Стамбул - город контрастов

Александр Шипицын

Форма: Рассказ
Жанр: Просто о жизни
Объём: 16179 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Когда я бываю в Стамбуле, меня охватывает ощущение спокойной благожелательности. Переполненные вагоны трамваев никогда не оскверняются руганью. Чем теснее в вагоне, тем шире улыбки и цветистее извинения, при доставлении неудобств. Я как-то случайно прижал локтем пальцы достопочтенного бая к поручням. Ему было, очевидно, очень больно и он с неудовольствием посмотрел на меня, но стоило мне приложить руку к сердцу и извиняющимся склонением головы выразить сожаление, как добрый бай поднятием руки ладонью вверх показал, что он настоящий мужчина, неудобство мизерное и он с радостью прощает мою неловкость.
Все наши турецкие партнеры первым делом интересовались впервые мы в Стамбуле или нет? И, независимо от ответа неизменно задавали второй и без паузы третий вопрос: Какое впечатление произвел на вас Стамбул? Не правда ли Колоссальное впечатление? Без большой буквы тут не обойтись. Только побывав в Стамбуле, я понял, почему одесситы так любят свой город. Потому, что в жилах большинства одесситов течет солидная порция горячей турецкой крови. В Одессе, как и в Стамбуле все самое большое, самое красивое, самое лучшее. И город, и море, и воздух, и Луна.
Гостеприимство стамбульцев превосходит даже гостеприимство горцев, которые, как известно, узнав, что вы приезжий, вначале оплачивают в ресторане ваш счет, а уже после этого знакомятся. После выяснения размеров впечатления, произведенного на вас Стамбулом, выясняется, какую кухню вы предпочитаете: мясную или рыбную. Настоящий турок ни за что не пойдет в такой ресторан, где еще не определились рыбный у них ресторан или мясной. Вас и поведут в ресторан в соответствии с вашими предпочтениями.
Один наш партнер пригласил нас в шикарный рыбный ресторан на берегу Босфора. Его гостеприимство простиралось даже до предоставления нам права выбора спиртных напитков. Не желая портить сложившийся у них имидж русского бизнесмена, мы попросили водки. Шведского абсолюта. Мне бросилась в глаза бледность, внезапно разлившаяся по лицу нашего друга. А когда он узнал, на какие объемы мы претендуем, по-моему, ему стало плохо. Причем настолько, что на другой день он торжественно объявил, что поведет нас, чисто в познавательных целях, в мусульманский ресторан, где не подавали никаких спиртных напитков вообще. Надо было как-то компенсировать вчерашние расходы. Что «Абсолют» у них ужасно дорогой мы узнали, только тогда, когда другой наш партнер спросил, что мы будем пить? А когда узнал, что «Абсолют» жалобно спросил, а не обойдемся ли мы ракией. Мы милостиво согласились.
Но далеко не все турки, точнее жители Стамбула, смотрят на нашего брата как на капризного гостя, прихоти которого священны и подлежат неукоснительному выполнению. В районе Лялели, означающем, как и на молдавском – Тюльпаны, на вас смотрят как на жирного гуся. И хорошо бы этого гуся набить яблоками и как следует изжарить в духовке или хотя бы перьев и пуха нащипать.
После шести вечера не успеешь ступить на тротуар, который мерно топтали еще когорты легионеров, как ты уже потенциальная жертва и источник пропитания для всякой мрази. Помню, только вышел из трамвая, ко мне прицепился приличный на вид турок. Приличный до тех пор, пока рот не открыл:
- Эй, дарагой, - с кавказским акцентам начал он, - у меня такой девушка красивые есть. Пайдем, пасмотришь.
- Не хочу, - я отмахнулся от назойливого сутенера.
- Э-э-э-э! Хачу – не хачу! Пайдем, там сам увыдишь.
Еле отбрыкался.
В районе трамвайной остановки Университет я подошел к киоску купить жетоны на трамвай. Бумажник мой, набитый валютой 5-ти стран имел внушительные размеры, а боковой карман летних брюк был настолько мелок, что бумажник не мог весь скрыться в его недрах. Когда я купил жетоны и стоял, готовясь переходить дорогу, рядом со мной остановился парень. Он всячески демонстрировал полное безразличие к моей персоне и к моему бумажнику, уголок которого выглядывал наружу. Люди так себя не ведут. Когда ждешь возможности пересечь проезжую часть всегда, хоть мельком смотришь на тех, кто с тобой рядом стоит. Дальше все было как в мультике. Откуда-то появились два пацана ростом мне по пояс, а перед ними еще один постарше. Вся троица бодро замаршировала передо мной, образуя треугольник, внутри которого находился я. Со стороны кармана, содержащего бумажник, шагал игнорирующий меня молодой человек. Я взял дипломат в правую руку, а большой палец ее засунул в карман, придерживая свою наличность. Когда мы почти пересекли улицу, тот, что постарше, выгнул спину дугой и самым горбом ударил меня в солнечное сплетение. Весь расчет строился на том, что я дам наглецу, хотя бы подзатыльник за его «неловкость», затеется скандал, я вытащу руку из кармана и освобожу место для руки более проворной. Когда все успокоится, пришлось бы мне принять ислам и сидеть в одном ряду с нищими у мечети Баязета, которая возле университетской площади, утешаясь турецкой поговоркой, что Аллах любит терпеливых.
Но прохвосты никак не ожидали, что я не имею ни малейшего желания расставаться с моими кровными. Полностью игнорируя пацана, я, не вынимая руки из кармана подпрыгнул и, приняв позу «бокового кота» из у-шу прикрыл левой рукой с напряженными и растопыренными пальцами правое плечо, оскалил зубы и издал кошачье мяуканье. Парень, задрав голову еще выше, поспешил скрыться в толпе. Когда я секундой позже оглянулся в поисках мальчишек, разыгравших весь спектакль, что бы обездвижить меня и заставить вынуть руку из правого кармана, их и след простыл. Когда я рассказал эту историю другу нашей фирмы Месуту, он сказал, что бумажники люди придумали, что бы облегчить ворам жизнь. Он все свои деньги, права и техпаспорт носил в одной пачке с визитками, перетянутой резинкой. Никому и в голову не придет, что там деньги. А мобильный телефон, носимый на поясе, это явный признак глупого гяура. Только в кармане, подальше и без всяких футляров.
В другой раз занесла нас нелегкая на Таксим. Это площадь и длинная улица, по которой ходит допотопный трамвайчик – ловушка для туристов. Идем мы с Сережей, Таксимом любуемся. Вдруг слышу:
- Сяшя! – оборачиваюсь, стоит черный, обросший щетиной правоверный мусульманин и меня спрашивает, - Ти мэня узнаешь?
Аллах его знает! Я на многих предприятиях был, может и этого где-то видел? Оказывается, не видел и глаза бы мои его не видели. Тут же подходит русоволосый парень, худой, высокий, гибкий как барс и такой же опасный. Протягивает руку:
- Здравствуй дорогой!
Что бы не подать повод для конфликта я сердечно пожал ему руку и продолжаю движение в намеченном направлении не снижая, а даже увеличивая скорость. С таким же успехом я мог бы попытаться сбежать от голодного гепарда.
- Ми – чечень, - продолжил гепард, думая, что это меня обрадует. Одновременно боковым зрением замечаю, что и еще два орла снялись и движутся параллельным курсом, не считая щетинистогно друга, который сразу принял участие в нашей приятной беседе.
- Ми – чечень, - повторил долговязый хищник, - Ми будем защищать тебя. Тебя никто не защитит, никакой полисмен, только ми. Ты даешь 500 доллар на каждый двадцать тысяч твой бизнес. Ми бизнесмен уважаем, тюрист – не уважаем. Ти бизнесмен, или тюрист?
Видно Аллах сжалился надо мной, так как я при всей моей правдивости уже совсем было хотел посвятить его в тонкости своего бизнеса, несомненно, весьма уважаемом благородными чеченами. Но в последнюю секунду, что то щелкнуло в моем мозгу:
- Что ты, брат! Мы бедные туристы. Сегодня уезжаем. Нас вон друзья на площади с машиной ждут, - продолжил я изворачиваться.
- Харящё! Давай пару тысяч доллар Ахмету, он тебе своя визитка давал, тебя никто трогать не будет.
- Что ты, дорогой! Какие пара тысяч долларов?
- Покажи твои деньги.
На мое счастье карман моей куртки был переполнен мелочью и однолировыми монетами.
- На, смотри! - вытащил я горсть монет, - Больше нет ничего. Я же говорю, сейчас в аэропорт и тю-тю.
Долговязый чеченец не опустился до элементарного обыска такого почтенного туриста, что могло обогатить его организацию на 700 долларов и 500 евро, которые я имел дурацкую привычку таскать с собой. Когда я оглянулся, вся четверка исчезла. А мы с Сережей, который не издал ни звука за все время нашего поспешного движения по Таксиму, облегченно вздохнули. Тмаксим не такое уж большое место. И когда я еще несколько раз бывал в Стамбуле, я старался там не появляться. А когдавизит в Таксим было не избежать, я очень внимательно вглядывался в лица встречных опасаясь встретить гепарда и обросшего щетиной доброго мусульманина Ахмета.
В другой раз, и с другим Серегой были мы в Стамбуле в командировке. Когда пришли домой, я уже был без сил и без ног. А Серега, на остатки сил и средств решил пройтись по Лялелли и, рядом расположенному, Аксараю, в поисках модного и красивого, а главное недорогого костюма. Я как знал и еще предупредил его: в Аксарай не ходить. Там в основном курды промышляют и хорошо по-русски говорят. Часа полтора Серёги не было. Я уж волноваться начал, но тут он в номер заходит.
- Ну, как, купил костюм?
- Купил, купил, - с нотками раздражения отвечает.
- Тогда показывай!
- Ага, щас. Подрался я. Вы мне говорили: не ходи в Аксарай, а я магазин за магазином и спустился почти к базару, где фруктами торгуют. Подходят ко мне двое. Молча хватают за руки и волокут в какую-то кафешку. Там заводят, в пустую комнату, и начинают по животу бить. Я в крик. Тут еще один заходит.
- Ты чего орешь? – спрашивает.
- А ты бы не орал? – отвечаю.
Двое держат за руки, а этот, что по-русски говорит, в карман мне внутренний полез. Бумажник достает. Вынимает все мои доллары, а их у меня 780 было. 380 себе в карман положил, а 400 мне назад отдает.
- На, - говорит, - можешь идти продолжать с девушками ужинать.
- Какое продолжать? Я тут и не был никогда. И не собираюсь ужинать. Отдай мои деньги. Или я в полицию сейчас…
- И что ты в полиции расскажешь?
- Что вот этот и этот затащили меня сюда и били кулаками по животу и душили меня.
- Да? А ну расстегни пиджак и рубашку.
Сереге самому было любопытно, есть ли следы побоев или нет? Когда он расстегнулся, оказалось, что на теле легкие покраснения, которые могли бы возникнуть и в трамвае во время давки. Подойдя к зеркалу, убедился, что и на шее следов удушения, что-то не видно. Мастера, ничего не скажешь. Дальше он и продолжать не стал. История о том, что у него злоумышленники отобрали только половину денег, не выглядела бы убедительной даже в устах патриарха Константинопольского. Застегнувшись и приведя себя в порядок, Серега вышел из кафе. Когда мы на другой день рассказали нашим турецким друзьям эту историю, они в один голос заявили:
- Это курды! Только они могли бы так поступить. Турки никогда так не сделали бы. Между собой – всякое бывает, но что бы так поступить с гостем?! Турки в силу своей гостеприимности физически не могут так гостя обидеть.
А господин Эльчин-бей, бывший наш соотечественник-азербайджанец вспомнил историю как к нему с Донбасса приехали друзья. Погуляли в рамках благопристойности вместе с ним. Затем им эти рамки стали тесны. Они попрощались с господином Эльчин-беем и погрузились в темные кварталы Аксарая.
В два часа ночи Эльчина разбудил телефонный звонок. Причем не мобильного, который все турки до девяти утра автоматически и циркулярно отключают, а стационарного, номер которого донбасские друзья знать не могли. Звонил полицейский офицер. Он сказал, что его друзья набедокурили и сейчас, вместе с обиженной стороной находятся в каком-то, известном ему полицейском центре. Эльчин вызвал такси и приехал туда.
В полицейском центре сидели два растерзанных украинца и четыре изрядно побитых турка, или курда. Начинают разборку. Украинцы зашли в какое-то сомнительное кафе на Аксарае. Там они заказали бутылку виски и пару салатов. Потом пригласили двух девушек, без дела сидящих за соседним столиком, девушки свободно говорили по-русски. Одна оказалась туркменкой, а другая, красавица, азербайджанкой. Для девушек они заказали бутылку шампанского и тоже пару салатов. Посидели часок и захотели спать. Подозвали гарсона, а он им и выложил счет на 1800 долларов! Во-первых, у них не было при себе таких денег. А во-вторых – за что? Тут-то и всплыло на свет Божий противоречие, которое разрешалось только кулаками. Наши дрались как львы. Они набили бесчисленное множество синяков, кровоподтеков и шишек на лицах и головах четырех турецких граждан непонятной национальной принадлежности. На самих же были только царапины и разодранные одежды. К мужественной чести жителей Стамбула побои в качестве основания для увеличения счета они не предъявляли, считая, что и «руси» свое получили. Тогда Эльчин предложил теперь в спокойной обстановке посчитать, а так ли уж велик счет?
- Слушай, эфендим, - обратился он к хозяину кафе, – бутылка виски не стоит больше 30 долларов, пусть 50, шампанское тоже, пусть еще 50. Даже десять салатов не могут в твоей забегаловке на Аксарае стоить больше 100 долларов. Итого – 200. Пусть с побитой посудой вместе – 400. На тебе 500 и иди с миром отдыхать.
- Да, но девушки…
- Они что, спали с ними?
- Нет, не спали. Но они работают у меня и мне неважно, спали они или нет, они тратили на гяуров свое время, которое должно быть оплачено.
- Так я же и даю тебе на 200-300 долларов больше, чем они выпили и съели. Берите эффенди и закроем этот спорный вопрос.
Эльчин повернулся к полисмену:
- Я думаю, что вы…
- Нет-нет, у меня претензий нет. Пусть решат вопрос между собой и идут все с миром спать и мне не мешают.
Так как хозяин не соглашался на мировую при условии получения 500 долларов, Эльчин-бей подошел к вопросу с другой, неожиданной для хозяина кафе стороны.
- Слушайте, эффендим. А почему они должны платить за девушек. Может эти девушки просто зашли поужинать, а ребята их угостили?
- Нет, эти девушки работают у меня.
- А откуда мы это знаем? Давай договора с ними, паспорта, их заявления, что они просятся к тебе на работу. Кем они у тебя работают? Какую зарплату получают? Как и за что ты им платишь?
Тут хозяин кафе понял, что он влип. Полисмен посмотрел на него глазами блюстителя закона. Если девушки работают на хозяина и должным образом не оформлены, налицо нарушение трудового законодательства, к которому в Турции весьма трепетное отношение. Потом встал вопрос, а за что парни должны девушкам по 700 долларов? За какие услуги? Проституция в Турции строго запрещена. Если бы парни пригласили девушек на дискотеку, оплата их услуг, как партнеров по танцам была бы вполне легитимной и законом не преследовалась. Хозяин прокрутил все это в голове и сказал:
- Ладно, давай 500 долларов и разойдемся.
- Ну, уж нет! - возразил находчивый Эльчин, - А за что 500? За выпивку и еду согласно счету, они должны вам всего 150 долларов, которые вы у них отобрали. Так что идите, уважаемые, с миром.
Когда побитые сутенеры несолоно хлебавши удалились Эльчин-бей поговорил тихонько шепотом с полисменом, что-то сунул ему в руку и вывел украинцев на улицу.
- Вот так, дорогие друзья. Не ходите туда, куда вас не просят, и завтра с утра уезжайте в аэропорт. И сидите там до самого отправления самолета. Это курды. А у них нет другого наказания кроме смерти. Драка и побои у них не считаются.
Когда ребята приехали в аэропорт и прошли контроль безопасности, они через большие окна аэропорта видели, как из подъехавшего такси вышли четверо вчерашних курдов. Они тщетно ждали снаружи, может, русские еще не приехали, но вовнутрь зайти не могли. Контроль безопасности аэропорта не пропустил бы их.
Так что Стамбул предстал передо мной двумя сторонами:
С одной, радушие, доброжелательность, гостеприимство, высокая интеллигентность и доброта. С другой, те же проблемы, что и в любом большом городе: криминал, воровство, обман и проституция. Две стороны одной большой медали называемой Стамбул.
Когда я нахожусь в Стамбуле больше недели, сил моих нет, как домой хочется и как мне все здесь надоело. Но если я полгода не бываю в Стамбуле, я начинаю тосковать по гигантскому многомиллионному муравейнику, так, как никогда не тосковал ни по какому другому городу. И если я когда-нибудь еще буду рассказывать о Стамбуле, я больше никогда не вернусь к его негативным сторонам. Там так много хорошего.

© Александр Шипицын, 2011
Дата публикации: 11.12.2011 23:13:07
Просмотров: 2900

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.