По чуть-чуть...

Юрий Леж

Форма: Рассказ
Жанр: Фантастика
Объём: 39711 знаков с пробелами
Раздел: "Все произведения"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Таймлайн для романа-эпопеи…
…или для полусотни рассказов, или пары десятков повестей.

Будучи поклонником знаменитой теоремы Дургэма, сформулированной Робертом Шекли в романе «Обмен разумов», хочется нарисовать собственный вероятностный мир, являющийся отражением некоего мира Искаженного, как оно, собственно, и сформулировано в теореме. ««Среди вероятностных миров, порождаемых Искаженным Миром, один в точности похож на наш мир во всем, кроме одной-единственной частности, третий похож на наш мир во всем, кроме двух частностей, и так далее» (с).
Итак, маленькие, иной раз невзрачные частности, искажающие наш мир…
Начать собственно расхождение с исторической реальностью мне хочется с гражданской войны, которая, хоть и протекала примерно также, оказалась «чуть-чуть» менее кровавой и ожесточенной. Конечно, применительно к судьбам отдельно взятых людей это «чуть-чуть» выглядит кощунственно, но, давайте просто допустим, что потери с обеих сторон (красных и белых) оказались процентов на десять меньше, чем в реальности. Всего лишь уцелел один человек из того десятка, что должен был погибнуть. По России это составило, я так думаю, не меньше двухсот-трехсот тысяч человек…
Второе расхождение более принципиально. Конец 1922 года, на конференции делегаций от съездов Советов РСФСР, УССР, БССР и ЗСФСР «проходит» не ленинский, конфедеративный план создания нового государства, а сталинский, федеративный. Нет СССР, есть Советская Россия, к которой примкнули (на правах обширной культурной автономии) бывшие царские провинции. Естественно, название само по себе ничего не меняет, но вот отсутствие национальных, республиканских органов власти, Верховных Советов, «местных» компартий дает в итоге вполне ощутимую экономию на содержании аппарата управления, на предоставлении благ высокопоставленным партийным, советским, государственным функционерам.
А далее, сначала ради той же экономии, а потом уже и по привычке, губернии остаются губерниями, уезды – уездами, всякие прочие переименования, в том числе улиц и площадей, городов и поселков, минимальны. Тверь остается Тверью. Петроград – Петроградом. И даже Царицын не переименовывают в Сталинград.
В таком вот духе чуть большей терпимости к прошлому начинается коллективизация и индустриализация. Здесь также всё проходит «чуть-чуть» мягче, спокойнее и лояльнее в отношениях между крестьянством и государством. Пусть будет на те же десять процентов, как это уже «было» в гражданскую войну. Безусловно, были эксцессы, неправедные приговоры, необоснованное зачисление в кулачество середняков. Был и печально знаменитый Голодомор. Но в целом по стране потери от грандиозной «перестройки» хозяйства при переходе от «крестьянской лошадки к тракторам» оказались менее ощутимыми. Итак, к моменту всеобщей переписи 1939 года население Советской России составляло уже 200 миллионов человек (против 170 в реальной истории). Этот солидный «довесок» в тридцать миллионов и был результатом тех «почуть-чутьков» гражданской войны и коллективизации. Да, кстати, пусть таким же процентом понизится число репрессированных в неизбежных послереволюционных «разборках» победителей. Это, опять-таки, не просто сохранит человеческие жизни, но поможет сохранить драгоценные армейские, промышленные, административные кадры.
Как небольшой, промежуточный итог: страна подходит к началу войны более подготовленной, как в чисто военном отношении (сохранение части командного состава, лучшее материально-техническое обеспечение), так и в отношении ресурсном – сохранены многочисленные человеческие жизни, реальная экономия от отсутствия республиканских органов управления. Однако…
Отмечу как бы в скобках, что общая политическая и идеологическая ситуация в мире складывается аналогично нашей реальности. Что такое проценты для государственной статистики? Мелочь, допустимая вполне погрешность в расчетах, тем более, речь идет о «далекой и загадочной России». Да и сравнивать политикам и военным тех времен не с чем, ведь это же я конструирую новую реальность, параллельный мир, зная историю собственного.
Итак, война начинает… 15 июня, на неделю раньше. И так же «неожиданно», как и в нашей реальности. Почему я взял слово «неожиданно» в кавычки? Позволю себе небольшое (часика на полтора) лирическое отступление, выскажу собственные мысли о готовности и неготовности к войне СССР (или Советской России в моем варианте).
Конечно, об этом написаны многостраничные тома, существуют самые различные, полярные по смыслу точки зрения. Не хочется вступать в полемику ни с кем из авторов этих взглядов на давно произошедшие события, но… Есть расхожее выражение, своего рода – клише «белые начинают и…» Необязательно выигрывают, но само по себе начало в игре ли, в войне, в обыкновенной жизни дает значительное преимущество начинающему, особенно на первом этапе. Вспомним: 1 сентября 1939 года, Германия начинает войну с Польшей, первый практический опыт блицкрига, танковых прорывов, окружений и т.д. 10 мая 1940 года, Германия начинает и громит своего вечного соперника в Европе, Францию, успешно применяя накопленный в Польше опыт. 22 июня 1941 года, Германия начинает… и тут у Гитлера получилось задуманное в военном отношении. Вот только политически он проиграл. Не удрал Сталин заграницу, подобно польскому правительству, не запросил мира на позорных, капитулянтских условиях, как маршал Петэн… А ведь и Польша, а особенно Франция, имели все возможности для продолжения войны, но… 7 декабря 1941 года, Япония наносит удар по Перл-Харбору и фактически на весь 1942 год захватывает инициативу на тихоокеанском театре военных действий. Ночь с 8 на 9 августа 1945 года, СССР начинает военные действия против Японии, результат общеизвестен.
На мой взгляд в те далекие времена у советского правительства (не стоит отождествлять его только и лично со Сталиным) был единственный выход, единственная возможность предотвращения агрессии или, по крайней мере, её сильного ослабления. Напасть первыми, проведя контрартподготовку за несколько часов, либо объявив всеобщую мобилизацию за несколько дней до начала боевых действий. Но вот результат такого решения вполне мог оказать еще более губительным для страны, чем потеря нескольких миллионов человек в первые, самые страшные месяцы войны. Не хочется напоминать, хочется думать, что все читающие и без того помнят сей факт, но 10 мая 1941 года Рудольф Гесс, «тень фюрера», улетел в Англию. По официальной версии Берлина – в припадке сумасшествия, а по неофициальной… И раздайся 22 июня 1941 года первыми залпы советских пушек, как знать, может быть, мы услышали бы иной вариант речи Черчилля? Примерно такой: «…Коммунистическому режиму присущи худшие черты нацизма. У него нет никаких устоев и принципов, кроме алчности и стремления к классовому господству. По своей жестокости и яростной агрессивности он превосходит все формы человеческой испорченности. За последние 10 лет никто не был более последовательным противником нацизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем. Но все это бледнеет перед развертывающимся сейчас зрелищем. Прошлое с его преступлениями, безумствами и трагедиями исчезает…
Поэтому опасность, угрожающая Германии – это опасность, грозящая нам и Соединенным, Штатам, точно так же как дело каждого немца, сражающегося за свой очаг и дом, – это дело свободных людей и свободных народов во всех уголках земного шара. Усвоим же уроки, уже преподанные нам столь горьким опытом. Удвоим свои усилия и будем бороться сообща, сколько хватит сил и жизни...»
В скобках. Реальный текст: ««…Нацистскому режиму присущи худшие черты коммунизма. У него нет никаких устоев и принципов, кроме алчности и стремления к расовому господству. По своей жестокости и яростной агрессивности он превосходит все формы человеческой испорченности. За последние 25 лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем. Но все это бледнеет перед развертывающимся сейчас зрелищем. Прошлое с его преступлениями, безумствами и трагедиями исчезает…
…Поэтому опасность, угрожающая России, - это опасность, грозящая нам и Соединенным, Штатам, точно так же как дело каждого русского, сражающегося за свой очаг и дом, - это дело свободных людей и свободных народов во всех уголках земного шара. Усвоим же уроки, уже преподанные нам столь горьким опытом. Удвоим свои усилия и будем бороться сообща, сколько хватит сил и жизни...» (с) Скобки закрыты.
Итак, иного выхода, как покорно ждать нападения и всемерно надеяться на то, что русская армия сможет остановить германскую военную машину, – иного выхода не было. В шахматах такое положение называется «цугцванг» – когда любое действие, любой ход может лишь усугубить сложившееся положение. Для меня почему-то этот факт ясен, также, как и то, что в мирных условиях, на полигонах и командно-штабных учениях невозможно подготовить по-настоящему боевую армию, способную на равных драться с сильным врагом.
Но! вернемся к таймлайну параллельного (частично искаженного и отраженного до полной перпендикулярности) мира, там начинают происходить неожиданные события.
Германские войска действуют уже привычным, отработанным на Польше и Франции, образом. Советская армия отступает, теряет технику, людей, территорию. Но те небольшие изменения, что я авторской волей внес в историю страны, оказывают свое влияние. Армия лучше подготовлена, лучше снабжена, меньше в её рядах трусов и паникеров, да и явных противников советской власти меньше, пусть всего на десять-пятнадцать процентов. Но в абсолютных цифрах это сотни тысяч солдат и офицеров, готовых сознательно, а не из-под пулеметов заградотряда, отдать свою жизнь за Родину. И германцев останавливают, останавливают уже в конце октября, причем на тех самых рубежах, на которых линия фронта пролегала в нашей реальности после зимнего контрнаступления советских войск под Москвой. Не буду приводить здесь названия населенных пунктов, перечислять фамилии генералов и солдат, отличившихся в первые месяцы войны. Люди или очень хорошо все это знают, или… и не надо таким людям этого знать. Подробности для заинтересовавшихся легко найти в интернете. Теперь, переходя ко второму году войны, позволю себе еще одну авторскую вольность: уберу с командования 9 армией вермахта генерал Вальтера Моделя. Вольность, казалось бы, незначительная, но как много иной раз зависит в жизни от одного, вполне конкретного человека! Чтобы не углубляться в общеизвестные детали, отмечу только, что в реальной истории Модель оказался единственным германским генералом, сумевшим эффективно противопоставить наступательному порыву и тактическому искусству маршала Жукова немецкий порядок и дисциплину.
Итак, второй год войны был ознаменован двойной попыткой наступления советских войск, аналогичной случившемуся в нашей реальности. Наступление маршала (и тогда уже маршала) Тимошенко под Харьковом, окончившееся разгромом и отступлением советских войск аж до Сталинграда, и наступление маршала (тогда еще генерала армии) Жукова на ржевском направлении, не окончившееся ничем. Однако, в мире параллельном войска Жукова были усилены теми самыми легендарными «сибирскими» дивизиями, резервом Ставки, так и не использованном во время немецкого наступления на Москву. И получилась «аховая» ситуация: германские войска гонят русских к Волге на юге, а русские теснят германцев к Минску на западе. При этом любой школьник понимает, что возвращение Минска, освобождение Белоруссии открывают прямую дорогу советским войскам на Варшаву и – Берлин.
Чтобы не впасть в излишнюю детализацию, отмечу только, что наступление 6-ой армии вермахта было остановлено, часть войск с юга переброшена на запад, продвижение Жукова к Минску замедлено. Не то, чтобы в итоге обе стороны по результатам летней кампании 1942 года остались «при своих», но такое выражение было бы самым верным для описания сложившейся ситуации.
Впрочем, следует отметить, что германская промышленность уже на втором году войны на Восточном фронте начинает испытывать серьезные трудности с сырьем и квалифицированной рабочей силой. Этого не происходит в России, вернее, дефицит всего и вся, конечно, ощущается, но дефицит этот вызван скорее растущими потребностями войны, а не недостатком сырья, энергии, рабочих рук. А если сказать совсем коротко, то неожиданное сильное сопротивление советских войск в первый год войны, а также наступательные операции летней кампании 1942 года не только вывели из равновесия германский генералитет и рядовых солдат вермахта, но и серьезно подкосили германскую военную промышленность, не готовую к длительной войне, не имеющую необходимых резервов и запасов.
Вкратце отмечу действия союзников. Да-да, и Черчилль, и следом за ним Рузвельт вступают в союз с Советской Россией, начинают поставки стратегического сырья, продовольствия, военного снаряжения и техники, но в объемах гораздо меньших, чем в нашей истории. Впрочем, это вовсе не сказывается на боевых действиях на Восточном фронте. В остальном история Второй Мировой войны развивается примерно по тому же сценарию: тут и война в Африке, тут и схватки американцев и англичан с японцами в южной части Тихого океана, тут и подводная война в Атлантике. Был и удачный налет на Перл-Харбор, было и падение Сингапура, и бомбежки английских городов, приутихшие в связи с началом войны в России.
В следующем, решающем году войны, советская армия перемалывает вермахт в полудесятке серьезных сражений. Обязательно должен быть аналог Курской битвы, «войны за воздух», операции «Багратион», но все эти события происходят в иных местах, в иные сроки. Итогом третьего года боевых действий можно назвать полное вытеснение германских войск с советской территории, выход из войны Румынии и Финляндии в самом конце 1943 года и начало боевых действий на территории сопредельных с Россией стран: в Польше, все в той же Румынии, Венгрии, Норвегии.
Подробности победоносного наступления нашей армии описывать в этом таймлане нет смысла. Война окончилась в октябре 1944 года, в Ганновере, занятом советскими войсками. Союзники катастрофически опаздывают с высадкой в Нормандии, сосредоточив первоначально свое внимание на Италии и Балканах. При этом ни в Греции, ни в славянских странах Балкан англичанам и американцам не удается добиться каких-то значимых успехов.
В связи с таким развитием ситуации на фронтах никаких «тройственных» конференций и встреч во время войны не происходит. Не будет ни «Тегерана-43», ни «Ялты-45». Сталин вообще отказывается обсуждать будущее Европы до окончания боевых действий, причем облекает свой отказ в иезутски-дипломатическую форму. Ни Рузвельта, ни тем более Черчилля такое положение дел не устраивает, они активно консультируются друг с другом, как в самом начале военных действий на Восточном фронте, так и на протяжении всей войны. К октябрю 1944 года эти консультации принимают особо интенсивный характер.
Американцы (их в этом мире по-прежнему называют северными американцами, а страну – САСШ), прервав собственную изоляционистскую линию поведения на международной арене, активно пытаются воздействовать на европейские процессы. Британцы, в лице прежде всего Черчилля, волнуются: не достанется ли им по результатам военных действий «кусочек» от европейского континента, размером с Албанию? Основания для тревоги и тех, и других очевидны – советская армия оккупирует к концу сорок четвертого года весь север Норвегии, Финляндию, Польшу, Словакию, Румынию, Болгарию, Югославию, Венгрию и Австрию, прихватив север Италии и Греции. И это – не говоря уже о территории Германии! Влияние, да и то в основном политическое, англичан распространяется на север Африки, средиземноморское побережье Ближнего Востока, центральную и южную Италию, Албанию, Францию, Бельгию и Грецию. Маленькие, гордые Голландия, Дания, нейтральные Швеция и Швейцария кажется тоже прислушиваются к советам из-за Ла-Манша, но все-таки более себе на уме… Подробнее описывать политическую, военную, а уж тем более – экономическую ситуацию в Европе и во всем мире в те времена нет смысла. Это дело не одного, а может быть даже и не двух романов, пока же я просто «обозначаю вехи», стараюсь придать моему таймлайну, хронике некую достоверность и правдоподобность. Итак, конец 1944 года, заключительные залпы европейской войны, пора подведения итогов и построения «воздушных замков» общеевропейской безопасности. В маленьком городке близ Ганновера, Бургдорфе, собираются советники лидеров четырех стран, к «большой тройке» присоединилась и Франция, с боем прорвавшись через дипломатические редуты англичан, не желавших видеть вчерашних «изменников» общего дела по одну сторону стола переговоров сегодня. Кстати, реальный факт из нашей истории: англичане предлагали не только не допустить французов до дележа «трофеев» по итогам Второй Мировой войны, но и низвести «белла ля Франс» до положения полуколонии в отместку, якобы, за подписание маршалом Петэном капитуляции перед гитлеровцами. Такой предлог вряд ли кого обманет, британцы просто пытались «выбить» будущих конкурентов на европейской арене.
Но вот здесь, в Бургдорфе, Сталин преподносит своим «друзьям» ошеломляющий сюрприз. С некоторыми подробностями этого сюрприза можно ознакомиться в рассказе «Пиковый интерес» (на Самиздате под названием «Ставни» выложен центральный эпизод рассказа). Россия поворачивается к Европе… – ж… ох, нет, спиной, отказываясь от территориальных притязаний, контрибуций и возможного политического влияния в Старом Свете. Незадолго до встречи в Бургдорфе Политбюро, вернее, узкий, « ближний» круг вождя, принимает доктрину «Европа – для европейцев, Азия – для России», подразумевая под Азией ВСЁ географическое пространство огромного континента.
Западные союзники оказываются абсолютно не готовыми к такому повороту событий, начинаются бесконечные консультации, встречи, перелеты, телеграммы, шифровки, уточняющие позиции сторон в ответ на ход советского руководства. Тем временем российское правительство не теряет ни дня, активно демонтируя на оккупированных территориях нужное собственной стране оборудование, вывозя техническую документацию, когда добровольно, а когда и принудительно приглашает на работу специалистов в самых различных областях народного хозяйства и ученых. Вдоль границы – старой-новой границы, по состоянию на 15 июня 1941 года – строится новая «великая китайская стена» фортификационных сооружений, полностью отгораживающая страну от внешнего мира. И – самое принципиальное: из Ирана аккуратно, мирно, хоть и с некоторыми эксцессами, вытесняются британские войска, оккупировавшие страну совместно с Советской Россией еще в далеком сорок первом году.
Вернусь в тот период, что бы чуть внимательнее рассмотреть необходимость этой оккупации. Историки, политики, досужие журналисты давным-давно «вычислили», что оккупация Ирана была необходима для обеспечения бесперебойного транзита поставок по «лэнд-лизу» через южные границы России. Однако, все будто бы забыли интересную предысторию этого события, начавшуюся во время российско-финской войны 1939-40 г.г. В то время в генеральных штабах французских и британских вооруженных сил были подготовлены планы: первое, высадки в Мурманске пятидесятитысячного экспедиционного корпуса; второе, бомбардировки бакинских нефтяных полей. В последнем случае территория Ирана должна была использоваться для создания и функционирования многочисленных «аэродромов подскока». Казалось бы, сей факт ушел безвозвратно в прошлое вместе с военным и политическим союзом Великобритании и России, но… Невольно на ум приходит операция «Катапульта», проведенная в начале июля 1940 года британцами. Тогда в течение нескольких дней были захвачены или уничтожены ВСЕ «серьезные» корабли французского флота под предлогом непопадания оных в руки к немцам. И это было сделано несмотря на заявления как маршала Петэна, так и адмирала Дарлана о неучастии французского флота в войне против Британии. Бывшие союзники обстреливали и бомбили корабли под трехцветным флагом точно также, если бы те несли на своих мачтах флаг со свастикой.
Операция «Катапульта» не просто подорвала доверие к британцам со стороны французов, но и заставила задуматься советское руководство: «А что если Черчилль решит, будто бакинским нефтепромыслам угрожает опасность захвата немцами, и отдаст приказ на бомбежку?» Во всяком случае, таковой приказ явно не будет согласовываться с Государственным Комитетом Обороны. Потому-то в самые неприятные, горячие дни августа сорок первого года, когда германцы рвались к Москве, заняли Киев, Минск, когда решалась судьба страны на западном направлении, в Иран были направлены части аж трех полнокровных пехотных армий Закавказского фронта. Не только для того, что бы «выбить» Иран из числа возможных союзников Гитлера на Среднем Востоке, не только для того, что бы обеспечить беспрепятственное прохождение английских грузов через территорию этой страны, но – и для того, что бы британцы не смогли нанести бомбовый удар по Баку и иной советской территории. Ведь планы бомбежек так и продолжали лежать в дальних уголках сейфов военного министерства Британии, периодически освежаемые исполнительными и педантичными штабными работниками.
Таким образом, отгородившись от Европы даже уже и не «железным занавесом», а каменной стеной, Советская Россия устремила всё свое внимание на Восток: Ближний, Средний и Дальний. С Ближним и Средним Востоком было более-менее ясно. Оккупационные войка из Ирана Советы вывели, но заключили с шахом (своим ставленником, кстати, как в реальной. нашей, так и в параллельной истории) договор о военном присутствии, то есть, о постоянных военных базах на западной и северо-западной границе Ирана, соответственно – с Ираком и Турцией. На базах этих уже через год расположились гвардейская танковая армия и особая воздушная – особая в том смысле, что была смешанной, состоящей и из истребительных полков, и из штурмовиков, и из бомбардировщиков самого разного назначения за исключением, пожалуй, только стратегических. Имея такой «весомый аргумент» при дальнейших переговорах с шах-ин-шахом иранским, советское правительство закупило «на корню», на двадцать пять лет вперед, всю иранскую нефть! Конечно, даже в такой индустриальной в сравнении с Ираном стране, как наша, всю нефть, добываемую тогда в Иране, потребить было невозможно, в принципе российская промышленность, энергетика и военные вполне обходились собственными – бакинскими и поволжскими – месторождениями. Нефть предполагалось продавать той же Британии, Франции, Германии, как и было до сих пор, однако, теперь «черное золото» из предмета простого, капиталистического торга превращалось в предмет торга и политического.
Такой неожиданный ход событий не просто вывел из равновесия содружество британцев и американцев, но поставил перед ними фактически неисполнимые задачи послевоенного развития. Во-первых, пришлось самостоятельно решать вопросы денацификации Германии и судебного преследования объявленных преступниками её лидеров. Да еще и объяснить простым людям почему это вермахт громили русские, а свои порядки в поверженной Германии устанавливают англичане? Во-вторых, перед англо-американским капиталом встала поистине неподъемная задача восстановления народного хозяйства не только в Западной Германии, Англии, Франции, Бельгии и Италии, как в нашей реальности, но и во всех странах Восточной Европы, и без того не особо промышленно развитых, за исключением, пожалуй, Чехии. При этом следовало учитывать сильные прокоммунистические настроения в этих странах, в первую очередь в Югославии, Болгарии, Румынии.
Политическая и экономическая ситуация, и без того головоломная, осложнялась и еще двумя факторами. Раз – это то, что Советская Россия. Ссылаясь на нужды собственного народного хозяйства, резко сократила экспорт в Европу зерна, металла, угля, леса, нефти – всего того, что требовалось позарез. И второе. При выводе своих войск из временно оккупированных стран, Советы оставили там множество небольших, хорошо замаскированных складов своего устаревшего оружия, боеприпасов, обмундирования, прочего военного снаряжения. При этом как-то так получилось, что о складах ничего не знали существующие власти, но оказывались информированными местные жители. Таким образом, прокоммунистически настроенные граждане Восточной Европы получили от России роскошный подарок для вооруженной борьбы с местными капиталистами.
Однако, от дел европейских пора бы уже переходить к делам дальневосточным. Именно туда были направлены зимой 1945 года отборные части Красной Армии, ведь союзнические обязательства требовали от России участия в войне с Японией, которую вели британцы и американцы в южной части Тихого океана, в Индокитае, на Филиппинах. Точь-в-точь, как в нашей истории. И разгром японцев на азиатском континенте происходил примерно по тому же сценарию, разве что военные действия начались не в августе, а в апреле сорок пятого года.
На тот момент в Китае, на территории которого и велись основные боевые операции, существовало два реальных лидера, две силы: Мао Дзе Дун и коммунистическая партия с одной стороны и Чан Кай Ши с Гоминданом – с другой. Кстати, вспоминая старинный анекдот про Славу Кпсс, который вовсе не человек, мелким-мелким шрифтом помечу, что Гоминдан – тоже не человек, а политическая партия. Присутствовала еще и японская марионетка, как его повсеместно называли, бывший император Китая, а нынешний император Манчжоу-Го, вассального государства, созданного японцами; звали бывшего и нынешнего императора Айсиньгиоро Пу И. Человек интереснейшей судьбы, успел побывать дважды императором, советским военнопленным, простым китайским заключенным и после освобождения – гражданином и умер собственной смертью, едва превысив шестидесятилетний возраст. Но все это было в нашем мире.
В параллельном мире советские войска довольно-таки легко расправились с Квантунской армией (легко – это, конечно, в сравнении… с той же Германией). Без особых проблем, хотя и в сложнейших условиях, прошла высадка десанта на Курильские острова, Сахалин. Но вот когда дело дошло до высадки на коренные японские земли, территорию метрополии, то наши военноначальники встали перед диллемой: класть десятки и сотни тысяч солдат только для того, что бы оккупировать ненужный остров, тот же Хоккайдо, и потом опять-таки уйти с завоеванных земель, или сделать оперативную паузу, дождаться, пока империя рухнет сама под нажимом американцев и британцев с моря. Очень уж озверело дрались японские солдаты за свою землю, ни в какое сравнение с континентальными боями схватки на севере Хоккайдо не шли.
Решили, после совета с Москвой, поступить по второму варианту, предварительно припугнув японцев. По каналам военной и дипломатической разведки в Генштаб Японии подбросили информацию о сосредоточении во Владивостоке огромной десантной армады, практически готовой перебросить на Хоккайдо пару танковых и столько же обычных, стрелковых армий. Японцы, убедившиеся на примере германцев в неисчерпаемости людских и военных ресурсов России, лицо, по азиатскому обычаю, сохранили, но испугались, начали переговоры, которые постепенно вылились в капитуляцию с единственным условием – не вводить иностранные войска на территорию Империи. Условие было принято, тем более, никто из победителей отнюдь не спешил обременить себя проблемами содержания оккупационных войск в жутко враждебном окружении.
Таким образом, Вторая Мировая война завершилась 2 июля 1945 года подписанием акта о капитуляции Японии перед союзными державами.
Война завершилась, но итоги её были отнюдь не схожими с теми, что помним мы по нашей истории. Советская Россия ушла из Европы, выстроив реальный «железный занавес» на границе, фактически прекратив активную торговлю с европейцами, устранившись от материальной поддержки коммунистических режимов в Восточной Европе, да и всех коммунистических и прокоммунистических сил в мире. Оказывая им поддержку идеологическую, политическую, дипломатическую, Россия перестала давать деньги на раздувание пожара мировой революции. Вместо этого Советы расположили свои военные гарнизоны на границах Ирана с Ираком и Турцией, самим их присутствием диктуя остальным ближневосточным странам нужную нам линию поведения. Конечно, не сразу, конечно, не всегда охотно, но вскоре и Ирак, и Трансиордания, и Сирия, и Палестина, а следом и Королевский дом Саудитов, эмиры залива и Египет превратились в самых настоящих сателлитов России. Исключение составляла зона Суэцкого канала, вступать в прямой вооруженный конфликт с британцами из-за нее советское руководство посчитало преждевременным. При этом во всех странах сохранялись довольно реакционные, опирающиеся на ислам, режимы, полностью подчиненные в политическом и дипломатическом смысле Кремлю. Правда, это подчинение потребовало проведения некоторых очень жестких карательных операций против тех, кто не захотел по каким-то причинам (или под давлением англичан) согласиться со складывающимся положением вещей. В обмен на необходимость постоянно держать в узде строптивых арабских лидеров, эмиров, шейхов и королей Советская Россия получила фактически бесконтрольный доступ к мировым запасам нефти. И этот факт еще больнее ударил по англо-американцам, чем все предыдущие «выкрутасы» загадочного советского лидера.
Экономическую составляющую контроля за ближневосточной нефтью, думаю, никому объяснять не надо. Все-таки современное общество, что бы там не говорили публицисты и политики, это общество нефти, а отнюдь не информации, электричества или атома.
Кстати, об атоме, точнее, атомном оружии. Разработки его велись аналогично нашему миру в странах, которые по экономическим причинам могли себе это позволить: в САСШ, Британии, Германии, России. Однако, потерпевшая поражение в войне Германия выбыла (и надолго) из числа претендентов на обладание этим страшным оружием. В Британии катастрофически не хватало ресурсов, сразу после войны начала трещать по швам Империя, приходилось постоянно изыскивать средства для экстренного тушения «пожаров» в Индии, в Африке, в Карибском море, на Дальнем Востоке. Работы над атомной бомбой были отложены в дальний ящик. Также приостановили практическое воплощение своих изысканий северные американцы. Война выиграна, надо получать дивиденды от победы, а не мучиться с требованиями неугомонных «яйцеголовых», непонятно куда транжирящих казенные деньги. И только в России работы продолжались в заданном еще в начале сороковых темпе. Экономическая ситуация позволяла, «добровольцы» из Германии помогали и – уже к концу сорок шестого года был произведен первый взрыв на полигоне Новой Земли. Именно там и на Северном Урале было сосредоточено советское атомное дело: базовые исследования, подготовка, испытания, производство. Но – это небольшое отступление, подобных ему можно написать десятки и сотни: о развитии ракетостроения, о привлечении к оному фон Брауна, о резком скачке в достижениях химической промышленности на базе нефтяного изобилия, об освоении Арктики, о построении подводного флота в «ущерб» авианосному, о создании собственного стратегического бомбардировщика….
Вернувшись на Дальний Восток, хочу отметить, что советское правительство и компартия и тут не стали изменять собственную линию поведения. Мао Дзе Дун получил наше напутствие, благословление, кучу марксистско-ленинской литературы и – ни копейки денег, ни одного, даже самого разбитого, старенького автомата или пулемета. И все потому, что нечем было нищим китайцам расплачиваться за технику, вооружения, продовольствие. А вместо фактического содержания чужого, пусть и поклявшегося в верности, государства с огромными экономическими и стратегическими перспективами, Китай был спокойно и интеллигентно расчленен на три части. Манчжурия, как и во времена оны, вернулась в лоно России, будучи фактически полуроссийской провинцией изначально, исторически. Коммунисты во главе с Мао организовали свое государство в центральных провинциях. А Чан Кай Ши – на юге страны. Гарантом – и гарантом серьезнейшим – сложившегося положения выступила Советская Россия, предложившая собственных контролеров для демилитаризованных зон вдоль границ трех Китаев, постоянно проверяющая «планку» вооруженных сил в каждом государстве, согласованную на совместной конференции в 1948 году.
Таким образом, пока еще британская Индия была взята в своеобразные клещи с запада через Иран и с востока через Китай. Оставалось лишь дождаться, когда она сама упадет в подставленные ладони, как спелое яблоко. Забегая чуть вперед, отмечу, что такого «падения» не случилось. Наученные горьким опытом британских колонизаторов, американских капиталистов, также протянувших свои руки за наследством великой когда-то империи, Ганди и Неру попробовали повести страну по третьему пути, без присоединения и подчинения кому-то из сильнейших. В нашей реальности это получило название «Движение неприсоединившихся стран». Но все это случится гораздо позже, а пока… пока американцы и британцы слегка приходят в себя после удивительного поворота во внешней политике Советской России. Стараются понять, как же им жить дальше без Ближнего и Среднего Востока и дешевой нефти, без русского леса, руды, угля и хлеба. Что делать сразу с тремя китайскими государствами? Кого признавать, кого объявлять нелегитимным? И срочно необходимо, наконец, определить роль и политическое значение возрожденной Лиги Наций, что бы переложить на неё хоть часть бесконечных споров восточноевропейских малых государств с большими амбициями по пограничным, территориальным, торговым и вообще любым другим вопросам.
Это международное учреждение, организованное под «версальскую» мировую систему по окончании Первой Мировой, кое-как пережило Вторую великую войну. Желающие, а таковых нашлось предостаточно, восстановили свое членство в Лиге Наций, но вот Советская Россия, исключенная еще в сороковом году в отместку за нападение на Финляндию, даже и не подумала вернуться. Следом за своим «старшим братом» Лигу Наций проигнорировали арабские страны и все три Китая. С большой настороженностью присматривались к возрождению международного «арбитра» и «консультанта» страны Латинской Америки, благополучно пересидевшие боевые действия в Европе и Азии за океанами. Честно говоря, многие из европейских и североамериканских политиков, дипломатов и дельцов, называвших себя бизнесменами, считали это международное объединение анахронизмом, пережитком «доброго старого времени» идеализма и «джентльменских методов ведения войны». Но так или иначе, представители полусотни государств регулярно собирались в Женеве, обсуждали международное положение, вырабатывали какие-то рекомендации, пытались мирить поляков с немцами и чехами, венгров с румынами, албанцев с югославами и итальянцами, да еще и наладить хотя бы минимальный сбор элементарной статистики по всему миру.
А тем временем обострились отношения между двумя Кореями. Да-да, в этом мире, так же, как у нас, Корейский полуостров в результате войны оказался разделен на два враждебных государства. И совершенно аналогичным образом Северную Корею морально, идеологически и дипломатически поддерживала Советская Россия, а Южную – САСШ. А к концу 1949 года, в виде антиподарка к семидсятилетию советского вождя, оба государства в достаточной мере окрепли, сформировали свои вооруженные сили и начали регулярно постреливать на границе. Как всегда бывает в такого рода конфликтах, искать правых и виноватых бесполезно, каждая сторона права и неправа одновременно хотя бы потому, что желает присоединения к себе стороны противоположной, а не взаимного слияния единого народа в одном государстве.
Военно-стратегическая ситуация вокруг полуострова складывала очень туманная; каждая сторона (и Россия, и САСШ) считали свою позицию предпочтительной. И каждый был в чем-то прав, а в чем-то – нет. Очень уж серьезный дисбаланс сил образовался на Дальнем Востоке. Американцы владели, ну, или, по крайней мере, считали, что владеют, морем. Их Тихоокеанский флот, конечно, был могучим и бесспорно на десяток порядков сильнее русского в этом регионе. Правда, пяток авианосцев, десяток линкоров, тяжелые крейсера и прочая военно-морская мелочь на суше воевать не могла, а что бы беспокоить возможные пути подвоза солдат, техники, боеприпасов вполне достаточно подводных лодок, это еще немцы доказали в атлантической подводной бойне. Подводных лодок у России на Дальнем Востоке было маловато, но в случае начала широкомасштабных боевых действий их можно было перебросить и с Балтики, и с Мурманска. А вот на суше, исключая Японские острова, безраздельно господствовали русские. Манчжурия практически все еще была оккупирована, Дальневосточный военный округ в округ так и не был переименован, оставаясь фронтом. Да и вдоль китайских границ (всех трех, напомню, Китаев) было расположено суммарно несколько российских армий.
Но САСШ в глубине души рассчитывали и надеялись на применение атомной бомбы. Они доделали, наконец-то, свой первый экземпляр в сорок восьмом году, а к началу Корейской войны в их арсенале уже было две готовые бомбы и полуготовая третья. Но вот Хиросимы и Нагасаки в их истории не приключилось, война закончилась скорее, чем появилась возможность попробовать это жуткое оружие на людях. А о том, что у Советов таковых бомб едва ли не вчетверо больше, американцы не знали. Когда требовалось, русские умели хранить свои секреты и пичкать сначала союзников, а позже и – потенциальных противников отличной дезинформацией. А северным американцам очень хотелось во весь голос заявить, кто теперь стал главным, если и не на всей планете, если и не в запутаннейших дебрях европейских, то уж в тихоокеанском регионе – точно!!! А заявлять такое лучше всего с позиций силы, и не просто силы, этого у САСШ после одоления Японии на море никто отнять не мог, но силы особенной, такой, что не имеют и вряд ли смогут иметь другие страны.
Таким образом, Корейская война из чисто регионального, даже национального конфликта начала превращаться в первый акт глобального противостояния тех, кого в нашем времени назовут «супердержавами». Можете делать ставки, выдумывать варианты: кто же в итоге окажется сильнее? Авианосцы адмирала Кинга или танковые армии Жукова? Или, как в детской загадке – «Слон или кит»?
А тем временем в Южной Корее высаживается американский экспедиционный корпус, всего-то около 50 тысяч человек под командованием генерала Макартура, тихоокеанский флот делится на две эскадры – северную, прикрывающую западное побережье САСШ, Перл-Харбор, и южную, оперирующую в Желтом и Восточно-Китайском морях, непосредственно поддерживающую сухопутный корпус Макартура. По сравнению с нашей историей, здесь САСШ не прикрывались, как фиговым листком, никаким решениями Лиги Наций, а вошли в Южную Корею по просьбе местного правительства. А если уж быть совсем точным, свою просьбу правительство Южной Кореи оформляло уже в штабе Макартура, первоначально расположившемся в Сеуле.
Как же будут складываться события? Особенно в тот момент, когда северокорейская армия перейдет в наступление, отгонит южан и американцев к самому краю полуострова. Рискнет ли президент САСШ (пусть это будет Эйзенхауэр, генерал, участник войны, хорошо знакомый любителям истории) отдать приказ на применение атомного оружия? По какому объекту будет оно применено? И чем ответит Россия?
Я планировал написать гораздо подробнее об этом периоде параллельно-перпендикулярной истории. Можно было заглянуть и гораздо дальше, в шестидесятые, семидесятые годы… Но чувствую, что пора ставить точку. Итак таймлайн, по определению вещь краткая и сухая, растянулся на авторский лист. Мне кажется, что для любителей «альтернативок», людей, увлекающихся новой историей здесь будет куча вариантов для полета фантазии. Наверное, в расчете на этот полет и писались все эти фантазии, выдумки, предположения. А еще для того, что бы хоть кто-то из прочитавших «По чуть-чуть…» залез в интернет и набрал в любом поисковике слова «Операция «Катапульта», «Оккупация Ирана», «Квантунская армия», «Адмирал Кинг», «Император Пу И», «Гоминдан»…. Для меня это будет самой лучшей наградой.

© Юрий Леж, 2011
Дата публикации: 31.01.2011 15:47:56
Просмотров: 2438

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.