Небоскреб одиночества.
Настя Сиз
|
Форма: Очерк
Жанр: Просто о жизни Объём: 9442 знаков с пробелами Раздел: "Все произведения" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
Клубы теплого пара, образуя причудливые фигуры, поднимались от стакана с горячим чаем и уплывали в даль, растворяясь в прохладном вечернем воздухе. Беседка была окутана тишиной, нарушаемой лишь покачиванием кресла-качалки да шарканьем моих тапок по гравию. Бабушка, прикрыв глаза, тихо дремала. Я откровенно скучала, через каждую секунду поглядывая на наручные часы – когда же вернутся родители из города? Вечерние посиделки, затягивающие за глубокую полночь, успели уже порядком надоесть, да и выслушивание монотонных историй бабушки особо теплых впечатлений не приносило. - Ба, может, пойдем уже? – осторожно спросила я. – Поздно, да и фильм скоро начнется… - Погоди, внученька, погоди. Вечно ты куда-то спешишь, куда-то бежишь… Каникулы уж у тебя, отдохни хоть немного. - В наш деловой век люди должны быть быстрыми и стремительными. Не съешь ты – съедят тебя, - нравоучительно заметила я, втайне подивившись своей необычайно сообразительности. Бабушка лишь тихо вздохнула. Печально как-то, обреченно. Лицо её вмиг осунулось, потускнело, и пергаментная кожа приобрела еще более бледный оттенок. Бабушке стало грустно. - Вот так вот и все сейчас… Страшные слова внучка, страшные… - едва слышно прошелестел её голос. – А ты… Что ты в городе-то делаешь? Я даже не удивилась такому вопросу. Бабушка любила разговаривать… Для старых людей это – единственная, последняя отрада жизни, украшающая их почтенную старость. - Я? Много чего. Школа, уроки, репетиторы, художественная школа, журналистский кружок… - с готовностью стала перечислять я, припоминая все свои увлечения и хобби. – Еще я хожу… - А гулять-то гуляешь? Я нахмурилась. В наше-то безумное время? Нет, определенно нет. - Ба, а когда? У меня все забито. Все расписано. Даже расписание висит на холодильнике… Да и это все не успеваю! - А друзья у тебя есть? - Ну да, в школе там, Рита и Маша, да и в журналистском кружке… Ба, ты меня спрашиваешь, как будто мы с тобой впервые встретились! - А твои соседи? Ты их знаешь? Я на секунду замолчала. Соседи? Хм… С этим труднее. Да, я знаю, что над нами живет скандальная баба Руфя, к которой часто наведываются сотрудники милиции, да рядом с нами живет почтенная пара стариков, которые помнят время постройки дома… Я даже с ними здороваюсь, правда, имен да фамилий не знаю, обращаюсь на «вы»… А так… Ходят тут разные личности, но разве всех упомнишь? Времени нет на это! Это я и сказала бабушке. Она лишь печально улыбнулась и закуталась в свою старенькую шаль. - Знаешь, откуда у меня эта шаль? - Связала сама… - предположила я безразличными тоном. - Нет, в то время я еще вязать не умела… Это Марина сделала, подружка моя… Соседка, рядом жили, - пояснила она. - И…? – протянула я, ожидая продолжения рассказа. - Ты ведь знаешь, что я всю свою сознательную жизнь прожила в деревне. Вот в этой самой. Здесь родилась, здесь училась… - А, в этой школе? – вклинилась я. - Нет, не в этой. Её построили позже… А до этого мы ездили в соседний поселок, там была школа… - Тогда чего ты говоришь что здесь училась? – удивилась я. - Я училась… Только не кубическим уравнениям и основам менеджмента и экономики, а… Жизни я училась, жизни, - усмехнулась бабушка. И…. И рассказала мне историю. Самую обыкновенную в мире историю… И такую уникальную. Историю одной жизни. Историю одной деревни. Историю одной родины. На улице было всего-то пять домов – три с одной стороны, два с второй. Сейчас такие дома редко можно увидеть… Крепкие, расписные, настоящие русские избушки! Прямо как из сказки. И вокруг – чудесная, первозданная природа. Белые, тоненькие березоньки с нежными зелеными листочками, яркая, душистая трава, которую за обе щеки уплетают коровы да козы, коих водилось в то время в достатке; небольшая речушка, в которой местные рыболовы удили рыбу и в которой купались местные девушки-красавицы. Домов было пять, было и пять семей. Бабушка помнит все имена, все фамилии, даже помнит родословную некоторых соседей. И в каждой семьей было по трое-четверо детишек, самого различного возраста. И все детство проводили они на улице… Мальчишки играли в «свои» игры, пинали мяч, строили модели самолетов и космодромов, учились отжиматься и подтягиваться, сами сколотили себе станок. Девочки – строили песочные замки, играли в свои любимые куклы, учились вышивать, вязать, шить, хвастались друг перед другом обновками. Убегали от озорников-мальчишек, так и норовивших дернуть их за шикарные косы и извалять в песке; прятались в кустах, играя в казаков-разбойников, и строили оборонительные укрепления на перевалах. И, пока дети были занятыми своими «важными» делами, их родители не теряли время зря: матери готовили, убирали, обменивались между собой рецептами блюд, бегали за советом да солью. Отцы дружно строили бани, ремонтировали дома, ходили ловить рыбу на речку и потом долго хвастались перед друг другом и перемазанной в грязи ребятней. Каждый вечер собирались эти пять семей на вечерние посиделки, и обязательно кто-то, обычно дядя Гриша, бывалый малый, усаживался в центре этого большого круга и рассказывал очередную историю. В ней, в этой истории, было все: и отважный герой (Обычно в его роли выступал сам дядя Гриша), злобные злодей (прорисовывался потрет Михаила Ивановича, соседа Гриши, который постоянно обыгрывал его в карты и вытягивал на несколько штук рыбы больше, чем он), и опасные приключения, и риск, и страх, и переживания… Детвора, сбившись в кучу, открыв рты и затаив дыхание, внимала каждому слову Гриши. Боялись, конечно, что отважный герой погибнет в очередной схватке… Но все обходилось: герой не только выживал, но и спасал свою невесту, свою деревню, да и в придачу – весь мир. Взрослые тихо посмеивались над Гришей, но дивились его неиссякаемой фантазии и воображению. День рождения тоже праздновали все вместе – какие гуляния устраивались. Изменника ( И взрослого, и малыша) долго носили на руках, тянули за уши, окунали в реку… Проводили целый обряд. А свадьба? Когда Леночка, самая старшая среди детей в деревне, вышла за Васю, своего соседа, того самого мальчика, который в детстве так отчаянно дергал её за косички, то торжество длилось не меньше месяца… Смех не утихал ни на секунду, музыка звучала из каждого двора, а свадебный пирог, приготовленный усилиями женушек пяти семей, долго оставался несведенными. Но не только празднествами была полна жизнь односельчан – были здесь и горести, и потери. И боль одной семьи принимали все… Все знали, что случилось, и пытались помочь. Кто – материально, кто приходил поддержать советом, кто просто сидел рядом и держал за руку, не произнося ни слова… Но все были вместе, все были у друг друга на виду, и вся улица была одной большой семьей. Пережила она и в войну, и смену правительства, и все, что выпало на долю многострадального русского народа. Но им было легче, чем другим: они были вместе. Каждый знал, что может опереться на другого, что его горечь не останется в его сердце, что рядом есть друзья, который помогут тебе в сложную минуту… Вот так они и жили. Прошли годы, и жизнь раскидала их по миру. Молодые уехали на заработки в город, кто-то из стариков скончался, приехали в деревню бизнесмены-богачи, которым необычайно приглянулся милый заповедный уголок, спрятанный в ярко-изумрудной листве полей, лесов и лугов… Появились иногородние, приезжие. Улица встретила их благосклонно, гостеприимно, но они… Они отвернулись от добрых старожил деревни, не пошли на контакт… Городские жители не приняли их традиции, их обычаи. И, тем более, приезжали они только не лето, «отдохнуть от городской жизни» и поднакопить сил… - Вот такая история. Наверное, я уже когда-то её рассказывала… Историю жизни. Кому-то точно, - улыбнулась бабушка, проведя рукой по шали. – Ах, до сих пора жива тряпочка… Верно, что Марину называли главной рукодельницей деревни – все могла, и шить, и вышивать, и вязать… Себя одевала, и братишек, и маме даже шила… Поток слов старой женщины тонул в моих ушах. Какая красивая история… Идиллистическая картина, которые рисуют себе многие писатели, художники, да и простые люди… Эта картина была воплощена в обычной русской деревне. Где люди доверяли друг другу, где все могли положиться на соседа и знать, что в случае беды они не останутся одни… Есть кто-то, кто сможет их поддержать. А как у нас? Как у меня? Задала я себе вопрос. Есть ли у меня такие люди? Знаю ли я своих соседей, людей, живущих со мной в одном, уж не в таком высоком доме? Нет, не знаю. Знаю ли я ребят из соседних дворов? Очень мала вероятность, что даже узнаю в лицо. Миллионный город… Люди – везде, на улицах, в магазинах, в кабинетах, в офисах, в ресторанах… Пробегают мимо, не замечая остальных, прокладывая себе дорого, переступая через других, если надо… Не задумываясь о тех, кто их окружает. Если собственные соседи не знают друг друга и не знают, как обратиться, чтобы спросить о своем дежурстве в подъезде… То как говорить о дворе и тем более о городе? Город большой, а мы одиноки. Мы живем в своих мирах, не впуская туда остальных. Мы одиноки в этом мире, хотя это не так. Печально и грустно. Когда у тебя нет высокооплачиваемой работы и стабильного заработка, это плохо. А когда у тебя нет друзей – еще хуже. Бабушка еще долго рассказывала мне различные смешные эпизоды из своей жизни. И мы вместе смеялись над шутками дяди Олега и прибаутками дяди Гриши… Я даже не заметила, как быстро пролетела та ночь. А потом я подумала: в Америке же высоченные небоскребы, по двести этажей… А как там обстоят дела? © Настя Сиз, 2008 Дата публикации: 24.01.2008 19:36:52 Просмотров: 2907 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|
РецензииМихаил Лезинский [2008-01-31 15:10:41]
|
|