Перекресток. Часть первая. Тень. Начало романа
Юрий Леж
|
Форма: Роман
Жанр: Фантастика Объём: 18422 знаков с пробелами Раздел: "" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
Новый роман о параллельном мире. О простой и не очень жизни, о некогда великой Империи, её апокрифах, загадках. О людях, случайно и не очень прикоснувшихся к этим загадкам. ПЕРЕКРЕСТОК. …На хрупких переправах и мостах, На узких перекрестках мирозданья… В.Высоцкий Часть первая. Тень Радиола стоит на столе, Я смотрю на тень на стене. Тень ко мне повернулась спиной, Тень уже не танцует со мной. И.Кормильцев 1 Ранним утром провинциальный вокзал, казалось, еще дремал, невзирая на то, что весь городок уже давным-давно проснулся и с неторопливой деловитостью вечного захолустья занялся своими, раз и навсегда, со времен дедов и прадедов установленными делами. Даже прибытие столичного поезда не очень-то оживило вокзальную жизнь. По странной прихоти железнодорожников проскочив полутора часами ранее столицу губернии и оставив там большую часть пассажиров, поезд привез в уездного статуса городок лишь жалкую горстку здешних жителей, вернувшихся после разрешения каких-то своих, казавшихся им чрезвычайно важными, делишек в столице метрополии. Видимо, с умыслом переждав, пока схлынет жиденький ручеек высадившихся из плацкартных вагонов местных пассажиров, проберется по выщербленному асфальту старенького, давно требующего ремонта перрона к глубокому и мрачному подземному переходу, ведущему мимо старинного, в стиле барокко, здания самого вокзала на грязноватую, пустынную привокзальную площадь, на ступеньках когда-то роскошного, но ныне сильно обветшалого вагона первого класса, наверное, больше по традиции, чем по необходимости прицепляемого к составу, появилась миниатюрная девушка с роскошной, нарочито взлохмаченной копной натуральных платиновых волос, в узеньких брючках, обтягивающих стройные, худенькие ножки, в короткой кожаной курточке поверх простенькой белой футболки. Перед собой блондинка толкала объемистый и на вид тяжелый чемодан на колесиках, при этом всем своим видом – и лицом, и жестами – изображая крайнюю степень недовольства жизнью вообще, и этим ранним утром, и провинциальным вокзалом в частности, впрочем, внимательный физиономист легко определил бы, что девушка гораздо больше играет недовольство, чем недовольна на самом деле. Однако, ни физиономиста, ни вообще кого-то из людей, способных так тонко оценить ситуацию, на платформе в этот момент не оказалось. Лишь две взъерошенные, неухоженные дворняги привычно валялись у зияющего зева подземного перехода, но они не стали даже подымать своих собачьих голов, видимо, априори сообразив, что ничего съестного от выходящей из вагона блондинки им перепасть не может, а остальные проблемы дворняг мало интересовали. Несмотря на внешнюю миниатюрность и капризно надутые губки взбалмошной, богатенькой барышни, блондинка вместе с объемистым чемоданом непринужденно и ловко спустилась по неудобной и крутой вагонной лесенке на низкую платформу. Следом за ней на выщербленном асфальте появился невысокий, казалось бы, невзрачный, худощавый, но жилистый мужчина возрастом ближе к сорока, чем к тридцати годам, одетый еще проще и незамысловатее своей спутницы в дешевый, но аккуратный костюмчик серовато-зеленого оттенка, помятую, но чистенькую рубашку без галстука. Короткая стрижка абсолютно седых, но удивительно густых волос и очки в тонкой, золотистой оправе завершали его облик, про который любой бы человек, прочитавший хоть пару детективных романов, сказал бы – без особых примет. Оглядевшись по сторонам так, будто она не сделал то же самое с высоты вагонных дверей, девушка в сердцах плюнула на асфальт и покачала лохматой головкой: – Ну, надо же… мало того, что тащились всю ночь, слушали эту пьяную орду соседей по вагону, так теперь и не встречает никто… что ж это за городишко такой… – Не капризничай, Ника, – посоветовал из-за её спины мужчина. – Публики все равно нет… – Да зачем мне публика? – все-таки наигранно всплеснула руками блондинка, продолжая играть. – Куда нам теперь? ты вот бывал в этом городе? знаешь его? – Бывал, – кивнул мужчина. – Сейчас выйдем на привокзальную площадь, возьмем такси, доедем до гостиницы, и ты успокоишься и отдохнешь… – Лучший отдых – это когда ты не устаешь, – парировала собственной сентенцией блондинка. – Надо было лететь самолетом… или в этакие медвежьи углы и самолеты не летают? – Летают… – начал было седой, но в этот момент из подземного перехода появился явно местный житель, невысокий толстячок в отличнейшем костюме, роскошном по провинциальным меркам галстуке с золотой булавкой, и заспешил, зацокал высокими, немужскими каблуками по старому асфальту по направлению к вышедшей из вагона парочке. Появление встречающего, а это был именно он, заставило спутника блондинки Ники отказаться от повторения своих аргументов в пользу путешествия именно поездом. В конце концов, провести ночь в уютном, со старинным комфортом обустроенном спальном вагоне гораздо лучше, чем подвергаться досмотру в аэропорту, прибыв туда за два часа до посадки, потом мучиться в узких, неудобных креслах почти час, и еще столько же, если не больше, выбираться из местного аэропорта, причудливой фантазией местных властей вынесенного едва ли не на тридцать верст в сторону от городской черты. Приблизившись к встречаемым, толстячок неожиданно тоже начал играть на отсутствующую публику. Широко раскинув в стороны коротенькие ручки с пухлыми, украшенными золотыми перстнями пальцами, он внятно, хоть и негромко, заголосил, задекламировал, казалось бы, заранее выученную роль персонажа второго плана: – Боже! Она приехала! Она в нашем городе! Сама божественная Ника!!! Вы простите, что не успел встретить вас в вагоне, эти железнодорожники вечно меняют расписание на полчаса, за ними уследить невозможно, но все-таки я успел, чтобы лично лицезреть, так сказать, великолепную Нику, прибывшую к нам… – Достаточно, – с легкой брезгливостью поморщилась блондинка. – Я все поняла и прониклась сердечностью встречи. Хорошо хоть никаких торжественных мероприятий с репортерами не случилось. Сейчас вы проводите нас в гостиницу, я хочу отдохнуть после сумасшедшей ночи в этом поезде. Кстати, как вас величать? – Андроний Велибрус, к вашим услугам, – попытался изобразить почтительный поклон толстячок, но вышло у него это по-клоунски неуклюже и забавно. Ника все-таки сдержала невольный смешок и кивнула на замершего за её плечом мужчину: – Это мой поверенный в делах, Мишель. Все деловые переговоры будут идти только в его присутствии, а еще лучше – просто с ним в мое отсутствие… – Какие переговоры, королева! – воскликнул толстячок, масляно поблескивая небольшими глазками и вновь раскидывая руки. – Мы заранее, заранее согласны на любые условия!!! Что вы, что вы… одно только ваше присутствие украсит наш фестиваль, сделает его незабываемым и респектабельным… Девушка сдержанно хмыкнула, лесть ей, конечно, нравилась в любом, даже таком неприкрыто-неуклюжем виде, но ведь не ранним же утром на выщербленном асфальте провинциального перрона, да еще и при полном отсутствии публики. – Мне нравится ваш деловой подход, Андрон, – сказала блондинка, изящно и непринужденно отстраняясь от собственного чемодана. – Давайте продолжим в том же духе, но уже в гостинице. Надеюсь, в вашем городе имеются приличные апартаменты? – Лучшая гостиница в вашем распоряжении, – заверил её толстячок, прижимая руки к сердцу, но почему-то даже не думая подхватывать ручку чемодана. – Любой номер – для вас, какой изволите… И он завертел головой, будто ожидая кого-то и – точно – из подземного перехода появился коренастый, мощный мужик в деловом костюме, сидящем на нем, как седло на корове. – Быстренько, быстренько, Виталик, – отчаянно замахал руками толстячок. – Прими багаж у наших дорогих гостей и – к машине, к машине… Не обращая ни малейшего внимания на окружающих, ни слова ни говоря, даже не поздоровавшись для приличия, названный Виталиком легко, будто спичечный коробок подхватил объемный чемодан Ники и резво зашагал обратно к переходу, видимо, других путей к привокзальной площади здесь не было. А вот поверенный Ники свой небольшой чемоданчик, больше похожий на модный нынче канцелярский «кейс» изрядного размера, носильщику не доверил, а понес сам следом за перестуком двух пар каблуков: мужских толстячка и женских, фантастических по высоте, блондинки. Идущий рядышком с Никой толстячок, казалось, не закрывал рот ни на секунду, восторгаясь блондинкой, своим городком, прелестями провинциальной жизни и слегка, как бы походя, завидуя жизни столичной с её разнообразием, и только оказавшись в тоннеле подземного перехода, Мишель сообразил, что вся словесная мишура встречающего предназначена лишь для того, чтобы хоть немного прикрыть собой грязь в углах, едва заметное освещение подземелья и резкий, устоявшийся годами запах собачьей, кошачьей и человеческой мочи, царивший в переходе. Грязноватой, запущенной была и привокзальная площадь, большая, но пустынная, наверное, не только в этот ранний час. В дальнем её уголке стоял старенький, с облупившейся краской бортов автобус, добирая в свое чрево припозднившихся с выходом из вагонов пассажиров поезда, возле остановки красовалась, в духе нового времени, похожая на сказочный, игрушечный теремок палатка, правда, закрытая ставнями, изукрашенными довольно-таки абстрактными народными орнаментами. Еще одна машина – старинный североамериканский «бьюик» с огромной мордой капота и зализанной задней частью, выпуска, наверное, двадцатилетней давности, красовался совсем рядышком у выхода из вонючего подземелья. Именно к нему, следом за необщительным Виталиком и устремился толстячок, обрадованный тем, что приехавшие гости ни слова не сказали про ущербность местного тоннеля, будто и не заметили провинциальной грязи и специфических запахов. Загрузив чемоданы в багажник, и устроив Мишеля на переднем, рядом с водителем Виталиком, сидении, толстячок расположился вместе с Никой сзади. И тут же, едва автомобиль тронулся с места, с назойливостью прожженного гида, принялся трещать о местных достопримечательностях, заключавшихся, прежде всего, в старинной крепости, сохранившейся едва ли не в первозданном виде аж с самого раннего Средневековья. Впрочем, чтобы не обижать интересный все-таки в своей истории городок, надо заметить, что посещать его и пожить здесь, вдали от суеты и вечных интриг метрополии, любили многие оставившие свой след в имперской истории люди. Изредка деликатно позевывающая Ника откровенно не обращала никакого внимания ни на городские прелести, ни на восторженные отзывы о них Андрона все те двадцать минут, пока автомобиль неторопливо, по столичным, конечно, меркам, добирался от вокзала до гостиницы. А вот Мишель внимательно разглядывал улицы, по которым их провозили, будто сверяя их нынешнее состояние с уже имеющимися в памяти впечатлениями, оставшимися после посещения городка в недавнем прошлом. Здание, к которому доставили гостей, оказалось спрятанным в маленьком, коротком переулочке-тупичке, отходящем от центральной городской площади, украшенной махиной средневековых, тщательно, но давненько отреставрированных и уже изрядно обветшалых городских ворот и громадой современного здания единственной, как думал ранее Мишель, местной гостиницы. Но, как оказалось со времени его последнего посещения городка, маленький двухэтажный особнячок в тупике превратился во второй временный приют для особо почетных или просто денежных гостей города. И приют этот резко отличался от общей провинциальности и старинной патриархальности города. Это и Мишель, и Ника почувствовали сразу же, едва ступив за порог гостиницы. В маленьком вестибюльчике, оформленном в модном нынче стиле «техно», не было ни обязательных когда-то пыльных пальм в кадках, ни громоздкого барьера-стойки, за которой скрывались гостиничные администраторы со времен, наверное, византийских постоялых дворов. Изящные журнальные столики с миниатюрными телеэкранами на них, громоздкий, представительный диван в черной коже, вьющиеся по стенам синтетические, но отлично сделанные лианы, оживленные кое-где и живыми цветами в небольших горшках. И небольшая, вовсе не бросающаяся в глаза дощечка с полутора десятком гнезд для ключей, обустроенная в уголке. Возле дощечки сидела на тонконогом, незаметном глазу стульчике тут же вскочившая при появлении гостей девушка в очень короткой юбчонке и белоснежной блузке с фирменной вышивкой названия гостиницы над левым небольшим кармашком. – Доброе утро! Я так рада видеть вас в нашем городе!!! Милость прошу… – прощебетала девушка, но её служебный восторг приостановил Андрон, резко скомандовавший: – Багаж давайте сразу в номер, – и пояснил Нике и Мишелю: – Трехкомнатный люкс для милейшей дамы и однокомнатный вам, господин поверенный… – Стоп-стоп!!! – возразила, казалось бы, до сих пор совершенно не слушающая толстячка блондинка. – Какой-такой отдельный однокомнатный номер? Что за чудеса? Вы свою провинциальную щепетильность бросьте, тоже мне квакеры нашлись… Мишель будет жить в моем номере, и вовсе не потому, что мы будем спать вместе, а просто – мне так удобнее, и я так хочу. Кстати, надеюсь, вторая кровать в трехкомнатном люксе имеется? Простейший, казалось бы, вопрос ввел в минутное замешательство не только имеющего к гостинице косвенное отношение Андрония, но и девушку-администратора. Казенная восторженная улыбка сползла с её лица, она побледнела, покраснела, тихонько ойкнула, ухватившись рукой за подол своей юбчонки, но все-таки через минутку скомкано пояснила: – Нет… кровать одна, но там есть два диванчика, очень удобных, хотя мы можем, если желаете, переоборудовать и доставить вторую… – Не надо ничего доставлять, – барским жестом оставила девушку Ника. – Мишель прекрасно расположится на диванчике, это же вам не на голом бетонном полу в гараже… Блондинка слегка повернулась к сопровождающему её поверенному и хитренько подмигнула ему, мол, помнишь, как оно было в тот раз? Во всяком случае, иначе истолковать её движение вряд ли было возможно. – …значит, договорились, вещи – в мой номер, – скомандовала девушка и с упрямой, чуть ехидной лаской обратилась к Андрону: – А вы уж будьте так добры, расскажите местным репортерам, особо интересующимся моей личной жизнь, что с Мишелем я не сплю, а просто делю один номер, нам так удобнее и привычнее. Ошеломленный неожиданным, пусть и таким незначительным нарушением некоего негласного регламента и тем напором, с каким это нарушение совершила Ника, толстячок послушно кивнул, в глубине души, конечно, понимая, что своим поведением блондинка в очередной раз дает повод к и без того уже многочисленным сплетням о себе. Сообразив, что чуть было не возникшая совершенно не по её вине проблема решилась как бы сама собой, девушка-администратор быстро пришла в себя и продолжила задолго до приезда гостей сочиненный и отрепетированный монолог: – Ресторан и буфет у нас работают круглосуточно, дежурные блюда можно получить или заказать в номер в течение пяти минут, меню вы найдете в номере, кроме того, мы можем предложить услуги парикмахерской, салона красоты, массажиста, сауну или, по желанию, русскую баню… – Отлично, – кивнула одобрительно Ника. – А еще лучше будет, если в ближайшие часов пять-шесть к нам в номер никто не будет стучаться или звонить с разными назойливыми предложениями от продажи Библий до девушек легкого поведения… кстати, они нам совсем не нужны, можете разочаровать свой постоянный контингент… Надеюсь, запрет на репортеров будет соблюден в точности, как мы договаривались заранее? – Разумеется, уважаемая, разумеется, – закивал, как китайский болванчик, Андроний. – У нас все-таки не столица метрополии и даже не губернский город, своих мы знаем наперечет и уже предупредили, а всех приезжих будем контролировать особо тщательно. Не волнуйтесь… – Это репортерам надо будет волноваться, – чуть высокомерно сказала Ника. – Если попадутся мне на глаза в ненужное время, да еще и с ненужными вопросами. Ладно. А где мы встретимся к вечеру, чтобы подписать контракт и прочие бумажки? Вам же не стоит напоминать, что по факсу я отправила лишь предварительное согласие на участие в фестивале… – Здесь. Здесь, в гостинице. Тут отличная комната для переговоров, да и идти вам никуда не надо будет, – поспешил успокоить её толстяк. – Как только отдохнете, решите, что пора позаниматься делами, позвоните мне, вот… Он неловко вытащил из нагрудного кармана пиджака визитку и протянул её Нике, но стоявший, казалось бы, на изрядном отдалении и совершенно не слушающий их разговор Мишель ловко перехватил твердый бумажный прямоугольник, на котором красивым, готическим шрифтом кириллицей и по латыни были написаны имя-фамилия, род деятельности, название конторы, а на обратной стороне – многочисленные телефоны Андрония: домашний, служебный, клубный, ресторанный и еще полудесятка мест, где можно было застать толстячка и днем, и ночью. – Там скоро и переносной появится, обещали к концу года и у нас связь наладить, мы в этом проекте тоже участвуем, финансово… – явно гордясь своей причастностью к последним достижениям техники, сказал толстячок. – Какие у вас обширные интересы, под стать фигуре, наверное, – с милой язвительностью, как королева пажу, улыбнулась Ника и начала было подыматься на второй этаж по узкой, но шикарно отделанной мрамором и бронзой лестнице, как её задержал еще один вопрос Андрония, заданный вполголоса, будто исподтишка, с оглядкой на уже отошедшую на свое постоянное место девушку-администратора: – Скажите, а как теперь, ну, в свете этого и вообще всего, ну и так далее… – толстячок замялся, пытаясь сформулировать слишком уж нетактичный, по его мнению, вопросец, но справился с собой и выпалил: – Антона Карева теперь ждать на фестивале или не стоит? – О, боги!!! Опять… – округлила глаза Ника. – Как у вас, здесь, все просто и легко. Если мужчина и женщина живут в одном номере, значит, спят вместе, а если спят вместе, но третий тут лишний… Антон непременно приедет, думаю, он уже давно в пути и стремительно приближается к вашему городку. А вместе мы не приехали потому, что у каждого существует, кроме личной, еще и общественная жизнь. Антон задержался в столице по концертным своим делам, это гораздо важнее и для него, и для меня, чем совместная ночь в мерзко скрипящем и стучащем вагоне старого поезда… То ли толстячку показалось, то ли язвительная блондинка и в самом деле под конец своей язвительно-обличительной речи показала ему дразнящий розовый влажный язычок, но тут же она развернулась на каблуках и бойко застучала ими о мрамор… За ней незамедлительно последовал и Мишель, вот только до тех самых пор, пока он не поднялся по лестнице и не скрылся за поворотом, Андронию казалось, будто с седого, коротко остриженного затылка буровят его внимательным, пристальным взглядом холодные глаза поверенного в делах… © Юрий Леж, 2011 Дата публикации: 04.09.2011 15:59:06 Просмотров: 2438 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|