Великий хранитель.

Никита Янев

Форма: Очерк
Жанр: Публицистика
Объём: 6541 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Что 100000007 закланных в жертву, 100000007 рожениц с мокрой кудрявой головкой из лона, 100000007 населенья – это одни и те же 100000007, как железо и начинка.

1.

Мы уходим на второй план, мы делаемся планом, личное становится неличным, нейронные сети головного мозга рождают образ, поступок рождает реальность, тело отваливается, как труп.

То, что остаётся, собственно, этим я 6 лет занимался, и почему мне было важно не бросить, а впрочем, мне всегда нельзя было бросать, потому что это и есть гарантия перехода, не записанное, а записывание, язык.

Это и есть другие веды, на самом деле, это изначальные веды, просто, если устав гарнизонной службы сохранить хочешь, всё время сжимаешься, как Кали-юга.

А вообще, это больше всего похоже на поле, как линия горизонта, как мировой океан, как ∞, как межгалактические пустоты, как ресурс.

Великое бескрайнее поле от Франции до Канады с тоской в животе, как постапокалиптика. По нему китайская конница, американский спецназ, мусульманское землячество, новоевропейская кинодрама несутся во время глобальной катастрофы человеческой природы: никто никого не любит, не жалеет, ничего ничего не значит, ничего никогда не было, не есть и не будет.

Возле него сидят одни старик и море, как рассказ «Честное слово», как устав гарнизонной службы, как спасательный остров среди островов с трупами на постапокалиптике, скоко тебе 90 лет.

Здесь перескок. У нас только один ресурс остался, как мусульманство. Женщины-парки, которые 30 лет в густом пустом тумане пердячат, как папа Карло, как русский народ, за себя и за того парня, и ни одной компенсации, как назло.

Пока тот парень, как спасательный остров среди островов с трупами на постапокалиптике. Теперь поняли, в чём перескок, и в чём хранение? Все истратились до обложки, как сухостой.

Подплывает, дышит в губы, как постельная сцена и искусственное дыханье, оставляет доппаёк и книгу, и отталкивается спасательской рукой.

Труп дёргается, как эпилептик от возвращения жизни, сосёт из доппайка крошку, чтобы осталось на подольше, хмыкает на названье заинтригованно, «1+1=1», хм, интересно, листает страницы и хлюпает носом, суки, от суки.

И по постапокалиптике плывёт ещё один спасательный остров, как хранитель, как старик и море, как русский язык, в который всё остальное вмещаемо: гиперпространство, метагалактика, яяяяяяя, минутка, пук и яркость.
Другими словами, это характер перехода: начинка и железо, великий хранитель.

2.

В какую кладовую это прячется? Да, дело, собственно, не в кармане, не в гарантиях, не в золотовалютном запасе, не в метафоре, не в русском языке, а в деле: что через этот портал нельзя пройти лично.

Но вот когда стали проходить лично, пусть несколько, а все делают вид, что они, луё-моё, по-русски не понимают, 100000007 населенья.

Что они вторые менеджеры, что у них общественный договор с первым менеджером, что он все трупы берёт на себя, как великий инквизитор, а они ничего не знали про трупы, как великое бескрайнее поле.

Что 100000007 закланных в жертву, 100000007 рожениц с мокрой кудрявой головкой из лона, 100000007 населенья – это одни и те же 100000007, как железо и начинка.

Нас ведь в этой статейке совсем не эта проблема интересует. Когда великий хранитель увидел, что через портал стали пропускать лично, он весь аж зарделся, как институтка. 100000007 лет до нашей эры, 100000007 лет после нашей эры, одна точка, пук и яркость. Это вам не два пальца обоссать, нечитатель, чтобы не нарваться.

Он просто увидел, что пришло время. Собственно, оно никогда не проходило. Но одно дело скоко тебе 90 лет пердячить в густом пустом тумане, и ни одна сука не просунет руку сквозь решётку, что, брат, брат, как нечитатель, чтобы не нарваться, и удар падает пусто, как боксёр и нокдаун, как устав гарнизонной службы, Кали-юга, русский язык и другие веды, который только помнит, что должен хранить лично, как жанр нон-фикшн: все у тебя на ладони, и ты тоже.

Совсем другое дело, когда с именем все - кальки и народ: Жутин, Сталкеровы Мартышки, Гена Янев, один резидент. Тут ему полный респект. Как говорится, дослужился. Нет, не то, что: пиво и блондинки. Та ради Бога. Зуб боится вставить, что деньги платить надо, подать подросткам руку, что недостоин.

Нет, не это. Ну, вот, представьте, вы знаете, что было, что будет, на чём сердце успокоится, как рейки. Удар не ложится пусто, как боксёр и нокдаун. Просто – вы, как личное начало, как Гена Янев, как Сталкеровы Мартышки, как один резидент, а не как Жутин, который сначала от себя притащился, какой он великий инквизитор, а потом взял за фук населенье, что это их трупы, а не его трупы. А сам – просто Крымов в «Ассе», урка, бандит, убийца.

Нет, тут другое. Вы знаете, что когда пройдёте через портал, вы будете: яяяяяяя, а не я. И важно отходить мирно, истратившись до обложки, как сухостой, как достойная старость. И не зассать в последний момент, как отчаяние, самоубийство, как убийство из-за угла из личной мести. Но на самом деле, это неважно тоже. Это – йога, качалка.

Если вы великий хранитель, как русский язык и одно поле с ресурсом, и в то же время с именем, как Гена Янев, Сталкеровы Мартышки, Мария Родина, Майка Пупкова, один резидент.

3.

Вы, как воробей, пляшущий на подоконнике синкопу, у одного беллетриста, и что означают такие воробушки? Вы как гипнотерапия, прокашливаетесь у микрофона, как жанр стендап-шоу и Задорнов.

Вы, как прохожий подросток в модном и в ушах бананах, просто идёте под музыку, как рота на построенье. Вы чувствуете такое освобожденье, как роды. Вы всегда будете это чувствовать теперь.

Вы, как инопланетянин на орбите одной экзопланеты, который следит за разумной примитивной формой жизни, за которым следят из центра метагалактики, что он почувствует? Короче. Вы открываете фишку, как крупье в Лос-Анжелесском игорном притоне.

Вы разобрались с порталом. Не Бог весть какая интеллектуальная головоломка, конечно. Но там дело вообще не в интеллекте. Когда вы проходили через портал лично, как 100000007, вы, как тот, кто наблюдает из центра метагалактики, причём: лично и послеконцасвета.

Но вы – здесь и теперь, с именем и подставой. Вы, как время. Вы бьётесь о портал, и отфутболиваетесь, как птица, раненная кошкой. И следите с изумленьем: что, никто этого не видит? Вы, как наблюдающий за наблюдающим за наблюденьем.

И дальше, про облегченье и про имя, по-моему, понятно. Конец перспективы, великий вираж, крупье открывает фишку, как вы сделаете, так и будет, с именем и судьбою. Я даже не про подвиг и преступленье, Сталкеровых Мартышек и фриков.

Я просто про план, что это всё у вас на ладони, как русский язык и поле с ресурсом, что вы великий хранитель.

24 января 2014.

© Никита Янев, 2014
Дата публикации: 04.05.2014 12:18:02
Просмотров: 2317

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.