Под нюх и пых, но пасаран
Аркадий Маргулис
|
Форма: Миниатюра
Жанр: Юмор и сатира Объём: 2970 знаков с пробелами Раздел: "Прозарий: рассказы и повести" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
Под нюх и пых, но пасаран Но вскоре новый начальник цеха облагодетельствовал нас породистым вирусом. - Каблуков, - представился он, по-баскетбольному застряв в дверях «пэдэушки». - Какими судьбами, товарищ? – спросил независимый завхоз Фарзанэ, настраивая ладонь локатором к уху. На щеках Каблукова обиженно подросла щетина. - Нюансы концептуально излишни, - сказал он. С одёжного шкафчика нагло моргнул единственным глазом «сын полка» кот Хапуга. И тогда «сварной» Разбувайко вкрадчиво обобщил: - Господа, нехорошо - обед стынет. Но Каблуков оказался фигурой. По-военному хлопнул три чарки и умеренно закусил. А на следующий день присоединился с полушкой, винегретом и шницельком. Нам зажилось красиво. Начальник блюл интересы коллектива, привнося в общение аристократический шарм. Нас постепенно преобразили метаморфозы, логическое наследие вирусов Каблукова. То есть, чем чаще (включая обеды) мы отмечались в праздники, дни рождения, поминок или зарплаты - тем требовательнее относились к питью и закуске. Предпочитая «шмурдяку» и «бормотухе» напитки с медалями на этикеточных «фэйсах». Из снеди зауважали балтийские шпроты, бутерброды с паюсной икрой, салат из крабовых палочек, маринованные грибки и - исключительно со сковородки – люля-кебаб и картофель фри. Составляли меню на завтрашний день, вскладчину приносили готовку. Заметно облагородился наш лексикон. Прежний окрас речи (из-за пауз взамен матерщины) облинял, зато теперь мы вежливо обращались друг к другу по имени-отчеству. Отдыхалось особенно задушевно - в тело до кости проникала теплынь, снаружи настырно выл ветер, и в заиндевевшем окне маячил припорошенный золой снег. Дымила дымовая труба, и сочно рисовался рассказ завхоза о том, как он шикарно гостевал у своего родственника в Португалии. Но наступили отвратительные времена. Посиделки пошли чаще и продолжительней, ассортимент питья и закуски, наоборот, нищал. Зарплату лихорадило так, что иногда с натугой удавалось сервировать стол. Само по себе, деликатный Каблуков питался уже отдельно. И когда, наконец, настал худший из дней, наши запасы вышли, в карманах дурно прошвыривались сквозняки. В изобретательской прострации мы привязали к электропроводу лампы верёвку с куском колбасы и выложили на блюдечке сигарету (и зажигалку, цветом в помидор). - Ну, комерады, вздрогнем… - бормотнул завхоз Фарзанэ, и, приговорив первую чару, подтянул к носу верёвку, понюхал колбасу, а затем пыхнул сигаретой. Приняв положенные дозы, каждую под один «нюх» и один «пых» на брата, мы возлегли и блаженно созерцали, как кот Хапуга, забравшись на стол, сердито грыз колбасу. Но через день в «пэдэушку» ни с того, ни с сего забрёл начальник цеха Каблуков, углядел петлю над приплюснутым к блюдцу «бычком» и поинтересовался: - А это ЧТО за невидаль? - Эшафот прошлой жизни, - ответил, зевая, «сварной» Разбувайко. - Но пасаран… - ругнулся Каблуков и приказал, - убрать виселицу! И я, отсалютовав кулаком, полез на стол - отвязывать верёвку. © Аркадий Маргулис, 2012 Дата публикации: 19.04.2012 14:49:38 Просмотров: 2521 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|