Полная нагрузка
Лариса Ратич
|
Форма: Рассказ
Жанр: Проза (другие жанры) Объём: 9638 знаков с пробелами Раздел: "" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
Мы воспитываем учеников, которые иногда тоже становятся учителями. Но становятся ли они при этом хорошими людьми?.. В этом году, к сожалению, удалось набрать только один первый класс. Очевидно, начало сказываться время, когда рожали мало. Ну и вот – Александра Романовна оказалась без класса. Это было тем более обидно, что ей оставался один год до пенсии. Никогда такого не случалось, и Александра Романовна всю жизнь проработала ровно, придя сюда сразу после педучилища, вот уже тридцать шесть лет. Её очень любили и ученики, и коллеги. И, действительно, было за что: добрая, мягкая, но в то же время - требовательная и знающая, она буквально к себе привораживала. И всегда, если она брала первоклашек, родители радовались: попасть к Александре Романовне считалось большой удачей. Но вот парадокс: не было у учительницы высоких званий и завидных категорий. А виной всему – совершенно глупое положение об образовании: если у учителя – диплом не института, а всего-навсего училища, то при любых заслугах и опыте звание остаётся неизменным – «специалист». Так что – или заканчивай ещё и институт, или – не обижайся… (Ну и зарплата – пониже, конечно). Но Александра Романовна как раз и не обижалась. - За орденами не гонюсь! – смеялась она. – А учиться в моём возрасте и смешно, и поздно. Раньше надо было думать… Раньше – не вышло. «По семейным обстоятельствам, вот почему!» - пресекала все попытки вызвать её на откровенность. Но в школе поговаривали, что виной всему – племянник, инвалид детства, которого Александра Романовна содержала. Была какая-то странная история, и тогда совсем ещё юная Саша должна была уйти из школы после восьмого класса работать. Но ей удалось попасть в училище и закончить его, потому что она всегда мечтала о школе. А потом надо было работать, работать, работать… И зарабатывать, сколько выйдет. И вот – нет нагрузки… Тот класс, который набрали, отдавали Екатерине Тарасовне, потому что всегда индекс «А» был у неё, а индекс «Б» - у Александры Романовны. Так что всё честно. Но директор учительницу успокоил: - Что Вы, дорогая, не расстраивайтесь так! Зарплату обеспечим, «часы» найдём. А через год – что-нибудь и решится. Вы же знаете, что год – это очень много. - Знаю, - соглашалась Александра Романовна. – Но ведь через год, сами помните, Константин Андреевич, мне на пенсию… - Ну и что?! – удивлялся директор. – Пенсия пенсией, лишние деньги никому ещё не мешали. А работать будете, как и прежде у нас. Я же не сумасшедший, чтоб такими кадрами разбрасываться! – полушутя, полусерьёзно возмущался он. Но был, конечно, прав, и расставаться с Александрой Романовной он никак не планировал. Выход нашёлся: за пять дней до первого сентября распределяли «часы», и, как всегда, возникла проблема с английским языком. Школе почему-то в этом плане уже несколько лет не везло, «англичанки» приходили – уходили очень быстро; кто – в декрет, кто – в переводчицы, а кто – просто, «подальше от этого кошмара» (имелась в виду школа). И «лишние» часы английского всегда были, их распределяли в коллективе осторожно, но справедливо, всё – таки не отступая от принципа, что предмет читаться должен. Пусть не на «уровне», но английский вели только те, кто в нём более – менее смыслил. Вообще в этом педагогическом коллективе, дружном, давно плотно сработавшемся, отношения между учителями были хорошие (что, кстати, не так уж часто бывает в школе). И когда начиналась делёжка «часов», никто не пил валерьянку и не обвинял других в бессердечии со слезами на глазах. Да и с расписанием, кстати, всегда был полный порядок: удовлетворены оказывались практически все. Директор, называвший учителей не иначе как «мои девчата», был хорошим мужиком, чутким и отзывчивым. А главное – честным. Как он продержался с такими качествами на руководящем посту двадцать лет? – загадка… Так вот, он всегда предупреждал завуча, Полину Аркадьевну: - Вы, голубушка, вот что… Первым делом – такое расписание, чтобы мои девчата были довольны. А мне - как получиться: хоть «окна», хоть «двери», хоть восьмые уроки. Все равно ведь до вечера в школе торчу. А их - давайте пожалеем, а? У каждой же дома – ещё вторая смена, я-то знаю… …Итак, «часы» для Александры Романовны отыскались: тот самый английский, как раз полная ставка, восемнадцать часов. Совесть директора была чиста, потому что, уж кто-кто, а Александра Романовна очень неплохо владела этим языком (увлекалась ещё в школе, и постепенно пришла к тому, что могла и читать, и говорить). - Может, ещё пару часов «трудов» возьмёте, Александра Романовна? – не мог никак успокоиться директор. – Поучите девчонок шить – вышивать – пирожки лепить, а? С «трудовичкой» я уже говорил, она не против; у неё и так полторы ставки. - Нет, Константин Андреевич, - решительно отказалась учительница. – Спасибо, конечно. Ну какая из меня рукодельница? - Курам на смех! Не хочу, чтоб перед детьми было стыдно. - Ну, как знаете, - пришлось согласиться директору. – Может, ещё какие-нибудь факультативы возникнут – мы вам что-нибудь подкинем. В общем, всё сладилось, и Александра Романовна уже спокойно ждала начала занятий. Работу свою она любила и очень устала от длинного отпуска, считая его слишком роскошным. И тут – о радость! – тридцатого августа в школе появилась выпускница семилетней давности, бывшая «золотая» медалистка, гордость всего района, Светочка Завгородняя. В коллективе Светочку хорошо помнили, любили. В младших классах она училась у Александры Романовны, и учительница совершенно справедливо полагала, что заложила прочный фундамент будущих успехов девушки. Светочка (Светлана Викторовна) пришла по направления районо. Ещё в мае Константин Андреевич подавал заявку: очередная «англичанка» собиралась увольняться. И вот – прислали… Местом обеспечить директор был обязан, так уж сложилось. Но ничего, Светочка ведь была «своя», «родная»! «Договоримся», - не сомневался директор. Он вызвал к себе девушку и прямо сказал: так, мол, и так. «Часы» английского ещё есть, но их только двенадцать. - Как?! – неприятно поразилась Светочка.- Мне в районо твёрдо обещали полную ставку, если не полторы. Сказали – абсолютный завал у вас! - М-да… Понимаешь… Понимаете, Светлана Викторовна, - замялся директор. – Дело в том, что Александра Романовна осталась без «часов», и мы решили… - Ну а мне что делать?! – Константин Андреевич никогда не думал, что Светочка Завгородняя умеет так вскрикивать. Ведь он сам когда-то её учил и не раз ставил в пример именно за выдержку. Смешно... - Мы вас догрузим индивидуальными занятиями, - заторопился он. - Дадим ещё часов восемь, а то и десять. Надо просто утрясти вопрос с одним ребёнком. Его только на дому можно обучать. - Вот и утрясите, и дайте его Матвеевой!!! А мне – как положено!!! Константин Андреевич поёжился: он сам почти никогда не называл своих учительниц по фамилиям, а в устах Светочки фамилия Александры Романовны звучала как оскорбление. - Насколько я помню, - вспылил директор, - то вы, уважаемая, у этой самой Матвеевой учились, не так ли?! Неужели мне нужно вам что-то объяснять?! - А я сюда не объясняться пришла, а работать! – гордо вскинула красивую голову Светочка. – Я по специальности, с красным дипломом! А она – из «младших»! Вы что думаете, я не знаю, куда обращаться?! Надо будет – её вообще сократят!!! «Такая – обратится», - устало понял Константин Андреевич. - Ну хорошо, - согласился он. – Возьмёте полную ставку… Он не знал, как теперь сказать Александре Романовне, что шесть часов у неё придётся отнять, чтобы догрузить Светочку; а ей – может быть, если повезёт, достанутся «индивидуальные». - Позовите Матвееву, - сурово обронил вслед выходящей из кабинета молодой коллеге. И когда та пришла, снова предложил ей «труды», будучи предельно откровенным о своей стычке с Завгородней. - Ну что ж, другого выхода всё равно нет, - глухо сказала, выслушав, Александра Романовна. – Ничего, не боги горшки обжигают, - улыбнулась она сквозь слёзы. – Только… Что скажет Комаровская?... Шесть часов – это много. Ольга Семёновна Комаровская, «трудовичка», зарабатывала больше всех: на её «часы» претендентов никогда не было. - А что – Комаровская? – вскинулся директор.- Ей хватит и так. Да и потом, она – хороший друг, проверено. Не то что… - он резко встал, шагнул к окну. Потом подумал и добавил, не поворачиваясь: - В крайнем случае, будут вам «индивидуальные», в лепёшку расшибусь! – он сжал кулаки и тихо попросил: - Идите, Александра Романовна, и не беспокойтесь. …Комаровская, конечно, уступила, и даже рассердилась, когда Александра Романовна начала извиняться; одёрнула: - Брось, Шурка! Прорвёмся, подружка. * * * Так начался новый учебный год. А спустя месяц в Министерство образования пошла большая, хорошо аргументированная жалоба. Автор (молодой специалист, учительница иностранного языка) доводила до сведения высоких чиновников, что в такой-то школе английский язык и труды преподаёт не специалист, а некая Матвеева А.Р., которую держат «на птичьих правах». И если английским она ещё худо-бедно владеет, то её уроки труда – это полное издевательство над детьми. По старой дружбе выскочку прикрывает некая Комаровская О.С., иногда давая уроки вместо неё, при полном попустительстве директора Серова К.А., «который занимается опасной благотворительностью вместо того, чтобы приносить максимальную пользу народному образованию». * * * Теперь Светлана Викторовна Завгородняя могла быть уверена, что полторы ставки, обещанные районо, она наверняка получит. © Лариса Ратич, 2017 Дата публикации: 12.11.2017 11:47:09 Просмотров: 1672 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|