Как я стала питомцем великана. Глава 8. Письмо.

Светлана Беличенко

Форма: Повесть
Жанр: Детская литература
Объём: 9306 знаков с пробелами
Раздел: "Сказочные повести для детей"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Утром следующего дня в хижине Балы меня разбудили чьи-то настойчивые облизывания. Я открыла глаза и увидела... Тобика! Этот пёс был единственной ниточкой, которая теперь связывала меня с семьёй.
— Тобик! Тобик! Бала, Тобик вернулся, — закричала я, но оказалось, что Балы уже не было дома. Он оставил мне завтрак рядом с моей постелью.
— Мы совсем забыли про тебя, Тобик! Калилы, наверное, оставят тебя с нами на время своего отсутствия. Где же ты пропадал?
Тобик нежно лизнул меня, а потом я увидела на его ошейнике мамино письмо.
Трясущимися от волнения руками схватила я письмо и прижала к своему сердцу. «Ну же, читай, читай скорей!» — вопил внутренний голос, а его противник страх не сдавался: «Погоди, не разворачивай, не надо! Неизвестно, что ты там увидишь. Возможно, твоя мама в бешенстве, ведь прошло уже целых пять дней, как ты отсутствуешь. Ты слышишь: ТЫ ОТСУТСТВУЕШЬ! ТЫ ОТСУТСТВУЕШЬ! ТЫ ОТСУТСТВУЕШЬ!!!»
Но в скором времени я взяла себя в руки и развернула мамино послание.
«Милочка! Я очень волнуюсь и тревожусь за тебя. Надеюсь, с тобой ничего не случилось. Тобик — замечательный пёс. Я уверена, что такая ласковая и воспитанная собака может быть только у очень хороших людей. И всё же, дорогая, ВОЗВРАЩАЙСЯ скорей! Ты нужна нам. И если захочешь отдохнуть — отдохнёшь дома. К тому же, даже, если хозяева добродушно предлагают тебе остаться ещё погостить на каникулах — злоупотреблять их гостеприимством нельзя. Лучше поблагодари их и пригласи как-нибудь посетить наш дом. А сама, как получишь это письмо — возвращайся. Мы очень ждём!
P.S. Тобика отпустили не сразу, потому что он простудился ночью в пути. Отлежался в тепле, немного пришёл в себя и заторопился к вам. Сообщи об этом хозяевам, пусть немного поберегут пса — переохлаждение чревато последствиями.
Ну всё, торопись дорогая, очень скучаем.
Мама и папа»
Волна эмоций захлестнула меня с головой. Мамочка, папочка, дорогие мои, я, конечно же, должна вернуться. Но как?
Пока я размышляла, завтракала и играла с Тобиком, Бала и Калилы напряжённо работали. Бала собирал поспевшие овощи, сушил и солил их на зиму, а Калилы собирали рожь. Они на огромных телегах-тачках свозили зерно к великану-мельнику, который был рад поскорее переработать его в муку.
Бала заскочил на обед, принёс мне хлеба, сыра, молока и овощей:
— Прости, дорогая, сегодня нет времени даже на то, чтобы приготовить для тебя полноценный горячий обед — мы все трудимся, чтобы удалось реализовать твою гениальную идею с путешествием Калилов на восток. Ведь и мне лучше сделать как можно больше дел сейчас — потом мы с тобой будем заняты выпасом животных наших друзей.
— Да-да, я понимаю, — сказала я, — ты и так принёс мне еды на несколько дней. Разве могу я ещё настаивать на том, чтобы ты что-то готовил?
— О, Тобик! — встрепенулся Бала, увидев пса. — Обрадую Калилов после обеда. Как ты, дружок? Почему так долго?
— Оказывается, он заболел в первую ночь, — сообщила я, — и моим родителям пришлось ненадолго задержать его — не отпускать же хворающего беднягу сразу в обратный путь.
— А-а... Это ничего. Главное — Тобик жив, и он снова с нами. Хотя я был уверен, что с этой собакой ничего не случится — пёс очень умён и хорошо ориентируется на местности. Так значит, ты уже получила ответ от мамы?
— Да, — промямлила я.
— Теперь, значит, нужно снова Тобика посылать обратно к тебе домой.
— Зачем? — удивилась я.
— Ну как же? — сообщить твоим родителям, что ты остаёшься у меня.
— На лето? — поинтересовалась я.
— Почему только на лето? Можно и вообще. Живи здесь хоть всю жизнь! Мой дом теперь твой дом! — торжественно отрапортовал Бала.
— Скажи Бала, а ты не думал, что мои родные будут тосковать по мне, а я по ним? — спросила я напрямую.
— Ой. Вообще-то не думал... Но ведь тебе здесь будет хорошо!
— А школа?
— Я сам буду тебя учить. Поверь, со мной ты узнаешь много интересного и многому научишься.
— По книгам великанов?
— А что? Я буду брать тебя в руки, и ты будешь читать с высоты. Видно будет отлично, а страницы я сам буду переворачивать.
— Это здорово. Но, пойми: даже если я останусь здесь навсегда, мне ведь всё равно захочется видеться с близкими. Ила, живя с Кали, тоже скучает по своим родным, не так ли?
— Конечно.
— И я решила ей помочь.
— Да, да, ты молодец!
— А ты бы помог мне?
— Конечно, конечно помог... Ну так что — напишешь ответ, и вечером отправим Тобика, да?
— Пожалуй, отправим его завтра... или послезавтра, — ответила я. — Куда спешить — только середина лета? А Тобику нужно немного отдохнуть и оправиться после болезни.
— Ну, хорошо, — согласился Бала и побежал (точнее — пополз из хижины на коленках) работать дальше.
— А как же обед? — крикнула я ему вслед.
— Я уже пообедал, — ответил он.
Когда Бала ушёл, я стала размышлять, что делать дальше. Мама знает, что со мной всё хорошо и она в общем-то не сердится на меня за то, что я сейчас нахожусь в гостях. Но ведь она не разрешает мне оставаться в доме Балы надолго и настоятельно просит меня как можно быстрее вернуться домой. А Бала, в свою очередь, тоже любит меня и не желает со мной расставаться. Как же быть? Я не могу обидеть своим уходом ни маму, ни Балу. Бала в конце концов не сделал мне ничего плохого, а даже наоборот — ухаживал за мной и проявлял заботу и участие к моему самочувствию и настроению. Да и его друзья-великаны Калилы тоже. Рассуждая логически, я пришла к тому, что лучшим выходом будет наше всеобщее воссоединение — раз я нужна и моему великану, и моим родным, то нужно их как-то объединить.
— Вот так, Тобик, — сказала я. — Пожалуй, в ближайшие дни мы все станем путешественниками. Кали с Илой отправятся на восток, а мы с Балой — на запад, ко мне.
Тобик ничего не ответил, но посмотрел на меня с большим уважением. Я поделилась с ним сыром и молоком, и он с удовольствием разделил со мной трапезу.
После обеда я немного погуляла во дворе и похозяйничала на огороде у Балы. Мне было легче, чем ему, собирать мелкие овощи — огурцы, помидоры и морковь. Насобирав огромный чан, я вернулась в хижину. Я знала, что Бала тоже работает на огороде — вдалеке виднелся его силуэт, но я решила не подходить близко — зачем отвлекать трудолюбивого великана от работы?
В хижине заняться было абсолютно нечем. Меня манила только комната с книгами. Там был какой-то особый приятный дух учёности, философствования и поисков чего-то неизведанного.
Я обратила внимание на необычную книгу — у неё была какая-то особенная обложка. Сначала я не могла понять, из какого материала она была выполнена, а потом догадалась. Обложка была сделана из натурального сена: оно было аккуратно спрессовано и наклеено на бумажную основу. Такая обложка для книги приятно пахла лугом и обдавала каким-то теплом. И на ощупь была весьма приятна — сено не осыпалось и не казалось сухим и ломким. Может быть, Бала пропитал его какими-то маслами или покрыл сверху лаком.
Я очень хотела поскорее открыть и почитать эту загадочную книгу (в конце концов, в чтении книги нет ничего неприличного). Я только открыла книгу на первой странице, как увидела, что это была и не книга вовсе. Это был ежедневник, блокнот или дневник Балы. Я сразу поняла это, когда мой взгляд упал на крупные, написанные от руки буквы. Я была уверена, что буквы были выведены Балой. И хоть я и не видела никогда его почерк, но сразу поняла — это именно он. Во-первых, если размышлять чисто логически: а чей ещё почерк может быть в блокноте, который находится в комнате с книгами в хижине Балы? А во-вторых, как мне кажется, у каждого почерка (и совершенно неважно человечьего или великаньего) есть свой характер. Так вот: те «загогулины», крючки, петельки и палочки, которые я увидела в книге-дневнике, были по характеру очень похожи на их создателя: это были твёрдые, серьёзные, но в то же время удивительно добрые буквы.
Читать личные записи моего «хозяина» я, конечно же, не стала — это, как мне всегда говорили, просто не этично. Поэтому я постаралась быстро захлопнуть книгу, пока мой любознательный и хитрый разум не начал читать текст вопреки моего желания. Единственное слово, которое я всё-таки невольно выхватила из контекста, было слово «великан». Итак, Бала писал что-то о великанах. Это очень даже интересно. Я подумала, что мой друг расскажет мне о своих записках, если захочет. И ещё вдруг почему-то подумала об образовании: зная алфавит, оказывается, и читая книги, можно многому научиться. Оказывается, так много общего может быть между девочкой из страны лугов (так я любовно называла свой родной край) и великана, живущего в глухой великаньей деревеньке на востоке земли. Бала ещё удивлялся: откуда я так много знаю, а ведь я удивлялась не меньше: и его образованности, и его развитому уму, и его сообразительности, и его знаниям о действительности, таким правдивым, справедливым и неискажённым... и таким похожим на мои собственные умозаключения. Да, Бала был прав: он действительно многому мог меня научить. Да такой талантливый и интересный молодой великан мог бы даже на работу в нашу школу в качестве учителя устроиться!
... Я согнула мамино письмо пополам, а потом ещё раз пополам. А потом ещё раз, и ещё раз, и ещё раз. Получившуюся малюсенькую, почти квадратной формы, бумажку я положила в правый кармашек своего любимого платья. «Мамочка-мамочка, папочка-папочка, Бала-Бала! Как я вас всех люблю!» — шёпотом повторяло весь вечер моё сердечко.

© Светлана Беличенко, 2017
Дата публикации: 23.07.2017 22:19:26
Просмотров: 2107

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.