Не убивай себя, девочка!

Михаил Берсенев

Форма: Очерк
Жанр: Психологическая проза
Объём: 14566 знаков с пробелами
Раздел: "Все произведения"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Я люблю иногда размышлять. Вот и сейчас, прохаживаясь по тротуару самой известной в столице улицы, я предавался очередным своим рассуждениям. А рассуждения эти были навеяны телевизионным интервью, которое брал корреспондент у одного известного деятеля культуры. Интервью, в целом, было малоинтересным, но последний вопрос корреспондента заинтересовал меня. Об этом вопросе я и решил покумекать.

-В чем, по-вашему, состоит смысл человеческой жизни?
Деятель культуры скучно вещал о том, что он видит смысл своей жизни в служении человечеству, жизни ради других людей. Деятель не произвел никакого впечатления, но его выступление обусловило тот факт, что один вопрос из интервью будоражил сейчас мой мозг. Бессчетное количество раз, представители самых разных поколений разумных людей задавали себе одни и те же неизменные вопросы: в чем смысл человеческой жизни? Что значит понятие жизни для каждого из нас? Какова она, жизнь? Эти риторические вопросы всегда волновали, волнуют, и будут волновать все человечество. Я пришел к банальной истине: эти вопросы актуальны до тех пор, пока на земле живет хотя бы один человек.
Я догадался, что пришел к чему-то умному, купил себе пивка и решил присесть на скамейку, что бы ничто не отвлекало развивать мои мысли.

Я сижу, вспоминаю. Разговаривать ни с кем неохота. Всю неделю на работе языком чесал. Надо отдохнуть.Я вспоминаю.
Лет десять назад или больше я отправился в поездку по «Золотому кольцу России». Со мной путешествовала знакомая девушка. В один солнечный летний день у нашей группы была проведена обычная экскурсия. Она ничем не выделялась из целого ряда аналогичных, но я запомнил ее надолго. Вся туристическая группа долго поднималась по узким, необычайно крутым лестницам,на самый верх высоченной колокольни, чтобы с высоты птичьего полета полюбоваться непередаваемой прелестью типично российской природы, с высоким небом, отражающимся в быстрой речке, с бескрайними лесными просторами и вклинивающимися в них заливными лугами. Наконец, все выбрались на самую верхнюю площадку и стали таращиться по сторонам. Это было действительно потрясающее зрелище. Все окрестности были, как на ладони, линия лесов сливается вдалеке с небом, образуя горизонт. Солнце становится как будто ближе. Здесь все мысли куда-то уходят, здесь человека охватывает притягательное и немного тревожащее ощущение высоты и гигантских просторов. Здесь обостряется восприятие мира, здесь человек чувствует себя в какой-то мере беззащитным перед природой, ее бесконечной мудростью и совершенством. Во всяком случае, он понимает, что он далеко не совершенство, но и не обыкновенный зверь.

Возбуждение нарастает. На площадке нет никаких заграждений и, если человек любитель острых ощущений, то он будет долго вспоминать тот самый момент, когда он подошел к самому краю площадки и посмотрел сначала вниз, а потом вверх, в небо. В группе оказалось немного таких смельчаков и когда мы вкусили свою долю острых ощущений, когда все остальные налюбовались прелестью окрестностей, вся группа стала спускаться по очереди вниз, на нашу бренную землю. Подруга моя стояла в стороне и, похоже, спускаться не стремилась. Она стояла в метре от края, прислонившись к узкой вертикальной стене, поддерживающей крышу. Я подумал тогда, что она не налюбовалась еще действительно привлекательным зрелищем, поэтому и не спешит. А может, она хотела таким вот образом приучить себя к высоте, ведь она ее боялась .

«Слава Богу», - думал я после,- « что я успел сделать рывок», ибо Наташа (так звали подругу) выпрямилась и медленно, но решительно стала продвигатся к самому краю.
В памяти моей всплыла следующая картина происшедшего. Да, руки тогда сработали быстрее разума, и я буквально вцепился в рукав ее кофточки. Я остановил ее на самом краю. Здесь уже я перепугался не на шутку. Я поспешно стал тащить ее от края площадки. В тот же момент я отчетливо понял, что сегодня спас человека, причем не одного, как стало ясно впоследствии. Хотя, это тоже вопрос и он актуален для меня до сих пор.
Мы стояли на площадке и тяжело дышали. Единственное, что чувствовал я тогда – это учащенное сердцебиение и мелкую дрожь в коленях. Я был не просто напуган, я был потрясен! Кисть моей руки инстинктивно лежала стальной хваткой на ее руке. У нее потом остался синяк - хватка была действительно стальная.
Ничего не сказав, я потащил ее вниз, на землю, подальше от этой проклятой колокольни, подножие которой могло стать местом страшной и непоправимой трагедии.

Всю обратную дорогу мы ехали молча. Я обдумывал случившееся, изредка поглядывая на свою спутницу. Казалось, ее волновали совсем другие мысли. Она слегка улыбалась сама себе и лишь изредка, поймав мои недоуменные взгляды, задавала мне разные идиотские и не относящиеся к делу вопросы. Я же пытался понять, зачем она это делает. Либо ей действительно глубоко наплевать на произошедшее, и она уже забыла об этом, либо ей просто не хотелось говорить об этом. Этим так же можно объяснить ее определенную развязность и веселость.

Можно понять солдата, который бросается с гранатой под вражеский танк,- думаю я,- можно понять японского камикадзе, направляющего свой самолет, нагруженный взрывчаткой на какой-либо объект противника. Они расстаются с самым ценным, что есть у человека – жизнью ради цели, идеала или идола. Но как понять желание уйти из этого мира просто так, лишь потому, что надоело жить? «Надоело жить!». Полная трагической абсурдности фраза. «Надоело жить!». Страшная фраза, звучащая из уст человека из вполне благополучной семьи, в мирное время, не испытавшего еще в жизни настоящих трагедий и опустошающих душу разочарований.
Стоп! На этом следует остановиться подробнее,- решил я. Что же несет человеку относительное благополучие, спокойная, безмятежная жизнь, ровное течение которой прерывается иногда незначительными неприятностями?

По идее, она несет уверенность в будущем, спокойствие, относительную гарантированность от многочисленных и многоликих жизненных неприятностей. Можно сказать, что она создает неплохие условия для самосовершенствования личности, реализации поставленных задач, активной и целенаправленной деятельности. Но это, как говорится, лишь одна сторона медали. Благополучная неизменность сначала радует, потом она воспринимается, как нечто само собой разумеющееся, отсутствие контрастов притупляет остроту восприятия мира и всего в нем происходящего, а это в свою очередь ведет к равнодушию, теряется интерес к жизни. Нет, блажен тот, кто много страдает! Ибо страдания не дают омертветь душе, а человек с омертвленной душой не человек, а мертвец. Удивителен тот, кто все делал по настоящему: любил и ненавидел, восхвалял и презирал, думал и страдал.

-Да,- развивал я мысль,- этим людям будет что вспомнить, когда в дождливую погоду они будут сидеть у окна или камина, когда подросшие внуки их будут задавать им вопросы типа: «А было ли у тебя когда-нибудь что-нибудь подобное?», «А почему ты поступил или поступила именно так, а не иначе, хотя это обернулось для тебя новыми бедами и неприятностями, и ты заранее предвидел или предвидела это?». Не беда, что более практичные внуки не поймут многого, отнеся это к причудам уходящего поколения.

Важно, что эти люди могут спокойно и уверенно сказать, что они прожили эту жизнь так, как подобает прожить ее человеку, ибо ничто человеческое им не чуждо. А что же другие? Несчастны люди с затвердевшей душой, и они несчастны вдвойне потому, что они этого не понимают. Полное равнодушие ко всему, исключая лишь то, что касается непосредственно их, слишком часто при наваливающихся обстоятельствах, неприятностях перерастает у них в обыкновенную злобу по отношению к окружающему миру и живущим в нем людям. Что могут сказать потомкам своим эти люди, чему могут научить внуков своих? Ничему, кроме злобы и равнодушия. Жалко этих людей, тем более их так много. И мне пришло в голову слово : пустоцвет. Да, эти люди пустоцветы, они уйдут из этого мира так же незаметно, как и пришли. Уйдут, не оставив после себя фактически ничего, и лишь близкие их, будут изредка навещать их запущенные могилы.

- Я - не пустоцвет,- гипнотизирую я себя, а значит, я живу, а не существую.

Пустоцветы имеют, однако, своеобразное преимущество: они равнодушны и расчетливы, и поэтому редко сводят счеты с жизнью. Гораздо чаще это делают люди легко ранимые, с обостренным восприятием. Самоубийство,- размышляю я ,- результат какой-либо личной драмы, , либо безысходной, поглощающей все душевные силы тоски, беспросветности. Можно ли избежать самоубийства? Конечно, черт возьми! Личную драму можно пережить, от тоски избавиться. Каким образом? Да хоть напиться ! Но это недолгое облегчение.

Есть только один способ – определиться в жизни. Определиться в жизни – значит обрести цель. Хотя, конечно, предвижу восклицание: легко сказать – обрести цель! Откуда ж ей взяться? Если за столько прожитых лет, она так и не появилась? Резонно, но следует понять, что невозможно обрести цель, сидя целыми днями перед телевизором, задрав ноги, рубиться в компьютерные игры, ее нужно искать и еще раз искать, как ищет воду в пустыне сбившийся с дороги путник, ибо без нее он погибнет. Когда я слышу слова: «как неожиданно определилась моя жизнь!», я всегда радуюсь за человека, чьими устами были сказаны эти золотые слова. Ведь до того, как обрести цель, он немало испытал, передумал, понял. И когда он нашел свою цель, эта бесценная находка действительно кажется ему неожиданной, хотя она – результат долгих поисков и работы мысли. У каждого человека своя цель. Она может быть величественна, огромна по своей значимости, абстрактна, а может быть для кого-то незначительной, даже мелкой, но необычайно важной для конкретного человека. Важно, что только при наличии какой-либо цели в жизни возможна полноценная духовная, да и физическая жизнь. Человек, имеющий в жизни цель, тем более, если она не достигнута, не станет дрожащими руками раздвигать петлю, чтобы просунуть в нее свою собственную голову, не станет глотать смертельную дозу снотворного, не шагнет в пропасть. Хочется сказать всем, кто, не дай Бог, когда-нибудь захочет свести счеты с жизнью: не спешите добровольно уходить из этого бренного мира! Обретите цель, и у вас появится ДЛЯ ЧЕГО ЖИТЬ, Вам не захочется умирать, черт возьми! Пример девушки с таким русским именем – Наташа, иллюстрирует эту мысль вполне убедительно.

Наташка. Я стал вспоминать, что было после случившегося на колокольне. Я не мог понять: «зачем?». Я действительно не мог понять этого. Ведь я был оптимистом, во всяком случае, довольно жизнерадостным человеком. А тут такое… Полное разочарование в жизни и, как результат, это медленное, но зловещее движение к краю колокольни, попросту к смерти. Впрочем, время - доктор. Вскоре произошедшее утонуло в бесконечной веренице разных мыслей и событий, других людей и подруг. Я все реже перезванивался с Наташей и, в конце концов, мы перестали общаться. Мы потеряли связь. Все-таки мы забываем людей, с которыми не поддерживаем связей. К ним на смену приходят другие люди с другими проблемами, люди, которые в данный момент находятся в поле нашего внимания и мы, прежде всего, ориентируемся на них. Лишь изредка, в связи с чем-нибудь, мы вспоминаем о них.
«Надо бы позвонить и узнать, как дела»,- думаем мы и начинаем рыться в старых телефонах. Затем возникает примерно такая мысль: «Не удобно как-то. Столько времени не мог позвонить, и еще не известно, как воспримут мой звонок». И действительно, звонить, как-то, не очень-то и хочется, и трубка вновь опускается на рычаг. А зря!

-Как-то ,-вспоминаю я, - мне потребовалось зайти в поликлинику. Когда я выходил на улицу, мой взгляд скользнул по девушке, толкающей впереди себя коляску с ребенком. Я сразу же узнал ее, несмотря на то, что она заметно изменилась. Наташа тоже сразу узнала меня. Мы искренне обрадовались друг другу. Завязался обычный разговор двух давно не видевших друг друга людей, состоящий из вопросов типа: «Где ты?», «Как ты?» и т. д.

Я поинтересовался, есть ли у нее возможность оставить дочку с кем-нибудь и, получив утвердительный ответ, пригласил ее сходить куда-нибудь «посидеть».
Мы сидели за столиком в ресторане и пили шампанское. Пили много: спиртное очень хорошо идет под неторопливую беседу о жизни и философских проблемах. Оказалось, что спустя три года, после того, как мы расстались, Наташа вышла замуж, и еще через год уже нянчила дочку. Она много рассказывала о ней. О том, как ее дочка что-либо делает, как смешно произносит некоторые слова, как забавно злится и т. д. Смотря на свою собеседницу сквозь сигаретный дым, слушая ее многословные речи, я невольно сравнивал Наташку, что знал раньше, с той Наташей, что сидела передо мной сейчас. А сейчас передо мной сидела вполне счастливая женщина, которая очень немногим напоминала ту совсем юную девчонку, которая периодически заявляла, что ей «все осточертело, и жить тоже». Теперь же она вещала о своих планах, о том, кем будет ее дочь, когда вырастет, как она будет ее воспитывать. Слушая ее, я еще раз убедился, насколько женское житейское воображение богаче мужского. За это я и поднял очередной бокал. Ну, что ж, по всей видимости, так оно и должно быть, ибо женщина на этой земле, прежде всего женщина и мать.

Удивительно, как изменился сам человек, его мировоззрение, после того, как жизнь его определилась. Послушав Наташу, я понял, что, когда дочь ее вырастет, на земле станет одним порядочным и добрым человеком больше. Так держать, Наташка! Мы вышли из ресторана. После спертой атмосферы его, воздух на улице казался прекрасным. Весеннее солнце несло чуть заметное свое тепло. Пройдя немного по улице, мы присели на скамейку. Хмель и солнце действовали расслабляюще. Я посмотрел на Наташу: она закрыла глаза и ловила лицом теплые лучи весеннего солнца. Подумав немного, я спросил:

-Помнишь поездку по «Золотому кольцу»?
-Помню.
-Ты ведь хотела тогда покончить с собой?
Она помолчала и спросила серьезно:
-А с чего ты взял, что я тогда собиралась прыгать? Может, я еще раз хотела взглянуть страху в глаза? Ты же знаешь, я боюсь высоты.

Тут уж я задумался. И, не желая копаться в прошлом слишком долго, задал вопрос иначе:

-Тогда, после того, что случилось, я спросил тебя, что для тебя жизнь, и ты ответила, что не более чем довольно гадкая штука. Теперь ты тоже так думаешь?
Она ответила быстро:
-Нет, что ты! Конечно, нет! Я поняла: жизнь… это не так уж плохо, черт возьми!
И, помолчав немного, вскинула голову:

-Верно я говорю, а?

Я прекращаю вспоминать ,допиваю пиво, бросаю банку в урну и неторопливо иду вниз по Тверской к Красной площади. Размышления закончены.

© Михаил Берсенев, 2008
Дата публикации: 25.07.2008 21:28:29
Просмотров: 4003

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.