Servile Interregnum

Александр Учитель

Форма: Статья
Жанр: Историческая проза
Объём: 19999 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Так принято называть несколько эпизодов в истории античных городов-государств, когда власть там временно захватывали рабы.

Servile Interregnum
Так принято называть несколько эпизодов в истории античных городов-государств, когда власть там временно захватывали рабы. Всего известно четыре таких эпизода: в Милете на западе Малой Азии, в Аргосе в материковой Греции, в Сиракузах на Сицилии и в этрусском городе Вольсиниях в центральной Италии. Во всех случаях, как увидим, речь идет не о настоящих рабах, а о порабощенных крестьянах, потомках автохтонного населения. Поэтому я не учитываю здесь ни первого, ни второго сицилийского восстания рабов во втором веке до н. э., когда вожди повстанцев провозглашали себя царями, так как это явление относится к совершенно другому социальному контексту. Рассмотрим все эти эпизоды по порядку.
1. Милет
Гераклид Понтийский во второй книге "О справедливости" [Wehrli Fr. 50] пишет: "Город милетян пал от бедствий, рожденных роскошью и гражданскими распрями, ибо в нем каждый, не зная чувства меры, истреблял своих врагов до самого корня. Так, когда зажиточные граждане вступили в борьбу с простонародьем, которое звали "гергитами (gergithes)", и поначалу верх одерживал народ (dēmos), то, изгнавши богатеев (plousioi) из города, они собрали детей изгнанников на току и предали преступнейшей казни - насмерть затоптали волами. Зато и богачи, взявши верх, обмазывали своих пленников смолою и заживо сжигали всех вместе с детьми. Говорят, что когда они горели, было явлено много знамений: священная олива вспыхнула сама собой, а бог Аполлон, долго отказывавший им в вещаниях, на вопрос "за что?" ответил так:
"Много печалит меня беззащитных убийство гергитов,
Участь сгоревших в смоле и навеки увядшее древо" (Афиней, Пир мудрецов 12.26).
Гергитами называли народ, живший разбросанно в западной Малой Азии от Троады до Карии. Их расселение в этом регионе довольно точно соответствует расселению так называемых лелегов, частью которых гергиты, по всей видимости, и были. Само слово “лелеги” имело скорее социальный, чем этнический смысл. Так, по крайней мере, утверждает Филипп из Феангелы в своем сочинении “О карийцах и лелегах”(Jacobi, FGH № 741, Fr. 2, у Афинея, 6.271b). Филипп сравнивает лелегов со спартанскими илотами и фессалийскими пенестами, из чего следует, что лелеги были порабощенными крестьянами, которые обрабатывали земли своих господ и платили им ежегодно фиксированную долю урожая. Греки нередко порабощали местное население в ходе своей колонизации, а в городах Тралы и Галикарнасс в той же Карии, они поработили тех же лелегов (Плутарх, Моралии 302В). Об основании Мелета Геродот рассказывает следующее:
"Те же ионяне, которые выступали прямо из афинского пританея и считали себя самыми благородными, не привели с собой на новую родину женщин, но женились на кариянках, родителей которых они умертвили. Из за этой то резни карийские женщины под клятвой ввели у себя обычай и передали своим дочерям: никогда не вкушать пищи вместе со своими мужьями и не называть мужей по имени за то, что те умертвили их отцов, мужей и детей, а затем взяли их в жены. Все это произошло в Милете" (Геродот, История 1.146).
Геродот ничего не сообщает о судьбе порабощенных лелегов, но, судя по приведенному выше отрывку из Гераклида Понтийского, они, под именем гергитов, остались в своем прежнем положении.
О том же стасисе (гражданская распря любой степени интенсивности – от межпартийной склоки до гражданской войны) что и Гераклид, рассказывает позже и Плутарх:
"Кого милетяне называли "вечноплавающими (aeinautai)"? Когда милетяне изгнали тиранов, власть захватили два сообщества (hetairia) сторонников Фоанта (Thоаs) и Дамасенора под названиями "Плутис" и "Хиромаха(Сheiromache)". Влиятельные люди, войдя в силу, передали государственные дела в ведение этих сообществ, и, чтобы посовещаться о самом важном, они всходили на корабли и отплывали далеко от берега, а приняв решение, возвращались. Отсюда и их прозвище - "вечноплавающие" (Плутарх, Греческие вопросы 32).
Я следую здесь интерпретации Гельмута Берве (Тираны Греции, Ростов-на-Дону, 1997, пер. О. Е. Рывкиной, с. 130), который считает Фоанта и Дамасенора вождями гетерий (политических фракций), а не свергнутыми тиранами (синтаксис оригинала позволяет и такое понимание). Названия гетерий значат "Богатство" и "Рукопашные (бойцы)". Вывод о том, что речь идет об одном и том же стасисе, можно сделать на основе византийского толкового словаря Суда, который называет гергитов также "хиронактами" (сheironaktes), a это слово – синоним "хиромахи". Как видим, Плутарх говорит о трех силах, боровшихся за власть в городе: аристократия ("вечноплавающие", богатые горожане ("Плутис" и "Хиромаха", которыми были, по-видимому, порабощенные гергиты. Все это не решает пока вопроса о том, когда происходил этот стасис. Фоант и Дамасенор неизвестны из других источников, а что Гераклид называл "падением от бедствий" – подчинение Милета Лидии в середине 6-го в. до н. э., или разгром города персами после подавления Ионийского восстания в 494 г. до н. э.? И кто были "свергнутые тираны" у Плутарха – Фрасибул, правивший в 617-590 гг. до н. э., или более поздние тираны, назначенные персами? Большинство исследователей полагает, что Геродот тоже упоминает этот стасис, относя его к эпохе "за два поколения" до Ионийского восстания, т. е. к середине 6-го в. до н. э.:
"За два поколения до этого Милет раздирали гражданские распри, пока паросцы не примирили [враждующие партии]. Милетяне выбрали в посредники именно паросцев из всех эллинов.
29. А примирили их паросцы вот как. Когда знатнейшие жители Пароса прибыли в Милет, то увидели там дотла разоренных жителей и объявили, что желают обойти их поля. Так паросцы и сделали: они обошли всю Милетскую область из конца в конец. Если им случалось заметить в опустошенной стране хорошо возделанный участок, то они записывали имя хозяина. Лишь немного таких участков им удалось найти при обходе всей страны. По возвращении в город паросцы созвали народное собрание и передали управление городом тем, чьи участки были хорошо возделаны. [Сделали же они так] потому, по их словам, что тот, кто заботится о своем участке, будет так же хорошо заботиться и об общем достоянии. Прочим милетянам, которые раньше бунтовали, паросцы приказали подчиняться [назначенным ими] людям" (Геродот, История 5.28-29).
Если это так, то Милет представляет старейший пример кратковременного захвата власти порабощенными крестьянами.
Аргос
В 494 г. до н. э. спартанцы на голову разгромили аргосцев в сражении при Сепее, где погиб весь цвет аргосской аристократии. О том, что произошло дальше, Геродот пишет так:
"Аргос же настолько опустел, что рабы захватили там верховную власть и управляли всеми делами до тех пор, пока сыновья погибших не возмужали. Тогда они вновь отвоевали Аргос и изгнали рабов. Изгнанные же рабы силой оружия овладели Тиринфом. Некоторое время у аргосцев с изгнанниками рабами были дружественные отношения. Затем к рабам пришел прорицатель Клеандр, родом из Фигалии, в Аркадии. Этот человек убедил рабов напасть на своих господ. С тех пор началась у них долгая война, пока, наконец, аргосцы с трудом не одолели врага" (Геродот, История 6.83).
Однако Аристотель называет героев этого эпизода не рабами, а периэками:
"В Аргосе после поражения, нанесенного аргосцам Клеоменом Лаконским в битве “седьмого дня” , пришлось принять в число граждан некоторое количество периэков" (Аристотель, Политика 5.3).
В Спарте периэками (perioikoi – "живущие вокруг" называли свободных жителей подвластных Спарте городов Лаконии и Мессении, но Аристотель последовательно использовал этот термин для обозначения порабощенных крестьян, которых в Спарте на самом деле называли илотами. По всей видимости, и за "рабами" Геродота, и за "периэками" Аристотеля скрываются тоже порабощенные крестьяне, которых в Аргосе называли гимнетами (gymnetes – "нагие". Слово это появляется в целом ряде списков групп населения, стоящих "между свободой и рабством " (metaxy tōn eleutherōn kai tōn doulōn) в разным местах древней Греции, таких как те же илоты в Спарте, пенесты в Фессалии, клароты на Крите и т. д. (Поллукс, Ономастикон; Стефан Византийский, Этникон и др.). В Аргосе эти гимнеты были, по-видимому, потомками местного населения, обитавшего там до дорийского вторжения. Для общества микенской эпохи, от которой дошли подлинные экономические архивы (в отличие от классической Греции), был характерен слой неполноправного населения, несущего принудительную трудовую повинность. Эти люди назывались тогда doeloi (пишется линейным слоговым письмом как do-e-ro), и от этого слова произошло классическое греческое слово doulos – "раб". Как и в Карии, на Пелопоннесе этот слой населения сохранился под разными названиями в разных местах и после дорийского нашествия.
Более поздние авторы, Павсаний и Плутарх, добавляют к описанию этого эпизода легенду о поэтессе Телесилле, неизвестную ни Геродоту, ни Аристотелю. При этом Павсаний ссылается на Геродота, а Плутарх – на местного аргосского историка, Сократа:
"Когда аргивян постигло поражение, не поддающееся никакому описанию, в битве против Клеомена, сына Анаксандрида, и лакедемонян, и когда одни из аргивян пали в этой битве, другие же, которые бежали в рощу Аргоса, там погибли, (часть из них сначала было вышла (из рощи), полагаясь на договор, (но была перебита), остальные же, увидав, что их обманывают, (остались в роще) и вместе с рощей были сожжены), тогда Клеомен повел лакедемонян на Аргос, так как город был совершенно лишен защитников. При таких обстоятельствах Телесилла поставила на стенах рабов и всех тех, которые вследствие молодости или старости были неспособны носить оружие (в бою), сама же, собрав оружие, которое оставалось в домах и которое можно было найти в храмах, вооружила им женщин цветущего возраста и, вооружив, поставила там, где, по ее мнению, враги будут наступать. Когда же лакедемоняне уже подошли и женщины не испугались их воинственного клича и, приняв их удар, смело сражались, то лакедемоняне подумали, что если они погубят этих женщин, их победа будет бесславна, если же они будут разбиты, то поражение соединится для них с позором, поэтому они отступили перед женщинами. Об этом столкновении еще раньше предсказала Пифия, и ее изречение, видоизмененное или подлинное, сообщил нам Геродот:
Если время наступит, что в битве над мужем одержит
Женщина верх и с позором его прогнать ей удастся,
Славу великую даст она всем аргивянам, но в горе
Много аргивянок будет тогда свои щеки царапать.
Таковы были слова этого предсказания о подвиге женщин" (Павсаний, Описание Эллады 2.20.9).
"Среди всех доблестных деяний, совершенных сообща женщинами, нет более знаменитого, чем борьба, которую вели в защиту своей родины против спартанского царя Клеомена аргосские женщины, вдохновляемые поэтессой Телесиллой. Она, как передают, происходила из знатного дома; болезненное телосложение побудило ее обратиться за помощью к оракулу, и ей было дано указание почитать Муз. Повинуясь божеству, она посвятила свое усердие песням и гармонии и скоро не только избавилась от недомогания, но и прославилась среди женщин как поэтесса. А когда Клеомен, нанеся аргосцам большие потери (нет надобности верить сказке, будто число убитых составило семь тысяч семьсот семьдесят семь), подступил к городу, все женщины в цвете возраста, воодушевленные неким божественным порывом, поднялись на защиту родины. Предводительствуемые Телесиллой, они вооружаются, занимают укрепления, окружают своими отрядами стены, изумляя этим врагов. Они отразили Клеомена с большими для него потерями, вытеснили и второго царя Демарата, уже проникшего в город и захватившего Памфилиакон, о чем сообщает аргосский историк Сократ.
Так был спасен город. Женщин, павших в этой битве, с почетом похоронили на Аргосской дороге, а оставшимся в живых было предоставлено воздвигнуть памятную статую Энпалию.
Это событие одни относят к седьмому дню, другие к новолунию месяца ныне четвертого, а в старину носившего в Аргосе название Гермея. В этот день там еще и теперь справляют праздник под названием Гибристики (Hybristika), когда женщины одеваются в мужское платье, а мужчины в женское. А чтобы возместить малочисленность мужчин, аргосцы выдали овдовевших женщин не за рабов, как говорит Геродот, а за наиболее почтенных периэков, которым были предоставлены гражданские права. Однако и такое супружество аргивянки считали ниже своего достоинства и поставили за правило, чтобы вышедшие за бывших периэков женщины подвязывали себе искусственную бороду, восходя на брачное ложе" (Плутарх, О доблести женской 4).
Плутарх не случайно спорит с Геродотом: он вообще терпеть не мог "отца истории" и написал против него целый трактат "О злонравии Геродота". Вызвано было такое отношение локальным, беотийским патриотизмом Плутарха, которому совсем не нравилось, что Геродот представил беотийцев союзниками персов во время Греко-персидских войн. Локальный историк Сократ из Аргоса тоже, по-видимому, был в обиде на Геродота и заменил "рабов" на "периэков", следуя Аристотелю.
Возможно, есть еще один источник об этом эпизоде – это отрывок из 10-й книги "Исторической библиотеки" Диодора Сицилийского у Константина Багрянородного, приведенный без указания на место действия:
"Ненависть граждан (politai) к толпе (polloi), хотя и была скрыта до времени, выразилась теперь в полной мере, найдя подходящий предлог. Из-за их завистливого соперничества они освободили своих рабов, предпочтя разделить свободу со своими слугами, нежели предоставить гражданские права свободным" (Диодор Сицилийский, Историческая библиотека 10.26).
Поскольку 10-я книга Диодора рассказывает о событиях начала 5-го в. до н. э., то и эти события относятся к тому времени. Если же речь идет о том, что произошло в Аргосе в 494 г. до н. э., то этот отрывок многое объясняет. Получается, что остатки аргосских аристократов предпочли освободить своих "рабов" (т. е., на самом деле, порабощенных гимнетов) и передать им власть в городе, чтобы предотвратить захват власти демосом, т. е. свободными простолюдинами, а патриотическая легенда о Телесилле была придумана позже специально для того, чтобы скрыть это обстоятельство.
Сиракузы
В 492 г. до н. э. Гиппократ, тиран сицилийского города Гела, разбил сиракузян в сражении при реке Элор. Диодор Сицилийский так описывает политическую ситуацию в Сиракузах в то время:
"Гиппократ, тиран Гелы, после победы над сиракузянами расположился лагерем возле храма Зевса. Он захватил там жреца этого храма и неких сиракузян, которые пытались забрать золотые посвящения и одежды со статуи Зевса, на которые тоже пошло много золота. Обличив их, как грабителей храма, он приказал им вернуться в город, а сам не тронул посвящений, стремясь заручиться добрым именем и полагая, что победитель в войне такого масштаба не должен совершать греха против бога, а также надеясь, что массы (plētē свергнут своих правителей (proestōtes tōn pragmatōn), полагая, что они правят своекорыстно, не заботясь о народе (dēmos) и равенстве" (Диодор Сицилийский, Историческая библиотека 10.28).
Гиппокат вскоре сам погиб в другом походе, а власть в Геле захватил его бывший телохранитель, Гелон. Геродот так рассказывает о том, что произошло в Сиракузах после этого:
"После этой удачи Гелон возвратил в Сиракузы изгнанников из города Касмены, так называемых гаморов (gāmoroi), изгнанных народом и своими рабами киллириями (killyrioi), и овладел также и Сиракузами. Ибо народ Сиракузский, как только Гелон явился под Сиракузы, отдался вместе с городом под власть тирана" (Геродот, История 7.155).
Гаморами ("землевладельцы" в Сиракузах называли правящую аристократию, а киллириями – порабощенных крестьян из местного, сицилийского населения, и это слово тоже встречается в упомянутых списках "между свободой и рабством". Дионисий Галикарнасский, вставивший рассказ об этом эпизоде в уста Аппия Клавдия во время первой сецессии плебеев в Риме, называет их не рабами, а клиентами сиракузских "землевладельцев":
" Так что, если вы согласитесь с их первоначальными притязаниями, признав их целесообразными, то тотчас вам предъявят какие-либо еще худшие требования, и потом еще более жесткие, предполагая, что первоначальным вы подчинились из страха, пока, наконец, не выгонят вас из города, как то случалось во многих других местах и в последний раз в Сиракузах, где знатные (geōmoroi) были изгнаны своими клиентами (pelatai)" (Дионисий Галикарнасский, Римские древности 6.62.1).
Другими словами, в 491 г. до н. э. в Сиракузах произошло именно то, чего боялись аргосские аристократы в 494 г.: городской демос объединился с порабощенными крестьянами, и вместе они изгнали из города знатных "землевладельцев". Этот союз долго не продержался, и, чтобы избавиться от власти "рабов", сиракузские простолюдины сдали город тирану Гелы.
Вольсинии
Целый ряд довольно поздних римских авторов (Валерий Максим, Дион Кассий, Флор, Орозий, Иоанн Антиохийский) рассказывает о захвате власти рабами в этрусском городе Вольсиниях в 264 г. до н. э., основываясь, скорее всего, на несохранившейся книге Тита Ливия. По версии Орозия этот эпизод выглядит так:
"Тогда-то вольсинийцы, наиболее могущественные из этрусков, из-за любви к роскоши оказались чуть ли не на краю гибели. Вследствие беззаботности, ставшей привычкой, они предоставили рабам своим свободу, приглашали их на свои пиры, вступали в совместные браки. Вольноотпущенники, приобретя право участия в политической жизни, задумали захватить власть преступным путем. Совершив тайный сговор, а их было такое количество, что их попытка увенчалась успехом, без борьбы они захватили город и покарали аристократов, злодейски присвоив их наследственную собственность и жен, а самих их лишили крова и изгнали" (Павел Орозий, История против язычников 3.5.3-4).
Однако анонимный автор, известный как Псевдо-Аристотель, современник событий в Вольсиниях, рассказывает несколько иначе похожую историю, произошедшую в неизвестном из других источников этрусском городе Ойнaрея:
"Имеется в Тиррении город под именем Ойнарея, который исключительно сильно укреплен. В его центре расположен высокий холм, достигающий 30 стадий в высоту, внизу же много леса и озер. Из страха перед тем, что может появиться тиран, жители города, как говорят, поставили во главе себя вольноотпущенников из числа своих рабов, и эти правили ими. При этом они ежегодно заменяли их другими" (Псевдо-Аристотель, Рассказы о диковинках 94).
Немировский предложил, что Ойнaрея было названием Вольсиний во время правления рабов там (А. И. Немировский, Этруски, от мифа к истории, Москва, 1988, с. 136), на том основании, что это название происходит от этнонима одного из "пелазгских", до-этрусских народов центральной Италии – ойнотры. Если принять эту гипотезу, можно сделать два важных вывода: 1) власть в Вольсиниях захватили не рабы, а порабощенные крестьяне из местного до-этрусского населения; 2) как и в Аргосе в 494 г. до н. э., в Вольсиниях образовалась коалиция аристократии с этими крестьянами против городского плебса из страха перед тиранией.
Бывшие граждане Вольсиний вскоре составили заговор против власти рабов и обратились за помощью к римлянам. Заговор был раскрыт и заговорщики изгнаны, но римляне взяли город штурмом и выселили все его население.
Выводы
Сведения, как видим, достаточно фрагментарны, как и вообще о социальной истории древнего мира. На их основании можно сделать следующие выводы:
1) В ходе борьбы между аристократией, свободным городским населением и порабощенными крестьянами в этом треугольнике сил создавались различные коалиции ad hoc: аристократов с крестьянами (Аргос и Вольсинии), простолюдинов с крестьянами (Сиракузы).
2) Эти временные союзы могли привести к власти получивших свободу крестьян.
3) Во всех случаях этот слой неполноправного населения, стоявший "между свободой и рабством", прекращал свое существование, и все эти эпизоды следует рассматривать в более широком контексте его борьбы за свободу и гражданские права.

© Александр Учитель, 2011
Дата публикации: 27.10.2011 13:35:21
Просмотров: 2913

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.