Эпилог "Черного дома" 4

Юрий Леж

Форма: Роман
Жанр: Фантастика
Объём: 14549 знаков с пробелами
Раздел: "Все произведения"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Окончание романа.

40
Интерьер ресторана «Аэлита» был выдержан в багрово-голубых тонах, что, по мнению оформителей, соответствовало и букве, и духу, романа Алексея Толстого. Заведение не было особо фешенебельным, дорогим или модным, потому к вечеру народу за изящными голубовато-синими столиками на тонких, изогнутых ножках оказалось не так уж и много. Обещанная в ресторанной рекламе «живая» музыка еще не звучала, взамен неё, высоко под багровым, расчерченным стилизованными лучистыми звездами и хвостатыми кометами потолком, что-то заунывно-трогательное напевали простенькие колонки.
Специально ли так получилось или нет, но Нина встретила подъехавшее такси с Алексеем и Настей у самого входа. Бывшая репортерша искренне обрадовалась несколько неожиданной встрече. И хотя всего пару недель назад она забегала к Воронцовым на огонек, проведать штурмовика, поболтать в непринужденной обстановке об общих знакомых с Анастасией, случайный свидетель сегодняшней встречи мог бы решить, что они не виделись несколько лет. При этом умудренная житейской мудростью репортерша отнюдь не интересовалась у Алексея новостями из его жизни – какие новости у инвалида, закрытого фактически в четырех стенах, а мгновенно перевела разговор на прошлое, вспоминая общих знакомых и былые встречи.
Вот так, за легкой болтовней, Нина настолько непринужденно подхватила Воронцова под руку и как-то незаметно, но твердо повела дальше, в ресторанный зал, что штурмовик невольно уверился, что его «полупьяная», контуженая походка куда-то исчезла, что он вполне уверенно передвигается самостоятельно, а обе женщины слева и справа просто сопровождают его, любовно подхватив под руки.
То ли госпожу Березину признал метрдотель, то ли генерал Голицын, заказывая столик, весомо, как он умеет, предупредил о своих гостях, но еще при входе в зал их встретили сразу двое официантов, вежливо, предупредительно сопроводили до места, помогли дамам, да и Воронцову тоже, поудобнее устроиться за столиком и тут же исчезли, оставив компанию вне своего в чем-то в настоящий момент ненужного и даже назойливого присутствия.
– Ты здесь не был, – утвердительно сказала Нина, обращаясь к Алексею. – Не во вкусе штурмовиков, даже семейных, это заведение, а я, когда бывала, то только пила, к сожалению…
– Почему к сожалению? – удивился Воронцов, еще при входе внимательно, насколько позволяло его состояние, осмотревший зал, и сейчас просто сосредоточившийся на беседе.
– Потому что теперь вот не знаю даже, что тут можно, а чего не стоит заказывать, – засмеялась Нина. – Придется советоваться с метром, ну, или подождать нашего князя, он-то точно знает ассортимент во всех городских ресторанах…
– Думаю, лучше подождать, – улыбнувшись в ответ, предложил Алексей. – Все-таки, он приглашал… неудобно без него начинать даже простой ужин.
– Да бог бы с ним, с этикетом, – отмахнулась бывшая репортерша. – Вот как бы князь, появившись, не огорошил нас чем-то этаким, от чего кусок в горло не полезет…
– Вы серьезно? – насторожившись, вмешалась в разговор Анастасия. – Все-таки, Алеше нельзя волноваться и…
– Уж кто-кто, а князь это понимает не хуже других, а может, и получше многих докторов, – возразила Нина, понимая, что Голицын собрал их здесь вовсе не для того, чтобы навредить и без того хилому здоровью бывшего штурмовика.
–… князь, наверное, понимает, а вот я, честно говоря, ничего не понимаю, – заявила Сова, как-то неожиданно появившись возле столика.
Одетая в вечернее платье, как две капли воды напоминающее то самое, что было на репортерше в ту злополучную, десятилетней давности, ночь в «Черном доме», с обнаженной спиной и эротичными разрезами юбки повыше середины бедра, девушка показалась настолько инородной, чужой среди довольно-таки демократичной одежды посетителей ресторана, что Алексей невольно дернул головой:
– Ох, и куда ж ты так вырядилась?
И Нина, и Настя одеты были, конечно не в повседневное, но и темно-бордовый брючный костюм писательницы, и когда-то сценическое сине-зеленое, просторное платье очаровательной супруги штурмовика заметно уступали в интимной откровенности покроя и фасона туалету Кассандры.
– А-а-а!!! – махнула рукой Сова, бесцеремонно, не ожидая услуг официанта, усаживаясь за столик. – Это у вас все дела дневные, ну, разве что, вот, госпожа писательница где-нибудь поздними вечерами болтается, а я – птица ночная…
– И что за общество тебя ожидает этой ночью? – ехидно спросила Нина, немного обидевшись на «госпожу писательницу».
– А я изучаю «Черный дом», – важно, по-детски надуваясь, ответила Сова. – А в нем – каких только людей не бывает…
– Лучше уж прямо скажи, что изучаешь карманы постоянных обитателей казино «Черного дома», – вновь съехидничала бывшая репортерша.
– Если от большого отнять немножко, то получается не грабеж, а просто дележка, – засмеялась Сова, довольная тем, что ей удалось-таки вывести из равновесия Нину. – А в «Черном доме» нет казино… так – с десяток игорных комнат…
– Интересно, что за чудаки с тобой садятся играть, – задумчиво, будто бы про себя, поинтересовался Воронцов.
– Еще как садятся, – подмигнула ему Сова. – А вообще-то, в процессе игры просто лучше ощущаются варианты грядущего…
На минутку Алексею показалось, что никаких десяти лет не минуло, что только вчера все вместе они стояли в истомно-теплой комнате возле парилки и бассейна в сауне «Черного дома». Не хватало, правда, еще парочки персонажей, но вот Сова, даже в таком аристократично-экстравагантном эротическом одеянии была абсолютно такая же, как и в тот злополучный вечер. Хотя, повнимательнее присмотревшись, можно было легко заметить маленькую сеточку морщин вокруг ее глаз, да еще руки, главные предательницы женщин, выдавали прошедшие годы.
Впрочем, Сову Алексей видел не так уж и давно, почти сразу же после выписки из госпиталя, вот только потом она ни заходила ни разу в квартиру Воронцовых… может быть, что-то увидела или почувствовала в дальнейшей судьбе бывшего штурмовика нехорошее, о чем ни в коем случае не хотела говорить ни ему, ни Анастасии.
– Ты не права, – сказал, обратившись к бывшей репортерше незаметно появившийся у столика генерал Жандармского Корпуса в отличном, шоколадного оттенка, штатском костюме, похоже, одеяний попроще в гардеробе Голицына не имелось. – Добрый вечер барышни и единственный господин!!!
– В чем? – вскинулась было Нина, но тут же сообразила, что речь теперь идет не о её пикировке с Совой, а о чем-то более серьезном.
– В том, что вас здесь собрал я, – подтвердил её догадку генерал, дождавшись предварительно ответных, радостных и чуть напряженных приветствий от сидящих за столиком.
– А кто же?.. – уточнила было Анастасия, отлично помнившая утренний звонок Голицина к ним домой.
Вместо ответа генерал извлек из кармана маленькую фигурку Буратино, сделанную из дерева настоящим мастером и от души, и установил её в центре стола. Тут же, воспользовавшись небольшой заминкой среди сидящих, с любопытством разглядывающих игрушку, жестом поманил официанта.
– Всем – по двести грамм хорошей водки, – повелительно заказал жандарм. – Господину – клюквенный сок и минеральной воды, лучше – Боржоми. Овощные салаты и закуску из морепродуктов…
– И абсент… – добавил Алексей, продолжая вспоминать их возвращение из серого города. – Вряд ли тут найдется что-то более крепкое из напитков…
– Верно, – согласился генерал. – И литр абсента в графин и – на центр стола…
– Литр абсента? – почему-то не поверил официант.
– Так ведь медицинского спирта у вас нет, – засмеялся Голицын. – Действуйте, любезный, и порасторопнее, порасторопнее…
Слегка потерявший ориентацию от повелительных манер генерала, обычного, казалось бы, заказа водки и легкой закуски и совершенно необычного требования абсента в таких количествах официант, повинуясь Голицыну, очень расторопно исчез в кулуарах ресторана, а в наступившей за столиком секундной тишине отчетливо прозвучал вопрос Насти, адресованный «на ушко» Алексею:
– А что это за кукла? И зачем столько спиртного?
– Кукла – это знак, пароль, если хотите, – пояснил вместо Алексея генерал, с легким поклоном усаживаясь за столик рядом с Анастасией. – Видишь, кому знак предназначался, поняли его отлично, а для тебя, как человека постороннего, это всего лишь фигурка деревянного мальчика из детской сказки.
– …а зачем абсент, ты, может, и сама увидишь, – закончил ответ вслед за Голицыным Алексей. – А если не доведется сегодня, то полынная настойка просто вернется в закрома ресторана и будет ждать своего часа дальше…
– Да, кстати, а почему ты решил всех собрать здесь? – поинтересовалась Нина.
– Простейшая ассоциация, – пояснил генерал. – Я старался идти по элементарной цепочке образов. Никаких мест, связанных с самой сказкой про золотой ключик, в городе у нас нет, тем более, таких мест, в которых можно было бы собрать всю нашу компанию без лишнего шума и постороннего внимания. Значит, не просто Буратино, но и граф Алексей Толстой, как его литературный отец. В графские палаты я не вхож, знакомство с потомками писателя у меня шапочное, да и вряд ли нас всех пригласили бы в совершенно частный дом, верно ведь? Значит, остается единственное в городе заведение, связанное напрямую с творчеством покойного графа. Вот это самое, под названием «Аэлита».
Что же касается нашего количества... на спине у куклы, красным фломастером, написана цифра четыре. Она в глаза не бросается из-за красных полосок на курточке Буратино, но вполне четко видна. Значит, приглашают нас, четверых, кто когда-то побывал в чужом городе. Кстати, именно фигурку Буратино некая наша общая знакомая передавала Вечному, как знак своего согласия на сопровождение нас к «Черному дому»… в последний день пребывания, если помните… А в самом «Доме» как в последнее время обстановка?..»
Заключительный вопрос адресовался Сове, и вся компания, без дальнейших разъяснений, поняла, что изучает Кассандра «Черный дом» не сама по себе. Хотя это и казалось слегка странным, учитывая прежнее, неприязненное отношение девушки к жандармской службе в целом.
– Да никаких особенных изменений, – покачала головой Сова. – Было бы что серьезное – сразу сказала бы, а так… всё необычно ведет себя, как обычно…
Нет, все-таки она так и осталась легкой такой фрондеркой, не боящейся махнуть ручкой и слегка огрызнуться на жандармского генерала, мол, сама все знаю, не дурочка, учить меня не надо и без подсказок обойдусь…
– Значит, будем надеяться, что знак этот с «Черным домом» и его сюрпризами не связан, – согласился генерал.
– …и что собраться мы должны были именно сегодня, – в тон ему иронично договорила Нина. – Помнится мне, что со свиданьями в конкретный день и час в известном нам всем месте были всякого рода проблемы и ограничения…
– Получается, что я здесь, как бы, лишняя? – спросила у Голицына Анастасия о самом важном для нее. – Ведь приглашали-то четверых…
– Ну, лишней ты точно быть не можешь, раз пришла с Алексеем, – по-своему успокоил её генерал. – Надеюсь, что твое присутствие предусмотрено приглашающей стороной…
По зальчику ресторана прошла непонятная волна то ли напряжения, то ли взволнованности. Катилась она от входа, странным образом заставляя посетителей отрываться от ужина или застольных разговоров, суетливо, нервно оглядываться по сторонам, пытаясь понять, что же такое отвлекло их от обыденных, привычных занятий. Впрочем, волна эта как накатила, так и отхлынула всего за несколько секунд, и большинство посетителей даже не поняли, чем было вызвано их внезапное ощущение тревоги и дискомфорта.
За призрачной вуалью этого невнятного то ли события, то ли намека на грядущие события, никто из собравшейся компании не обратил внимания, как ловко был накрыт их столик графинчиками с водкой, салатницами, соусниками, тарелочками с хлебом, огромной, на фоне остальных, емкостью с зеленоватым абсентом, парой бутылок боржоми и стаканчиком с клюквенным соком. Официант услужливо и предусмотрительно исчез, едва закончив свои манипуляции над столом, и дамы, не ожидая мужских ухаживаний, а скорее, просто понимая, как это будет выглядеть со стороны Воронцова, разлили самостоятельно водку в разноцветные лафитники.
– И тост выдумывать не надо, – сказал Голицын, подымая свою рюмку. – За встречу!
– За встречу! – негромко отозвались остальные, протягивая руки к середине стола…
– А ты тоже водки выпей, Ворон, – остановил их женский голосок. – Что ж это за штурмовик, который клюквенным соком чокается…
Пожалуй, единственная из всех собравшихся сегодня за столом, Маха абсолютно не изменилась за эти годы, оставшись все такой же тощей и жилистой девчонкой-подростком с коротким ежиком рыжеватых волос. Впрочем, волосы она спрятала под платиновой расцветки паричком, да и оделась по-взрослому, хотя и не вполне подходяще для ресторанного вечера в респектабельной компании, в короткую замшевую юбку шоколадного цвета и маленькую курточку чуть более светлого оттенка, похоже, наброшенную прямо на голое тело, во всяком случае при любом движении девушки то и дело обнажалась полоска её кожи между пояском юбки и краем короткой курточки.
– Ему же нельзя… не надо… доктора запретили… – успела было возразить Анастасия.
– Можно-можно… уступи мужу свой лафитник, Настюха, соточка еще никому и никогда не вредила, – засмеялась Маха, ловко и непринужденно, будто не литровый графин, а простенькую зубочистку подхватывая со стола абсент. – Как сказал генерал – за встречу?
Растерявшаяся от неожиданного послушания, собственного да и мужниного, чужим, да еще и женским капризам, как показалось Анастасии, она покорно подала в мужскую дрожащую ладонь наполненный лафитник и тут же, с невыразимым ужасом, мятным холодом скользнувшим вдоль сердца и опустившимся куда-то вниз, заметила, как пополз вверх край курточки Махи, запрокинувшей графин с абсентом жестом «трубача», обнажая плотный, твердый даже на взгляд животик девушки, покрытый ровным загаром, красивый такой, манкий животик… без пупка… Окончательно смешавшаяся от такого зрелища Настя даже не заметила, как Маха выпила ровнехонько пятую часть абсента, вульгарным, но почему-то показавшимся изящным движением обтерла губы тыльной стороной ладони, не дожидаясь услуг официантов, подтащила к их столику стул от соседнего и уселась напротив Алексея.
Тот, отпив половинку из лафитника и осторожно, стараясь не расплескать остатки, поставив его на стол, сидел молча, сосредоточенно погруженный в собственные ощущения от выпитого, ведь он так давно не употреблял спиртного, что даже начал забывать его вкус.
– Ты умираешь, – деловито сказала Маха, жестом престидижитатора выуживая из карманчика куртки сигаретку. – Сам это отлично знаешь, не боишься, борешься изо всех сил, но понимаешь, что осталось немного…

© Юрий Леж, 2011
Дата публикации: 01.07.2011 11:55:10
Просмотров: 2256

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.