Стихи зимы 2019-2020 г.
Татьяна Игнатьева
|
Форма: Цикл стихов
Жанр: Философская лирика Объём: 369 строк Раздел: "" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
Черпать лужи ковшом Облаков, заплутавших над весью, Не суметь нипочём. Неоткуда выплёскивать спесью, На глоточки дробя, Исступлённо болючие ночи Не удержит тебя. С каждым сном твои вдохи короче. А за стенкой ноябрь, Разбивающий лоб об ограду. Ты безумен и храбр, Но не ведаешь эту отраду. И подвздошная боль Не отпустит души на свободу. Исцеления соль, В чём она – не почувствуешь сходу. "За ограду на весь Прогуляться безумец не волен… Да, ты здесь! Да, ты болен!" * *Строки из стихотворения "Безумец" Андрея Белого. *** «Послушай, друг, как дождь стучится – Кап-кап…как в миску молоко. Но та небесная водица Не попадает нам в брюшко…» Грусть молчаливого дуэта, И одинокий дождь вовне… Застыли пара силуэтов – Кота и кактуса в окне. *** Тот храм на холме под семью ветрами, Как мир на семи холмах Построен, казалось бы, крепко нами. Но вдруг разлетелся в прах. И что тут поделать? А надо ли делать? Ведь впору покинуть мир, Где тело в раздоре с душой затверделой, Засевшее в капонир. Низвергнут кумир, и порушена вера – Нужна ли свобода такой? Где чёрное – чёрным, а серое – серым, И в сердце смертельный покой. Уходит, петляя по странам, дорога В неведомый новый свет. От всякого в этой судьбе эпилога, От старых смешных побед. Заносит ноябрьский промозглый ветер, Кидая листья в лицо, Тропу к позаброшенной ложной вере И храма того крыльцо. Ничто не мешает построить снова Хотя бы шалаш простой. Пусть мир и не будет ничем коронован, Но примет любовь на постой. *** Играем «Я, чёрт возьми, согласен быть не первым, Желая долгих лет приятной мне игре.» Алла Титова Разбазарив нажитое в азарта запарке, Смутно чередуем нужду с чудесами. Мы нужны игре, как голуби в зоопарке, вроде, обитатели, но кормимся сами. Вечная дрёма зелёного лепрекона Возбуждает алчность не хуже рулетки. Ведь горшочек с золотом – святая икона Для тех, кто выигрывает редко, но метко. А жизнь неприкаянно раскладывает покер, И хочешь-не хочешь, а надо быть храбрым. И тут, по-любому, ставим на джокер, Пока эта игра нас держит за жабры. А игра без правил – тут бьём наотмашь, Напившись сердцем и правды, и фальши. С последним вздохом – последний ход наш. И то не ясно, что будет дальше… *** Как пережить неизбежное чудо Перерожденья галактик и листьев. Тех, что возникли почти ниоткуда, И, разукрасившись вечною кистью, Вдруг порассыпались в прах первородный. Сонмы частичек, планетных пылинок, Ангелов стрелы в полёте свободном, Смесь хлорофилла с адреналином. Жгучий коктейль с исчезающей пеной, В нём будут айсберги льдинками плавать, В миг закипая в нетленной геенне Не увидав даже огненной лавы. Вот он – листочек осины осенней, Ярко багряный с обугленным краем. Так же сгорит и вдохнёт воскресение Чуть погодя между адом и раем. Как пережить это схваченным тленьем, Верить, что прах – это тоже отечество. Вспыхнет сверхновая дымным свеченьем, Жизнью забьётся заря человечества! *** Опавшие листья осенней порой Сгребали по паркам увядшей горой. И листья дремали и видели сны, Что вновь оживают с приходом весны, Что каждый листочек с душой огневой, Что белые ночи дарят непокой, Свободу и радость, и лёгкий полёт, И жизнь, что дыхание вечное пьёт. Ведь листья верны своему естеству… Но вдруг ощущали полёт наяву. Над тёмной землёю клубящийся дым Пронизан обугленным пеплом немым. С последней надеждой – летим и живём – Чуть взмыв, этот пепел осел в чернозём. Сгоревшие листья в осеннем костре Сдавались на милость вселенской игре. *** Эта бездонная ночь совершенно без сна… Я на галёрке с заветным билетом в кармане. Мечется сердце – опять ожиданье обманет – Сцена, как космос глубинна, пуста, холодна. Глядь, а билет-то надорван, и рвёт тишину Трелью звонок, только эхом пройдясь, замирает. Вот декорации сразу и ада, и рая… Бред наползает, и я в его тине тону. Рампы огни разделяют химеру и факт, Ветхий забор, ненадёжный, ну да - театральный. Что бы сказал Заратустра? Что бред нереальный. Только он сам – говорящего сна артефакт. Третий звонок! Или щебет? Ах, птичий трезвон. Утро в окно заглянуло, и густо, и пусто… С первыми птицами пусть говорит Заратустра, Занавес падает, хватит с меня – это сон… *** Легенды В девственно-диких лесах той далёкой эпохи, Той, что страшит и влечёт одинаково страстно, Дремлют прекрасных легенд одичавшие крохи, Веря, наверное, что рождены не напрасно. Левобережного Рейна седые туманы Рейнике-лис разметает хвостом по оврагам. Крепкими петлями в замках плетутся романы, Там отдают предпочтения выспренным сагам. В Вернице старой сокровища чтут Нибелунги. В север укутавшись, братья по клану, по кладу Не отстают и копают и чертят рисунки, А трубадуры по ним сочиняют баллады. Датские капли король ли хранит, королева? Кто их пригубит, и кто подмешает к ним яду? Неудержимое время и справа и слева Бьёт водопадами тысячелетие кряду. Где эти капли, где Рейнике, где трубадуры? Всё улеглось под жестокую поступь молоха. Рыцарям снятся турниры, а дамам – амуры Девственно-диких лесов той далёкой эпохи. *** Новый Рим Увядших яблок сладкий привкус, Ветров прибрежных горький зов. Вперёдсмотрящий старый фикус У занавесок-парусов. В краю, теплом благословенном, Во веки вечные и днесь Рыбацкий мир сквозит по венам, Гнездо историй вьётся здесь. И каждый день с утра пораньше Простое чудо из чудес Творится набело, без фальши По плану высшему небес – То снег пушистый на ладошках, То бриза лёгкий тёплый лёт, И фикус старый за окошком, И ледоход, и гололёд. Журавль в небе бирюзовом, Иконостас, свеча, амвон. И где-то в недрах под Азовом Былого Танаиса сон. Из года в год, из ночи в утро Отстраиваем новый Рим. То безалаберно, то мудро, Открыв глаза, свой мир творим. *** Те, кто забыли Они звезду любить смогли бы – Те, кто по ней сверяя путь, В глухом местечке на отшибе Нашли Его, чтобы взглянуть. Лишь поклониться на рассвете Великого святого дня. И вот теперь, через столетья Коснулось чудо и меня. Горит звезда в душе до боли, До слёз щемящих, до любви, И через край течёт на волю Свет, что во тьме неистребим. Созвездье Рыб, плескаясь в небе, Молчит в алмазном далеке. А Он, принявший вышний жребий, Идёт по водам налегке. Моря, где льдов солёных глыбы, В земную твердь погружены. А в глубине седые рыбы* Причастны тайне вышины. Всё вроде просто, только выбор Взрастила эта вышина… Они звезду любить смогли бы, Те, кто забыли, где она. *** Перезимуем... Но! Пошевеливай, родимый! Понятно, что устал, так что ж! Спасибо хоть, что невредимый. Да ты меня, поди, поймёшь… Шагай, Савраска, путь привычен, Хоть и не в радости сейчас. И кнут, и пара зуботычин – Дары нередкие для нас. Куда же деться – барин строгий, Чуть что не так – кулак силён. Ан, поворачивай с дороги И не чини ему заслон! Да что же мы теперь об этом! У нас, браток, свои дела - Управиться б, пока со светом… Гляди-ка, как зима бела. Снег неглубок, а путь искрится, Хоть стоптан вдоль и поперёк. Ты не ленись, вдали клубится Уж над избёнкою дымок. Просушим валенки и шапку, От печки знатное тепло… Я раздобыл овса охапку – Тебе, Савраска, повезло. А мне – с тобой свезло, конечно. Ведь без тебя – какая жизнь! Но! Веселей шагай, сердешный. Перезимуем, ты держись. *** Он за дверью всё топчется долго и робко, По карманам зачем-то старательно шаря. Одежёнка дырявая, штопка на штопке, Плечи стянуты старенькой вытертой шалью. Сам себе пробормочет под нос уйму баек, Усмехаясь и тут же, как будто под кляпом, Вдруг испуганно вздрогнет и в миг утихает, Растворяясь в бездонной тени своей шляпы. За усталостью взгляда проступит не зразу Глубина удивительно радужных истин. И окутает нежно, слегка будоража, Шлейф от роз и осенних подсушенных листьев. А собравшийся с духом, чуть стукнет по двери И, расправив пошире согбенные плечи, Превращается в слух и нетленную веру В доброту и сердечность существ человечьих. Резкий голос за дверью, пространство пронзая, Будто выстрелит: «Кто там? Свои-то по хатам!» Он сожмётся, как будто в тряпьё ускользая, Тихо вымолвит: «Бог...» и вздохнёт виновато. *** «- А, помнишь, - говорят... - Не помню, нет. Я - слепок прошлого, я то, что им и было…» «Забуквенное», olen Я помню всё, оно во мне сейчас Прозрачностью и сгустками пространства, Бесформенностью формо-постоянства Простая вечность – явно, без прикрас. И если можно памятью назвать Вот это ощущение причастья Ко внеземному призрачному счастью, Которое не дарит благодать, А просто топит в этом снежном сне. И как ни рвёшься самоустраниться, Не отпускает, будто бы темница. Оно во мне, внутри, вокруг, вовне. И то, что узнавается, как Я, И то, что отлагается, как память – Вгрызается в бесформенность шипами, Рисуя ретроградность бытия. Но пропадает свет на дне колодца. Всему свой час, хоть времени и нет. И тьма, по сути, тот же самый свет… Но выветрится память и сотрётся. *** Звёздами капли на тёмном окне. Дождик опять с разговором ко мне, Знает ведь – ночью не спится… Что тебе, зимний докучливый дождь? Что ты от неуспокоенной ждёшь Сирой измотанной птицы? Тёплой ладонью к окошку прильну, Тщетно вселенскую жду тишину Я на пороге ковчега. Звёздами капли в ночном серебре. Будто бы в каждом втором январе Не было белого снега. Так разговор и ведётся молчком. Дарит окно моё светлым клочком Чаянья самую малость. Снежная тишь где-то так далека, Будто до нашего материка Вовсе она не касалась. *** Сошлись пути лучами в тупике У горизонта в дымном далеке. И разошлась тягуче по воде Кругами жизнь в привычной череде Мельканья дней, событий и причин, Переживанья взлётов и кручин. Жизнь пронеслась без явного следа. * Хотя казалась яркой иногда – То вспышкой света радостных снегов, То горьким эхом замерших шагов. И постоянно в призрачном огне Казалось счастье недоступным мне. Свивая рай родимого гнезда, Душа рвалась, кто скажет мне куда? * * - строки из стихотворения Афанасия Фета. *** Дождусь, непременно дождусь: * Успокоится дождь. Наплачется вволю, смежит потускневшие веки. И вечер холодный смирит Неуёмную дрожь, К заждавшейся ночи приникнет, как будто навеки. Вспорхнёт соловей неусыпный – Его времена! Цветы, закачавшись, сильнее запахнут, и долго, * Заливисто-страстно в ночи Будет петь тишина. Так просто, без всякого сложного смысла и толка. * - строки из стихотворения Афанасия Фета *** «Февраль. Достать чернил и плакать!» Б. Пастернак. Февраль, размытый старый сон, Где мир всецело погружён В его бескрайнее теченье. Где даже Бог в его волнах, Не разделяя сон и бденье, Творит со Словом на устах. Творит Любовь, она основа Всех тех миров, где правит Слово. Но не достать порой чернил, Не вымарать из сердца стужи. И плакать хочется, нет сил, А тут февраль ещё утюжит... Но как же славно на земле В белёсом этом феврале. *** Перелётные души Ох уж эти осенние светлые листья, Перелётные души уснувших деревьев. Отдавая ветрам свои снулые лица, Не надеясь ожить по далёким кочевьям, Принимают покорно судьбу иноверца. И летят, и летят, забывая про лето, Подставляя дождям исхудалое тельце, И влюбляясь в холодную осень при этом. Даже, кажется, чуточку тихо гордятся, Будто птицы, вонзаясь в поток окрылённый. И на голые ветки бросая с прохладцей Мимолётные взгляды легко, отчуждённо. Только что же потом, опадая на землю, Прижимаются к ней с неуёмною дрожью. Птичьей доли не ведая, воли не внемля, Прирастают к вселенскому сну бездорожья. И теряют навеки бесценные крохи Легкокрылой любви к свежим ветреным струям. Пропадая в промозглом осеннем молохе, Обещаются впредь не тревожиться всуе. © Татьяна Игнатьева, 2020 Дата публикации: 25.02.2020 20:26:55 Просмотров: 2084 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|
РецензииИцхак Скородинский [2020-02-26 14:19:30]
Татьяна Игнатьева [2020-09-14 18:16:38]
Очень рада Вам, Ицхак, спасибо, что читаете!
Извините, давненько здесь не была, пропустила Вам комментарий. |
|