Мои командиры
Борис Иоселевич
|
Форма: Рассказ
Жанр: Юмор и сатира Объём: 8370 знаков с пробелами Раздел: "" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
МОИ КОМАНДИРЫ ЛЮБОВЬ В ГЕНЕРАЛЬСКОМ МУНДИРЕ Генерал был строг. Как все генералы, любил он порядок и дисциплину; любил, чтобы его боялись; любил, чтобы отдавали честь и, стоя навытяжку, отвечали: «Слушаюсь, господин генерал»! Или: «Рады стараться, господин генерал»! Он любил появляться в столовой, когда солдаты обедали, чтобы при виде его вскакивали, давясь овсянкой и не успев вынуть ложки изо рта. Наслаждаясь их неловкостью, генерал вопрошал: «Как служится, молодцы»? И слышал в ответ: «О лучшем и не мечтаем, господин генерал»! И ложки во рту издавали звуки, какие производит пустая консервная банка, когда её пинают мальчишки. Но, в отличие от других генералов, наш был с заскоками. К примеру, не терпел женщин, на военной службе особенно, имея обыкновение сравнивать их с ручной гранатой, которую, чем дальше пошлёшь, тем больше шансов уцелеть самому. Притом, что женщина навевает офицерам о чём-то таком, чего они стараются избыть, и, неуверенные в себе, превращаются в прямую угрозу боеспособности армии. Поэтому, завидя на строевом плацу женщину, генерал терял ориентировку, жилы на шее вздувались, делая её похожей на карту военных действий вовремя беспорядочного наступления вражеских армий, щёки тряслись, словно застывший мясной бульон, а руки дрожали, как у продавщицы военторга, вынужденно дающей правильную сдачу. Обретя сознание, генерал набрасывался на заместителя: – До каких пор, ендри-выпендри, во вверенной мне дивизии будет царить сексуальный беспредел! Я вас спрашиваю, полковник! Может вам надоели учебные стрельбы и захотелось боевых? Так говорите, не стесняйтесь, а уж мы постараемся специально для вас организовать горячую точку. Полковник, разумеется, и в мыслях не держал горячиться, а устраивал головомойку младшему по званию, причём приведённый выше монолог повторялся с точностью до астматического генеральского придыхания. Младший отыгрывался на ещё более младшем, пока взбучку не получал солдат, после чего, не заставляя себя долго просить, подавал рапорт отправиться туда, где известных телят пасут безвестные Макары. Генерал немедленно навещал добровольца, громогласно хвалил, обещая в прискорбных обстоятельствах озаботиться семьёй и посмертной наградой. Таким образом, по числу погибших в мирное время дивизия считалась образцовой, а слухи, что генерала намерены произвести в фельдмаршалы, не казались преувеличенными. Произошло однако не то, что ожидалось, а то, что происходит с генералами, когда они уверены, что с ними ничего произойти не может. Генерал влюбился. Влюбился шумно и глупо, как если бы был обыкновенным лейтенантом. Предметом его генеральской страсти оказалась молоденькая служащая при штабе, а поскольку в это время дивизия готовилась к широкомасштабным военным действиям с условным противником, то для предотвращения возможного, со стороны девицы, недержания военной тайны, взялся лично обучить её азам засекреченной технике безопасности. Естественно, он перестал злобиться на женщин; естественно, что порядок и дисциплина в войсках расшатались, следствием чего явилось уменьшение числа погибших до катастрофических показателей. Но самое ужасное заключалось в том, что всего этого генерал не замечал и продолжал не замечать даже тогда, когда неудовольствие начальства / увы, начальство существует и над генералами/ сделалось явным. Не потому ли, когда пришла пора повышать генерала в звании, министр обороны скорчил рожу, как если бы, по недосмотру ординарца, попал в солдатский нужник. – О каком генерале речь, – бесстрастно поинтересовался он, – не о том ли, которого застали на коленях не перед боевым знаменем, а перед юбкой? И хотя по поводу этой фразы существуют известные сомнения, доказательств, что выдумали её недруги генерала, не обнаружено. РЕФОРМАТОР Ужин запаздывал. Полковник во всём склонный видеть происки недругов из главного штаба, нервничал. Раздражала его беззаботность, с которой молодые офицеры относились к своим служебным обязанностям, с азартом предаваясь удовольствиям сомнительного свойства. Поскольку права исповеди у полковника не было, он широко пользовался правом издавать приказы. – Господа офицеры! – разнёсся его тяжёлый, как шаги командора, бас. Появление полковника в офицерской забегаловке для многих явилось полнейшей неожиданностью, поскольку по сведениям из достоверных источников, «старый козёл» в это самое время должен был проводить осаду вдовы генерала, страдающей от одиночества, но не желающей даже слышать о понижении в звании до полковницы. Веером разметались карты. Бильярдный шар с испуга забился в лузу. Кто-то, расплескавший самогон, зло чертыхнулся. Кто-то разгонял фуражкой сигаретный дым. Уроненный бокал фейерверком стеклянных брызг осыпал нетронутые пылью военных учений офицерские мундиры. В чуткой, как перед атакой, тишине занудливый бабий голос за окном сообщил: « Снова офицерьё нализалось. Третьего дня Машку-посудницу с кухни уволокли, а назад не допросишься. Пускай присылают замену или сами посуду моют». Полковник подобрался. Как всякий, не нюхавший пороху служака, он не упускал ни малейшей возможности объявить осадное положение. – Господа офицеры! – в тоне полковника было столько железа, что добывать его можно было открытым способом. – В вашем, господа офицеры, лице армия только что получила пощёчину, я бы даже сказал, плюху. При других обстоятельствах можно было бы не обращать на это внимания: армия воюет, а не оправдывается. Но воровства, пускай и вынужденного, не потерплю. Взятое придётся положить на место. – Разрешите, господин полковник! – раздался из-за кутка вибрирующий от страха тенорок. – Разрешаю, лейтенант, валяйте. – Мы её отпустили, – господин полковник. В тот же вечер. Слово офицера. – Не подошла? – Не понимает вежливого обхождения. Одного даже укусила. Неудобно сказать куда. Офицеры, господин полковник, интересуются, когда, наконец, устроят бордель, обещанный перед распределением. А то ведь того и гляди, ребята в гражданку перебегут. Полковник не терпел ни возражений, ни намёков, если они не исходили от старших по званию. Но поскольку речь шла о судьбе отечества и чести армии, он преодолел искушение властью и поддался соблазнам демократии. – Нынешняя история с задержкой ужина, – сказал он, – ещё один веский аргумент в пользу пропагандируемой мной военной реформы. Пока армия окончательно и бесповоротно не перейдёт на контрактную систему комплектования, она будет представлять угрозу не столько вражеским крепостям, сколько нашим с вами желудкам… СОСЕДИ ПО КОММУНАЛКЕ Встретил меня генерал. Сухонький, плюгавенький и старомодный, как вальс-бастон. И обрадовался мне по-старомодному. Выпроставшись из-за расшатанного канцелярского стола, принялся надевать на ходу китель с болтающимся крестиком «За заслуги» и неумелой штопкой на рукаве. Поиски замусоленной фуражки с околышем заняли несколько больше времени, зато по всем правилам строевой подготовки отдал мне честь сведённой подагрой рукой. – Желаете призваться? – осведомился генерал. – В пехоту, артиллерию, кавалерию? – И, почему-то шёпотом добавил: – Можно-с и в императорскую гвардию. – Помилуйте! – Напрасно вы так! Его императорское величество нуждается в молодом пополнении. Да и преимущества сочтите… – Но ведь я… – Я тоже-с! А служу с полным моим усердием. – И повернувшись к портрету усатого мужчины в полной военной форме, снова протянул руку к козырьку и продребезжал: – Рад стараться, ваше императорское величество. Я не из сообразительных, но и меня осенило: «Офис монархической партии»? Генерал неохотно подтвердил моё предположение. Явно недовольный, что я ускользаю из его монархических рук, сохранил, однако, во всей своей первозданности прочно забытое в наши дни джентльменство. Пробормотав что-то вроде того, что монархия спасёт страну от ужасов безвластия, он вывел меня в коридор и пояснил: – Коммунисты — вторая дверь налево. Демократы — прямо по коридору. Между ними — всякая шушера. Придти с ними к власти не больше шансов, чем старой деве родить от взгляда прохожего. А вот эта дверь… тс!... к неофашистам. Весьма беспокойный народец. Грозятся всех разогнать и полностью завладеть помещением. Судя по бандитским рожам, с них станется. Борис Иоселевич © Борис Иоселевич, 2016 Дата публикации: 31.08.2016 12:18:12 Просмотров: 1981 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|