Редактиры.

Никита Янев

Форма: Очерк
Жанр: Публицистика
Объём: 15736 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

А вы, как способность плакать, осознавали, что ваша голова сливалась с линией горизонта сначала, потом, как созревший овощ, космическим кораблём земля стала, потом неслась с ускореньем сквозь парсеки с восторженными глазами, и вопила, мама.

1.

Если мир это трансляция, то человек это ретрансляция. И вот наша история крутящемуся телепатическому шарику в воздухе, как кинокамера.

Рассказанная как нечто вообще третьестепенное, как анекдот на перекуре, когда грузчик от грузчика ничего не ждёт, кроме аллитерации.

Тогда как она – тот пустой центр, вокруг которого стрвораживается метагалактика, как антиматерия.

Гена Янев устроил сайт, чтобы разместить там все 4 работы за 25 лет, а вообще-то за 50 лет: элегии, трактаты, романы, драмы.

А вообще-то: фильмы, видео, фотографии, тексты, 1000 экземпляров. А вообще-то Гена Янев подумал, бля, чисто биографически.

Ведь это же ещё на 50 лет дом в деревне и редактиры. А сознания на ползатяжки осталось, потом оно сразу мутится, как обморок.

И Гена Янев подумал: наверное, это хорошо, а не плохо. У всех страсти, все зависимые: интернетозависимые, работоголики, алкоголики, шопоголики, сексоголики, наркоманы, киноманы, адреналинщики, обыватели.

А у него одна страсть: сидеть и смотреть в одну точку скоко тебе 90 лет. Руку поднимет, а опустить забудет, так она и висит на воздухе, как Христос распятый.

На руке та и эта стороны света и частная жизнь человека, как пьеса на ладони: все у тебя на ладони, и ты тоже.

Наверное создатель, как подводная лодка в степях Украины, девочки, нецелочки, недочки, зэки, которые за всех заступились, а все в глаза плюются, распни, распни, прибитый за яйца к Красной площади, мальчик в рассказе «Честное слово» советского писателя Пантелеева, которого наебали уголовные соседи, и он смотрит на свою метагалактику номер, и стоит на посту, пока не потеряет сознанье.

И потом без сознанья редактиры, как учитель и ученик. А Гена Янев-2 недоумевает, что за жопа, все нормальные такие страстотерпцы, как Жутин и Шириновский, для уровня жизни и понтов, для нового старого божества успеха Ваала, а он, как точка: вдох, ах, задерка дыханья, пук и яркость, выдох, ой, бля, не умер, нового старого великого Бога.

С той стороны взрыва трансляция учителя ученику урока, как яяяяяяя. С этой стороны взрыва ретрансляция ученика учителю урока, как 1+1=1.

Короче, вывод из нашей истории такой, думает великий Бог: редактиры-то с той стороны смерти, а не с этой.

Что и требовалось доказать, говорит Гена Янев-2 Гены Яневу-1, и теряет сознанье, как обморок.

И дальше Бог сам делает вывод, вот, оказывается, зачем ему понадобилось творенье, для редактиры, и становится ещё мудрее и ещё седее, хотя вроде бы уже и некуда.

В рассказанной истории, подумает Гена Янев с гигантским облегченьем, когда очнётся, как аура у эпилептика, главное не то, что она правда или неправда, а то, что она на самом деле, как пук и яркость.

Тогда как всё другое не знает, на самом деле оно или не на самом деле, как божество успеха Ваал, и хватается за выживанье в забвенье.

Вот почему Гена Янев для метагалактики номер – единственный шанец, но никто не знает, как постапокалиптика, и это хорошо, а то затусуют, как Жутин и Шириновский.

А так, он идёт на пенсии по инвалидности с эпилептиского бочку жизни по лесной дороге на рыбалку, как стрела, бывшей узкоколейке, дороге на трупах, на острове в море.

И рассказывает Гены Яневу-2 за руку эту историю или какую-нибудь другую. Или пустой ладони, как повезёт, в одном пригороде мегаполисе апокалипсисе.

На ладони та и эта стороны света и частная жизнь человека.

2.

Забавно, когда оно само начинает работать, как всякие сюжеты, а ты, как блокадница Лёля, сидишь и вставной челюстью щёлкаешь.

Приёмная сестра тёщи, нанятая для прислуги, но породнившаяся саамка, в семье цыган и евреев, начальников советского производства.

В Мелитополе в детстве Гены Янева говорили: щёлкать овалом, что означало: пропускать возможность успеха для возможности величья, после несчастья, ожесточенья и компромисса.

Лёле 85, тёще 75, они поехали в круиз по Волге на теплоходе. И ты уже не знаешь: долетают ли твои редактиры до чужих компромиссов.

Ты сидишь и вставной челюстью щёлкаешь на скользящем по небу теплоходе.

3.

Раньше я брал сюжеты и вдохновенья из жизни для редактиры, теперь из кино, думал Гена Янев за руку. Что это значит для меня и жизни?

Для меня: что я всё дальше от жизни с той стороны взрыва улетаю. Для жизни: что появляется новый жанр – теле, как телепатия, телекинез и телепортация.

Как одновременно цель и тело жизни, как всегда в трансляции главное – ретрансляция. Иначе, кому же показывать пук и яркость?

4.

Открыли новый художественный салон в гипермаркете на станции. Там одних глин штук 100 видов. Мария поехала за таким карандашом.

Ну, знаете, Никита, когда засыпает, иногда мечтает, что он проснулся, а за ночь написалась такая книга сама, в ней всё живое, и он тоже.

Такой карандаш. Скоро технология подкатит, как сапоги-скороходы, меч-кладенец, ковёр-самолёт, конёк-горбунок и палочка-выручалочка.

Читерские программы, в которых ты рисуешь линию, и она, как Модильяни, сама себя рисует. Но мы про другое.

Гена Янев 20 лет на Соловки ездил каждый год, как древние саамы, половить рыбы, поговорить с покойной мамой, понаписать таких рассказов, в которых они сами себя пишут.

5.

В тело уже заложена программа, и дело лишь в том, сможет ли оно её реализовать в имя? Это не должно быть с ответом, «Стена», «Улисс», «Шаг вперёд-10».

Душа бессмертна, шансы настолько велики, что всего за одну жизнь она может превратиться в ничто и в метагалактику номер. Вопрос, собственно, не в этом.

Вопрос веры раньше, а теперь искусства, вспомнить все свои воплощенья. Рассказанная история не требует поощренья, как пятёрочник, ведь она вспомненная параллельная вселенная, словно вы взяли вынули время, и все времена стали одновременно.

Гораздо интересней, что ваша публика: глаза, глаза, глаза, уста, которых нет.

6.

Никита, если с Марией что-то случится, он просто ляжет и умрёт, как герой в «Стрелочнике» Йоса Стеллинга, плесенью покрылся, когда героиня от него уехала.

Не только потому что Мария всё делает: стрижёт, зарабатывает, коммуницирует, а он только в одну точку смотрит скоко тебе 90 лет, как нирвана.

Но ещё потому что это такая система. Как смеялся Пяша, за 50 лет на кнопку в компьютере нажимать не научился. Не прнимают, думал Никита с тоской.

Ведь так же всегда в жизни: энтропия, неподвижность, нигил – не только условие, но и часть высокой подвижности, любви, подвига, поступка.

Который важен, страшно важен, как жизнь, но ещё важнее, чтобы он был показан на самом деле. И тут новый сюжет.

Как заплесневелого разложившегося Гену Янева Лена Янева с пола подняла, очистила от паутины, как Золушка, не смотря на злопыхательские страсти Жутина и Шириновского, дочек мачехи.

И стала сначала строить ренессанс, апокалипсис, экклезиаст, как дом в деревне и наших. А Гена Янев и дальше в одну точку смотрел, как одержимость, потому что все времена сразу, и только он мог сообщить тайну героя для героев.

7.

А теперь представьте, вам дали квартиру. Ну, ваш дом сломают, там будет супермаркет, гипермаркет, развязка, ферма, где будут разводить енотов, стрип-клуб, окно в мир.

Вы возите вещи, которые вам определённо могут понадобиться, в новый дом, а остальные не возите. Тогда постепенно за осень перевёз всё: книги, вещи, электроприборы, ремёсла.

То, что осталось, осталось. Придут бурундуки, и будут пользоваться безвозмездно. Зато на новом месте можно построить мастерскую, шкаф без стенок, принцип искусства, всё наружи, студия, мансарда.

Иконы, куклы, драмы, лекции, стрелялки, космооперы, франшизы, гламурные триллеры, ситкомы. И вы 50 лет учите, что всё видно и про всё говорить можно, это и есть жанр, а не семья, дом в деревне, наши, тусовка.

Ну, потом, ещё через 50 лет, когда запомнят, что вы сказал, и сами выполнять будут дети детей детей детей, настанет новое смешение язЫков, как в Европах. И не то, чтобы вы уповаете на новое время, потому что любое новое время – старое время для живущих.

И потому что здесь не рай, а чистилище, надрочка, и любая эпоха: ренессанс, апокалипсис, экклезиаст, как всякая минутка: вдох, ах, задерка дыханья, пук и яркость, выдох, ой, бля, не умер.

Просто новое смешение язЫков это когда земля – город, как супермаркет, гипермаркет и ферма енотов с эликтрификацией, шизоидными аффектами, флеш-мобами и паркуром.

И другие города можно представить, и тогда на них перенесётесь, просто километры несчастья и сантиметры счастья, как обычно.

Просто этимология слова счастье, что ты часть целого, а этимология слова несчастье, что ты не часть целого.

Просто, целое надо видеть, как ретранслятор на взрыве, а несчастье надо выдержать, как десантники в конфликте.

8.

Гена Янев не столько про Лен Яневых хотел рассказать сюжетец, как про новую любовь, сколько про Маек Пупковых, как про новую жизнь. И здесь рискованная тема. Новая жизнь – новая любовь, как в сериале «К югу от нигде».

Куда же ты денешься? Станешь Гена Янев-2? Ну, допустим. Выращенный в пробирке из яйцеклетки и сперматозоида с внедрением новых нанотехнологий мутировавший Гена Янев-2, чёрный, белый, красный, жёлтый.

Без труда перелетает из параллельной вселенной в параллельную вселенную за счёт ментального усилья и реализует облик. Но нам интересна совсем не футурология, авторАм.

Нам интересна космология: куда делся Гена Янев-1? Стал кино? И беллетристика: как ладят Майка Пупкова и Сталкерова Мартышка в новой жизни?

Лучше или хуже, чем Мария и Никита, Орфеева Эвридика и Владимир Леонидович Барбаш, Валентина Афанасьевна Янева и Григорий Афанасьевич Янев, Афанасий Иванович Фарафонов и Пелагея Григорьевна Толмачёва?

В Майке Пупковой главная черта, усугублённая Гены Яневым в генетическом коде, не говоря про поле от Франции до Канады с тоской в животе и 1000 поколений Кали-юги:

Вы можете отчистить жемчужину от грязи, но сможете ли вы её сохранить, как жених и невеста?

Поэтому жемчужина должна вести себя скромно, ждать, как икра в иле, и трудиться, как аскет, чтобы не дай Бог, когда за ней придут, не запороть верхние ноты сразу после нижних нот, как кантри-панк.

9.

И ещё, может быть последнее сегодня. Гена Янев ведь отдаёт себе отчёт, что он не просто так каляки-маляки репрезентует. Что как он напишет, так и будет.

Гена Янев когда переспит, просыпается с головной болью и многие слова не может вспомнить. Вместо них пишет скобки, (ситком), (студия).

Зато фантазирует со свободой, как геймер, потому что нет страха за реальность, видоизменённой ответственности.

Это так действует в глубоком астрале трансформация мозга, некоторые нейронные связи тормозятся, некоторые газуют.

В одном неблагополучном одноэтажном бараке, последнем в Старых Мудищах, на 4 квартиры, для Индейцевых, Инопланетяниновых, Мутантовых, Послеконцасветцевых, могло бы быть весело, как в детском саде и школе:

Машины, велосипеды, дети, коляски, вино, наркотики, интернет, рыбалка, искусства, ремёсла. Но есть только свобода и несвобода.

Причём, всё наоборот, как у гопников и мажоров: уровень жизни и шашлыки, свобода - несвобода.

И как у фриков и аватаров: несвобода – свобода, зависимость и телепатия. Так вот, про телепатию. Она не в том, что вы увидел телепатию, телекинез, телепортацию, телетрансляцию.

Она в том, что вы увидел этимологию, праиндоевропейский корень теле, тело, цель. Что это одно и то же, надо просто выдержать несчастье, как десантник в конфликте, и увидеть счастье, как ретранслятор на взрыве.

И оно так и будет, как Майка Пупкова, Сталкерова Мартышка и новая семья – бриллиант в графине, жемчужина в навозе и новый жанр.

10.

У меня всегда так было: абсолютизация предыдущей работы и недоверие к нынешней. Но дело в том, что уже 5 работа настаёт, или какая там, 19? Ну, нет: элегии, трактаты, романы, драмы. 5 работа в том, что.

Я долго думал, кто же будет следующим ренессансом после американского 20 века, русского 19 века, французского 18 века, английского 17 века, испанского 16 века, итальянского 15 века?

Китай? Аргентина с Бразилией? Австралия с Канадой? Мусульмане? Старая новая Европа с Алжиром, Пакистаном, Турцией внутри? Я пришёл к выводу, что это неважно, что целая планета это такой город, как корабль, с технологиями и тоской.

И всё перемешалось: красные, жёлтые, белые, чёрные, уголки, природы, флеш-моб, приёмные семьи, странные браки. Не важно, куда вы загоните свои самолюбие с честолюбием, на необитаемый остров или в социальную сеть с 7 нулями посетителей.

Главное, что это новый жанр. 5 работа в том, что. Когда вам не на что опереться, вы словно летите на взрыве, и вокруг проносятся сюжеты, как осколки. Когда в новый класс пришли отличница и уголовник, классный руководитель их напрягла репетиторством.

И потом сама так захотела, и в одном баре на вечеринке открытого микрофона кантри – панк – стендап-шоу импровизировала песню. И потом подошла к стойке, заказала рюмку вина. Короче, жанр такой, как вы напишете, так и будет.

Это ведь не драма, не проза, не философия, не поэзия, это всё вместе, и ещё: ключ там – вы. Что вы с именем и судьбой станете этим кином, как подводная лодка в степях Украины и рассказ «Честное слово» советского писателя Пантелеева.

Классная руководительница познакомилась с подружкой, потом оказалось, что она не подружка, но мы об этом не будем, мы люди старозаветные и кокетливые, как гопники и мажоры.

Но против правды не попрёшь, чтобы было дальше отчаяние и освобожденье, как у фрика и аватара, нужно рассказывать то, что видишь. Они потом семью основали, как коммуна, приёмные дети, кровные связи, утопия, апокалипсис, все осколки мимо вашей головы летели.

А вы, как способность плакать, осознавали, что ваша голова сливалась с линией горизонта сначала, потом, как созревший овощ, космическим кораблём земля стала, потом неслась с ускореньем сквозь парсеки с восторженными глазами, и вопила, мама.

И куда она принеслась, интересно? Ну, вы поняли, да? В один бар с подружкой, и там говорила из суфлёрской будки с напитком: где ты так петь научилась? До края бездны и обратно. А в бездны не уголовные извращенья и не кирпичная кладка, а гопники, мажоры, фрики, аватары нашпигованы, как кино.

И единственный вывод, вернуться и сделать как надо в параллельной вселенной, как время. Но должна же быть точка, неподвижная точка, как потусторонность. Ну, поняли наконец-то моё кино, нечитатель?

Это точка я, собирающий ключ во всех параллельных вселенных. Вы всё забыли, а потом что-то вспоминать начали, как поэзия, философия, проза, драма. Мудозвоны по всем каналам на ток-шоу кормились, что это культура-мультура.

Но вы бросали буковки каждый раз на хер, тем не менее они сами, как корабли на воде, стояли на хрупких ножках. Но вы неслись дальше, как ограниченный контингент с искарёженными чертами во всегда конфликте и точке покоя: пук и яркость, ой, б** не умер.

И всё по новой в параллельной вселенной без памяти и без нервов, пока опять не забыл и не вспомнил. Новые религии все экстремистские: буддизм – забыться в точке покоя, как нирвана, христианство – стать начальником сына, мусульманство – усилие и отдых.

А нас интересует мёд, потому что это я – оно как мёд, и в нём соты, глаза, глаза, глаза, уста, которых нет, как кино. Новый жанр в том, что, сказал Гена Янев за экраном дисплея на своём десититысячном фильме за последние 8 лет, он не жанр, и его нет, и тогда сам жанром становился.

И он с той стороны взрыва смотрел полсекунды, как пук и яркость, и фиксировал достиженья народного хозяйства: технологии с тоской в животе, и переносился в параллельную вселенную, в которой уже так было, как он зафиксировал.

Но абсолютно без восторга, с искарёженными чертами, кирпичной кладкой, уголовными извращеньями, плесенью на предметах, попыткой что-то вспомнить, тоской в животе и подружкой.

Август 2015.

© Никита Янев, 2015
Дата публикации: 17.08.2015 10:40:07
Просмотров: 2255

Культовая игра в старом и новом исполнении! Вы можете прямо сейчас скачать кс 1 6 2014 и выбрать, на чьей вы стороне.

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.