дозволяют подросткам поступать как им заблагорассудится? Зная, что с дедом можно говорить откровенно, муравьишка изложил будоражащий молодые умы вопрос и почтительно замолчал. Правда, вместо ответа пожилой муравей, взвесив «за» и «против», предложил следующее: с сегодняшнего дня он разрешает внуку, разумеется, если тот захочет, ненадолго стать во главе семьи. На практике реализовать идею «сменяемости власти», которая так волнует умы молодых. Внук озадаченно почесал затылок. Предложение было неожиданным, но уж больно заманчивым. Ему предлагались бразды правления, а это значит, и дедом с бабушкой, и папой с мамой, не говоря уже про братьев и сестричек – всеми ими он может командовать. Вот приятели позавидуют! И потом, муравьишка на деле докажет, что не лыком шит, и с лёгкостью справится с ролью руководителя. Придя к такому выводу, он вскочил и забегал вокруг деда, выражая согласие. Старый муравей неторопливо поднялся, и они направились домой. Где был накрыт стол и всё готово к ужину.

Когда подошли к месту трапезы, дед, к удивлению многих, усадил внука во главе стола, а сам уселся рядом с детворой. На недоумённые взгляды домочадцев пояснил:
– С сегодняшнего дня глава семьи – старший внук. А мы у него в подчинении. Ну и, разумеется, остальные вопросы также адресовать новому хозяину.

Услышав это, папа муравьишки улыбнулся, он всё понял. Не говоря ни слова, сел на своё место, за ним расселись остальные. Муравьишка, едва водрузился в кресло деда, сразу ощутил степенность и вальяжность. Откуда-то взялись уверенность и чувство собственной значимости. Осанка выправилась, плечи расправились, и молодой хозяин принялся неторопливо насыщаться ужином. Искоса поглядывая на домочадцев, которые, нужно отдать им должное, беспрекословно исполнили распоряжение деда. Они с уважением отнеслись к новому руководителю, как того и требовало его положение.

По окончании трапезы взрослые остались за столом, негромко переговариваясь, обсуждая прошедший день. И тут бабушка задала внуку, то бишь новому главе семьи, вопрос, который всякий раз адресовала деду. Чем с утра кормить домочадцев? Услышав обращение, муравьишка растерялся, но тут же взял себя в руки и задал встречный вопрос:
– А откуда обычно берётся еда?
Бабуля, сдерживая улыбку, ответствовала:
– Мне сие неведомо, моё дело приготовить и накормить. Еду добывают дед и отец, у них и спрашивай.

Тогда муравьишка повернулся к деду и на правах главы семьи велел обеспечить бабушку провиантом. И впредь делать это без напоминаний. После чего обратился к отцу и повторил распоряжение. И тот и другой опустили глаза, стараясь не рассмеяться. «Надо же, – подумал муравьишка, – как всё просто. Сказал – и дело сделано!» Полагая, что с питанием решено, спросил маму, не нужно ли чего для ведения хозяйства. Та, смутилась и ответила: нет. Ничего не нужно, всё имеется в наличии. Тогда муравьишка с важным видом произнёс:
– Если что понадобится, обращайся…

Разрешив таким образом ситуацию, он хотел отправиться спать, но дед неожиданно сказал следующее:
– При всём уважении, дорогой внук, я не намерен ни завтра, ни когда-либо ещё обеспечивать семью продуктами. С сегодняшнего дня я на пенсии. Так что, будь добр, позаботься об этом. Отныне – это твои хлопоты! Ты глава семьи, и тебе решать, чем нас кормить.

Он замолчал и отвернулся, чтобы не выдать себя. Уж больно необычной была ситуация. Муравьишка смутился, не зная, как поступить. Вроде только что всё благополучно разрешилось, ан нет. Что-то пошло не так! Он попытался припомнить, как в таких случаях ведёт себя дед. Видно, нужно нахмурить брови, а то по-другому не понимают. Выпрямившись, чтобы казаться выше, муравьишка хотел было открыть рот, но не успел. В это время отец обратился с просьбой взять жену и отправиться в отпуск. Потому как давно собирался, но случай не подворачивался. Однако теперь, когда у руля семьи такой ответственный руководитель, он со спокойной душой доверит ему младших братьев и сестричек. Говоря это, папа старался скрыть улыбку, видя, как вытягивается лицо сына. Как куда-то девается напыщенность, и во главе стола уже не уверенный в себе хозяин семьи, а растерянный подросток. Кто, едва взлетев, тут же грохнулся с высоты положения и оказался перепуганным внуком и сыном. Не представлявшим, насколько тяжко бремя власти. Понимая, что муравьишка вот-вот расплачется, сердобольная бабуля обняла и усадила рядышком. Она прижала его и недовольно проворчала:
– Ну что за игры, дитё неразумное, так они давай потешаться…

Дед встал и вернулся на своё место. Он подозвал внука и мягко произнёс:
– Властвовать – значит отвечать за своё! А это каждодневный кропотливый труд. Но не расстраивайся, придёт и твоё время. А на сегодня довольно, обсудим это в другой раз.

Радостный муравьишка бросил на деда благодарный взгляд и отправился в опочивальню. Выспаться перед завтрашним днём и рассказать друзьям о своём опыте. Сегодня он понял главное – чем бы ни занимался, везде требуется навык, ну и, разумеется, обучение.

Беседа

После ужина муравьиное семейство разбрелось кто куда. Маленькие муравьи легли спать и видели десятый сон. Бабушка и мама занимались хозяйством, а папа-муравей думал о завтрашнем дне. Что предстояло сделать, а главное, зачем. И только дед вышел на свежий воздух подышать перед сном. Старик любил это время, когда небо озарял молчаливый салют из звёзд, многие из которых уже не существовали. И лишь их далёкий свет достигал земли, преодолевая немыслимые расстояния, какие муравей не мог даже представить. Да и мало кто из двуногих в состоянии постичь необъятный Космос, где едва заметной песчинкой – голубая планета, на которой живём. Всего этого муравей не знал. Ему не довелось изучать астрономию, но, сколько себя помнил, пытливый ум всегда стремился в неизведанное. И сейчас отчего-то вспомнил детство. То беззаботное время, когда явь и сон перемешиваются. Оставляя в памяти призрачные картинки не то реальности, не то видений.

Муравей в раздумье остановился у замшелого пня. Влажный запах мха выделялся на фоне густого благоухания ночного леса. Он взглянул на звёзды. Их мерцание напомнило о происшествии, которое случилось в его бытность ещё подростком. Будучи совсем юным, муравью довелось участвовать в поисках сородича. Как впоследствии выяснилось, погибшего от истощения. Его спохватились, когда не вернулся с работы, и поиски начались, едва объявили тревогу. Для этой цели снарядили несколько групп, и они разошлись в разные стороны. Группа, в которую входил юный муравей, первой обнаружила пропавшего. Тогда ещё он удивился, как с переломанными левыми лапками, несчастный умудрился вытоптать вокруг себя многочисленные следы. Создавалось впечатление, будто он нарочно ходил по кругу, бесцельно растрачивая силы. Юного муравья поразил этот факт. Он задался вопросом – зачем? Судя по количеству кругов, сил было достаточно, чтобы добраться до муравейника. Но он их истратил на бессмысленное хождение и в итоге остался лежать здесь навсегда.

Наблюдая за его изумлением, старший группы пояснил, что их искалеченный сородич, равно как и любой другой муравей, попав в схожую ситуацию, не может самостоятельно скорректировать направление движения. Переломанные лапки не оставили ему шансов. К сожалению, добавил он, всё что было муравью доступно, – обречённо ходить по кругу. Так уж мы устроены, и нет у нас выбора. Тогда впервые и задумался муравьишка о том, что такое выбор! Почему мы, сами того не подозревая, подчиняемся неведомым законам, благодаря которым организована жизнь. И, если приглядеться внимательнее, весьма неплохо организована.

В это время сбоку что-то зашевелилось и подползло к муравью. Это был земляной червь, его давнишний приятель, с кем каждый вечер старик коротал время. Пожалуй, сейчас и не вспомнить, когда началась их дружба. Но червь регулярно навещал муравья, и они вели длинные беседы обо всём на свете. Так случилось и сегодня. Обоюдно справившись о здоровье, приятели занялись обсуждением различных форм жизнепроживания. А поскольку муравей относился к социальным насекомым, а червь жил в одиночестве, каждый имел свою точку зрения. Иными словами, они обладали редкой возможностью непредвзято взглянуть на собственный образ жизни. Ввиду того что доверяли мнению друг друга и откровенно высказывались относительно какого-либо факта.

Разговор начался с рассказа муравья о том, что произошло, когда место главы семьи временно занял внук. Выслушав приятеля, червь рассмеялся! Он представил эту картину и пожалел, что не присутствовал. Правда, отсмеявшись, вступился за юнца, поясняя, что малец прав в главном. Он попытался взять бразды правления в свои руки, продемонстрировав типичную для природы патриархальную организацию отношений. Что касается опыта, его, конечно, маловато, согласился червь, но внук подрастёт, подучится и со временем заматереет.

Муравей не возражал, а продолжил его мысль. Само собой разумеется, сказал он, это нормально, когда ответственность за создание, социальное позиционирование семей и их взаимодействие возлагается на самцов. Поскольку, если за сохранность и порядок в семьях отвечают они, тогда при едином понятийном и поведенческом коде нормы поведения регулируются не страхом, а желанием и благочестием самих участников отношений. Самкам в такой модели устройства социума и семьи отводится свойственная им абсолютно физиологичная роль – быть многодетными матерями. А ценность каждого родившегося детёныша заключена в реализации им самим изначальной генетической детерминированности. И любое сообщество при таком естественном положении дел завершил он, психически, морально, политически, экономически и, в конце концов, геополитически – устойчиво, здорово, неразрушимо.

Червь внимательно слушал друга. Он уважал муравья за образованность и скромность. Эти качества ценил превыше всего. Однако в ответ промолчал. И не потому, что сказать было нечего. Так уж вышло, что он не считал своё одинокое существование образцом для подражания. Более того, с радостью поменялся бы с муравьём местами. Но его судьба – исследовать бесконечные подземные коридоры в надежде увидеть свет в конце тоннеля. И когда они познакомились, червь остро осознал своё одиночество и с тех пор каждый вечер навещал друга. Который, как бы ни был занят, всегда находил время для общения.

Наблюдая за хранившим молчание червём, муравей решил продолжить. Он неторопливо начал с того, что у всего в мире должно быть основание. И чем оно надёжнее, тем лучше. Ведь его задача – выдержать груз заблуждений как муравьиных, так и человечьих. Иначе на чём держаться порядку? А если основание размывают подземные воды сомнений, долго простоять здание, именуемое государством, не сможет. Ввиду простого обстоятельства: его фундамент – и есть молчаливое одобрение большинством существующего порядка. Но едва такое одобрение пошатнётся, от малейшего толчка рухнет государство! Такое нередко происходит у двуногих, и последствия глобальных разрушений долго откликаются в душах, волею судеб оказавшихся в безвременье.

«Возьмём для примера принципы, каких придерживаемся мы, – здесь муравей улыбнулся, приглашая червя активнее участвовать в разговоре. – Для стороннего наблюдателя, – продолжил он, – видя, как червь по-прежнему молчит, может показаться странным следующее утверждение, но муравьи живут, воплощая в жизнь слова старика Сен-Симона: «От каждого по способностям, каждому по потребностям». Чему легко предъявить доказательства. В соответствии с этим двуногие имеют полное право классифицировать наш образ жизни как коммунистический. Согласно собственным представлениям об устройстве общества». Внезапно муравей умолк, раздумывая над одному ему известной мыслью. Однако пауза продлилась недолго, и он вымолвил: «А если учесть, что эксплуатация муравья муравьём отсутствует как таковая, получается – мы идеальное воплощение коммунистического учения!»

Заметив, как при упоминании эксплуатации собеседник шевельнулся, муравей поспешил уточнить: само собой разумеется, пленных в расчёт не берём. Он догадался, чем вызвано сомнение червя относительно последнего утверждения. Да, бывает, муравьи захватывают в плен врагов и их личинки. Но на то они и войны, и если врагу сохранили жизнь, то лишь потому, что нужно возместить ущерб, который причинён им во время боевых действий. Так поступают и двуногие, разумеется, когда речь не идёт о тотальном уничтожении собратьев. Услышав такое объяснение, червь кивнул. Борьба видов – неотъемлемое условие жизни! Нравится это пацифистам или нет, мало кого волнует их мнение. Смысл бытия подчинён известному выражению: «Хочешь мира – готовься к войне!». Правда, не все с этим согласны. Тем не менее, невзирая на миролюбивые заверения, двуногие накопили изрядное количество оружия. Его с лихвою хватит уничтожить не только нашу планету, но и расположенную по соседству Венеру. Благо есть силы, которые не позволят такому безумию свершиться…

Воодушевившись отсутствием возражений, муравей добавил: более того, мы придерживаемся коммунистических постулатов и в других вопросах. В нашем сообществе нет права собственности на средства производства. Всё, чем владеем, находится в совместном ведении. «Ну чем мы не коммунисты?» – весело спросил он, давая слово собеседнику. Червь не нашёл, чем на это возразить, да и нужды в том не было. Всё, о чём говорил приятель было правдой. В отличие от двуногих, муравьи неукоснительно придерживаются правил выживания. И следуют им вот уже более ста тридцати миллионов лет. Их иерархия незамедлительно реагирует на любую ситуацию, одномоментно запуская защитные механизмы, благодаря чему муравьи легко адаптируются к земным условиям. За исключением разве что холодов. В суровом климате они замечены не были. Таким образом, если учесть их давность пребывания на планете, муравьи могут претендовать на звание самых сплочённых существ среди всех ныне живущих. Благодаря организованности им суждено пережить многих обитателей нашего мира, которые в поисках экспериментов ставят под угрозу своё существование. Постоянно меняя убеждения, заявляя одно, на деле придерживаясь другого.

В качестве примера следует упомянуть, что кое-кто и сегодня декларирует приверженность коммунистическим идеалам. При этом не чураясь иметь в своих рядах мироедов, которые эксплуатируют собратьев. Более того, некоторые партийные бонзы, поступившись убеждениями, давно превратились в промышленников и фабрикантов, получив в свои руки право собственности на средства производства. Обесценивая своим присутствием в коммунистической среде привлекательность идеи свободы, равенства и братства. А после «коммунистические» вожди удивляются, отчего это обыватель не верит в светлые идеалы коммунизма, забывая – эксплуататорам не место в партийных рядах.

Закончив беседу, друзья тепло распрощались, условившись встретится на следующий день. Муравей направился домой, в кишевший собратьями муравейник, где находились верная жена и дети с внуками. Его молчаливый приятель уполз в скрытый лаз и отправился в подземное путешествие. В отличие от муравья, червя не ждал домашний уют. Его удел – вечные скитания! И неважно, солнечный ли день радует всё живое либо тёмная ночь опустилась над лесом. В его мире всегда тесно и сыро. Он привык быть один и находил в том свои плюсы. Но сегодня, после беседы с другом, отчего-то особенно остро ощутил одиночество…

Без названия

Когда муравей вернулся домой, устроился в гостиной в любимом кресле, вспоминая беседу с приятелем. Он чувствовал: в разговоре что-то пошло не так. Только что именно – этого не мог понять. Муравью всё время казалось, будто червь чем-то расстроен. Впрочем, возможно, с устатку привиделось. Всякое случается в ночное время.

Старик не спеша осмотрелся. Вроде всё привычно, ничего не бросается в глаза. Домашние спят, осталось самому к ним присоединиться. И вдруг муравей понял, что его тревожило, когда общался с червём. В это самое время, пока он наслаждался домашним уютом, верный товарищ находился под землёй. Блуждая в поисках смысла жизни. Муравью стало неуютно. Он неоднократно приглашал червя в гости, но тот всякий раз отказывался. Стараясь совладать с внезапно возникшей неудовлетворённостью, старик решил не ложиться, а принялся размышлять. До рассвета оставалось немного, к чему тратить время на сон? Закат жизни развеивает иллюзии. Юношеская легкомысленность, основанная на том, что всё впереди, не присуща старшему поколению. С возрастом по-другому относишься ко времени, ведь его осталось не так уж много. Сон превращается в бессмысленную трату, а каждый час становится роскошью!

Вот и задумался муравей о жизни. Её смысле, который во многом определяет мировоззрение, поскольку именно оно влияет на социум. Одно, укрепляя сообщество, делает его монолитным, способным преодолевать любые трудности. Другое низвергает с постамента, стирая с лица земли государство, основанное на ошибочной идее. Он улыбнулся: странно, некоторые мыслители, выдвигая целые мировоззренческие теории, отчего-то отвергают базовые физиологические факторы. А ведь именно они – основа удовлетворённости жизнью. Потому как естественное природное счастье полов – соблюдать биологическую заданность. Иными словами, родившись для того, чтобы любить самок, делать от самок своих детей, самец не станет размениваться на что-либо другое. Вектор его жизни определён, если он не смещается или его не смещают в сторону от своей базовой физиологической трансцендентности.

Муравей не спеша поднялся и прошёл в спальню, где взглянул на мирно спящую жену. Удостоверившись, что всё в порядке, вернулся и заварил себе чай. Ароматный напиток освежил, и он сосредоточился на предмете размышлений. Кажется, мысль остановилась, когда был упомянут нормальный социум. Старик поудобнее расположился и сделал глоток восхитительного напитка. После чего продолжил рассуждать.

Итак, нормальный социум, мысленно повторил он, – это такое сообщество, в котором всегда и при любых условиях сохраняется норма физиологии. Чашка с горячим чаем обожгла, и муравей поставил её на стол. Затем, продолжил он, нормой физиологии является полная детерминация заданности в биологическом, генетическом и психическом аспектах. Означает сей постулат следующее: рассматривая социум, живущий по законам нормы физиологии, где ничто не заставляет менять изначальные паттерны; где от самца ожидается и требуется быть мужественным, сильным, думающим, выживающим и ответственным, его становление происходит естественно и приводит в конечном итоге к раскрытию фундаментальных, заложенных самой природой навыков. Такой самец станет сильным хозяином; надёжным товарищем, исполненным послушания старшему самцу в социоиерархии; ответственным отцом; властью самке, которая только под ним раскроется как мать, жена, хранительница трудов хозяина-мужа. Тут ему вспомнились двуногие. Их нелепые попытки уйти от собственной природы, не понимая – это невозможно! Но муравей сразу прервал себя, решив закончить мысль.

Поломорфологический детерминизм, вернулся он к сути, проявляется только в условиях сообщества, подчинённого норме физиологии. Только в таком социуме, в котором нет подмены, «альтернативы», псевдонаучного словоблудия о «демократических» допусках в биологической и генетической заданности, может вырасти ответственный самец. Только при соблюдении фундаментальных законов природы, которые не ожидают от самца гомосексуализма, слабоволия, боязни смерти и отхождения от принципов, может состояться самец как личность. Это при определённом упорстве и работе над собой приводит к тому, что он мужает не из-за возраста, а из-за плотности событий, как правило, долженствующих быть сложными либо критичными.

Старый муравей сделал несколько глотков. Настоявшись в кипятке, травы наполнили бодростью и свежестью. Он ощутил себя молодым, полным жизненных сил, и мысль ручейком потекла, сглаживая острые углы противоречий.

Значимым уточнением является тот факт, продолжал размышлять муравей, что воспитанный в норме физиологии самец, которого в процессе мужания вёл тот, кто имеет полную социализацию по мужскому признаку, то есть самка, дети, хозяйство и авторитет, психически и психологически окажется устойчив, двигаясь по жизни во внутреннем нарративе, переданном ведущим воспитателем. Такой самец не будет, будучи взрослым, метаться в поисках «смысла жизни», пробовать себя в различных несвойственных самцу ипостасях и тому подобном. Такой самец будет предельно ответственен перед сообществом, старшим самцом за принадлежащее ему количество обстоятельств, как то: его самка будет любима и одарена милостью быть матерью его детей; его дети будут воспитаны в полной детерминации биологических и психических заданностей; он сам будет блюсти себя в чести, достоинстве, отсутствии пороков и пристрастий.

Категоричным признаком следования норме физиологии является способность самца распознавать любую попытку изменения или иного трактования заданности! Однако по какой-то непонятной причине эта способность из двуногих последовательно вытравливается, выхолащивается какими-то силами, которые принципиально и методично замещают естественность нормы физиологии странной, недоказуемой, бессодержательной, безнравственной и истеричной доктриной. Суть её – ослабить самца как вид, удалить из его сознания не только понимание своей причастности к иерархии, а, собственно, понимание себя как самца…

Погруженный в раздумья муравей не заметил, как заалела утренняя заря. Как неявный свет, обволакивая деревья, проникал в маслянистое чрево земли. Даруя надежду дремавшим в почве семенам. Как разбуженный лес зашумел, устремляя ввысь руки-ветви, а набухшие почки ждали солнечные лучи. Пришло время им распуститься, высвобождая лепестки, что наполнят лес благоуханием. Как белокурые берёзки делились соком с теми, кто нежно обнимал их стволы. Как лесная живность устремилась на поиски пропитания, не теряя ни минуты драгоценного времени. И лишь когда задрожал, загудел муравейник от тысяч бегущих лапок, он отвлёкся от раздумий. Ночь осталась позади, впереди – безудержный восторг! Появление дневного светила.

Старик поднялся и двинулся к выходу. Будучи преклонных лет, муравей продлевал себе жизнь, любуясь величественным ликом, встающим из-за горизонта. И всякий раз его охватывало невероятное чувство. Да и что сравнится с удивительной картиной, когда горизонт озарит огненная дуга, даруя жизнь всему живому. Тому, кто, живя согласно природе, не пытается её изменить. Так как верит в жизнь и не мудрствует лукаво, вводя остальных в заблуждение. Ему дарована вера! И муравей придерживался её на зависть тем, кто утратил сей божий дар, коверкая и кромсая свою природу.

Покинув муравейник вместе с собратьями, каждый из которых занимался делом, он направился к реке. До неё было неблизко, но старик не спешил. С возрастом время ускоряется, становится подобно скакуну и стремится встать на дыбы, чтобы сбросить ездока. Муравей привычно сжал удила, смиряя непослушные мысли, пока неторопливо брёл к воде. Сколько себя помнил, река манила загадочностью. Ему нравилось наблюдать за потоком, в глубине которого таилось время. Скрывалось от посторонних глаз огромными валунами, укрытыми водорослями. Немало найдётся желающих остановить реку-время. Однако такое не под силу смертным. Муравей прекрасно понимал: раз случился миг, когда ты оказался в этом мире, значит наступит время, когда его покинешь. И это данность, о которой многие забывают. Правда, изредка спохватываются, но бывает слишком поздно. Река времени унеслась вдаль, и прошлого не вернуть. Как бы то ни было, но нынче он жив, а значит, есть нерешённые дела, и нужно их завершить.

Миновав неблизкое расстояние, старик приблизился к реке. Он склонился к воде, вглядываясь в своё отражение. Небольшая рябь мешала увидеть, что творится в зазеркалье. Лёгкие буруны, вспениваясь, уносились вдаль и, смеясь, предложили захватить его с собой. Муравей оценил шутку, отступил назад и оступился. Собственная неловкость развеселила, они вместе посмеялись над его неуклюжестью. Отсмеявшись, он вспомнил отца. Такое всегда случалось, едва оказывался на берегу. Близость воды, её прохлада и сокрытые на дне тайны вызывали в памяти разговоры с ним. Его рассказы о жизни в горах. О неприступных скалах, где родился и чьи вершины украшают вечные снега. О чистом воздухе, что ломтями можно резать – такой он густой и насыщенный. Об оставшихся в горах родственниках, кого муравью не суждено увидеть. Он вспомнил, как отец упоминал горную реку, рядом с которой находился муравейник. Там проходили обучение, и он часами слушал учителя, объяснявшего устройство жизни. Тот говорил про взаимодействие всего и часто упоминал, что, если порядок в сообществе поддерживается только страхом, ни к чему хорошему это не приведёт. Помимо страха должно быть нечто, во что верят и чему следуют.

Поначалу муравей не очень понял, о чём, собственно, шла речь, и отец не раз возвращался к этому вопросу. Лишь по истечении времени, когда его не стало, муравей постиг: вера в природу – и есть главное! А любое отклонение – не что иное, как вырождение. На этой мысли обвёл взглядом реку, нескончаемым потоком уносившуюся в неведомые края. Она неторопливо несла воды и напомнила ему одну легенду. В той легенде говорилось о древнем обычае, согласно которому предки двуногих отпускали коня и шли вослед. И куда конь направлялся, там осваивали новые земли. Муравей улыбнулся и отправился в обратный путь. В муравейнике ожидали дела и заботы, какими всегда обременён ответственный самец…

Власть – это ремесло

Прошло три дня с того знаменательного ужина, когда внуку была продемонстрирована сомнительность идеи сменяемости власти, не подкреплённая внушительным образовательным фундаментом и практическим опытом. Однако муравьишка не забыл предложение деда обсудить это в другой раз. И сегодня, заручившись поддержкой сверстников, обратился к нему с просьбой в новом составе поговорить на интересующую молодое поколение тему. Мудрый муравей не стал отнекиваться, но попросил молодёжь высказаться первой. О том, чего, по её мнению, недостаёт в муравейнике, а также что она считает излишней. Сам расположился под ракитой и обратился в слух.

Первым взял слово муравей-крепыш. Он с места в карьер раскритиковал сложившуюся в муравейнике систему, которая, по его мнению, не давала хода молодым. Муравьишка считал, что старшее поколение неоправданно долго держит молодёжь в «чёрном теле», вместо того чтобы наделить полномочиями и предоставить свободу действий. Пока длилась его сумбурная, насыщенная эмоциями речь, оратор срывался на крик, и друзьям ничего не оставалось, как угомонить его, на время лишив слова. Следующий юнец во многом поддержал буяна, и хоть был менее красноречив, но оставался убеждённым сторонником идеи, что сложившийся в муравейнике порядок – несправедлив! Более того, он предложил отменить возрастные ограничения, необходимые для занятия руководящих постов. Как и всем остальным, исключая старого муравья, ему не терпелось ощутить на плечах бремя власти, и наивный муравьишка полагал: достаточно одной решимости, а опыт – дело наживное.

Далее слово взял третий участник дискуссии и долго говорил в том же русле, выражая непонимание, почему старшие относятся к ним снисходительно. И это невзирая на то, что молодая поросль лучше подготовлена технологически. К немалому удивлению пожилого муравья, ни один не упомянул необходимость получения соответствующего образования. Почему-то молодёжь была уверена, что учиться нужно на кого угодно в муравьиной табели о рангах, вот только на власть незачем учиться. По их мнению, с такой задачей справится любой, чего там хитрого, с утра и до вечера отдавать распоряжения?

Несмотря на, казалось бы, мирное общение, в высказываниях великовозрастных обалдуев проскальзывали искорки агрессии. Не в отношении старшего по возрасту, кто их внимательно слушал. Недовольство адресовалось кому-то вдаль. А точнее, вверх, где, как они полагали, таилась несправедливость, не подпускавшая к рычагам власти. Напоследок горлопаны договорились до того, что, мол, не стоит испытывать терпение подрастающего поколения, а то мало ли чем всё может обернуться…

Наблюдая, как юнцы распаляются, старик утвердился во мнении: в основе любого протеста – эмоции! Самая что ни на есть банальная неудовлетворённость жизнью. И чем она сильнее, тем более слепы носители протестной волны. Вон как внучек топчется на месте. Того и гляди бросится крушить незримого врага! Чем пристальнее вглядывался муравей в собеседников, тем очевиднее ему становилось – эмоциональный диктат толпы подчиняет индивида, пробуждая первобытные инстинкты. И этому трудно противиться! Попав в её водоворот, каждый погружается в бурлящую, клокочущую ненависть. Толпа неумолима, и чем выше накал, тем прочнее её путы. Логика индивида тонет в коллективном безумии, превращая его в животное с инстинктом, жаждущим действий.

Старый муравей с досады крякнул, узрев зародившийся на его глазах протест, что был подобен чёрной повязке на здравом смысле полуслепой массы. Ему стало очевидно, как легко направить молодых на баррикады, где они свернут себе шеи. Правда, опомнившись, многие поймут, своя рубашка ближе к телу. Лес рубят – щепки летят, и никто не готов быть щепкой. Только не для лидеров протеста! Они – дрожжи, на которых протест замешен. Их время ограничено. Не взойдёт тесто, пропадут дрожжи, став мусором истории. Потому и торопят они. Отсюда фраза «Промедленье смерти подобно!». «Перемен требуют наши сердца!» – громогласно увлекают толпу обезумевшие вожди. Вот только сердца ли? Перемен требуют ваши умы, а сердца лишь разжигают жажду. Перемен.

Оглянувшись по сторонам, старик увидел сородичей, каждый из которых занимался делом, и безмолвная согласованность убедила – большинство молчаливо в своём единодушии. Могучие реки несут воды бесшумно. Удел ручейков – пениться и журчать. Потому меньшинство шумливо, дабы казаться больше…

Он поднялся и погладил внука по голове. Затем, обращаясь к присутствующим, спросил:
– Так вы желаете анархию?

Муравьишки растерялись. Их пыл ещё не остыл, но они соблюдали приличия, принятые в сообществе, когда разговариваешь со старшим. Поочерёдно вглядываясь в собеседников, которые отчего-то сникли, муравей произнёс:
– Достаточно вспомнить прошлое, и станет очевидно – стихийный протест всегда приводит к анархии! Это правило не знает исключений. Но анархию сменяет диктатура. Она её неизбежное следствие. Анархия – повивальная бабка диктатуры, и тираны сполна воздадут обожателям, щедро орошая их кровью пересохшие русла традиций и укладов. Пора вам понять: диктатура – неизбежное следствие бунта! Ураганом репрессий проносится она, сокрушая всех, кто стоит на пути. В первую очередь поспешных и нетерпеливых. Крушивших кажущуюся ненавистной безысходность… Ну хорошо, – внезапно он переменил тон и обратился к крепышу. – Давай представим, что то, о чём ты мечтаешь, сбылось! И тебе доверили власть. Дальше что?

Едва вопрос повис в воздухе, как начался сыр-бор между соратниками, которые до недавнего времени были единодушны. Оказалось, каждый желал быть правителем и не собирался никому уступать. Очень быстро единодушие испарилось, ему на смену пришла враждебность, поскольку никто не был готов подчиняться. Удивлённый таким развитием событий внук недоумённо посмотрел на деда.

– Вот видишь, – поймав взгляд, ответил пожилой муравей. – Вы даже между собой договориться не можете. А что будет, когда у вас окажутся властные рычаги? Поубиваете друг друга? А если нет, раскол муравейника гарантирован. Сразу проявятся анархисты и бездельники. В итоге одни уведут сторонников строить новый муравейник, который так и не будет построен. Другие, воспользовавшись неразберихой, захватят власть там, где вчера были обычными обывателями. Немного ленивыми, но убедительно слагавшими слова в предложения, и теперь они у руля власти. Как это происходит у двуногих, когда на вершину пирамиды случай забрасывает очередного клоуна. Что является прямым доказательством отсутствия у населения защитных барьеров, позволяющих разобраться, что полезно, а что вредно для собственного благополучия. Само собой разумеется, – продолжал муравей, – я ничего не имею против клоунады. Только в нужное время и в нужном месте. Клоун – хорошая профессия, но, как и любая другая, актуальна там, где востребована. А если клоун во главе государства – горе матерям, рождающим детей такому государству. Ибо всё, что может клоун, – потешать! И неважно, в каком статусе он пребывает. Клоун – он и есть клоун. У него на лице всё написано…

Старый муравей замолчал. Молчали и присмиревшие собеседники. В ответ своим претензиям на власть они услышали взвешенное мнение, и возразить было нечем. Тем не менее отступать не собирались, и это читалось в их решимости. Понимая, что молодняк полон заблуждений, старик обратился к тому же крепышу. Он поинтересовался, какую профессию тот выбрал, и услышав, что желает стать врачом, предложил следующую ситуацию. Ему удалось вовлечь остальных в разговор и распределить между ними роли ожидающих приёма к врачу. Молодёжь с удовольствием приняла участие в мизансцене и слушала, затаив дыхание.

Они живо представили, будто находятся в коридоре муравьиной больницы, в очереди на приём к окулисту. Именно эту специализацию выбрал крепыш. Однако врача не оказалось на месте. Более того, к ним подошла медсестра и объявила: дескать, сегодня его не будет, и всем желающим попасть на приём придётся прийти завтра. Она извинилась и уточнила: тех, кто не сможет зайти завтра, врач обязательно примет в другой раз.

Как это бывает в жизни, стоявшие в очереди засыпали медсестру упрёками и недовольством. Многие отпросились с работы, кто-то не пошёл на учёбу, а здесь налицо явное проявление халатности. Как тут не расстроиться? Правда, старый муравей всех успокоил, поскольку также находился в очереди, и предложил следующее: зачем откладывать приём? Это хлопотно и накладно. Мы – взрослые существа, а потому в состоянии принять правильное решение.
– Ведь так? – обратился он к собеседникам.

Те дружно кивнули, не понимая, куда он клонит.
– А раз так, – продолжал старик, – в таком случае проведём выборы врача-окулиста. Раз уж мы тут собрались, зачем тратить время? Я выдвигаю свою кандидатуру, – и поднял лапку, предлагая проголосовать.

Муравьи-подростки растерялись! Что значит «выберем врача»? Нет, они уважали дедушку за мудрость и житейский опыт. Но речь идёт о здоровье! Как его доверить тому, кто ни дня не проработал врачом и не имеет диплома либо иного подтверждающего квалификацию документа? Все, включая внука, опешили и не сразу сообразили, что сказать. Наконец внук набрался храбрости и задал вопрос:
– Дедуль, ты же не разбираешься в медицине. Как будешь лечить?
– И что с того, – легкомысленно отвечал дед, – ты не разбираешься в управлении, но это не помешало тебе несколько дней назад уверенно занять главенствующее положение в семье. Правда, чем всё закончилось? – тут он позволил себе улыбнуться. – Или вы, – обратился к молодняку, – вы даже понятия не имеете, что значит власть! Тем не менее каждый стремится возглавить муравейник, даже не подозревая, сколько бед принесёт остальным. Так что записывайтесь на приём, я постараюсь вас вылечить.

Сказав это, он сделал шаг к крепышу, будто в самом деле намеревался начать осмотр. Тот шарахнулся в сторону. Остальные почтительно держались на расстоянии. Старый муравей расхохотался и жестом успокоил подростков.
– Ну ладно, – примирительно сказал он, – пошутили – и будет. Впредь запомните: власть – такое же ремесло, как и прочее! А любому ремеслу нужно учиться. Без соответствующего образования придётся зарабатывать на хлеб чем-то другим. Что не есть плохо, но тогда не стоит и пытаться вмешиваться в процессы, в которых не разбираетесь. Это только двуногие без зазрения совести паразитируют на доверчивости собратьев. В природе такое невозможно.

Завершив беседу, старый муравей попрощался и вместе с внуком направился к муравейнику. Несмотря на почтенный возраст, он не желал сидеть без дела. У каждого есть возможность приносить пользу сообществу. Так и муравей в силу своего опыта был востребован обучать молодых специальностям, необходимым для выживания муравьиного семейства.

Государственность – это …

Пока шли, внук спросил:
– Дедушка, а почему ты часто упоминаешь двуногих? Они тебе что-то сделали?
Старик внимательно посмотрел на подростка и негромко произнёс:
– Нет. Только себе.

В глазах муравьишки блеснуло удивление. Не дожидаясь уточняющего вопроса, дед продолжил:
– Двуногие – вершина пищевой цепочки! Они – самые разумные существа на планете. По крайней мере, таковыми себя считают.

Внук по-прежнему не понимал. Видя, что ответы только запутывают, умудрённый жизнью муравей остановился и негромко сказал:
– Если бы двуногие использовали по назначению то, чем их наградила природа, они не стали бы разрушать дом, в котором живут. Но эти существа употребляют божий дар, накапливая всякий хлам. Они с упоением обманывают себе подобных, лишь бы увеличить то, что даже не в состоянии унести с собой. Им свойственна забывчивость, вот и не желают помнить, что грех – это нечто, что не является необходимым. Тут за опушкой заброшенное кладбище, и я неоднократно наблюдал, во что превращаются те, кто при жизни мнит себя хозяином. В конце концов, если скопил богатство, то хоть гроб закажи прочнее. А то хоронят в обычных деревянных ящиках, которые в скором времени истлеют. Вот и приходится удивляться их недальновидности.

Он сделал несколько шагов и задумчиво вымолвил:
– Самое отвратительное, что двуногие используют для наживы власть. Они отсекли от неё ответственность, придумали выборы как безотказное средство обмана и клянчат у собратьев доверие. Взамен обещая златые горы. Таких попрошаек от власти сколько угодно…

Не понимая, как согласуются вершина пищевой цепочки и обман, муравьишка осторожно поинтересовался:
– Но если они самые умные, разве их можно обмануть?

Вопрос развеселил деда. Он взглянул на внука, который искренне не понимал, почему высокоразвитые существа, какими себя считают двуногие, попадают на удочку тех, кто стремится во власть. Раздумывая над ответом, не нашёл ничего лучше, нежели привести в пример долгий путь солнца по небосводу. Пояснив, что оно движется по одному и тому же маршруту и не может пойти обратно. А всё потому, продолжил он, что у солнца нет выбора. При всём при том наша жизнь всецело от него зависит. Получается, мы зависимы от солнца, у которого отсутствует выбор. Возникает вопрос: откуда тогда взяться выбору у двуногих? Но им упорно навязывают – выбор есть! И каждый волен выбирать что угодно. Вот и выбирают властителей, а после расхлёбывают…

Он замолчал и нахмурился. Судя по всему, наивность двуногих не оставляла деда равнодушным. Памятуя о неудачной попытке управлять семьёй, муравьишка не рискнул высказываться по этому поводу. Однако, видя, что внук полон сомнений, старый муравей решил раскрыть эту тему. Иначе совсем запутается. Правда, подросток ещё слишком мал и многое вряд ли поймёт. Тем не менее лучше самому разъяснить ему что возможно. Во всяком случае, малыш всегда сможет спросить, если что-то непонятно.

Приняв решение, он заговорил:
– Обмануть двуногих несложно! Для этого не нужно быть умным – достаточно с важным видом произносить непонятные слова. К тому же многие из тех, кто стремится набить карман и лезет во власть, часто не к месту употребляют разные малопонятные им самим понятия. Такие, как «государство», «патриотизм», «национальная идея» и прочее.

Муравьишка молча впитывал. То, о чём говорил дед, завораживало. Это был удивительный мир, где вершились судьбы двуногих. В котором одно движение облечённого властью влияло на жизнь миллионов. Старый муравей тем временем продолжал:
– К сожалению, подавляющее большинство властителей сами не знают, что означает то либо иное слово. А ведь тому, кто хочет власти, как минимум необходимо знать, что такое государственность. Иначе как управлять государством, не имея ни малейшего представления о предмете?

Он прервался и ещё раз посмотрел на внука. Муравьишка по-своему истолковал его взгляд и поспешно спросил:
– А что такое государственность?
Старый муравей вздохнул, понимая – многие слова внук услышит впервые, и предстоят долгие разъяснения, но ответил:
– Государственность как система организации микросубъектов отношений в макросистемы, а последних, в свою очередь, в целостный механизм связи всех участников, как то экономика, финансы, образование, религия и прочее, в тот или иной формат управления (монархия, капитализм, социализм…) невозможна без существования концептуального ядра, связывающего перечисленные обстоятельства в самодостаточную рабочую модель.

Муравьишка немногое понял из сказанного. Но решил до поры не спрашивать, а просто слушать. Не дожидаясь вопросов, дед добавил:
– Самодостаточная рабочая модель управления – это идеолого-технологический концепт управления, отвечающий на два вопроса: первый – куда или во что живёт индивидуум и, соответственно, скопище индивидуумов (социум). Второй – каким способом «обслуживать», «куда жить»? Первый вопрос относится к явлению идеологии. Второй вопрос есть технология. Соответственно, государственность – это самодостаточная, финальная и эклектичная связь этих двух парадигм, несоединение которых в тандеме не есть государство.

Старый муравей прервался, поскольку внук шевельнулся, давая понять, что у него возник вопрос. Дед предоставил муравьишке возможность спросить, и тот выпалил:
– А что такое идеология и технология?

Будто остальное было ему понятно. Однако муравей не стал уточнять глубину понятого внуком и не спеша, чтобы тот максимально усвоил, ответил:
– Идеология, мой дорогой, – это система самодостаточных, аутентичных к территории, на которой создаётся то или иное «государство», воззрений, суть которых строится на онтологических, психофизиологических, эпических и прочих «ключах». «Ключи» перечисленного контура – особого рода законы, механизмы, триггеры, создающие «скелет», «каркас» государственности. Технология – это система защиты, удержания, распознавания, подчинения идеологии. Технология – это надстройка государственности: все актуальные институты управления, все долженствующие быть принципиальные аспекты и механизмы. Власть – система отправления ею своих полномочий и способы их реализации. Идеология – остов государственности. Технология – её «мясо» и «шкура».

Внук молча слушал. Определённо ему нравилось то, о чём рассказывал дед. Правда, многое было непонятно. Тем не менее, не вдаваясь в детали, он стремился усвоить главное и по наитию задал верный вопрос. Услышав который, дед удивился, поскольку юный возраст не предполагал знаний данной области. Поначалу даже хотел спросить: может, внук где-то что-то слышал. Но, поразмыслив, пришёл к выводу: вряд ли. Муравьишка попал пальцем в небо. А раз так – молодец! Далеко пойдёт. Озадачивший старого муравья вопрос звучал так:
– Дедуль, если без идеологии невозможна государственность, значит должны быть те, кто её хранит. Иначе откуда она возьмётся?
Муравей улыбнулся и произнёс:
– Разумеется. За идеологию государства отвечает некая смысловая структура. Сразу оговорюсь: какая – мне неведомо. Однако именно в ней хранятся и культивируются все базовые коды того или иного территориального объединения. Этими кодами являются язык, аутентичная трактовка человека, женщины и их природы; принципы привязки конкретного этноса к конкретной территории; способы управления этноморфологическими группами; базовые модели социального формата, культурный код и многое другое. Иначе говоря, такая структура – база государственности.

Более внук не задавал вопросов, и они продолжили путь. Его молчание вполне объяснимо: то, что сейчас услышал, во многом было непонятно из-за огромного количества мудрёных слов. Смысл которых муравьишка не знал. К тому же раздумывал, откуда его дед, обычный муравей, обладает столь непригодными для муравьиной жизни знаниями. Свои сомнения он изложил тут же.

Старый муравей не стал утаивать источник знаний, а поведал, что всему его обучил отец. Он жил какое-то время в горах, недалеко от горной речки. Но в момент весеннего разлива его и некоторых сородичей унесло на равнину. Уже внизу они построили новый муравейник и дали начало роду. На вопрос внука «значит, все его братья обладают теми же знаниями?», смеясь, ответил: нет! Отец учил только его, поскольку интересовался подобными вещами он один. Остальные посвятили жизнь другому. Что касается пригодности либо непригодности знаний в муравьиной жизни, то здесь внук ошибается. Мир устроен по единому образцу, и любая его система, от простой до самой сложной, есть набор определённых алгоритмов, согласно которым всё работает.

Юный муравей кивнул и напоследок поинтересовался, почему при столь глубоком понимании жизни дед не стоит во главе муравейника. Возможно, из-за этого и случаются сбои, о которых не устают твердить его приятели. На это старый муравей с улыбкой ответил: во-первых, подлинная власть всегда сокрыта. Даже если она у всех на виду. А во-вторых, муравьиное семейство растёт, и они уверенно расширяют ареал своего обитания. Что является прямым доказательством эффективного управления муравейником. Касаемо недовольства молодёжи пояснил следующее – оно было, есть и будет. До тех пор, пока на иждивении родителей, молодые не в состоянии понять, как устроена жизнь. Им не нужно заботиться о собственном пропитании, кормить деток, обеспечивать достойную старость родителям. Их интересы направляют гормоны, которые в этом возрасте доминируют. По этой же причине молодёжь следует сдерживать, дабы не наделали ошибок. А то, чего доброго, искалечат как свои, так и чужие жизни.

Уже возле муравейника они расстались, и внук отправился к товарищам. Ему не терпелось поделиться услышанным. Правда, большую часть того, о чём поведал дед, он не в силах был передать. Тем не менее торопился разделить знания с друзьями. Они по достоинству оценят мудрёные словечки, которые только что узнал.

Голодные волки

Расставшись с внуком, старик приблизился к муравейнику, где у входа встретил начальника охраны. Закалённого в боях воина-муравья. Тот поприветствовал его и вернулся к прежнему занятию: отчитыванию нерадивого часового. Судя по всему, отсутствие бдительности молодого бойца привело к каким-то последствиям. К каким, муравей уточнять не стал, дабы не распалять и без того не на шутку разошедшееся воинское начальство. Пока шло назидание, он неслышно проник внутрь, но, пройдя несколько шагов обернулся посмотреть, чем закончится выволочка. К удовлетворению отметил: неопытный новобранец остался цел и невредим. Разве что получил на орехи. Что ж, подумалось ему, каждому предстоит отдать воинский долг, защищая муравейник.

Он привычно двинулся вперёд, минуя снующих туда-сюда сородичей, однако увиденное натолкнуло на размышления о служении. В этой связи провёл аналогию с двуногими, информационное пространство которых заполнено всевозможными оттенками данного слова. Не оставляя обывателю ни единого шанса разобраться, что же оно на самом деле значит. Он настолько увлёкся предметом, что вспомнил весёлую компанию, которая целый день провела в лесу, недалеко от муравейника. И всё то время, пока продолжался пикник, их радиоприёмник не смолкал ни на минуту. Звучными голосами призывая обслуживать собственную выгоду и рекламными слоганами предлагая услужить всему и вся. Муравей тогда ещё обратил внимание, что кому-то может показаться: служить и прислуживать – одно и то же. На деле же разница колоссальная! Ведь служить в его понимании можно только чему-то значимому. Тому, над чем не властен. Например, муравьиному сообществу или, как у двуногих, – государству! Невозможно прислуживать муравейнику. Равно как нельзя услужить государству. Им можно только служить.

Старик на минутку прервался, наблюдая, как кипит жизнь. Как стараются его собратья, следуя давно заведённому порядку, благодаря чему муравьиное племя существует на планете так долго. На удивление слаженная, строго организованная жизнь муравьиного сообщества наглядно продемонстрировала: выживаемость вида есть сплочённость, выраженная формой коллективного служения! Здесь он отвлёкся, поскольку заметил таких же ветеранов труда, как и сам, и направился в их сторону. Отдать дань уважения и поприветствовать.

В отличие от молодёжи, старикам позволялось время от времени делать перерыв, во время которого они о чём-то оживлённо беседовали. Муравей поздоровался с почтенной компанией. Однако всё это время его не оставлял вопрос, возникший в процессе размышлений. Так ли устроена жизнь у двуногих? Является ли коллективная жизнеспособность ключевым элементом выживания их сообщества? Увы, ответ слишком очевиден. К сожалению, нет! Порочная идеология индивидуализма сковала двуногих, не позволяя проявить природную щедрость к собратьям. Подталкивая накапливать блага, обслуживая собственный интерес. Как странно, подумалось ему, в результате умелых манипуляций двуногие оказались в бедственном положении. В их мышлении коллективное выживание представлено как рудимент. Отживший, а потому ненужный. И возвеличивание личного преуспевания как венца современности. Более того, им внушили, что вершина социальной пирамиды – дети! И теперь всё поставлено на службу им.

Чем больше погружался муравей в исследуемый предмет, тем сильнее его охватывала оторопь. Удивлению не было конца в связи с парадоксальностью ситуации – двуногие оказались в заложниках, казалось бы, благой доктрины. Произошла чудовищная по масштабам подмена! Вознеся детей на вершину социальной пирамиды, они исключили саму возможность их подчинения кому-либо, включая родителей. И теперь всё поставлено на службу детям как средоточию интересов социума.

Старый муравей задумался: не слишком ли часто он вспоминает двуногих? Даже если, окончательно выродившись, человечество вымрет, ему-то что? В муравьином царстве-государстве всё в порядке. Но нет! И дело здесь в другом. На примере их ошибок он понимал недопустимость подобных нововведений как ведущих к деградации и вырождению. Особенно если учесть, что всегда найдутся те, кто жаждет перемен. Им неважно, что эти перемены принесут боль и страдания миллионам. Революции нужны жертвы. Она так устроена…

Всё же жалко двуногих! Есть среди них и весьма достойные. Простые труженики и люди, которые ведут обычную жизнь, воспитывая деток. Не тщеславны, не обманывают ближних – иными словами, являются здоровыми клетками социума. Другое дело, что их чрезвычайно развитый по сравнению с представителями животного мира ум зачастую оборачивается наказанием. Подумать только, многие возомнили себя центром Вселенной! Будто именно вокруг них вращается Солнце и другие звёзды. Они даже не принимают в расчёт свои ничтожно малые в сравнении с небесными телами размеры. И это не говоря уже об остальных, кто, по их мнению, обязан исполнять ритуальные пляски, дабы заслужить расположение своих горделивых собратьев. Пляски, замешенные на лицемерии, лести и прочих атрибутах человеческой повседневности.

Получается, неожиданно пришёл к выводу муравей, в каждом из них от рождения присутствуют два начала. Иначе чем объяснить такое странное желание – совершать выбор? Но ведь выбора не существует! В этом он убедился на примере собственной жизни. Значит, каждая из двух половинок старательно перетягивает одеяло на себя. Бросая их обладателя из одной эмоциональной крайности в другую. А они даже не подозревают, что внутри идёт борьба. Впрочем, жизнь и есть борьба. И побеждает тот, кто одолеет внутреннего врага. Это относится как к индивиду, так и к целому сообществу. Вопрос лишь в том, на чью сторону встать. Где критерий, что такое хорошо, а что плохо?

Череда безответных вопросов прервалась. Старик выбрался из муравейника и взобрался на его вершину. Солнце стремилось к закату, в этой связи на ум пришло забавное сравнение. Воображение нарисовало картину, как внутри двуногих яростно грызутся волки. Добрые и злые. Или злые и добрые. Так, пожалуй, вернее. И в зависимости от того, чья возьмёт, двуногий вырастает либо добродушным, беззлобным и отзывчивым, либо становится злым, циничным и алчным. И тогда берегись не только окружение, но и те, с кем ему придётся в будущем иметь дело. Поскольку, не в силах обуздать свою природу, он сокрушит всё вокруг. К его несчастью, не нашлось учителя, кто бы привил мысль, что побеждает волк, которого кормят! А если хищника питать тщеславием – он будет рваться к власти, пожирая себе подобных…

Впрочем, продолжал размышлять муравей, возможно, наличие необходимости совершать мнимый выбор, а следовательно, допускать ошибку и делает их жизнь невыносимо трудной. Двуногие успешно создают себе преграды, а впоследствии героически их преодолевают. Пожалуй, сложно найти хоть одного, кто был бы безмерно счастлив, превозмогая препоны, которые изобретает от зари и до зари. Но такова их природа. Тут муравью вспомнилась строка, с которой началось повествование. Он улыбнулся: вот и ответ! Получается, ошибка – неотъемлемое свойство жизни. В противном случае почему ему так нравится столь противоречивое утверждение? Унылая пора, очей очарованье…

© Владимир Опёнок, 2021
Дата публикации: 07.10.2021 10:08:34
Просмотров: 1201

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.