Сотворение

Джон Мили

Форма: Миниатюра
Жанр: Просто о жизни
Объём: 6158 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Я помню момент сотворения, я помню его процесс. И помню себя: сначала личинкой, потом куколкой, потом... Но, по порядку.
Осознание настоящего еще не коснулось меня, а было уже это восхитительное чувство, что я есть, что я существую. Был простор, наполненный воздухом, и мягкие приглушенные звуки, напоминающие смешанное: вроде как от стекающей по стенке воды и лопающихся в тишине пузырьков. Откуда-то издали, так помню, доносилось будто сытое урчание большого и ласкового животного. Еще было чувство, что я не одна в этом мире. И точно: когда открыла глаза, – темно было хоть глаз выколи! - то обнаружила, что нас много. Мы порхали в пространстве; все такие друг на друга непохожие, росли на глазах. А рождались все новые и новые...
Рядом со мной кружила сестра. Я не смогу объяснить, как я поняла, что это она; каким, собственно, образом - казалось бы ниоткуда! - появились во мне глубочайшие к ней симпатия, нежность и родственность. Тщедушна, субтильного, можно сказать, сложения... Мне вдруг так захотелось ее опекать! С тех пор я всегда считала себя за старшую, возлагая именно на себя всю ответственность за решения.
Становилось все жарче, наверное, от скученности; воздух стал такой спертый, что просто нечем дышать. Наверное, можно было уже и понять, но мы с сестрой заволновались поздно: плотно сбитая масса возбужденно колыхалась вокруг и терлась о нас боками. Я поняла: дело плохо! И, схватив сестру, начала пробиваться к выходу. Раздвигая толпу мощными своими плечами, освобождала ей путь; при этом сама барахталась и тонула. И мы, в результате, пробились... Правда, усилия оказались напрасными - выход был заперт.
А процесс все продолжался... Дьявольщина! Разве можно набивать в одну камеру (как еще я могла назвать сейчас бывший простор?!) сразу столько быстро взрослеющих дам?.. Атмосфера накалилась до предела; давление возросло настолько, что, тесно прижатые друг к другу, мы с сестрой превратились в единое тяжко страдающее целое. Сестра уж поникла, да и я готова была упасть в обморок от духоты, сдавленности и невыносимости существования... как вдруг за воротами послышались громкие хлопающие звуки и они распахнулись. Толпой нас выдавило наружу; похоже, жизнь была спасена! Однако, времени передохнуть не было - сзади подпирали. Бегом пробежав длинный и темный коридор, оказались на развилке - я повернула направо; потом, на другой развилке - налево... - все равно я не знала дороги. Сестра не могла мне помочь; совершенно обессилевшая, тащилась сзади. Еще поворот... и мы обе облегченно вздохнули. Напор явно ослабевал – видно, задние разбрелись… или снова закрыли ворота. В общем, можно было идти не спеша.
То, что нужно идти – ни в коем случае не стоять! - представлялось мне несомненным: опасности не закончатся, пока мы не выберемся наружу. Да, конечно... Но, куда?..
Я уже совершенно запуталась. Меня выматывали эти поистине бесконечные узкие коридоры, кривые переходы и бесчисленные тупики, в которые мы то и дело попадали; приходилось возвращаться назад, чтобы через минуту оказаться в следующем. Я нервничала, потому что мне еще никогда не приходилось бывать в лабиринтах – а уж этот был настоящий!.. Меня раздражала сейчас хнычущая сестра, беспрерывно задающая глупые вопросы, на которые я не находила ответов. Утешая ее, я говорила одно и то же: «Дорогая, вспомни: мы выбрались из настоящего ада! Так неужто отсюда не выберемся?..»
Мы давно уже шли в тишине, ни единого звука, и, кажется, ходили кругами. Мы очень устали; единственное желание: упасть и забыться! А страх гнал вперед. Отныне я не надеялась на себя, только на Создателя – ну, кто нам еще поможет?!.
Вдруг где-то невдалеке забулькало. Скорым шагом мы пошли на звук. До того извилистый коридор постепенно становился прямым и сужался. Поднявшийся было горячий ветер подул и пропал. Вскоре пришлось передвигаться сильно пригнувшись, а потом даже ползком. Сестра, испугавшись, остановилась, и что-то говорила, пытаясь убедить меня повернуть обратно. Но, нет. Теперь-то я была абсолютно уверена, что мы идем в правильном направлении, что если выход и есть, то он только там, впереди.
Вновь раздавшиеся, вроде совсем уже рядышком, звуки - сейчас почему-то жалобные, протяжно-тоскливые - придали мне решимости. Из последних сил я рванулась - сестра, наконец-то, поверив, - за мною - и... сразу застряла. Внезапно звуки превратились в громкие стоны, а стенки коридора начали бешено сокращаться. Хотя было страшно и больно, но я знала, что они помогают нам в продвижении. Мы ползли медленно, буквально по миллиметрам; цеплялись за малейший бугорок и трещинку; задыхались от напряжения, тоже стонали... В какой-то момент я заметила: на руках появилась кровь.
Стоны, вдруг, как-то сразу, переросли в один ужасный оглушающий рев, впереди показался свет. Последним усилием я схватила сестру за липкие ее волосы, напряглась, как никогда в жизни, и... шмякнулась в лужу*. Хорошо, с небольшой высоты… - не поранилась, только чуть примяла себе бок. Лежала, не шевелясь, счастливая; отдыхала, медленно остывала. Искоса посматривала на сестру: действительно, маленькая, невзрачная... и такая родная! Ты только живи, моя милая!..
И вдруг, сквозь исходивший от нас слабый парок, увидала Его! Я вскрикнула от еще одного неожиданного счастья, поняла сразу: вот Он - мой Творец, мой Создатель! С высоты своего гигантского роста Он глядел на нас очень серьезно, внимательно, можно даже сказать, испытующе. Неожиданно наклонился и замер, рассматривая подробно. Кажется, остался доволен (хороший! о боже, какой хороший!), хмыкнул устало. Потом озабоченно сдвинул брови:
- И все-таки с кровью... опять... - так сказал. - Нет, пора... пора-ка, мил-друг, обращаться к жопному... - Разогнулся и, как-будто клянясь, поднял руку...
Я не успела толком осмыслить, что Он произнес, как откуда-то сверху зашумела, забурлила вода. Мощный поток захватил нас с сестрой... и понес... и понес, кружа... Приближаясь к черной, казалось, просто какой-то бездонной, дыре, я уже знала, как сердцем чуяла, что никогда в жизни больше Его не увижу. "Прощай, любимый, - помню, прошептала я грустно, - мы уплываем".

* на момент написания мир был еще старой конструкции.

© Джон Мили, 2013
Дата публикации: 11.06.2013 22:51:37
Просмотров: 2451

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.