Дороги не расскажут. Ч 3. Гл 6. Изгнание.

Олег Русаков

Форма: Повесть
Жанр: Историческая проза
Объём: 7183 знаков с пробелами
Раздел: "Дороги не расскажут. книга 2"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Дороги не расскажут… Повесть

Начало 3 части по ссылке: http://www.proza.ru/2016/12/22/1385
Начало повести по ссылке: http://www.proza.ru/2016/10/11/593

Часть 3. Снег Подмосковья.

Глава 6. Изгнание.

В следующее мгновение что-то сильно ударило капитана в бок, в спину, как в драке в юности неожиданный удар по почкам, через секунду опять пуля пробила его белый полушубок. Николай все понимал. Через секунду, превозмогая боль, он резко повернулся на спину, увидел немецких солдат, влезающих в полузаваленное, конструкциями здания, окно первого этажа, и открыл по ним огонь, но очередная пуля ударила его в грудь, Васильев продолжал стрелять. Развалины постепенно растворялись в его глазах. В это время вокруг засвистело небо, чернота которого начала наливаться молоком в наступающем утре. Вокруг густо начали рваться снаряды, это были наши снаряды, они рвались, заполняя пространство скрежетом и гарью пороха, заполняя пеленой развалины, в которых находился Коля. Густой, превращающийся в суровый, поглощающий в себя реальность, гром, накрывал его уходящее сознание. Через минуты обстрела немецкие танки горели. Бронетранспортеры, стоявшие на другой улице, за руинами не спасшими солдат здания, были разбиты в дребезги, с горящими черным дымом, оторванными колесами, и только некоторые фрицы пытались спастись, не зная куда бежать, бросая, потяжелевшее от панического страха, оружие... а в посветлевшем небе города пикировали наши бомбардировщики нанося последние удары по убегающим в сторону Калуги немцам, сокращая их пространство для жизни.
Так и не смогли они сбросить умирающего Русского солдата на лед не широкой под Тарусой Оки.

Коля полусидел, полулежал на грязном Подмосковном снегу, который припорошил кирпичный бой у разбитого куска стены. Левая рука безжизненно упала на обломки кирпича, перемешанного со снегом, указательный палец правой руки привычно не отпускал спусковой крючок ППШ, лежащего на его животе. В нескольких точках на белом теплом полушубке рдела красная, красная кровь... вокруг, в морозном воздухе, как кратеры маленьких вулканов, дымились воронки от снарядов плотно изрыв подмосковный снег, перемешав его с мерзлой землей и смертью.
Колодяжный медленно и не ровно шёл между воронок, убитыми красноармейцами и оккупантами, недавно местами сошедшиеся в рукопашной, кусками разрушенных зданий, не выпуская из правой руки свой автомат, который был разбит и искорёжен ударом осколка, магазин автомата видимо отлетел в сторону, но старлей этого не знал. Голая голова, без каски и шапки, порезанная острыми кирпичными осколками, в пятнах копоти и подтеках крови торчала над полуоторванным воротником когда-то белого, а сейчас непонятного цвета, полушубка. Ноги офицера заплетались, очумелые глаза смотрели вокруг на тела убитых солдат, истерзанных не только пулями и осколками... из не слышащих ушей, тоже шла кровь.
Навстречу старшему лейтенанту по развалинам пыталась бежать, спотыкаясь, Роза. Она что-то кричала. Колодяжный отчетливо видел ее шевелящиеся губы, но… ничего… не понимал.
- Товарищ командир, где капитан…? Товарищ командир, где капитан Васильев??? – подбежав вплотную, она схватила старшего лейтенанта за рукава полушубка.
Пустые глаза старлея были отсутствующими, он не слышал ни одной буквы, не понимал, что с ним происходит. Контузия офицера на этот момент была очень глубокой.
В этот миг не молодой старшина связист, с раненой головой прокричал в развалины:
- Вот он, капитан... Роза, я нашел его…
Шеина оставила глухого старлея и кинулась к сержанту. Старлей остался стоять среди руин, глядя на убегающую женщину в военной форме. Роза не видела ни сержанта, ни капитана за кусками торчащих стен, но проскочив по каменно-снежным осколкам укрывших их зданий, стараясь не наступать на убитых, она наконец увидела Васильева, сержант пытался услышать его сердце, расстегнув полушубок и склонив к его гимнастерке окровавленные бинты вместе с седой головой.
Когда Роза подбежала к ним, сержант поднял голову, украшенную не только грязными бинтами, но и густыми кавалерийскими усами, и глядя на нее с улыбкой:
- Сердце бьется… давай-ка его в подвал – дочка…
В это время к ним подбежали еще двое бойцов, затем еще двое, ковыляли и другие, но не все могли помочь, они сами нуждались в помощи. Солдаты аккуратно подняли командира, бережно, насколько это было возможно понесли в уцелевший, ни смотря ни на что, подвал. На часах радистки было 9 часов 32 минуты. Со всех сторон Тарусы слышалась активная стрелковая канонада, где-то громко прорывалось «Ура».
Вокруг развалин не было видно живых немецких солдат… Колодяжный сидел на камне под обрубком почерневшей от пожара стены, голова качалась, взгляд был уперт в какую-то точку, остатки автомата по-прежнему он держал в правой руке. Роза подошла к старлею, тронула его за плечо. Он медленно поднял на нее взгляд с подтеками крови. Роза подняла его руку, присела и положила ее на свои плечи, Колодяжный привстал… Роза повела офицера в подвал помогая преодолевать изрытые воронками метры развалин… автомат продолжал болтаться в его руке.

Остатки роты капитана Васильева, наступающими подразделениями были обнаружены через сорок минут. Но командир наступающей роты не стал задерживаться для оказания им помощи. Зачищая город с севера, он получил приказ выйти на центральную площадь города, площадь Ленина. Не смотря на обстрел, рация у сержанта Шеиной продолжала работать, Роза сумела сообщить, о ситуации, и о ранении командира. Она перевязала Капитана, настелила полушубков, снятых с убитых бойцов, и ими же его аккуратно укрыла, стараясь сделать все, чтобы командир не замерз.
Почти все два десятка бойцов, оставшихся в живых после страшной бессонной ночи, были ранены, половина тяжелые. Шеина сопровождала капитана до самого госпиталя, и там-же в подсобочке, среди бинтов и медикаментов уснула, когда Васильева положили на операционный стол, сидя на мешке с чистыми нательными рубашками прислонившись головой к коробке с лекарствами. Когда Роза проснулась, оказалось, что Капитана с санитарным транспортом срочно отправили в Москву, в госпиталь.
А Таруса к тому времени была уже наша. По городу маршировали коробки советских подразделений, выдвигаясь на запад в сторону Калуги. Танки растаскивали брошенную немцами технику, иногда мешающую движению резервных войск, спешащих на новые рубежи передовой. Во многих местах работали саперы. Стремительное Московское наступление успешно теснило серые полчища Европейских варваров на запад, очищая от смертельного врага все новые и новые селения нашей Родины. Короткий декабрьский день освобождения старого русского городка Тарусы, девятнадцатое декабря 1941, стремительно шёл к вечеру, прекращая стрельбу на улицах маленького провинциального городка. Более полутора месяцев фашисты топтали улицы города с 24 октября по 19 декабря 1941 года.

Продолжение: http://www.proza.ru/2017/08/23/1803

09.02.17
Русаков О. А.
г. Бежецк.

© Олег Русаков, 2023
Дата публикации: 30.07.2023 00:26:15
Просмотров: 928

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.