Вторая смерть академика Янина... и продолжение жизни

Борис Тропин

Форма: Рассказ
Жанр: Размышления
Объём: 7714 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Первая была, когда после тяжелой операции Валентин Лаврентьевич лежал в больнице. Врачи что-то напортачили и у него открылось кровотечение. А никому из медперсонала и дела нет. Все у нас вечно чем-то не тем заняты!

Кровь медленно покидала холодеющее тело, и уже ни двинуться, ни позвать на помощь. Так на больничной койке он встретил свою смерть.
И только счастливая случайность вдруг забила тревогу, запустила суматошный процесс возвращения к жизни.

Если уж отечественная медицина так с академиками обращается, вспоминал я не раз, то чего ждать от неё остальным! Недаром люди уже начинают бояться медицины больше чем болезней.

Клиническая смерть всегда возбуждает интерес – а как там, а что там, по ту сторону.

– Да ничего особенного, - ответил Валентин Лаврентьевич.

Ему было гораздо интереснее другое – полнокровная жизнь уникального и любимого города, его люди, их, проблемы и взаимоотношения, успехи в ремесле и торговле, семейные дела. Но тот вольный город укрыла мгла веков и сведений о нём слишком мало, к тому же нередко они противоречивы.

По крупицам, по крохоткам он собирал её, заставляя нумизматику, сфрагистику, изобразительное искусство, лингвистику работать на воссоздание славного Новгорода былых времён. И почти забытый, медленно и большими трудами Город начинал оживать. Люди обрели имена и заговорили естественным языком. Берестяные грамоты стали поистине бесценным источником знаний.

Мы сидели на лавочке и говорили об этом нелёгком, но увлекательном процессе. Подошла Елена Александровна с их питомцем мини шнауцером Хонтиком, поставила на соседнюю лавку пакет.

- Там рыба, - сказала. – А ты стереги! - И сама поспешила по другим делам.

Песик старательно забегал у лавки, с интересом поглядывая на пакет.
Посмотрел я на него и говорю не без гордости:
- А вот мой кот сейчас бы уже весь в пакете оказался. Только б хвост наружу торчал.

Валентин Лаврентьевич посмотрел в ту сторону.
- Да, - вздохнул с завистью, - коты они умные, не то, что мы и собаки.

Второй раз с этим Хонтиком мы диван не поделили. То ли я на его место сел, то ли он так возразил на трепку по загривку, да и тяпнул меня за руку.

- Янин, - встревожено крикнула Елена Александровна, - Хонтик безобразничает! Борю за руку тяпнул.

- Хонтик, как не стыдно! Ну что теперь, даже не знаю. Ну, пусть и Боря его тяпнет! – нашел выход из конфликтной ситуации Валентин Лаврентьевич.

Думаю, чувство юмора немало помогало ему и в научной работе, подтверждением чему стала подслушанная пикировка академиков Янина и Зализняка при расшифровке новой грамоты.

Каждый сезон раскопок – новые загадки и новые открытия.
Но постоянная опасность уничтожения бесценного для историков клада заставила добиваться и законодательных мер.

Академик Янин всем дал понять, что культурный слой – это не просто почва под ногами, грязь и обломки не пойми чего, а правдивая летопись нашей истории. Нужно только уметь её прочесть. По его настоянию культурный слой Новгорода был взят под охрану. А потом это стало и общим правилом. Сегодня и в Новгороде, и в Москве стройплощадку первыми осваивают археологи.

Меломан и коллекционер старых грамзаписей он увлечённо рассказывал и об этом. Читал лекции о легендарных исполнителях ушедшего века. От него я впервые узнал о Вадиме Козине и его судьбе. А потом мы вместе слушали Козина, Морфесси, Лещенко, Изабеллу Юрьеву.

Широчайший диапазон научных интересов и редкое умение находить и связывать данные из разных областей науки, искусства и быта позволили ему и его соратникам начать воссоздание Новгородской республики былых времён – может быть самого интересного и трагического явления в истории России.

Какие замечательные люди участвовали в этой работе. Какие разные!

Владимир Поветкин основатель Центра древнерусских музыкальных инструментов, воссоздавший и сами инструменты, и их удивительное живое звучание, наполненное эмоциями и смыслами многих поколений наших предков.

Академик Андрей Зализняк проницательный лингвист, поднявший на новый уровень исследование текстов берестяных грамот.

Славная когорта его аспирантов, среди которых Пётр Гайдуков сегодня уже доктор исторических наук, член-корреспондент РАН.

Словно собирая сложный исторический пазл, при этом иногда опровергая чьи-то авторитетные мнения, эти совершенно разные по характеру и темпераменту люди воссоздавали и воссоздают реальное прошлое нашей родины, свободное от идеологической и политической шелухи.

С Яниным было интересно работать, просто общаться, обмениваться актуальными анекдотами. Прекрасный рассказчик и экскурсовод, он сумел увлечь и влюбить в Новгород не только соотечественников, но и многих иностранцев. Повезло всем, кто знал его. Но и ему повезло. Когда жена – помощник, соратник и ангел хранитель – это большая удача и счастье.

«Елена Александровна подарила ему 20 лет жизни», - говорили хорошо знавшие их друзья.

Но законы природы не обойти.
И вот снова смерть. Остановилось сердце, оборвалось дыхание, холодно тело. И никакие врачи уже не нужны.

Но еще древние египтяне считали, что человек жив, пока его помнят.
Бренное тело вовсе не уносит память о человеке.
Тем более, если этот человек и дела его достойны памяти.

Печальная история, когда плоды творчества умирают раньше создателя.
Академику Янину это не грозит. Трудом и самоотдачей любимому делу он обеспечил себе долгую посмертную жизнь. У него много соратников, последователей, учеников. Его труды – это база для новых поколений историков.

С утра Новгород завалило снегом, а к полудню показалось солнце, но стало холодно и задул сильный ветер. Но Волхов так же неспешно струит свои воды, не замерзает.

Какая-то мистика нередко вторгалась и присутствовала при воссоздании истории Великого Новгорода: его начала, расцвета и трагедии.
Наверное, это естественно при путешествиях во времени. Опускаясь в раскоп, невольно ощущаешь себя в нескольких веках сразу. Они сжаты до сантиметров, их можно потрогать – реально прикоснуться ко времени.

И неудивительно, что на похоронах заговорили о магии цифр.
Дата смерти – ноль два, ноль два, два ноль, два ноль – абсолютная симметрия.
День похорон – 6 февраля – он же и день рождения – завершение цикла.
А его фамилия, когда-то поделился один из его аспирантов, это прозрачно зашифрованное Инь и Ян – гармония главных вселенских сил.

Некоторые подозревают и совсем уже невероятное: столь велика была его жажда истинных знаний, что, покидая физическое тело – опыт уже был - он погружался в жизнь свободного Новгорода минувших веков, бродил по его улицам, наблюдал, а потом заполнял лакуны в исторической науке.

Я опасаюсь углубляться в эзотерические джунгли – свихнуться можно.

Просто с этим дорогим для нас человеком было интересно и как-то душевно многим. Я не видел его раздраженным, негодующим, кого-то или что-то гневно обличающим. Обладая колоссальными знаниями в разных дисциплинах, он не выпячивал свою осведомлённость, не давил ею. Тихий голос, лишенный эмоциональной наступательности и жестких повелительных интонаций, скромный вид. И при этом деятельная целеустремлённость и настойчивость в достижении поставленных целей.

Завидную твердость характера и бескомпромиссную преданность науке он продемонстрировал, когда отказался от государственной награды в 90-е и когда выразил открытое несогласие с реформой РАН 5 лет назад.

Нет, работа ещё не закончена, и как она пойдет дальше, покажет время. Но создана мощная база для её продолжения, работает животворный импульс и есть кому приложить силы и знания на этом поприще.

А наша память о замечательном ученом и человек живёт, не зная границ и являя всё новые неожиданно вспоминающиеся эпизоды.

© Борис Тропин, 2020
Дата публикации: 14.02.2020 12:27:43
Просмотров: 1952

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.