Купец из Моголистана (части 3-4)
Алексей Мальчик
|
Форма: Рассказ
Жанр: Историческая проза Объём: 23314 знаков с пробелами Раздел: "" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
Продолжение историко-приключенческого рассказа о молодом купце Рахиме и его торговой поездке вместе с караваном в средневековый Китай. События происходят в конце XV века. Место действия - древние города Кайфын, Сиань и Ош. Алексей Мальчик КУПЕЦ ИЗ МОГОЛИСТАНА (продолжение) Средневековым купцам Великого шелкового пути посвящается этот рассказ. 3 Следовавший из Кайфына караван двигался медленной поступью по неровной горной тропе. Впереди верхом на туркменском коне ехал молодой, полный сил караван-баши. Вслед за ним, восседая на навьюченных лошадях и верблюдах, тянулись усталые караванщики, вооруженные пиками и мечами охранники, дремавшие купцы и караван-вожатый, который негромко напевал старинную песню. Рахим и его спутники находились в дороге третий день. За это время они неторопливо проехали несколько больших деревень с пастбищами, полями риса и хлопка, чередовавшиеся с рощами дубов и сосен. В тот день их караван шел по одному из берегов реки Ихэ, вдоль склонов известняковых гор Сяньшань и Лунмэншань. Солнце высоко стояло на небе. Его яркие полуденные лучи озаряли высеченные в горах пещеры со статуей Будды Вайрочана, статуями и рельефами с изображениями монахов, небесных танцовщиц и торжественных процессий. На время позабыв о своих заботах, Рахим с восхищением рассматривал эти величественные произведения, любовался их изящными пропорциями, четкой прорисовкой множества деталей. Впрочем, дела у караван-баши и его товарищей, действительно, продвигались совсем неплохо. Еще в Кашгаре за приличную цену удалось продать ферганские атласные сюзане и чеканные блюда из Самарканда. А в Чэнду китайские купцы охотно купили бухарскую кожу и бирюзу. Теперь же торговый караван вез в Моголистан шелк и фарфор, которым, наверняка, могли заинтересоваться представители знати и богатые помещики. Никаких разбойников на пути пока не встретилось, что также внушало надежду на успешное возвращение домой. Оставив позади буддийских паломников и растянувшиеся на километр пещеры, караван объезжал один из высоких холмов, сверкавших молодой травой и первыми весенними цветами. За холмом начинался большой сосновый лес, через который, как слышал Рахим, можно было быстрее добраться до торгового города Сианя. Казалось, что ничто не способно нарушить покой этого мирного и красивого места. Однако внезапно из-за поворота стал доноситься шум беспощадной схватки, сопровождаемый боевыми криками людей и звенящими ударами металлического оружия. - Вай-дод! Пронеси милосердный аллах! – запричитал Саид, испуганно оглядываясь по сторонам. – Так я и знал, что не нужно было ехать по этой дороге. А я ведь не стар, мне еще жить и жить. О ангел смерти Азраил, пощади, не забирай меня! - Чему быть, того не миновать, - философски рассудил Хайдар, невозмутимо вынимая меч из ножен. - Оставайтесь на своих местах! Я узнаю, что происходит, - соскочив с коня, приказал Рахим, а сам, вооруженный мечом, начал осторожно продвигаться в сторону лесной поляны. Обогнув холм и пройдя метров двадцать, караван-баши отчетливо увидел, что бой в самом разгаре. На даосского монаха одновременно нападали трое простолюдинов в халатах с пестрыми поясами и веревочных туфлях. Молодые люди непрерывно наносили сабельные удары, от которых монах с быстротой молнии отбивался железным посохом. На нестаром даосе была традиционная головная повязка, темно-голубой халат и туфли в виде гриба «серебряные ушки». Внешность монаха показалась Рахиму странно знакомой. Он поймал себя на мысли, что где-то уже видел человека с такой же поджарой фигурой и схожее лицо с аккуратными монголоидными чертами. Между тем, чувствовалось, что, несмотря на гибкость и подвижность монаха, его силы постепенно истощались, а движения становились все медленнее. Схватка могла закончиться для даоса трагически, и Рахим в порыве сострадания бросился на одного из нападавших. Несколько мгновений противники безрезультатно обменивались ударами, пока Рахим не пошел на боевую хитрость. Он сделал вид, что промахнулся, а когда враг направил ему саблю прямо в сердце, стремительно отстранился, подпрыгнул и со всего размаха отрубил проходимцу голову. С тем же напором Рахим накинулся на следующего противника. Резким ударом ноги караван-баши выбил у него из рук саблю, а самого, схватив за пояс, швырнул на землю. Увидев, что произошло с сообщниками, третий юноша потерял всякое желание нападать на монаха и с испуганными криками бежал в сторону холма. Его примеру последовал и простолюдин, пришедший в себя после падения. - Благодарю вас, благородный чужестранец, - низко поклонившись, сказал даосский монах. – Без вашей помощи не стоял бы я сейчас перед вами живым и здоровым. Будем знакомы. В монастыре мне дали имя Чжи-шэнь, а в миру меня звали Ян Цзинь. - Рахим – купец из Моголистана, - с поклоном представился караван-баши. – Почему же эти трое напали на вас, святой отец? - Злые духи вселились в души несчастных юношей, - со вздохом ответил Чжи-шэнь, опустив глаза. – Узнав, что у меня пожертвования на строительство нового храма, алчные грешники следили за мной с самого Лояна. Увы, одному из них уже не суждено очиститься душой и получить доброе расположение неба! Вместо Горы долголетия попадет он в Желтый источник, где будет с ужасом и тоской вспоминать о чужом похищенном добре, своих преступлениях и насилии. Но мне жаль этого юношу, и не хочется оставлять его тело на растерзание зверям и птицам. Из тех больших камней можно соорудить могильный холм. Вы поможете мне, добрый человек? - Конечно, - кивнул головой Рахим, и тут же позвал своих караванщиков: - Анвар, Шавкат! Мне и почтенному отцу нужна ваша помощь. Спустя полчаса, благодаря их общим усилиям, недалеко от леса появился небольшой каменный холм, скрывший от посторонних глаз последствия ожесточенной схватки. - Скажите, святой отец, безопасно ли ехать в Сиань через этот лес? – спросил Рахим обеспокоенно. - Если я поеду с вами, то вы избежите многих опасностей, - загадочно улыбнулся монах. - В таком случае, добро пожаловать к нам! – предложил караван-баши, и проводил монаха к свободной лошади, стоявшей рядом с его конем. - Пожалуйста, садитесь, уважаемый. Буду рад вашей кампании. Немало удивив караванщиков и купцов, Чжи-шэнь, как опытный наезд-ник, лихо заскочил в седло. После небольшого перерыва вместе с новым попутчиком караван вновь тронулся в путь, проходя по тропинке, уходившей в густую зеленую чащу. С каждым шагом яркий солнечный свет все больше тускнел, сменяясь сумерками соснового бора. Повсюду веяло благоуханием хвойных деревьев, доносились неясные шорохи из перепутанных ветвей и кустарников, раздавались звонкие голоса лесных птиц и зверей. - Рахим, как я заметил, вы хорошо владеете боевым искусством и нашим языком, - прервал наступившее молчание монах. – Кто был вашим учителем? Или это тайна, которую вы не должны раскрывать? - От вас мне скрывать нечего, - сказал в ответ караван-баши. - Китайскому языку и владению оружием меня научил приказчик моего отца – Ян Чан-хао, происходивший из уезда Динъюань. Вы, кстати, внешне очень похожи на моего учителя, - при этих словах на спокойном лице Ян Чжи-шэня вдруг отразилось глубокое волнение. - После поражения крестьянского восстания Ян Чан-хао бежал в Кашгар, - продолжал Рахим, не обратив внимание на реакцию своего спутника. – Там он примкнул к каравану моего отца Бадриддина и поступил к нему на службу. - Ваш учитель еще жив? – спросил монах бесстрастно, стараясь не выдать своих чувств. - К сожалению, нет, - с грустью ответил молодой человек. – Пять лет назад он погиб от руки грабителя, когда возвращался с моим отцом из Герата. На этом их разговор прекратился, и весь дальнейший путь Рахим и даосский монах ехали рядом в полном молчании. Когда караван подъезжал к лесной опушке, Чжи-шэнь быстро вытащил из тыквенной сумки ручной колокольчик и энергично зазвонил, словно подавая кому-то сигнал о своем прибытии. Не прошло и нескольких минут, как из-за высоких сосен с красноватыми стволами, выехал грозного вида всадник на статном огненно-рыжем коне. Его окружали двадцать вооруженных людей с саблями, палицами, луками и колчанами стрел. Сам же обросший бородой мужчина держал наготове меч и был одет в боевое одеяние. Его волосы были повязаны косынкой со спадающими на плечи концами, синий парчовый халат с широким поясом едва скрывал красную кольчугу, а грудь и спину защищали железные латы. Столь неожиданное появление в лесу людей, напоминавших собой раз-бойников, на какое-то время вызвало растерянность у Рахима и его спутников. Опомнившись, купцы, караванщики и охранники схватились за мечи и пики, чтобы в любой момент отразить нападение. - Остановитесь! – повелительным тоном сказал монах, повернувшись к атаману разбойников. – Чжао Чун, брат мой, молодой купец, который рядом со мной спас мне жизнь. Он знал моего отца и был его учеником. Теперь их караван под моей защитой. - Друзья Ян Цзиня – мои друзья, - отозвался Чжао Чун, удерживая коня за поводья. – Так тебе угрожала опасность, названый брат? Кто же напал на тебя? - Три молодых искателя легкой наживы. Ты же знаешь, что за наши головы назначили награду в тысячу связок медяков. Узнав меня по описанию, эти трое следили за мной и решили расправиться у соснового леса. Все бы так и произошло, не вмешайся в схватку Рахим. - Благодарю тебя, храбрый купец, - грозное лицо атамана расплылось в улыбке. – Ты, наверно, слышал о нас много плохого. Но мы никогда не грабим крестьян и бедных простолюдинов, а даже помогаем им. Что касается тебя и твоего каравана, то сегодня вы наши гости. Следуйте за нами! Мы примем вас в нашей усадьбе. Испытав явное облегчение, Рахим искренне поблагодарил Чжао Чуна и повел караван в направлении, указанном лесными разбойниками. Вскоре караван-баши и его товарищи увидели большой дом, окруженный мощной глинобитной стеной, вокруг которой возвышались многочисленные хвойные деревья. Чжао Чун оказал своим гостям по-настоящему радушный прием. По его приказу купцам, караван-вожатому, караванщикам и охранникам подали большие порции мяса и золотые кубки с красным вином. Рахим, Саид и Хайдар заняли за столом почетные места недалеко от атамана разбойников и Ян Цзиня. Несмотря на недовольство Саида, караван-баши в ответ на гостеприимство Чжао Чуна сразу же подарил ему два дорогих чеканных кумгана, которые оставались до сих пор непроданными. - Как же так вышло, что даосский монах оказался среди разбойников? – наконец спросил Рахим, с сомнением взглянув на Ян Цзиня. – И монах ли ты на самом деле? - Все зависит от того, дорогой друг, как посмотреть на этот вопрос, - усмехнулся он. – Я из зажиточной крестьянской семьи, которая обеднела из-за бесконечных поборов чиновников императора. Как тебе известно, мой отец бежал в вашу страну после поражения восстания. Я тоже долго скрывался. Благодаря дальним родственникам, я поступил в даосский монастырь, где прожил четыре года. Устав от монастырской жизни, я отправился странствовать. Тогда-то я и познакомился с Чжао Чуном. - Наше знакомство, надо сказать, было весьма необычным, - громко рассмеялся атаман. – Я напал на Ян Цзиня, чтобы ограбить. Но он победил меня в схватке, показав такие приемы ушу, которые я в жизни своей не видывал. После этого я побратался с ним и уговорил остаться среди нас. Плотно пообедав у гостеприимных разбойников, караван-баши и его подопечные не стали больше задерживаться, а продолжили свой путь в город Сиань. К радости Рахима, его новый знакомый, Ян Цзинь, снова решил составить им кампанию, предложив в память о своем отце проводить караван до конца Великой китайской стены. 4 Как не торопились могольские купцы, их караван прибыл в Сиань только поздним вечером. В планах Рахима не было надолго останавливаться в бывшей столице четырех династий, которая славилась своей древней историей и архитектурой. Поэтому, проведя одну ночь в гостинице, караван-баши и его спутники вновь засобирались в дорогу, на этот раз в сторону провинции Ганьсу. Ранним утром торговый караван проехал по центру Сианя, через одну из арок трехъярусной Колокольной башни с темно-зелеными черепичными крышами. Затем, направляясь к городским воротам, всадники миновали построенные из кирпича Большую и Малую пагоды диких гусей со старинным буддийским монастырем. В лучах восходящего солнца монастырь нарядно сверкал позолотой и изразцами стен, а сотни колокольчиков по краям крыш позванивали при дуновении ветра, словно провожая вдаль уезжающих путников. Всю следующую неделю караван продвигался на северо-запад империи Мин, по однообразной унылой степи. Кроме степных растений – ксерофитов, Рахиму и его товарищам изредка встречались заросли черемухи и боярышника или небольшие сосновые рощи. Поездка протекала довольно спокойно и практически без происшествий. Лишь один раз мелкая шайка грабителей попыталась взять дань с каравана, но их попытка не увенчалась успехом. Ян Цзиню для этого не потребовалось больших усилий. Ему достаточно было сказать, что товары на лошадях и верблюдах принадлежат Чжао Чуну, как грабители, услышав имя знаменитого разбойника, с извинениями отступили. Время от времени караван проезжал мимо похожих друг на друга селений, полей, засеянных рисом, пшеницей или просом, а дорогу всадникам преграждали стада овец и коров, возвращавшихся с пастбищ. Долгое путешествие очень сблизило Рахима с Ян Цзинем, который был старше молодого купца всего на два года. Молодые люди принадлежали к разным народам и имели разные судьбы, но оба были мужественными, решительными, не способными на предательство и подлые поступки. Ян Цзинь теперь ничем не напоминал даосского монаха, а выглядел как проводник, сопровождавший караван. Китаец отпустил небольшую бороду, на голову повязал черную косынку и надел простой халат с широким коричневым поясом. Спустя восемь дней после отъезда из Сианя караван оказался в безлюд-ной пустынной местности. В двухстах метрах от дороги Рахим заметил одиноко стоящий постоялый двор с изогнутой черепичной крышей, который в целях обороны окружала большая глинобитная стена. К тому времени наступили сумерки, и солнце скоро должно было скрыться за горизонтом. У усталых путешественников закончилась еда и корм для животных, поэтому они, не задумываясь, решили заночевать на этом постоялом дворе. Подъехав к высоким воротам, Рахим громко постучал и через какое-то мгновение навстречу путникам вышел хозяин – толстый человек в стеганой теплой шапке, имевший за поясом длинный кинжал. - А вот наконец-то и постояльцы! – на отталкивающем лице хозяина появилось подобие улыбки. – Добрый вечер! Проезжайте, дорогие гости. Такое спокойное и мирное место, как у меня, непросто найти. Не успели караван-баши и его спутники въехать во двор, как хозяин сразу же крепко запер за ними ворота, объяснив, что это сделано для безопасности от разбойников. - Хайпин! – позвал он своего работника – одноглазого крепкого парня. – Привяжи верблюдов к столбам у стены, а лошадей отведи в конюшню. Рахим отправился вслед за Хайпином и увидел, что в конюшне стоят еще шесть лошадей с богато украшенными седлами, а немного дальше беспорядочно разбросаны пестрые тюки с товарами. - У вас остановились и другие постояльцы? – спросил молодой купец, почувствовав смутные подозрения. - Нет, кроме вас никого, - последовал равнодушный ответ. - А эти лошади и тюки? Чьи же они тогда? – удивился Рахим. - Теперь наши, - ответил одноглазый с нехорошей усмешкой. – Прежние владельцы оставили их нам в подарок перед тем, как уехали. Когда животные были устроены и получили корм, хозяин проводил гостей в большой зал с невысоким потолком, в котором стояло несколько длинных столов и сидели пять человек с огрубевшими, ожесточенными лицами. На ужин путешественникам подали большие блюда тушеного мяса, смешанного с грибами и рисом, и два больших кувшина с вином. Налив вино в свою чашку, Ян Цзинь пригубил его, почмокал, изображая, что пробует, а затем шепнул Рахиму: - Не пей – вино отравлено. - Ваш друг чем-то недоволен? – настороженно спросил хозяин. - Да нет, что вы! – с улыбкой возразил караван-баши. – По его словам вино чудесное, но он напомнил мне, что завтра нам рано вставать. А путь предстоит долгий и тяжелый. Как не жаль, уважаемый, а мы должны ограничиться более слабым напитком, - и с этими словами Рахим взял с соседнего стола кувшин с водой. Сосуд с вином он вернул хозяину, собираясь сделать то же самое и со вторым кувшином. Однако этому резко воспротивился Саид, с которым у караван-баши давно были натянутые отношения. - Ты совсем обнаглел, Рахим! – в гневе закричал купец. – Сам связыва-ешься с сомнительными проходимцами, ни во что не ставишь старших, а теперь за всех решаешь, что нам есть, а что пить. После возвращения в Ош я расскажу о твоих делишках Файзулле. Мало тебе не покажется! Будешь, знать, как изображать из себя великого эмира! - Саид, послушай – попытался объяснить Рахим, подавая тайные знаки, но тот будто ничего не слышал и не видел. - Расул, Джамал, возьмите кувшин и блюда, - раздраженно сказал Саид своим приятелям – караван-вожатому и караванщику. – Пойдемте в нашу комнату. Там мы спокойно, без дурацких указаний, поужинаем и выпьем, сколько душе угодно. К радости хозяина заведения, трое недовольных демонстративно встали из-за стола и начали быстро подниматься на второй этаж. Рахим печально посмотрел им вслед, глубоко сочувствуя своим товарищам и одновременно понимая свое бессилие что-либо изменить. Поскольку пятеро мужчин за соседним столом ели такое же мясное жаркое, Рахим и Хайдар с оставшимися караванщиками и охранниками рискнули при помощи палочек попробовать приготовленный ужин. Наскоро перекусив, гости с показным спокойствием стали расходиться по своим комнатам. Рахим и Ян Цзинь, как и остальные, поднялись по широкой лестнице, а затем повернули направо и полезли на чердак. Открыв люк, молодые люди оказались в маленькой пустой комнате с двумя деревянными ложами. Под самой крышей, над одной из кроватей, находилось окно, завешанное простой тканью. Как выяснилось, люк был плохо пригнан к полу и не имел засова, на который бы запирался. - Как видишь, Рахим, не нужно состоять в банде Чжао Чуна, чтобы по-нять, что мы в разбойничьем притоне, - заметил Ян Цзинь, осматривая комнату. - Эх, не надо было здесь останавливаться, - вздохнул купец. – Место уединенное, безлюдное, можно безнаказанно убивать людей и никто об этом никогда не узнает. Но не на тех напали! Прирезать нас, как баранов, у них не получится, - решительно добавил он, вынимая свой меч из ножен. Между тем в комнате совсем стемнело. Рахим и Ян Цзинь поставили на пол зажженные восковые свечи, а сами присели на кровати, держа наготове обнаженные мечи. Так прошло полчаса. На темном небе взошла полная луна, посылавшая в комнату неяркий луч света. Неожиданно занавесь, скрывавшая окно, отодвинулась и показалась едва заметная фигура с саблей в руке. Не говоря ни слова, Ян Цзинь быстро вытащил из-за пояса кинжал и метнул его в незваного гостя. Человек за окном пошатнулся, выронил саблю и с громким стоном рухнул со второго этажа вниз. - И почему некоторым не спится ночами? – иронически усмехнулся китаец. – Отдыхали бы себе спокойно, видели сны про красивых девушек. - Хорошая сабля. В бою пригодится, - хладнокровно прокомментировал Рахим, взглянув на оружие, которое упало на его кровать. В этот момент они услышали, что кто-то поднимается по узкой лестнице, ведущей в их комнату. Люк резко открылся, и в слабом свете возникла фигура одноглазого конюха, сжимавшего в руке длинный нож. Рахим поспешно соскочил с кровати и, прыгнув на противника, рассек ему голову мечом. Тело неудачливого убийцы безжизненно обмякло и стремительно свалилось с лестницы на пол. - Веселая ночь, - мрачно улыбнулся караван-баши. – Но делать нечего, братец, спустимся в коридор и позовем товарищей. Дадим отпор этим негодяям! Оказавшись в коридоре второго этажа, друзья принялись стучать в двери и будить своих компаньонов. Хайдар, караванщики и охранники, которые и не собирались ложиться, а в тревоге сидели в своих комнатах, вскоре выбежали на их призывы, вооруженные мечами и пиками. Только одна комната осталась закрытой, та, где отдыхали Саид и его приятели. Рахим и Хайдар выломали дверь и, осветив свечой помещение, увидели трагическую картину. Купец, караван-вожатый и караванщик были мертвы, они неподвижно лежали на полу с искаженными судорогой лицами, на которых отразился смертельный ужас. Охваченные яростью, Рахим и его товарищи сбежали по лестнице вниз и первыми напали на коварных разбойников. При свете горящих факелов в зале постоялого двора около часа продолжалась жестокая схватка. Четверо разбойников были убиты, но в беспощадном бою пал и один из храбрых охранников. Понимая, что его тоже ждет неминуемая гибель, хозяин заведения попытался выбраться из зала. Однако Ян Цзинь не дал ему такой возможности. Нагнав своего противника, китаец повалил его на землю и вонзил в спину меч. На рассвете, неподалеку от дороги, выходцы из Моголистана по мусульманским обычаям похоронили четверых павших друзей, прочитав по ним заупокойную молитву. Шесть чужих лошадей, которые оставались в конюшне, они отпустили на свободу, а постоялый двор, унесший столько человеческих жизней, подожгли при помощи факелов. В это время как раз подул сильный ветер, и огонь с гулом и треском стал взвиваться к небу, охватив все здание. - Рахим, брат мой, мы пережили с тобой много опасностей, - неуверенно начал Ян Цзинь. – Но мне пора возвращаться к Чжао Чуну, и я не смогу больше сопровождать вас. - Как жаль, что ты не можешь поехать с нами, - искренне огорчился Ра-хим. – Мне будет очень не хватать тебя. Но я знаю, что ты ни за что не оста-вишь свою родину. Мне это понятно. Прощай, друг мой! Я никогда не забуду тебя, - и молодой человек крепко обнял Ян Цзиня. - Береги себя, брат! – сказал на прощание китаец, сев в седло, и повер-нул своего коня в противоположную сторону. Рахим еще долго смотрел вслед удаляющемуся всаднику, пока его не вывел из задумчивости голос Хайдара. - И куда дальше, караван-баши? – негромко спросил купец, по-дружески положив ему руку на плечо. - В Ланьчжоу, - ответил Рахим, повернувшись к Хайдару. – В Ланьчжоу, а потом через горные хребты и пустыню в Кашгар. Окрестные селения Оша встретили немногочисленный караван яркой цветущей зеленью садов. К небесной синеве тянулись персиковые деревья, алыча и кустарники айвы, украсившие свои ветви нежно-розовыми и белыми цветками. Густые заросли грецкого ореха и фисташек сменялись виноградни-ками и абрикосовыми рощами. Рахим, Хайдар и шесть караванщиков скоро должны были добраться до внешних кирпичных стен города, которые в целях безопасности окружал глубокий ров с водой. Настроение у всех было приподнятое: после двух месяцев отсутствия наконец-то каждый из них окажется дома, в кругу своей семьи и дорогих сердцу людей. В эту минуту счастья на мгновение отступили тяжелые воспоминания о гибели четверых товарищей, об изнурительном, полном опасностей переходе через горный хребет Аркатаг и пустыню Такла-Макан. Сегодня Рахим вполне мог гордиться собой, ведь, несмотря на выпавшие на их долю испытания, ему удалось довести в целости и сохранности редкие шелковые ткани и фарфоровые изделия. Как и остальные, молодой человек тоже сильно скучал по матери и трем сестрам, но больше всего эти месяцы ему не хватало возлюбленной – нежной и чуткой Наргиз. При мысли о ней лицо Рахима озарила радостная улыбка. Он был уверен, что на этот раз, когда фортуна оказалась на его стороне, расчетливый Файзулла уже не будет столь несговорчив, и в конце концов согласится на их союз. © Алексей Мальчик, 2015 Дата публикации: 22.09.2015 05:14:15 Просмотров: 2468 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|