До свадьбы заживет

Елена Крючкова

Форма: Рассказ
Жанр: Просто о жизни
Объём: 14865 знаков с пробелами
Раздел: "Все произведения"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Не будем называть имен – некоторые из них слишком известны. А только Катя влюбилась в рок-звезду. Не в школьную и не по-детски. Пусть зовут его Жорик.
В тот прекрасный день, когда открылось, что без него не жить, Кате было тринадцать с мелочью. Девочка она была прилежная и умница, на радость родителям и учителям. Внешностью Бог ее тоже не обидел, только она этого пока не поняла и временами сильно серчала, глядя в зеркало.
Теперь же, когда пришла любовь, огорчаться из-за каких-то там слишком серых глаз или невыносимо маленького носа стало совершенно некогда. Буквально день и ночь были у Катерины расписаны по минутам. Все это время, кроме часов, украденных у самой себя на сон и посещение школы (кому нужна, спрашивается, эта школа, если человек уже встретил своего суженого, и этот суженый не из бедных?), уходило у нее на любование портретом любимого, поиск, прочтение и перечитывание новостей о нем, посещение его концертов и т.д. и т.п.
К счастью для Кати, жили они в одном и том же городе, в одной и той же столице – так что концерты его там случались часто, и видеть любимого вживую Катя могла хоть каждые две недели.
Так Катя и жила теперь – от одного маленького концертного зала до другого, еще меньше. От новогоднего бесплатного концерта на центральной площади – до двадцатретьефевральского.
В периоды между свиданиями она копила: деньги на билет и стихи - для передачи любимому в виде записки. К записке обычно прилагалась фотография Катерины – храни Господь, не в обнаженном виде, конечно, и не в купальнике - хотя это был бы стратегически правильный ход, несомненно давший бы результаты – а в нарядном платье и даже с маленьким макияжем. Папа на Новый год фотографировал.
Передавая любимому стихи, Катя, еще более втайне, чем на взаимность, надеялась, что они (стихи) станут новой песней Жорика, а сама Катя – не только музой рокера, но и известной поэтессой. Она будет стоять на его концертах в первом ряду, чувствуя за спиной сдерживаемую охранниками толпу, и наслаждаться их совместной песней. Например, такой:
Твоя любовь – горький мед.
Твоя любовь – сладкий яд.
В ней рай никто не найдет,
А я нырну в этот ад.
Стихи, как казалось Кате, были вполне рокерскими, и ничуть не хуже, чем то, что он исполнял. Правда, Жорик до сих пор ни разу ей не ответил, и ни одной песни с Катиными словами не написал, но Катя считала это результатом интриг завистников и не унывала.
Не унывала она так где-то уже с полгода, забросив все, что до этого ее интересовало. А интересовала ее до этого в первую очередь школа, и учителя уже давно били тревогу, видя такое, неизвестно откуда взявшееся, равнодушие к своему будущему. Вызов родителей ни к директору, ни к классной руководительнице ничего не дал, потому что родители не пришли. Они о нем вообще не узнали.
Дочь их с первого класса училась на отлично, другие оценки приносила только по рисованию и физкультуре: то ли руки у нее не оттуда росли, то ли ноги. В общем, Катины родители давно уже твердо усвоили, что их глаз да глаз дочери не нужен, поэтому на родительские собрания не ходили и в дневник не заглядывали.
Тут в истории появляется еще один главный герой – Александр П. Точнее, появился он давно, и учился с Катей с первого класса, и влюблен в нее с самого первого дня знакомства, и знает она об этом с незапамятных времен – но вот именно в этой истории он выходит из-за кулис только сейчас.
Сашкина любовь к Кате была глубока и глубоко безответна. Но он уже к этому привык и ничего не требовал. Что требовать какого-то там к себе отношения он не имеет права, Катя объяснила ему раз и навсегда, треснув портфелем по башке. Случилось объяснение в третьем классе, когда Катерина и сама была влюблена, но роковым образом не в Александра. А последний, не поняв сразу расфасовку сил, возжелал проводить ее домой – вместо счастливого соперника. Катя тогда ушла с другим, а Сашка, потирая ушибленный затылок, принял решение никогда-никогда-никогда не говорить ей больше о своих чувствах, а только защищать и оберегать ее, как верный рыцарь, не требуя ничего взамен. Этим он, в общем-то, в дальнейшем и занимался.
Так что, когда на родительском собрании классная стала ругать его даму сердца, Александру ничего не оставалось, кроме как заявить, что он, как староста класса, берется перевоспитать Пешеходину и подтянуть ее по всем предметам до прежнего уровня. Предложение, вызвав несколько ехидных замечаний насчет причин, было принято в первом чтении.
На следующий день после этого Сашка, полон энтузиазма как его рюкзак – учебников, звонил в дверь к Катерине. Та, по привычке, сложившейся за последние месяцы, медитировала над портретом Жорика и на внешние раздражители не реагировала до тех пор, пока кто-то из домашних ни впустил-таки в обитель ее назойливого поклонника. На этот раздражитель не среагировать уже было нельзя. Тем более, что это из-за него тогда, в третьем классе, Вовка разлюбил ее, а полюбил Ирку из 3-Б!
- Чего тебе? – холодно поинтересовалась Катя у деловито выгружавшего книги Сашки.
- Забыла, да? – добродушно ответил тот. – Пришел тебя подтягивать.
- Ты бы отстал, а? Видеть тебя не могу.
- Можешь, можешь, - Сашка не смущался, потому что по-другому Катя с ним никогда и не разговаривала. – Сейчас сядем за столик, я тебе маленькую темочку по физике объясню, потом задачки порешаем, ага? Хорошо? – ласково, как со слабоумной, говорил Сашка, выкладывая и выкладывая, выкладывая и выкладывая эти проклятые учебники!
- Да отвали ты со своей макулатурой! – взорвалась Катерина, только что искры не полетели. – Пошел ты знаешь куда?! Ненавижу тебя! Всю жизнь за мной лазит и лазит! Что мне сделать, чтобы ты отстал от меня?! Прицепился, хуже пиявки! Даже дома от тебя покоя нет! У-у-у, ненави-ижу… - на этом фейерверк закончился. Катя вскочила и убежала в угол – рыдать. Все плохо. Никто не любит, кроме этого придурка! Никому она не нужна! А разве много она просит? Только чтобы Жорик обратил на нее внимание! Чтобы только понял, как она его любит и тоже полюбил ее. Ну хотя бы разочек узнал ее на концерте и кивнул!
Катя почувствовала, что Сашка гладит ее по голове, отодвинулась, вытащила салфетку и стала сморкаться – громко и выразительно.
- Хочешь, достану тебе его адрес? – вдруг спросил Сашка.
Катя посмотрела на него, поняла, что говорила вслух, и согласилась. Терять все равно было нечего, а так хоть польза от Сашки будет.
Тот пообещал завтра вернуться для «подтягивания», сказал, что адрес прямо сейчас пойдет искать в какой-то супербазе данных и, ликуя, побежал выполнять.
Такая удача не каждый день бывает! Помочь любимой – раз. Показать ей кумира фасадом (а фасад там, если снять штукатурку, неприглядный – Сашка не сомневался) – два. Она поймет, что этот Жорик ее не стоит и обратит внимание на того, кто всегда рядом с ней, всегда готов помочь – короче говоря, на Сашку – и наконец-то в него влюбится. Три!
Вот она, цель всей жизни – почти достигнута! И Сашка летел, летел на полной скорости навстречу своей мечте.
Получив адрес любимого, Катя окончательно потеряла сон и покой. Ее дежурство возле Жорикового подъезда начиналось в шесть утра (раньше она не могла – транспорт начинал ходить только в полшестого, а на такси обеденных денег не хватало) и заканчивалось в 22-00. Катя не сомневалась, что, только увидев ее у своего дома, Жорик сразу ее узнает. Все-таки на концертах много народу и вполне объяснимо и простительно, что он не замечает ее в толпе. Здесь же кроме нее – ни души (соседи не в счет).
На Катино счастье (или несчастье – дальше видно будет), музыкантом Жорик был посредственным, звезда его показалась на горизонте лет пять назад – и сразу же закатилась. Поэтому, хотя концерты у него случались часто, фанаты возле подъезда звезды не водились. Но причины Катю не волновали.
Тем временем, пока она так дежурила (не первую неделю уже, между прочим, потому что рокер находился как раз в больнице, где проходил курс лечения от алкоголизма), Сашка, не жалея сил, прикрывал Катю по всем фронтам.
В школе он сообщал, что Пешеходина заболела / уже выздоравливает / завтра придет в школу / неожиданно была отправлена родителями к бабушке, поправляться после тяжелой болезни – а перед Катиными родителями играл роль пылкого влюбленного, что ему, правда, удавалось легко. Роль заключалась в том, чтобы вечером забрать Катю «с объекта» и привести домой. Извиниться трижды перед родителями, сказав, что это он виноват: повел их доченьку в гидропарк и не рассчитал время. Потом испросить позволения на завтрашний выгул и смиренно удалиться.
И наконец-то – ура, ура, наконец! – Катя дождалась.
Был чудесный весенний вечер. Зацвели вишни. На клумбах под окнами Жорика проклюнулись то ли тюльпаны, то ли пионы – Катя ботанику давно забыла, но зато высчитала, где находятся заветные окна и в этот незабываемый вечер представляла, как стоит в квартире любимого, глядя на цветы, а Жорик ее обнимает за плечи, и что-то там про счастье, переполнявшее их обоих… В общем, все, что обычно пишут по такому случаю для барышень в мягких книжечках с сахарной красавицей на обложке.
Тут-то он и появился – в лучших, как говорится, традициях. Весь реквизит по местам, выставлен нужный свет… Не хватало лунной дорожки и падающих звезд, но это был бы уже перебор даже с точки зрения романтичной настроенной Катерины.
У Жорика сегодня тоже был особенный день. Лечение окончено и бывший пациент пригласил своих друзей-музыкантов хорошенько это отметить. Собственно, бросать пить он и не собирался, на лечение его уговорила жена – несчастная женщина, замученная мужниными запоями, но не желающая бросать его по какой-то ей одной известной причине.
Успешно отпраздновавшего Жорика прикатили домой на такси. Выйдя из машины, жена открыла заднюю дверцу и сделала попытку вытащить спящего на заднем сиденье мужа. Будить его в такой момент, как подсказывал многолетний опыт, было бесполезно. Разве что сам проснется.
Жорик был товарищем довольно упитанным. Это только лет до тридцати рокеры худые и прыгучие. А потом у них обнаруживается полное пива брюшко, которое, регулярно получая подпитку, растет, не побоюсь этого слова, как на дрожжах.
Так что в одиночку вес взять никак не удавалось и Наташа (так звали, и сейчас зовут, жену) оглянулась в поисках подмоги. Никого, кроме незнакомой девочки (или девушки? Черт их знает, этих подростков – накрасится, оденется в мамино – и разбери, двенадцать ей лет или восемнадцать!).
- Эй, слышишь? Да ты, ты! Помоги мне его домой дотащить! Я заплачý!
Обалдевшая от такого счастья, Катя подскочила к машине, схватилась за какую-то, торчащую оттуда, часть тела любимого и стала добросовестно тянуть.
- Э-э, ты голову отпусти! Оторвешь еще! Она у него и так на плечах не держится, - вздохнула Наташа. – Бери вот так, а я здесь… Тянем, тянем, ак-куратненьво.. Хоп! – прекрасный принц, сияя свежим фингалом, явился на свет и открыл ясны очи.
- О-о, Натка! Ну и стерва ты, Натка! – заявил он разумным голосом, обнаружив справа поддержку в виде жены. Чувствуя, что и с другой стороны он на кого-то опирается, Жорик повернулся туда и увидел Катю. – Стерва она, - жалостно пояснил он ей. – Вот думаю: разведусь! Все! Но - люблю! Понима-аешь?.. – он икнул и всмотрелся повнимательнее в Катино лицо. – А-а-я тебя знаю! Бегает тут за мной одна… Похожа. На тебя похожа. Бегает за мной. Стихи-и пишет. Малявка такая, а тоже… Понимает! Разбирается, за кем бегать! Да-а… Но я – ни-ни, Натка, ты не думай! – жена от него отмахнулась, и он опять наклонился к Кате. – Так ты – подруга Натки, что ли? А я-то думаю, лицо знакомое…
Катя не стала отвечать на вопрос, а невежливо развернулась на сто восемьдесят градусов и побежала домой, скорее домой, в свою комнату, не дожидаясь, пока придет за ней Сашка, все равно, что скажут родители. Главное – быстрее отсюда. Он пьяница, женат, любит свою жену! Он смеется над Катиными чувствами! Он ее узнал и посмеялся над ней! То есть не узнал, а вспомнил и посмеялся… Неважно, все эти детали не имеют никакого значения. А имеет значение вся эта катастрофа в целом. Неясно было, как с этим всем дальше жить.
Катя не помнила, что было после того, как пришла эта мысль. А следующая случилась уже в больничной палате.
Кровать стояла у окна. С другой стороны была ширма. Катя открыла глаза и подумала, что она лежит здесь после операции, и что ей вырезали аппендицит. Но эта мысль упорхнула сразу же, потому что из-за ширмы донеслись голоса родителей.
- … но что делать? Ей же тринадцать лет. В тринадцать все девочки влюбляются в артистов, - спокойным голосом говорила мама.
- Да, да… Надо бы за ней присмотреть… Ох уж мне этот юношеский максимализм! И как это мы проглядели, а?
- И этот Саша! Я была уверена, что он ей нравится!
- Ну, ничего, ничего… Это проходит. Я тоже в ее годы… нет, наверное, постарше была, лет четырнадцать… И над фотографией плакала, и на концерты ходила… И думала, что это навечно и никакой больше любви быть не может. А полгода прошло – и в соседа влюбилась.
- Да конечно! И у тебя прошло, и у нее пройдет, как у всех. До свадьбы заживет.
- Но вот все равно надо как-то за ней присмотреть – а то видишь, какая она у нас чувствительная девочка оказалась. Живем и не знаем собственного ребенка! – подытожила мама.
- Надо как-то время выкраивать. Может, в конце мая на море всем вместе махнуть, а?
Катя перестала прислушиваться и повернулась к окну.
За окном снова, как и не было этой черной дыры, сидела весна. Катя поковырялась в своем сердце и обнаружила, что вместе с весной осталась и ее любовь к вопиюще не соответствующему такому большому чувству Жорику.
Через неделю Катю выписали из больницы, и она вернулась в школу. И одноклассники, и учителя тоже, делали вид, что ничего не знают и были с Катей старательно предупредительны. В девятый класс Катю кое-как перетащили, поставив ей за выслугу лет четверки.
В конце мая родители выполнили свое обещание и отвезли дочь к морю на целый месяц, а потом еще на два месяца отправили ее в санаторий, тайно лелея надежду на новые знакомства и увлечения, который помогут Кате забыть неприятный случай. Однако, никаких знакомств не случилось, потому что Катерина пресекала их на корню и вообще, ходила вдоль моря мрачная и обращала внимание только на гальку под ногами.
Потом снова началась школа, но желание учиться к Кате больше не вернулось. Она кое-как дотянула до конца девятого класса (за лето ее прошлые успехи забылись, и учителя уже не пытались завышать ей оценки) и поступила в ПТУ, переселившись от родителей в общежитие.
Как только ей исполнилось шестнадцать, она выскочила заумж на какого-то маляра в профиль похожего на Жорика. Сама Катя говорит, что о сходстве и не думала, потому что вся эта глупая детская ее любовь давным-давно прошла – как и предрекали родители.
Сашка остался в том же классе, доучился до одиннадцатого и, кажется, единственный из своего класса школьной любовью больше ни разу не заразился. Раньше переболел.

© Елена Крючкова, 2008
Дата публикации: 05.01.2008 23:17:12
Просмотров: 3539

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.