Гроб с перегородкой

Владимир Викторович Александров

Форма: Рассказ
Жанр: Сказка
Объём: 6929 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Гроб с перегородкой

(Сказочка)

Жили-были дед да баба, ели кашу с молоком. Причем каждое утро и исключительно «геркулесовую». Баба заботилась о здоровье деда, потому и прожили они вместе долго, хотя характеры у обоих – не приведи Бог! Так долго жили, что знали друг друга, как облупленные. Бабка еще полслова не скажет, а дед тут же подъелдыкнет, не упустит случая, чем доводит бабу до белого каления. Зато дед еще какую мысль додумать не успеет, а бабка тут, как тут: «Не бывать по-твоему, и точка!» - чем заставляет деда вспоминать какую-то матерь. Сколько раз до разводов дело доходило – не счесть.
Как бабка решит разойтись, велит в избе перегородку гипсокартонную ставить да отдельные входы делать, чтобы каждому, значит, на свою персональную половину. А, как решит сойтись, так требует в той перегородке дверку рубить. Так и жили: что ни день – так либо перегородка, либо дверка. Детей воспитали, внуков вынянчили, правнуков дождались.
Вот дед и подумал, все дела, вроде, сделаны, долги розданы, чего еще делать-то? Пора на покой.
И стал он гроб себе мастерить.
Бабка, как увидала, аж зашлась:
- Без меня? В одиночку? Ах, старый эгоист! Не пущу!
Дед взмолился:
- Да как же вдвоем-то? Да ведь тесно будет.
- Знать ничего не знаю, только по-твоему не бывать!
Почесал дед лысину, помянул в мыслях какую-то матерь и принялся стругать двухместный гроб. Долго ли, коротко ли, только домовина получилась знатная. Снаружи полированная и пролаченная, а внутри поролоном да кумачом обделанная. Бабка оглядела скрозь очки придирчиво и спрашивает:
- Ты, старый, с какого боку лежать собираешься?
Дед пожал плечами и отвечает:
- Да вот хоть справа.
- Это отчего ж справа?
- Привычно как-то. Я ж и в постели лежу справа от тебя, а ты слева.
Бабка нацепила вторые очки и вперилась в левую половину.
- Для себя-то ты постарался… А мне так и кумача, вон, пожалел. Не бывать по-твоему, буду лежать справа!
Дед снова вспомнил какую-то матерь, но перечить не решился.
И стали они дожидаться подходящего случая. А вскоре случай представился: дети, наконец, вышли на пенсию, внуки вернулись, кто из командировки, кто из турпоездки, а правнуки закончили учебный год.
Двинул дед в «Сбербанк», снял денежки с книжки. Потом на кладбище место заказал, а в магазине выпивки и снеди для закуски. Чтобы поминки красивше справить. Наготовила бабка всякой вкусноты и сели они с дедом подводить итоги совместной жизни.
- Дура я, дура! – Вздохнула старуха. – Надо было за Степана замуж выходить. Сейчас бы в Москве была.
- На Новодевичьем,.. - как всегда, подъелдыкнул дед, – и уж лет двадцать пять как.
- Была бы женой Народного артиста…
- Первой, но не последней,.. – снова подъелдыкнул дед.
- Ни забот, ни хлопот!..
- Ни детей, ни внуков, ни правнуков…
- Всю жизнь горбатилась, а что имею? Горб да, извините за выражение, пензию. А ведь ты, дед, лузер! Самый, что ни на есть, лузер! Всю жизнь провела с лузером. А теперь мне что же и всю смерть с лузером проводить? Не бывать этому! Развод и девичью фамилию! Делай, дед, в гробу перегородку!
И по новой дед вспомнил какую-то матерь. Да уже и не одну. Но поставил-таки в гробу перегородку. Из гипсокартона, чтоб в домовине было, как в доме. А, дабы облагородить ту перегородку, решил ее оклеить, чем поинтереснее. Со своей стороны он наклеил карту звездного неба. А созвездия «Близнецов» и «Стрельца», под которыми они с бабой родились, красным фломастером обвел. Чтобы значит, в дороге ориентироваться, если с пути собьются. А с бабкиной стороны тоже звезд понаклеил: Муслима Магомаева, Вячеслава Тихонова в мундире Штирлица и Арнольда Шварценеггера. Умаялся, и, чтобы в чувство себя привесть взял в руки гитару и замурлыкал старую студенческую песню про зеленую тайгу, голубые туманы, встречи да разлуки.
Не выдержала баба, расчувствовалась, слезу пустила.
- Правильно, - говорит, - что я за Степана замуж не выскочила, бабника и пьяницу. Пятерых вдов без наследства оставил, потому как пропил все. Тьфу он, а не Народный артист! Делай, дед, в перегородке дверку!
В ожидании гостей приняли они по рюмашке, да по второй, тут дед и говорит:
- А не проверить ли нам, бабка, как оно там лежаться будет? Удобно ли?
Сказано – сделано. Забрались они в гроб, улеглись рядышком и держатся за руки через дверцу в перегородке.
- Ну, как? – Интересуется дед.
- Оно бы все ничего, - отвечает бабка, - да только пояснице чуток дискомфортно.
- Не боись, бабка, - успокаивает дед, - я к завтрашним похоронам ортопедические матрасы положу.
Лежали-лежали да и уснули. Нахлопотались, видать, да и сколько-то на грудь приняли.
А тут как раз и родня является. Увидели деда с бабой в гробу, да что лежат не шевелятся, да что глаза закрытые на свет божий не глядят, так и всплакнули от нахлынувших чувств. Помянули стопочкой да закусочкой. Наговорили теплых слов про дедов ум, бабкино трудолюбие да характеры их ангельские, да и разошлись по домам к завтрашним похоронам готовиться.
Как сродственники удалились, дед из гроба-то и поднялся. Не потому что проснулся (проснулся он гораздо раньше, когда надгробные речи были в самом разгаре, но только виду не подавал), а просто шея затекла. А тут и бабка голосок подала:
- И чего это на твою непутевую башку столько елею вылили? Не стоит она того. А признайся, дед, про меня лестных слов много больше сказано. Штук на сто пятьдесят.
Дед сел и задумался.
- Сказать по правде, чего-то не больно помирается…
- Я ж говорила, что ты лузер!
- Да в первый-то раз… Да с непривычки… Помирать, видать, тренироваться надобно.
И дед, было, снова откинулся на подушку гроба, а баба вдруг взъярилась:
- Я те помру! Я те помру! Видал, Глашка, правнучка, между прочим, твоя, беременная явилась?
- Как Глашка? – Ахнул дед. – Она ж еще паспорт не получила. Не говоря уж про аттестат.
- А я про что? Кто ей дитенка поднять поможет? На родителей ее малохольных надежды мало.
Дед оглядел стол с объедками и пустыми бутылками.
- Вот черт! А я все «гробовые» до копеечки, как псу под хвост сунул!
Бабка стояла у раковины и перемывала гору грязной посуды.
- Лузер, лузер! Хоть бы заначку какую схоронил…
Дед и тут не упусти случая подъелдыкнуть:
- Может я и лузер, зато не жлоб, как некоторые твои ухажеры. Похороны – не свадьба, раз в жизни бывают.
Только на это дедово подъелдыкивание баба отчего-то не огрызнулась, как бывалыча.
- Да не грусти ты, дед! Смерть, чай, не обидится, подождет. Может еще какой подходящий случай подвернется.
Эх, да только нескоро он подвернется. Ох, нескоро! Во-первых, как всех-то сродственников снова за одним столом соберешь, ежели их число все возрастает. А потом надо ж, чтобы и на сберкнижке снова кое-что поднакопилось. А разве может оно случиться скоро при наших-то пенсиях?..
Да и характеры у обоих – не приведи Бог! Так, вон, и маются.
А интересовались бы в юности астрологией, знали бы, что «Близнецы» и «Стрельцы» для совместной жизни непригодны. То есть абсолютно!

© Владимир Викторович Александров, 2015
Дата публикации: 20.01.2015 19:45:02
Просмотров: 2160

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.

Рецензии

Владислав Эстрайх [2015-01-21 11:02:10]

Бабка-то продвинутая, однако, не брезгует современным сленгом)))
Добротный такой чёрный юмор.

Ответить