Мой адрес - Советский Союз
Борис Тропин
|
Форма: Роман
Жанр: Просто о жизни Объём: 5394 знаков с пробелами Раздел: "" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
Глава 6 романа "Мы уходим" Из недр телефонных сетей и контактов неожиданно показалось что-то похожее на спасительную соломинку – вроде бы нужны переводчики в знаменитый институт академии наук, занимающийся космическими исследованиями. Это интересно! На следующий день я был уже там. Место понравилось – зелени много, чистые ухоженные скверы, новые современные дома. Кадровик серый чиновник с белой нежной кожей кабинетного человека, сразу видно, отставник, который и в Армии служил на заднице сидя. У таких тут же хочется вежливо с участливой издёвкой спросить, товарищ подполковник, ну как сегодня, геморрой не беспокоит? Но, конечно, с этого начинать нельзя. В меру пухленький, в меру лысенький он внимательно осмотрел мой диплом. Удовлетворённо кивнул, отложил в сторону. Раскрыл военный билет, помедлил, спросил про военную специальность, кивнул уже совсем благожелательно. Раскрыл и стал медленно листать паспорт, внимательно рассматривая каждый разворот. И вдруг замер. Поднял голову, удивлённо посмотрел на меня. - А вы где живёте? Это же очень далеко. Вы же не сможете каждый день ездить… - Сейчас-то я пока у брата на Таганке. Жена в Новогиреево, - легкомысленно честно ответил. Глаза кадровика стали почти круглыми от удивления. - Нет, у вас же вот прописка! – и он показал мне мой паспорт со штампом. – Здесь ясно указано, что вы живете… - Мы там не живём. Мы там прописались. Временно. Он замер в растерянном недоумении с моим паспортом в руке. - Как это?! - Ну, мы там прописались пока не найдем работу и жильё. А живём сейчас по разным местам у родственников. Вижу, не понимает, и начинаю объяснять ему снова. Мы начинаем с нуля свою семейную жизнь. Жена из глухой рязанской деревни, я жил в маленьком городке с текстильной промышленностью в дальнем, очень дальнем Подмосковье. Мои родные отказались прописать жену в нашу однокомнатную квартиру. У нас одна специальность. И нам надо искать новое место для работы и жизни. Что тут непонятного! Может, снимем здесь квартиру, или общежитие какое… Здесь, кстати, есть общежитие? Вижу, опять не понимает. Как можно, работая в знаменитом институте Академии наук, пусть даже и в отделе кадров, быть таким тупым?! Я вообще даже не знаю, где я прописан. Стоит в паспорте какой-то штамп, да и хрен с ним. Где эта улица, где этот дом! Я там ни разу не был. Отдал жене паспорт, она со своей родственницей упросила знакомую бабульку за небольшую плату прописать нас в своём доме, но чтоб не жили, а просто для отметки в паспортах. И временно. Пока ни определимся. Круглые за стеклами очков глаза кадровика начали постепенно сужаться, а недоумение меняться настороженностью и подозрительностью. Он снова внимательно осмотрел мой паспорт, потом подошел к окну и стал рассматривать отдельные страницы на свет. Наконец что-то ему стало ясно. В глазах появилась осмысленность и твёрдость. Похоже, он принял меня за жулика, проходимца, а то и шпиона, вознамерившегося внедриться в их институт, и был доволен собственной проницательностью, которая позволила своевременно меня разоблачить. Отодвинув мои документы, он поудобнее уселся в кресле. - Молодой человек, так не положено. В нашей стране каждый должен жить там, где он прописан. Он достал из внутреннего кармана свой паспорт, раскрыл его и показал страницу с пропиской. – Вот видите, я, где прописан, там и живу, там и работаю, – поставил себя в пример. – Так и все должны, а то что же это начнётся! До чего же противные рожи бывают у некоторых людей! Он хитренько улыбнулся. И устроился в кресле еще удобней, продолжая наставлять меня. С каждым новым его словом и новой ухмылкой мне все больше хотелось дать ему по морде. А он ухмылялся еще противней. - Да, переводчики нам нужны, но мы вас принять не можем. И вообще вы должны жить и работать там, где прописаны. Мало ли кто куда хочет! Москва не резиновая! В бешенстве я вышел из отдела кадров, угрюмо бормоча себе под нос жизнерадостную песенку: «Мой адрес – не дом и не улица, мой адрес – Советский Союз». Немного успокоился. Вокруг стоят дома, растут деревья, машины едут, люди куда-то спешат, светит солнце – жизнь продолжается. Но из этого благолепия опять выплыла физиономия кадровика. - Мало ли кто куда хочет! Москва не резиновая! – повторила, ухмыляясь, и язык высунула. - Мы не овощи на грядке и не трава. И жить будем там, где нам понравится, а не где ты нам укажешь, козёл сраный! – сказал ей невежливо. Ни с дипломатией, ни с наукой отношения не складывались. Бешенство сменилось тревогой, а запросы и требования к будущему опускались всё ниже и ниже. Череда каких-то безнадёжно серых НИИ, потом КБ и СКБ крупных предприятий подарила ощущение, что их главная задача – чужих не пускать. Инна с тем же успехом пыталась устроиться в школах, библиотеках. Учителя были очень нужны, но «принять мы вас никак не можем». И искренне сочувствовали. Получается, они тоже были жертвами прописки. Возвращаясь из Подольска, где искали совета у давней знакомой, мы печально смотрели из окна электрички на проплывающие мимо дома, деревья, людей и молчали. - Молодым сейчас одна дорога – на БАМ, - вздохнул я, обречённо покачав головой. - Уж лучше сразу на Колыму! – хмуро откликнулась Инна. – Что делать будем? - Остается стройка, - неуверенно предположил я. — Ну это уже совсем… - А куда?! © Борис Тропин, 2022 Дата публикации: 06.07.2022 08:44:11 Просмотров: 1157 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|