Хохляндия – дело тонкое

Влад Галущенко

Форма: Рассказ
Жанр: Приключения
Объём: 8745 знаков с пробелами
Раздел: "Секреты украинской войны"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Лайма облегченно вздохнула, когда из-за кромки холма показалась линия окопов с тремя блиндажами. Она осторожно достала из самодельного сугроба термо-коврик и заползла на него.
Снаряжение современного снайпера весит более двадцати килограмм, куда входит винтовка с патронами, бронежилет, вода и консервы, особая каска, пистолет, дальномер, противобликовая защита на прицел и дальномер, батарея для питания электроники, рация и маскировочные элементы.
После обильных снегопадов ее помощник, румяный детдомовец Пашка, соорудил из пенопласта двухметровый снежный сугроб. Лайме такая маскировка очень понравилась – и полная защита, и легкая, и теплая. Внутри сугроба Пашка прикрепил винтовку, дальномер и другие приспособления, которые должны быть всегда под рукой.
Испробовав свое новое технологичное укрытие, Лайма поняла, что легко обойдется без помощника.
За три года она потеряла уже четверых молодых парней, которых обучала, но которые так и не стали снайперами. Пашка девушке очень нравился, и она попыталась убедить обидевшегося парня, что он будет больше ей полезен на радиосвязи.
Прикрепив антибликовые раструбы на прицел и дальномер, Лайма стала осматриваться. Вчера она работала с другой стороны холма и очень удачно: удалось пристрелить вражеского офицера.
Первое, что ее сегодня поразило, это невесть откуда взявшиеся пять танков, полукругом расположившиеся за средним блиндажем. За танками происходило непонятное мельтешение.
Только через полчаса в прогале между машинами мелькнул гроб, обтянутый желто-голубым флагом.
Лайма поняла, что идут похороны убитого вчера офицера. Значит, она не ошиблась в выборе цели. Солдат на передовой чаще всего хоронили в черных пластиковых мешках по несколько тел в одной могиле. Она уже видела такие земляные холмики со списками убитых на длинной фанерке, прибитой к кособокому кресту.
Это ее обрадовало: на похороны офицеров всегда прибывает батальонное или полковое начальство. Будет причина пополнить левую сторону приклада для офицеров еще одной зарубкой. Правая, для солдат, была вся изрезана ножом, и осталось место только для точек.
Лайма в дальномер стала высматривать цель. Правую сторону окопов мешал рассмотреть запорошенный снегом высокий смородиновый куст.
Можно отползти влево, но там нет толстого ствола, который защитит в случае обстрела.
«Как же убрать этот чертов куст?» - размышляла Лайма, осматривая густо припорошенное снегом препятствие. Наведя дальномер на верхушку куста, девушка вздрогнула: на нее смотрели два внимательных глаза.
Она схватила винтовку и лихорадочно щелкнула затвором.
- Не шали, - раздался тихий старческий голос, и из середины куста в ее сторону высунулась двустволка.
Лайма приникла к земле, обдумывая ситуацию.
«Если жахнет из двух стволов с пяти метров, меня на куски разнесет. Кто это? Явно не вражеский снайпер, очень уж старческий голос. Говорит без акцента на чистом русском языке, не на мове. С другой стороны – очень умелая маскировка, даже я его не заметила. Явно – бывший военный, судя по прекрасной маскировке. Да и калибр стволов. С таким ружьем на медведя ходят, так бабахнет, на пять километров слышно» - рассуждала Лайма.
- Дед, ты кто? – тихо спросила она.
Куст дернулся и пополз в ее сторону, не опуская ружье. Лайма непроизвольно опять высунула винтовку в бойницу.
- Не шали, - куст мгновенно остановился. – Не слышу я, что ты там бормочешь. Дай я ближе подгребу.
- Греби, - Лайма убрала ствол, понимая, что выстрел картечью с пяти метров и с одного – разница для нее небольшая.
Когда куст приблизился вплотную к ее пенопластовому сугробу, ветки раздвинулись и оказалось, что это брезентовая палатка с густо привязанными ветками смородины снаружи. Внутри сидел худенький старичок с ружьем наизготовку.
Лайма приподняла край своей маскировки и села на коврик.
- Дед, ты кто? – снова повторила она.
- А, вот, теперь, паты паты, слышу. Партизан я, - ответил старичок скрипучим фальцетом.
- Партизан? Но партизаны, вроде, воюют в тылу врагов. А ты на чьей стороне? – решила уточнить Лайма.
- На своей, - мрачно ответствовал дед, отложив, наконец, ружье. – Нет для меня, паты паты, ни ваших, ни наших. Здесь везде только моя земля. На ней, паты паты, и партизаню.
- А против кого? – не унималась девушка.
- Против всех, кто, паты паты, мою деревню пытается захватить.
- Ага, значит, ты зеленый.
- Молодой, что ли? Очи, паты паты, раскрой, мне уже за семьдесят.
- Да нет. Это в гражданскую войну были красные и белые. А зеленые воевали против всех.
- Ну, ежели так, то пусть, паты паты, буду зеленым.
- А по разговору ты, дед, вроде москаль, - продолжила допрос Лайма.
- А ты? На хохлушку, паты паты, не похожа, крест даю. Да и говор не москальский. Как зовут?
- Лайма, латышка я.
- Верю. Сошлись, паты паты, концы. А то сумление было, - дед глянул на наручные часы. – Через полчаса твого мертвяка в могилу засовывать будут. Это у них порядок такой. В двенадцать прощаются, а в час хоронят. Негра ты грохнула. Их в Африку не отправляют, тут закапывают, как навоз.
Лайма вспомнила про намерение грохнуть начальников и потянулась к винтовке.
- Не надо, - жестом остановил ее дед.
- Почему?
- Ты, девонька, мне праздник, паты паты, спортишь, выстрелом этих падлюков распугаешь. Ты одного убьешь, а я всю их гадючью стаю, паты паты, хочу в ту могилу сложить.
- Как это? – удивилась Лайма.
- А вот подожди, паты паты, полчасика, сама увидишь.
- Из своей берданы, что ли? – с сомнением глянула на ружье девушка. – Так не долетит до них твоя картечь.
- Еще как долетит, - крякнул дед. – Угости колбаской. Меня парень, что до тебя был, завсегда, паты паты, чесночной угощал. Больно моей бабке она нравится. А внучек, паты паты, прям балдеет. Будь ласка, угости.
Лайма молча достала из вещмешка круг колбасы. «А дед-то непростой, слишком много знает» - подумала она.
- Это вы, дедушка, про Петра? – решила проверить девушка.
- Нет, девонька, его, паты паты, Мыколой кликали. Жалко, под шальную мину попал. А тут, смотрю, тебя на смену прислали.
- А вас-то как звать, дедушка?
- Зови дед Егор, паты паты, не обижусь.
- Не из военных вы? – закинула крючок Лайма.
- Не. Раньше историю в школе деткам толковал, а как деток всех, паты паты, в деревне выбили супостаты, в партизаны пошел.
- В отряд?
- Я сам себе отряд. Таких сейчас по Украине тысячи. А скоро больше будет. Так издавна у нас повелось.
- Так вы не русский? Хохол, значит?
- Э-э, девонька. Да ты совсем затюханая вашим зомбоящиком. И не хохол, и не москаль.
- А кто же тогда?
- Просто украинец. Ты вот, девонька, знаешь, как евреи, паты паты, чужаков зовут? Гои. То же, что хохол и москаль. На Украине нет хохлов, только, паты паты, в других странах. Когда украинца хотят обидеть в другой стране, то и обзывают, паты паты, хохлом, хитрым и жадным, как в анекдотах.
- А москаль? Их тогда в России нет?
- Точно. Москали – то русские на Украине.
- А я тогда кто, дедушка? Москалька, если на русском говорю и приехала на Украину?
- Не. Ты хуже. Ты, девонька, наемница, гусь перелетный, бросивший, паты паты, свою родину и за деньги убивающий любого, кого прикажут.
- Дед, за такие слова я ведь и пристрелить могу, - обиделась Лайма.
- Нет, не убьешь, так как признаешь, паты паты, правду в моих словах. Не надо вот только глаза отводить. Взялась за неженское дело – будь мужчиной. Так, вот, паты паты, и время подошло, - дед Егор вытащил из-за пазухи сотовый телефон и набрал номер.
- Хочешь, девонька, своему дохлому офицерику позвонить? Нажми, паты паты, вот на эту зеленую кнопочку и слушай, - он протянул телефон Лайме.
Та непроизвольно ткнула пальцем и вздрогнула вместе с землей. Грохот взрыва донесся от места похорон, а по веткам деревьев застучали долетевшие куски дерна.
Лайма даже без дальномера увидела разбросанные на десятки метров танки и огромную воронку на месте могилы.
- Что это было, дед? – ахнула девушка.
- Пластид, девонька. четыре кило. Когда ты убила, паты паты, офицерика, я его вчера, еще тепленького, пластидом начинил и телефончик внутрь пристроил. А когда его забирать, паты паты, ночью приползли, он хорошо промерз, кто ж в нем ковыряться будет? Да и на передовой трупы, паты паты, не вскрывают, хоронят наймитов и безродных, как есть. Вот я наменял у них пластида на самогонку и потихоньку возвращаю.
- Так они, дед, после взрыва трупа, следующий проверять будут.
- Нет, девонька, им мой урок, паты паты, не в прок. Они же каждые три месяца на передовой меняются, а опыт не передают. Я вот за вами, снайперами, слежу и раз в три месяца, паты паты, убитых вами начиняю подарком. Мне ихнего пластида не жалко. У меня его в схроне , паты паты, два ящика еще, надолго хватит. Почитай, цельный полк уже угрохал.

© Влад Галущенко, 2018
Дата публикации: 10.02.2018 00:46:12
Просмотров: 2120

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.