Юлия Чиж [2011-03-01 12:20:36]

Мои предположения насчёт Цветаевой вполне жизнеспособны.
Эти письма не читала (некорректно, всё же. без разрешения. сидит внутри червяк "нельзя!", шебуршится.) ранее.
Но, вот же:
Неуязвима и я, но только потому, что через всéуязвимость — прошла: от всéчувствия, а не от нечувствия. Оттого — что этой стены (рекламной, тюремной) не вижу: вижу сквозь нее: ее — просто нет: есть я и вещь, без средостения. Я ее взглядом валю! (Но кáк — ненавижу: заклеенную, заплеванную, с отпечатками всех вожделений!)
И вот:
И единственный отвод — коровы. А я, Наташа, в детстве коров не любила, в деревне не коров любила, а — деревья: собственную душу.2 А зрелища (всё, на что надо глядеть) с младенчества ненавидела: оперу, балет, Centenaire du Canton de Vaud**3— какая мyка! Сидеть — и глядеть. Как ненавидела — играть, считая это позором и глупостью, — и сейчас не могу проглотить — даже тенниса, и Вашего мяча с сеткой, Наташа, не проглатываю. Оттого я всю жизнь была одна (и в любви), с человеком любила только разговаривать — и ходить, большими шагами по большой природе. Мне от всего иного было невыносимо — скучно и глупо. И это с тех пор как себя помню.
А ещё:
УЧЕНИЕ и РАЗВЛЕЧЕНИЯ: две мои контр-страсти, ибо я и учиться — ненавидела, никогда ничему не училась, ничего не изучала, чтo знаю — пришло само: от вживания в вещь, от сращения с ней. Так знаю Гёте, Наполеона, женский XVIII век,4 теперь — Норвегию, и м. б. единственное, чтo я знаю — человеческую душу: сильную и уединенную. Газетами всю жизнь брезговала,

Впрочем, всё письмо - сплошной крик боли.
Жить в постоянном несоответствии с домашними, в обстановке, далёкой от того, что называется любовь и взаимопонимание... Этого даже чурбан бездушный не выдержит. А для творческого человека - смерти подобно.

Как знакомо:
"непереносима: я с моей непохожестью ни на кого, и с моим внутренним судом всего, что не ПЕРВЫЙ сорт. Со мной — душевно трудно. И — вечные укоры".
Благо - у меня так только вне семьи. С дарственной надписью: Перфекционистке от "тел".


Дети, дети, деточки...
Могу предположить, что восприняв поведение повзрослевшей Али предательством, Цветаева разочаровалась в себе, как в женщине-матери. Посчитав, что любой произведённый ей "продукт" - заведомо - брак.
Откуда такое предположение?
Вот:
А вернется Аля (она сейчас нá-море) — еще хуже будет, уже мысленно холодит от ее холодно-дерзкого тона и такого-же взгляда (у нее огромные светло-голубые глаза) — и всей ее неуязвимости: не моей. Она до меня не снисходит. Я — «vieux jeu», бедная «больная» женщина, кая нынче, очевидно, опять не выспалась. — «Вы бы лучше раньше ложились спать». Боюсь, что ее детей я любить не буду, — никто меня тaк не оскорблял. Весь прошлый год был живой мyкой. Ибо отец — за нее: я загубила ее жизнь, я лишила ее юности, превратив ее в няньку (я, кроме как от 10 ч. до 12 ч., была с Муром, с самого его рождения, целый день) от меня все бегут, я — притча во языцех — и всё это при ней. А она холодно слушает. Не снисходя. А потом: — Мама! Как Вы чудно читали! (на вечере). — Мама, какая Вы были красивая! — Мама, как Вы изумительно сказали о лете «красное и сладкое»… За — чем? Зачем — это? Ведь это — себе приговор. Ведь я-то — одна: на эстраде — и в кухне над котлетами. Ведь это я-над котлетами написала то, что читала — я-на эстраде.

Слышу, слышу ваши "она должна была. она была обязана".

Нет. Не должна. Не обязана. У сил есть пределы. И у терпения тоже.
Как часто люди срываются не на тех, кто причинил боль (ещё точнее - ежедневно/ежесекундно причинял боль длительное время), а на (как им кажется) - средоточии похожести на мучителей? Часто. Людям свойственно проводить параллели. Вот жест обидчика, вот слово обидчика, вот поступок обидчика или мнение как у обидчика. Этого достаточно для нелюбви, раздражения, неприятия. Плохо? Да, конечно. Но это так. Результат сломленности.
Мне иногда кажется, что стоит внимательнее приглядеться к личности Марины Ивановны, и можно увидеть эти разломы, едва скреплённые (на живульку) стихами. Не было бы стихов - рассыпалась бы тут же, незамедлительно.
Слишком много кругов ада прошла эта женщина. Слишком много. И время, и семья разрушили цельность Цветаевой-человека, полностью перевернув восприятие мира, самоценку поступков (недодуманность последствий - одно из следствий). Вот и получилась дорога в ад, выстеленная благими намерениями.
Всё ещё есть желание оценивать, клеймить, топтать, размазывать?
Желание - ерунда. Право надо иметь. А с правом у вас напряженка. 100%.

Показать отдельно