Можно ли сегодня добиться успеха в литературе?

Виктор Лановенко

Форма: Эссе
Жанр: Размышления
Объём: 17347 знаков с пробелами
Раздел: "Все произведения"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Можно ли сегодня добиться успеха в литературе?

За что нам это наказание.

Как сказал классик: писать начинают по трем причинам. Первое, для того, чтобы заработать деньги. Второе, если вам есть что сказать людям. Третье, вам нечем заняться долгими зимними вечерами.
Лично я начал писать по третьей причине, от нечего делать. Потому что зарабатывал я тогда вполне прилично по своей технической специальности. И мне казалось, что все главное уже сказано предыдущими писателями, начиная от мастеров наносить клинопись на глиняные таблички и заканчивая Хемингуэем, Бёлем и Аксеновым, которыми в моей молодости увлекались повально.
Однажды долгим зимним вечером я написал рассказ и не знал, что дальше с ним делать. Тогда я еще не знал высказывания Иосифа Бродского, а, если быть точнее, в то время это высказывание еще не было произнесено. Сейчас я его приведу. Вот что он говорил в одном из своих интервью: “Я, например, занялся изящной словесностью по одной простой причине – она сообщает тебе чрезвычайное ускорение. Когда сочиняешь стишок, в голову приходят такие вещи, которые тебе в принципе приходить не должны были. Вот почему и надо заниматься литературой. Почему в идеале все должны заниматься литературой. Это необходимость видовая, биологическая. Долг индивидуума перед самим собой, перед своей ДНК”.
Про литобъединение я тогда не ведал ни сном, ни духом. Но кто-то подсказал, что рассказик можно тиснуть в газету. В ту пору в газетах существовали литературные странички. Я отдал рассказ, и его напечатали. Это меня и сгубило. Потому что с этого момента литература стала занимать особенное место в моей жизни. Я бы сказал, непозволительно высокое. Хочу отметить на своем примере одну особенность, характерную для многих новичков, воспылавших любовью к литературе, и чаще всего безответной. Вот она: специальной подготовки и ярко выраженных способностей для занятий литературой у меня не было. Более того, я вряд ли бы тогда ответил на вопрос: как зовут братьев Карамазовых или трех сестер из пьесы Чехова; кто по профессии был Ионыч и с какого царя начинается династия Романовых. Ко всему прочему, именно в те далекие времена начала выстраиваться моя производственная карьера, я стал подниматься по служебной лестнице. Практически не оставалось времени для занятия литературой. Но вирус уже сидел в крови. И, похоже, не существовало вакцины, чтобы от него избавиться.

Читал я довольно много, но круг чтения был совершенно бестолковый, а сам процесс - дурацкий. Если меня занимал сюжет, я летел через четыре страницы и схватывал только конструкцию событий. Если нравился метод, стиль, язык автора, я выхватывал несколько глав произвольно, а потом забрасывал книгу. Случалось, что увлекал характер персонажа, тогда я прочитывал книгу последовательно, до конца. Кстати, это происходило почему-то довольно редко. И на этом основании я сделал вывод, что самая большая удача писателя – создать привлекательного героя или блистательный персонаж.

Послужной список.

Самому написать удалось мало. В журнале «Дальний Восток» напечатаны две повести и два рассказа. Что-то в коллективных сборниках. Есть книга. Правда, одна повесть «Командировка за свой счет» принесла мне гонорар, за который в 1984 году я смог купить однокомнатную кооперативную квартиру. Благо, тогда первый взнос был чуть боле двух тысяч рублей на те еще деньги. В 90-е годы написал девять штук пьес. Одна шла в областном драмтеатре на протяжении шести лет. За другую пьеску, детскую, я получил премию на конкурсе пьес «Евразия», но зато ее нигде не поставили. Как, впрочем, и остальные пьесы. Вот такой послужной список сложился у меня к моменту завершения производственной карьеры. Ни особенного успеха, ни имени, ни приличных денег литература мне не принесла.
Третий возраст.

И вот я превратился в пенсионера, и огляделся вокруг. И что я увидел?
Совсем недавно, когда еще работал, мог причислить себя к среднему классу. Хоть это понятие и условное, но по некоторым критериям - образовательный уровень, какое-никакое участие в интеллектуальных процессах, относительное материальное благополучие, обладание частной собственностью (приватизированная квартира) - я вполне попадал в миддл-класс. Но вот в чем штука. В США и в других обществах с развитым средним классом процесс старения и выход на пенсию, или как там принято называть переход в «третий возраст», существенно меняет лишь образ жизни, но не статусные позиции. Библиотекарь, учитель, инженер или квалифицированная медсестра, выйдя на пенсию, путешествуют, разводят пионы и участвуют в благотворительных начинаниях. У нас же «третий возраст» - прямая угроза потери статуса. Будь ты известным ученым–гидробиологом или заслуженным учителем, ты окажешься перед угрозой откровенной нищеты.
И тогда я подумал: если в моих руках теперь никто не нуждается, то нет ли у меня другого выхода, кроме того, чтобы просиживать ночи напролет в качестве, например, сторожа со свистком в зубах? Не обратиться ли мне к литературе полным, так сказать, фасадом. Или последний поезд уже ушел? Или я все–таки смогу достичь успеха?

Круговой обзор.

Я посмотрел в словаре, что такое «успех литературный». Оказывается, это высшая степень признания, достигнутая автором (или его произведением) в условиях литературного рынка. Наследуя такому архаическому понятию, как «слава», и совпадая с ней по ряду признаков, «успех литературный» обладает собственным содержанием. Слава может быть и посмертной, тогда как успех всегда и исключительно бывает только прижизненным. Чаще всего «успех литературный» обеспечивает интерес неквалифицированного читательского большинства к конкретному литературному произведению. Неквалифицированное читательское большинство голосует за книгу своим рублем.
Такое объяснение меня полностью устраивало. Теперь оставалось с холодной головой разобраться, на каком участке литературного поля я смогу посадить ведро картошки, чтобы потом собрать мешок.
Толстые литературные журналы? Ну, во-первых, в последние годы они заметно похудели. Вместо бывших 25 усл. печ. листов съежились до двадцати, а другие и того меньше. Тиражи с 60 тысяч экземпляров упали до пяти. И в то же время их редакционные портфели переполнены. Они готовы лопнуть от высококачественной литературы. Уже написанных романов и стихов хватит на десятки лет вперед. Но у меня нет такой возможности – ждать 10 лет. Но самое главное, в толстых журналах сложились свои авторские обоймы. Постоянные авторы стоят плотно, как корабли у причальной стенки, между ними не пролезет даже шестивесельный ял. Справедливости ради надо отметить, что многие журналы отдают молодым авторам по целому номеру один раз в году. Однако слова «молодой автор» определяют не только начинающего писателя, но подспудно держат на прицеле физический возраст литератора. Поэтому не стоит рассчитывать на успех, если у вас в кармане лежит пенсионная книжка.
Может быть – литературные конкурсы? Давайте посмотрим их перечень. Букеровская премия. Конкурс рассказов имени Юрия Казакова. Литературная премия Ивана Петровича Белкина. Премия Московской международной книжной ярмарки. «Триумф» - целый куст премий, малые, молодежные, по номинациям. Премия «Большой Зилант». Имени Гарина-Михайловского, Николая Заболоцкого, имени Бориса Куликова, Василия Кубанева, Михаила Шолохова, Михаила Алексеева. Аполлона Григорьева. Украина проводит восемь или девять литературных конкурсов, включая «Коронацию слова» и т.д. У некоторых премий весьма приличные номиналы. Например, премия Белкина – 5000 дол. Но это первый получает, а финалисты по 500. «Коронация слова» – первая премия – 18000 гривен, вторая – 6000, третья – 2000, поощрительные – по 1000 гривен. А Букеровская – вообще красота – 20 тысяч долларов. Но вот я беру журнал и читаю статью критика Натальи Ивановой, которая одновременно является координатором премии имени Белкина. Вот что она пишет: «Одним из общих раздражителей является система премиальная. Она растет не как дерево, а как куст – ризома: одновременно во все стороны. Но на все премии не хватает произведений, отмеченных хотя бы качеством и хотя бы минимальной известностью авторов. Количество соискателей невероятное. 30 тысяч, 40, даже 50 тысяч авторов. При ограниченном составе жюри. Вопрос, как выбирать, из кого, становится более чем проблематичным». Так стоит ли участвовать в этой давке? Нет, разумеется.

Немного статистики.

Проходим дальше по литературному полю. Между делом заглянем в чужие кошельки. Благо их содержимое представлено на страницах «Комсомольской правды». Для сравнения обследуем чужую поляну. Вот Алла Пугачева. За минувший год она заработала 3,5 млн дол. Теперь вернемся на литературную ниву. Наверху, впереди всех, Дарья Донцова – 2,5 млн. дол. Далее, Борис Акунин (Чхарташвили) – ровно 2. Маринина – тоже 2 млн. дол. Цифры впечатляют. Теперь посмотрим, что это за литература такая, на которой столько замолачивают.
Открываем статистику. Борис Дубин, статья «Читатель в обществе зрителей» (журнал «Знамя», №5 за 2004 год). Всего из опрошенных оказывается постоянно читают только 26 % россиян.
Из них,
Детективы, боевики, триллеры – 11%
Публицистика, философия, психология, история, оккультизм – 7 %
Учебники, справочники, - 6 %
Зарубежная классическая литература 4%
Исторические романы 4 %
Современная проза русских авторов 4 %
Русская классика 3%
Современная зарубежная литература 2%
Деловая 1%
Детская 1%
И еще оказывается, что наибольшее количество читателей проживают в Москве – 44 %. Кроме того, среди постоянно читающих 52 % люди с высшим образованием.
Идем дальше. Надо же, в конце концов, разобраться, где находится тот крохотный незанятый кусочек делянки, где можно расположиться мне с моими весьма скромными возможностями и амбициями. Надо определиться, для кого писать и что писать для достижения литературного успеха. А с вопросом – как писать – мы разберемся позже. Поищем, что же это за читатель такой, чьи запросы мне более или мене близки.

Гамбургский счет.

Смотрим дальше статью того же Дубинина. «Сравнительно образованные жители, живущие в средних и особенно – в крупных городах, имеющие устойчивую привычку к чтению журналов и книг, в целом незначительно изменили частоту чтения…» Ну, что же, одно то, что люди продолжают читать, уже хорошо… «Но что трансформировалось куда более серьезно, так это жанрово-тематическая структура читаемого. Читатели из интеллигенции, особенно – инженерно-технической, а также из близких к ней или ориентировавшихся на нее прежде кругов, во многом переключились за 90-е годы на чтение жанровой и серийной литературы». И далее, спустя два абзаца… «Стоит особенно подчеркнуть, что в переходе читателей на жанровое, остросюжетное, сенсационно-развлекательное чтение лидировали как раз бывшие интеллигенты, люди с высшим образованием. Именно они с толстых журналов и проблемной литературы переключились на развлекательно-массовые жанры словесности…» Ай, да интеллигенты! Выходит, что литература, изваянная по Гамбургскому счету, уже не интересует наших главных массовых читателей? А, кстати, давайте посмотрим, что же такое Гамбургский счет.

Берем статью Сергея Чуприна: «Выражение, давшее название статье Виктора Шкловского (1928), которая так хороша стилистически и так часто перевирается, что имеет смысл привести ее полностью:
«Гамбургский счет – чрезвычайно важное понятие.
Все борцы, когда борются, жулят и ложатся на лопатки по приказанию антрепренера.
Раз в году в гамбургском трактире собираются борцы.
Они борются при закрытых дверях и занавешенных окнах.
Долго, некрасиво и тяжело.
Здесь устанавливаются истинные классы борцов,- чтобы не исхалтуриться.
Гамбургский счет необходим в литературе.
По гамбургскому счету – Серафимовича и Вересаева нет.
Они не доезжают до города.
В Гамбурге – Булгаков у ковра.
Бабель – легковес.
Горький – сомнителен (часто не в форме).
Хлебников был чемпион».

Хорошо сказано, не правда ли? Однако тут же возникает вопрос: а, каким, собственно, методом выставляются оценки по гамбургскому счету и кто правомочен их выставлять?

Чего изволите, господа читатели?

Но вернемся к нашим массовым читателям, господам инженерно-техническим интеллигентам, потому что уже понятно – у них теперь свой счет к литературе, им подавай занимательность, интересность и увлекательность.
Поглядим в словарик, что такое занимательность, интересность и увлекательность?
Читаем. Аристотель такой эстетической категории не предусматривал. И зря, так как по утверждению психологов, из всех фундаментальных эмоций на первом месте стоит интерес, заинтересованность. А читатели, в том числе и принадлежащие к квалифицированному меньшинству, зачастую основывают выбор книги (или отказ от ее чтения) как раз на том, интересно или неинтересно с нею знакомиться, следовать за мыслью автора и приключениями героев.
Дальше. За понятием занимательности закрепилась ее связь с яркими, неординарными героями, нетривиальными обстоятельствами времени и места действия, острыми сюжетами – словом, со всем тем, дефицит чего так болезненно переживают в последнее десятилетие качественная литература и ее верные читатели.
«Большинство публикуемых текстов элементарно скучны…», - говорит критик, он же прозаик, Дмитрий Бавильский. И заявляет, что занимательность – это вежливость литератора.
Вот что думает писатель Борис Хазанов: «Мы живем в эпоху, когда читать художественную литературу слишком часто бывает куда скучнее, чем читать о литературе».
И не исключено, что именно в поисках интересного и увлекательного представители неквалифицированного большинства уходят к развлекающему их масскульту. А современная офис-интеллигенция, сменившая на исторической сцене былых гуманитариев и инженерно-технических работников, тянется к миддл-литературе (переводной и отечественной), ибо эта литература по определению стремится стать лекарством от скуки…
«Простец, как правило, не мазохист. Никакой теоретик не заставит простого человека полюбить скуку». Это уже говорит критик Ольга Седакова.

Поиск собственной ниши.

Остается подсмотреть у специалистов, а что же такое миддл-литература.
Статья Галины Юзефович называется «Невозвращенцы». Она приводит современный список русского мейстрима. Вот он. Виктор Пелевин «ДПП (NN), С. Ветлицкий «Бессильные мира сего», Елена Трегубова «Байки кремлевского диггера», Борис Акунин «Алмазная колесница», Павел Санаев «Похороните меня за плинтусом» Сергей Кузнецов, Линор Горалик «Нет», Андрей Геласимов «Жажда», Людмила Улицкая «Искренне ваш Шурик», Михаил Веллер «Б. Вавилонская», Евгений Гришковец «Рубашка».
Впрочем, сами фамилии этих авторов уже являются брендами.
Как обозначить геометрически литературное поле? Проще всего представить его в виде круга. Внутри, в самом центре – литература, которая уже есть классика или ей предстоит стать таковой. Это высоколобая, сверхкачественная литература, образец, на который следует равняться, но трудно, почти невозможно достичь. По краю, приближаясь к самой окружности, проходят детективы, триллеры, женская любовная проза, и все то, из чего изготавливают сериалы и «мыльные оперы». За этой полосой, за пределами круга, литература как таковая заканчивается. Потому что детективы, особенно наши современные, показывают нижний предел. Да, так можно писать, все еще оставаясь литературой. Но хуже – все, нельзя. Все что «за пределами» - это уже не литература, это называется как-то по-другому. А между центром круга и детективно–триллерной полосой лежит миддл-литература. Ее границы определены нечетко. Они размыты, и время от времени меняются, потому что у миддл–литературы нет четких критериев. Она разная. Такая же разная, как ее потребители, читатели среднего класса. Класса, который сегодня по своему составу пестрый, как хвост павлина.
И мне кажется, что здесь я смог бы найти свое место. В этой неопределенной, колеблющейся зоне, между миддл-литературой и детективом.

Расслабься и получи удовольствие.

Прочитал недавно интервью с Борисом Акуниным. Он говорит, что своим проектом, связанным с приключениями Эраста Петровича Фандорина, сумел осуществить русскую мечту. Устроился в жизни Обломовым. Лежал себе на диване, мечтал и записывал мечты. И ему еще за это платили.
Шутит великий. Но кроме шуток, как это все–таки прекрасно – зарабатывать себе на жизнь комфортно, занимаясь любимым делом. Когда сам процесс работы приносит радость. Вы получаете удовольствие от сбора материала, от разработки стратегии романа, от диалогов ваших героев, от описания грозы, бушующей над любимым городом. Вас за уши не оторвать от компьютера.
И вот что здорово. Вам не надо вымучивать высокую литературу. Если во что-то упретесь и не сможете двигаться дальше, не терзайтесь, не впадайте в мучительные раздумья. Поставьте многоточие или переступите через препятствие и шагайте дальше.
Главное, помните, читатель изменился, теперь его нужно занять и развлечь. И, если вам это удастся, вы на коне.

© Виктор Лановенко, 2010
Дата публикации: 18.03.2010 20:05:07
Просмотров: 4054

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.

Рецензии

Лана Ковалева [2015-09-16 19:28:51]

Прочитала с большим интересом. Спасибо,Виктор.Вы пишете замечательно...

Ответить