Авторы онлайн:
Константин Эдуардович Возников

Кукиш

Джон Мили

Форма: Рассказ
Жанр: Просто о жизни
Объём: 10486 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

"А мы с вами где-то встречались, не правда ли?.."
М.Булгаков. Из набросков к «Мастеру и Маргарите»

Борис Александрович открыл холодильник; пошарил взглядом - да, пустовато! нужно идти за продуктами. Кроме жратвы, накопилось всего понемногу:
кончилась вдруг зубная паста; крошечный, оставшийся от большого куска,
обмылок внушает отвращение; шнурки на ботинках - сплошные узлы... Далее, не
забыть бы: вот уж неделя как отсутствует пуговица у пальто; расческа с
кривыми от старости зубьями выдирает клоки волос. Что еще?.. Б.А. (для
краткости будем звать его так) тяжело вздохнул, идти не хотелось. С тех пор, как умерла жена, он редко выходил из дому, только по крайней необходимости.
Уже одевая пальто, заметил, что еще одна пуговица висит на двух с махрами ниточках.
Дул холодный, пронизывающий ветер. Б.А. шел по улице, сгорбившись,
привычно не обращая внимания на прохожих. Думал горько: вот, прошел же
счастливый период жизни. Полноценная семья, хорошая нескандальная жена,
подрастающий сын - его надежда и будущая гордость; неплохо, прямо скажем,
по тем временам, оплачиваемая работа... (Б.А. после окончания срока службы в армии (политрук, прошедший войну, два ордена на груди), вышедши на пенсию в чине подполковника, преподавал в техническом институте "научный атеизм". Старший преподаватель, кандидат наук, автор учебника). Все рухнуло. Жена умерла; сын вырос, получил с его помощью высшее образование, трудится где-то в провинции. А он, старая рухлядь, пописывает в атеистические журнальчики, получает грошовые гонорары и проклинает такую жизнь.
Впереди маячило оранжевое пятно, раздражало. Б.А. ускорил шаги, попытался обогнать пешехода. Запыхался даже, но не удалось; пятно продолжало маячить перед глазами, двигаясь его, Б.А., курсом. У светофора вдруг обернулось: молодой парень, в оранжевой вельветовой куртке, с грустным лицом и большими карими глазами, смотрел на приближающегося Б.А.
- Нам по пути?.. - полувопросительно-полуутвердительно произнес он, когда они поравнялись.
На светофоре горел красный, нужно было ждать; поэтому вместо того, чтобы молча, презрительно пройти мимо, как он привык делать в подобных случаях, Б.А. спросил нарочито грубо:
- А ты, собственно, кто такой?
- Я - ваш Бог, - четко и внятно ответил парень.
Б.А. криво усмехнулся, испепелил нахала взглядом. Он всегда умел таким
способом поставить зарвавшегося солдата ли, офицера или студента на свое место.
Загорелся зеленый, Б.А. рванулся вперед. А парень остался стоять; прислонившись к светофору, смотрел ему вслед. Б.А. спиной это чувствовал.
Раздражение прошло в магазине. Б.А. деловито выбирал пасту, купил заодно и новую зубную щетку. У кассы торчала знакомая куртка. Вспомнив про некогда
знаменитую в полку, а позже в институте - притча во языцех! - свою сдержанность (многие называли ее черствостью), промолчал, подавил справедливое негодование, пошел себе дальше. Но везде, куда бы он ни зашел, поневоле искал уже взглядом, и находил, этого придурка.
Надоело. На выходе из гастронома, уже основательно нагруженный покупками, он поманил пальцем стоявшего невдалеке обидчика. Тот с готовностью подошел. И тогда Б.А. прорвало:
- Ты чего?.. - орал он вне себя, - ты зачем?.. Я сейчас милицию... Демократию
развели, вашу мать... Я тебе покажу бога... В кутузке сидеть будешь, меня
вспоминать...
Парень стоял, спокойно слушал.
- Ну, хорошо, - начал стихать Б.А., - чего ты от меня хочешь? Что за мной
бегаешь?
- Поговорить надо.
- Пошли.
Скорым шагом Б.А. направился в скверик напротив, к ближайшей скамейке. Уселся, поставил пакеты; парень примостился на краешке.
- Ну...
- Я - ваш Бог, - снова сказал.
Б.А. взвился:
- Ну, и что?.. что?.. Будда, Аллах, бог Ра... кто там еще... Какая мне разница?.. Бог и бог... Тем более, что его нет.
- Я есть, - сказал парень.
- Что еще за жалкие игры?.. и почему со мной?.. - гневно воскликнул Б.А.
Что-то еще говорил. О современной молодежи нелестное; об отсутствии у нее
элементарной культуры, почтительного уважения к старшим, завоевавшим для них, молодых... Махал руками, сжимал, разжимал кулаки.
Парень молчал. Сидел прямо, смотрел, не отрываясь, в какую-то точку.
В сквере затишье, не дует проклятый промозглый ветер, и уже потому тепло. Выговорившись, Б.А. замолчал тоже, постепенно успокаивался. Несмотря
на нелепость ситуации, - его явно разыгрывали, - уходить не собирался. Да и ярость вдруг куда-то исчезла. Он сидел, размякал, искоса глядел на совсем еще юношеский профиль хулигана: мягкая линия щеки, нежный румянец, пухлые губы...Тоже мне бог, подумал миролюбиво. Сосунок, мальчишка!.. Ведь вполне
мог быть моим сыном. Жена еще очень просила второго, он не позволил.
Ему самому уже хотелось поговорить. Когда-то он славился своим ораторским искусством, умел убеждать. Солдаты смело шли в бой, и умирали, зная
за что; а потом, в институте, на его блестящие лекции приходили даже и
посторонние люди, просто послушать. "Научным" атеистом он был крепким,
основательным, теоретически хорошо подкованным. В свое время много усилий потратил на создание базы; но и теперь был в курсе всего, что происходило в мире на научном фронте борьбы с религией. Весьма доказательно разбивал в пух и прах церковные догмы, развенчивал мифы, наглядно демонстрировал
превосходство научного знания над темным и совсем не загадочным миром древних, а также новомодных суеверий. Давно уже на пенсии, без аудитории, без живого общения, тосковал, чувствовал себя не в своей тарелке. Разве заменят
сухие фразы научной статьи радость очередной трудной победы в сражении за
молодую неопытную душу?..
Сейчас, мальчик, сейчас я покажу тебе, что такое настоящая игра, искрометная игра мысли, думал Б.А. нетерпеливо. Откашлявшись хорошенько, как он всегда делал с кафедры перед лекцией, он начал:
- Молодой человек, вот вы о боге. Современный научный атеизм, - наука, которую вы, разумеется, не изучали, - камня на камне не оставляет от самой идеи бога, как такового. Если вы дадите себе труд послушать, я докажу вам, как дважды два, что...
- Сейчас пойдет дождь, - тихо сказал парень.
Б.А. запнулся, машинально посмотрел на небо. Частые капли дождя ударили по скамейке, все вокруг мгновенно стало мокрым. Он поднял воротник пальто.
- А сейчас перестанет.
Дождь резко прекратился, только шипели, лопаясь, пузырьки в лужице воды у мусорной урны.
Честно сказать, Б.А. не был озадачен, он не был даже удивлен. Круговорот воды в природе подчинялся определенным законам, как и все в мире; ученые-метеорологи работают, изучают эти законы. Совпадения здесь возможны. Подумаешь, пошел дождь, подумаешь - перестал... Эка невидаль… И с ясного неба иногда льется; это всегда удивительно красиво, даже романтично.
- Вы не смеетесь? - спросил парень.
Б.А. уже заливался мелким счастливым смехом, никак не мог остановиться.
- Ну, хватит, поплачьте...
У Б.А. вдруг градом потекли по лицу слезы, непонятным страданием стиснуло грудь, он зарыдал.
Парень поднял к небу палец, сквозь слезы показавшийся неестественно тонким и длинным. Небо стремительно очищалось от туч, выглянуло солнце. Откуда-то появилась стая птиц, на большой высоте треугольник из черных точек; он продвигался по направлению движения пальца. Вот, тот замер. Черные точки, сбившись в кучу, неподвижно висели в прозрачном воздухе. Начал обратное движение; вновь образовавшийся треугольник летел ему вслед. Ошеломленный, не верящий собственным глазам Б.А. наблюдал затем, как парень, используя рассыпавшуюся стаю вместо карандаша, нарисовал в небе какую-то странную фигуру, очертаниями напоминающую ивритский иероглиф. Иероглиф повисел некоторое время; накрепко запечатлевшись у Б.А. в мозгу, исчез. Парень спрятал руку в карман куртки, с интересом поглядывал на своего собеседника. Б.А. сидел с отвисшей челюстью; чувствовал себя чрезвычайно глупо, мешались разные мысли. «Но ведь все равно этого не могло быть... просто потому, что не могло... Экстрасенс, экстрасенс...», - запрыгало в голове спасительное слово.
- Я - ваш Бог, - медленно, с нажимом произнес парень.
Необыкновенное волнение охватило Б.А.; кажется, он начинал понимать.
- Зачем Ты?.. - спросил отрывисто, горло перехватило.
- Не знаю. Я - есть. Я - Сущий.
- Ты не можешь являться... Терновник...
- Да-а?...
Парень зашел за скамейку в кусты. Его оранжевая куртка вдруг вспыхнула,
начала наливаться светом; через мгновение кусты пылали горячим
ослепительно-ярким огнем.
Б.А. закрыл голову и глаза руками:
- Пожалуйста, прекрати!
Огонь потух. Парень сидел рядом, строго смотрел, чего-то требовал взглядом.
- Хорошо... Ты есть... - неуверенным тоном выдавил из себя Б.А.
- Этого мало.
Парень встал, заходил вдоль скамейки.
- Да. Ты есть, Ты - Сущий... - голос Б.А. внезапно окреп. - Ты все можешь.
- А Скрижали? а Заповеди?..
Б.А. понял: требовалось безоговорочное признание всего, ранее им
отрицаемого.
- Да, Скрижали… и Заповеди Твои... Признаю, уважаю.
- А евреи, народ Мой?..
К евреям у Б.А. был особый счет. Сам еврей по рождению, давно переделал себе документы и числился русским. Всю жизнь дрожал, что когда-нибудь вскроется, и потому подчеркнуто ненавидел, не на словах, а на деле разделяя негласную политику государственного антисемитизма. Со временем она вошла в плоть и кровь; не одному своему соплеменнику он сильно подпортил карьеру, всячески давил и мешал жить.
- Да, конечно, избранный народ. Тобой избранный... Хвала и слава...
Б.А. даже не покраснел.
- Вот, скажите: Вера спасет мир?
- Спасет, обязательно спасет.
Парень помягчел, заговорил проникновенно, лицо светлое:
- Отриньте нечисть безверия, Борис Ааронович!.. (Ведь так вас зовут, не правда
ли?) Идите к людям, и рассказывайте им обо Мне! Не обижайте и не обижайтесь! Смиритесь и старайтесь очиститься! Мир Мой велик; всем, творящим добро, в нем место. И вы, Борис Ааронович, - он поднял руку, - отныне в их числе. Прощайте!
Оранжевое пятно помелькало среди деревьев и скрылось из виду.
В глубокой задумчивости, почти в беспамятстве, Б.А. шел домой. Покупки
нес всю дорогу, хоть и тяжело, но в одной руке. Пришел, поставил пакеты в прихожей и начал раздеваться, опять, почему-то, все той же рукой.
Топтался на месте, неудобно; одной полой пальто свалилось на пол.
Только тогда Б.А. как очнулся и вытащил из кармана вторую руку. Тупо на
нее поглядел, а поняв, хитро усмехнулся: три ее, уже сильно занемевших, пальца были сцеплены в кукиш.

© Джон Мили, 2013
Дата публикации: 24.12.2013 21:19:34
Просмотров: 2601

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.