Посторонним вход воспрещен

Юрий Леж

Форма: Рассказ
Жанр: Фантастика
Объём: 28325 знаков с пробелами
Раздел: "Все произведения"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Дом-город из недалекого будущего, в котором трудятся миллионы людей. И маленькое приключение, происшедшее с одним из "маленьких" людей этого дома.

Посторонним вход воспрещен.
Из цикла «Элои и морлоки»

Мне кажется, жизнь
Идёт за стеной.
А я сквозь неё
Пробежать не могу.
А.Кортнев

Огромный пирамидальный дом зарывался верхушкой в облака, корнями подземных этажей врастая на сотни метров в глубину, а гранями обратившись на все стороны света. Это был целый город, заполненный офисами, кафетериями, барами, ресторанами, небольшими магазинчиками и кегельбанами, спортзалами и кинотеатрами. Круглосуточно сиял он огнями реклам, галдел многоголосым шумом людских толп, лишь по ночам слегка, совсем чуть-чуть, притихая, но не смолкая совсем, потому что на противоположной стороне Земли в это время царил день, и нельзя было упускать драгоценного времени, чтобы успеть продать или купить что-то очень важное и нужное тем людям, что только-только пробудились от сна… или тем, кто собирается вот-вот покинуть рабочее место за своим удобным эргономичным, десятками и сотнями дизайнеров вымеренным и тысячами инженеров рассчитанным столом, оборудованным последним писком вычислительной техники и фантастическими в своем удобстве канцелярскими принадлежностями.
Дом-город жил в непрерывном режиме, никогда, ни на мгновение, не засыпая, успевая в единицу времени проделать невероятное количество транзакций, продать огромное количество услуг и товаров, которые никто из продающих и покупающих никогда в своей жизни не увидит собственными глазами. Дом-город жил, но люди в нем не жили, а пребывали лишь временно. Ежедневными вечерами, с окончанием рабочего дня или с завершением собственных дел, которые затягивались далеко за официальное время работы, миллионы людей на скоростных лифтах спускались в подземные станции метрополитена, удобно устраивались в комфортабельных вагонах и через десяток минут покидали их уже в другом доме, спальном доме-городе, где людей ждала маленькая, уютная квартирка из двух комнат, совмещенного санузла и миниатюрной кухни. Здесь они отдыхали, набирались сил перед следующим днем, сюда мужчины приводили девушек, если успевали договориться о встречах, или вызывали сотрудниц интим-фирм, облегчающих половую жизнь для вечно занятых, деловых, преданных, озабоченных и сосредоточенных только на работе.
Утренняя белоснежная разовая сорочка в хрустящей, прозрачной оболочке, новенький, модненький костюмчик, цветастый на этой неделе галстук, кондиционированный воздух, привычные мониторы на стенах вместо окон, извечная забота купить подешевле и продать подороже, просмотр новейших, сногсшибательных блокбастеров, комплексные завтрак, обед и ужин в дешевом кафе, чаще всего – за счет фирмы, предоставившей работу, изредка – посещение врача для профилактического медосмотра, совсем уж редко – по болезни. Иногда, не чаще двух раз в месяц, поход в ставший почти служебным бар, в котором собирались извечно-знакомые работники среднего звена соседствующих и не конкурирующих фирм, дважды в неделю – необременительный контакт с давнишней знакомой из параллельного отдела-комнаты-офиса, а если она не могла выбраться по сугубо женским причинам, то и с досуг-девицами, молчаливыми, согласными на все и деловитыми, как и их клиенты. И бесконечная вереница дней на глазах у многочисленных сослуживцев и пассажиров, официантов и билетерш, охранников и полицейских… и только на несколько коротких часов сна наступает одиночество, да и то если все те же коллеги, обслуга, охрана не тревожат деловитые, короткие сны…
…сегодня он задержался на работе допоздна, пересидел всех коллег, таких же менеджеров среднего звена, как и он сам, остался один в комнате – просторной, светлой от встроенных в потолок экономичных и правильных ламп, освещающих не только столы, но и самый дальний, чистейший уголок со стоящей в нем пустой и символической корзинкой для бумаг. На жизнь себе Родион Печников зарабатывал перепродажей послезавтрашних котировок краткосрочных фьючерсов на тегусигальпской Бирже вторичной переработки отходов утилизации третьего вида шестого звена, но под таким именем менеджера знали разве что в кадровом департаменте фирмы и в бухгалтерии, где требовались именно документальные имя-фамилия, да еще к чему-то и отчество каждого работающего человека. Для остальных окружающих он звался Род Печ, так к нему и обращались – и начальство, и коллеги-сотрудники по комнате, и знакомцы-приятели из кафе и бара на соседнем этаже-улице, и даже глупенькая секретарша руководителя направления перепродаж, с которой Род регулярно встречался в свободные полтора-два часа перед сном, благо, жила девушка совсем неподалеку и могла уделить своему любовнику не стандартные тридцать-сорок минут, как складывалось у большинства коллег по фирме, а час-полтора, а то и побольше.
Распрямив, наконец-то, плечи, извечно сгорбленные у монитора, сладко потянувшись крепким еще, в меру тренированным телом, и от удовольствия завершенной сделки даже пристукнув ладонью по пластиковой столешнице рядом со встроенной клавиатурой, Род оглядел пустынную комнату, понимая, что остался один и – хуже того, кажется, упустил время для встречи с любовницей, но ни с чем несравнимое чувство гордости за так своевременно перекупленный дешевый контракт на третичную переработку вторичных отходов материалов бинарного использования стоило не только разового отказа от регулярного секса, но даже и просмотра нового, настойчиво рекламируемого повсюду блокбастера в соседнем с их офисом кинотеатре, куда большинство коллег как раз и направилось после окончания рабочего дня.
«Славно все-таки я подсуетился», – подумал Род, деловито посматривая в уголок монитора на неумолимо скачущие маленькие циферки, отсчитывающие время. Вот теперь следовало бы поторопиться, чтобы не лишить себя еще и полноценного ужина, хотя и работает кафе, в котором питался Род, круглосуточно, но вот оплачивает фирма своим сотрудникам питание только до двадцати одного ноль-ноль, а позже – извольте получать необходимую для нормальной жизнедеятельности дозу белков, углеводов и витаминов за собственный счет.
Привычным движением руки уложив в удобный ящичек стола свой персональный электронный блокнот, выданный ему, как и всем менеджерам среднего звена, опять-таки за счет фирмы, Род Печ встал, по-прежнему старательно разминая уставшие плечи, и быстрым, деловитым шагом направился из комнаты по короткому коридорчику к дверям туалета, изнутри сияющего чистотой синтетического кафеля стен и никеля труб, поражающего в этот поздний час тишиной и легким, будто волшебным, журчанием воды из неплотно закрытого кем-то из торопящихся сослуживцев крана небольшой ослепительной раковины под огромным, во всю стену, зеркалом в строго псевдометаллической раме.
«Не порядок это», – подумал Род и, аккуратно прикрыв кран, заторопился в царство белоснежных писсуаров. А возвращаясь обратно через пару минут, тщательно вымыв руки, неспешно протерев их рыхлым псевдобумажным полотенцем, уже выйдя из помещения, вдруг обнаружил рядышком с дверью туалета еще одну, совсем небольшую, как бы сливающуюся со спокойным светло-салатовым фоном коридорчика. Род Печ зачем-то остановился и задумался, он тысячи раз проходил мимо, десятки тысяч смотрел на эту, показавшуюся сейчас чем-то необычным, дверцу со строгой, но очень мелкой трафаретной надписью в правом верхнем углу «Посторонним вход воспрещен». Но никогда эта дверь не привлекала его внимания. Так что же случилось сегодня? таким удачным, в рабочем исключительно плане, вечером?
Род не понимал самого себя, когда осторожно, будто ожидая удара электричеством, землетрясения или строго начальственного окрика приглядывающих за порядком, тронул ладонью дверное полотно…
Ничего особенного за дверью не оказалось, разве что темновато было и пыльно так, как никогда в жизни не видел и испытывал Род на собственной, чистенькой, хоть и подуставшей за сегодняшний день, шкурке. И еще – даже в тусклом свете некой дежурной лампочки, забранной непонятно зачем решетчатым, частым футляром Род Печ с первого же взгляда разглядел голый бетон стен. Вот почему-то именно этот серый шероховатый на взгляд материал и произвел на менеджера по продажам послезавтрашних котировок самое сильное впечатление. Никогда в жизни до сих пор он не видел первоосновы тех самых стен, в которых жил безвылазно с момента рождения. И в доме его родителей, и в школе, и позже – на работе и в собственной квартирке, не говоря уж о многочисленных улицах-коридорах, скоростных лифтах, магазинах, кафе, кинотеатрах – везде стены дома-города были прикрыты, где красивейшими, а где-то и не очень, но обязательно функциональными пластиковыми панелями различных цветов и фактур.
Неприятный холодок прошелся длинной, тягучей волной по спине Рода. Но глупейшее человеческое любопытство, заложенное гораздо глубже, чем врожденная и усиленная годами работы в сфере менеджмента продаж и покупок осторожность – и вот уже менеджер среднего звена шагнул чуть дальше, чем следовало бы… одновременно выпуская из руки полотно двери, за которое держался, как за связующую нить между ним и оставшейся за дверным проемом его высокой цивилизацией. Дверь неприятно шелохнулась и без малейшего шума захлопнулась…
Род Печ остался один в полумгле бетонного мешка-ловушки, перед закрытой дверью, и в тот же миг волна паники, жуткой, животной, всепоглощающей охватила его, накрыла с головой, заставила биться всем телом в злосчастную дверь, орать, стучать кулаками, пинаться, во всю не слабенькую глотку проклиная всё и вся на свете. Как долго продолжался этот внезапный приступ, абсолютно недостойный современного делового человека, менеджера среднего звена, участника многочисленных широко известных сделок, слава богу, поминать которого считалось в деловых кругах не самым достойным делом, никто не мог сказать, ибо никто ничего не видел и не слышал. Проклятая дверь оказалась отлично звуко- и шумоизолированной, а долбиться кулаками в толстенный бетон несущих стен дома-города было равнозначно ударам в древнейшие из памятников человеческой цивилизации – в египетские пирамиды. Сам же Род, накрытый волной паники, просто забыл, что на запястье его красуются модненькие разовые часики, менять которые он привык еженедельно с изменением современных тенденций и подходов к дизайну наручных измерителей времени.
Вцепившись, как утопающий в спасательный круг, в едва ли не рефлекторно извлеченный из карманчика узенького, кургузого по последней моде пиджачка, универсальный коммуникатор, обязательную принадлежность каждого гражданина дома-города, такую же естественную и привычную, как зубная щетка, безопасная бритва и ключи от квартиры, Род в ужасе обнаружил, что на эффектном, пестром разноцветии табло мигает угрожающая кровавая надпись «Связь отсутствует». И будто ледяной волной окатило его с головы до ног от невозможности совершить простейшее действие, нажать три кнопки и вызвать службу спасения своей бесценной, единственной и неповторимой жизни. И почему-то именно следом за этой леденящей душу волной паника сменилась бессильным, обреченным спокойствием, и уж тем более стало не до фиксации времени
«Меня найдут, – попробовал утешить сам себя Род. – Непременно, обязательно, ведь не могут же не заметить исчезновения человека…» Впрочем, утешение и самому менеджеру показалось слабым. Компьютеры выключать при уходе с работы, на фирме было не принято, выходил из комнаты он последним из всех сотрудников, рассчитывая сразу же пойти в кафе, и возвращаться обратно не собирался, интимная встреча с недалекой, но симпатичной секретаршей руководителя направления перепродаж сорвалась, времени на вызов девушек из досуг-фирмы уже не оставалось, а значит… Значит, что никто не хватится его отсутствия до завтрашнего утра, а может быть и обеда, ведь иной раз безалаберные коллеги умудрялись проспать после бурно проведенных выходных дней или официальных корпоративных праздников и подольше… правда, никаких выходных и праздников сегодня не было… но – разве в этом дело…
Род начал ощущать, как тонет, путается в собственных мыслях, как где-то в глубине его черепной коробки рождается новая волна паники, но все-таки усилием остатков того, что он заслуженно считал своей волей, менеджер смог погасить собственную растерянность. «Чтобы и где бы ни случилось, везде есть люди, в обязанности которых входит помогать попавшим в беду, – твердо, как молитву в старые времена, повторил про себя Род. – И здесь, наверняка, кто-то работает, не могут же такие вот обширные помещения простаивать без человеческого присутствия, это глупо и нерационально, а значит, мне просто надо найти тех, кто отвечает здесь за безопасность случайных, посторонних людей. У нас, на фирме, этим занимались охранники при входе, на улицах-коридорах есть полицейские и их добровольные помощники-волонтеры. Надо только найти их, поискать и найти…»
Слегка успокоившись и приободрившись собственными мыслями, Род повнимательнее огляделся по сторонам, хотя, положа руку на сердце, особо рассматривать в унылом бетонном пейзаже было нечего. Никаких ярких, привлекающих внимание красок, мерцающих, переливающихся огней, задорной или, напротив, тихой, умиротворяющей музыки, сопровождавшей менеджера всю жизнь, здесь не было… впрочем, был один-единственный по-настоящему яркий штрих в этом царстве серого полумрака. На пепельно-дымчатом бетоне стены, совсем рядом с дверью-ловушкой была нарисованная ярко-красная, небольшая стрелка, указывающая куда-то вниз, под углом градусов сорок пять. Рисунок был выполнен по трафарету, и не заметил его сразу же Род только благодаря своему паническому состоянию.
А стрелка, строгая и внушающая невольное уважение своей непреклонной требовательной яркостью, указывала, звала и заставляла начать движение в указанном ей направлении. Приученный с детства к дисциплине, порядку и подчинению Родион недолго раздумывал над своими дальнейшими действиями. Раз есть стрелка, значит, кто-то позаботился о том, чтобы люди для чего-то двигались именно в этом направлении, а выделяться из толпы коллег, соседей и других обитателей дома-города менеджер просто не умел.
Он, как в самом начале своего неожиданного приключения, но теперь совсем по иной причине, забыл о времени, осторожно пробираясь вдоль серой стены, периодически поглядывая себе под ноги, на припорошенный пылью, но в остальном – чистый и гладкий пол, прислушиваясь к поскрипыванию изредка попадающей под подошвы ботинок бетонной крошки. Иных звуков в обширном помещении не было, разве что непрерывный, то отдаляющийся, то слегка приближающийся, ровный и спокойный, внушительный гул каких-то работающих далеко-далеко механизмов.
Следуя указаниям периодически повторяющихся стрелок на стенах, проходя узкими, высокими коридорами, сменяющимися широкими пустынными залами, пробираясь по гулким металлическим лесенкам, ведущим с этажа на этаж, Род очень быстро потерял ориентировку, и уже минут через пятнадцать после начала своего путешествия с трудом смог бы сказать, где же он оставил заветную, проклятую дверь с надписью «Посторонним вход воспрещен» и той самой, первой стрелкой, увлекшей его в непонятные серые лабиринты. А еще минут через десять менеджер заметил, как сильно он устал, с удивлением подумав, что тренировочный бег в спортзале под наблюдением опытных специалистов и на регулируемой беговой дорожке сильно отличается от простой ходьбы по кажущимся бесконечными бетонным коридорам и залам. Но позволить себе остановиться и отдохнуть Род почему-то не решился, продолжая теперь уже просто из упрямства и безвыходности сложившегося положения уныло вышагивать все дальше и дальше…
Наверное, тот самый постоянный гул неизвестных механизмов помешал менеджеру услышать встречные шаги, и за одним из многочисленных поворотов, в самом начале большого, сводчатого зала он буквально нос к носу столкнулся с человеком.
Невысокий, но довольно-таки кряжистый, может быть, просто кажущийся шире, чем есть на самом деле из-за своей громоздкой брезентовой робы, какие Род видел только в роликах на тему пожарной безопасности, встречный отшатнулся от менеджера на пару шагов, будто тоже не ожидал его встретить здесь.
– Добрый вечер! Добрый вечер! – едва ли не закричал от радости Род, почти по-киношному протягивая руки навстречу неизвестному. – Я так рад, что встретил вас, вы себе не представляете… я уже битый час брожу здесь, в этом непонятном лабиринте… мой коммуникатор не работает, людей нет, что делать – я не знаю… меня зовут Род Печ, я сотрудник известной…
Встречный, отошедший от Рода на пару шагов, внятно и саркастически хмыкнул, перебивая словесный поток обрадованного менеджера.
– А нету тут вашей связи, – не здороваясь, спокойно, будто ежедневно встречал в своих лабиринтах взъерошенных, перепуганных и растерянных представителей застенного офисного племени, пояснил он. – Мешает она нам, на своих частотах работаем, если надо…
И тут же, будто иллюстрируя собственные слова, потянул из кармана спецовки маленький складной телефончик, из тех самых, изображения которых Род видел еще в одном из старших классов полуклассической гимназии в каком-то старинном, полудокументальном фильме, рассказывающем об истории развития средств связи.
– Лукьянов? Это я… – негромко сказал встречный в трубку, при этом старательно не сводя с менеджера чуть прищуренных глаз. – Нашелся наш проникновенец, сам на меня выскочил…
Из дальнейшего разговора Род слышал только реплики незнакомца и, как ни напрягал собственную, не бедную, как он всегда считал, фантазию, но даже представить себе не мог, о чем идет речь.
– А где ты, Севостьян? – поинтересовался у встречного некий Лукьянов. – Фонят у нас что-то датчики в шестом секторе…
– Датчики в шестом вовсе не при чем, не вали с больной головы-то… – грубовато отвечал Севостьян. – Мы на переходе к четвертому почти… а это уже другая песня… А вот мне-то что теперь делать? Куда вести-то заблудшую душу? В эвакуатор, разве что?
– В эвакуатор-то зачем? – задумчиво переспросил Лукьянов. – Бестолку это, только время терять... тот шустрик за полчаса пробежал почти две трети дороги к подвалам… до эвакуатора оттуда почти столько же идти, а если обратно, то ты его часа полтора тащить будешь, не меньше, тем более, он подустал наверняка… А знаешь что – отведи-ка ты его в метро, а, Севостьян?
– А потом мне оттуда как? Такси подашь? – ехидно поинтересовался встречный. – И вообще, у меня смена уже сорок минут, как закончилась… отдыхать положено…
– Ну, там же лифты недалеко, доберешься, – неуверенно посоветовал Лукьянов, видно и сам сомневаясь в собственных словах. – Сейчас уже вечер, людей меньше стало… просочишься как-нибудь…
– Как-нибудь – всегда себе дороже выходит, да и людей там, как в муравейнике, что вечером, что с утра, что днем…. Сам знаешь, – ворчливо ответил Севостьян. – Ладно, раз уж взялся за гуж… так выписывай премию…
– Не от меня зависит, – нарочито жалостливо отозвался Лукьянов, обрадованный тем, что решение вопроса взваливает на свои плечи Севостьян. – А так бы – с полной радостью. Но представление подам обязательно, вот прямо сейчас и напишу, пока ты его ведешь…
Пока Севостьян общался по телефону, Род изо всех сил делал вид, что этот разговор его не интересует, ведь так предписывала корпоративная этика, но сам, вслушиваясь в загадочные для него слова, трепетал, переминался с ноги на ногу, зачем-то обшаривал дрожащими руками карманчики пиджака, понимая, что в эти минуты решается его судьба на ближайшее время. В дальних перспективах своей жизни менеджер почему-то был глубоко и твердо уверен, забыв напрочь концовку древней поговорки о том, что человек предполагает, а… А когда неизвестный, так и не удосужившийся назвать свою должность или хотя бы имя, сунул в карман робы «раскладушку», Род посмотрел на него заискивающе, просительно, так, как смотрят в лицо высокого, ну, очень высокого начальства, от которого зависит и продвижение по службе, и зарплата, и, да чего там скромничать, сама судьба менеджера среднего, очень среднего звена…
– Ладно, чего уж там, – ворчливо сказал Севостьян. – Тронулись…
И без дальнейших комментариев развернулся спиной к Роду и зашагал куда-то в полумрак проходного бетонного зала. Так ничего до конца и не понявший, но здраво рассудивший, что отведут его вряд ли в сказочную избушку Бабы-Яги для последующего съедения, менеджер после секундной паузы засеменил следом за Севостьяном.
Несмотря на короткий, полутораминутный отдых во время встречи с незнакомцем и телефонного разговора того со своим то ли начальством, то ли просто напарником, Род начал задыхаться и уставать вновь, едва преодолев расстояние в километр следом за тяжеловато, но без малейших признаков утомления шагающим Севостьяном.
То ли уловив в сбивчивом дыхании за своей спиной признаки заканчивающихся физических, но прежде всего – моральных сил у менеджера, то ли просто ощутив это интуитивно, Севостьян оглянулся через плечо, слегка замедлил шаги и как-то ернически, с намеком на издевку сказал:
– Да уж, это тебе не в мягком креслице штанцы протирать…
– Я не думал, что… – перевел дыхание Род. – ...не думал, что так быстро… я же занимаюсь два раза в неделю… там тренажеры, опытные тренеры… всё по последнему слову…
– Дурилка, – сожалеючи вздохнул Севостьян. – Тренажеры, тренеры… ходить надо по восемь часов ежедневно, вот и не нужны будут никакие тренажеры и тренеры…
– Вы – восемь часов? – удивлению менеджера не было предела, он даже на секунду забыл о собственной усталости.
Род попросту не мог себе представить, что кто-то из его знакомых, да и малознакомых людей сможет провести на ногах, не присаживаясь и не отдыхая, как того требует гигиена труда на основании новейших научных изысканий в области человеческой физиологии, полные восемь часов без перерыва.
– …а из-за тебя вот – и все девять сегодня получится, – пробурчал, изображая легкое недовольство Севостьян, в самом деле довольный донельзя тем, как удалось ему подцепить представителя среднего звена. – Ну, да это всё – романтика, однако. Топаем, топаем, не ночевать же нам здесь…
…прошло еще какое-то время, и когда в одуревшую от непрерывного, пусть и негромкого гула таинственных механизмов, от монотонности ходьбы по пустынным и темным помещениям, от кажущейся бесконечности застенных лабиринтов голову Рода полезли совсем уж фантастические и непотребные мыслишки о конечной цели их путешествия, Севостьян неожиданно остановился, поджидая отставшего, слегка прихрамывающего, тяжело дышащего менеджера, и кивнул в сторону ближайшей – в трех шагах – бетонной стены:
– Теперь полегче будет…
Присмотревшись в указанном кивком направлении, Род к собственному ужасу обнаружил бегущую дорожку горизонтального эскалатора, но – безо всяких на то положенных ограждений, поручней, предупредительных надписей и надлежащего по техническим условиям эксплуатации освещения.
– Вы хотите сказать?.. – менеджер даже слов сразу не нашел, как охарактеризовать увиденное, настолько оно противоречило всему с детства известному Роду о существующем мире. – Но ею же категорически нельзя пользоваться… это же – небезопасно, в конце-то концов…
Голосок менеджера в конце фразы даже немного дал «петуха», сорвавшись то ли от усталости, то ли от кошмарной картины застенного эскалатора, но Севостьян только иронично хмыкнул на эти слова и вдруг крепко прихватил Рода за шиворот и едва ли не забросил отнюдь не тщедушное тельце сопровождаемого на едва заметную в полумраке, плавно и медленно двигающуюся вдоль серой стены дорожку.
Сам Род в тот момент решил было, что сопровождающий его незнакомец желает просто напросто избавиться от него, отправив бесчувственное тело с переломанными костями на этом диковинном транспортере прямиком в печь крематория. У него в глазах даже встало гудящее, голубоватое пламя газовых горелок, в ушах зазвучали аккорды прощального марша, но тут грубо встряхнувшая менеджера рука Севостьяна вернула его к действительности. И в последующие минут пятнадцать передвижения на бегущей дорожке уже никакие галлюцинации Рода не посещали, хотя проклятущий страх так никуда и не ушел, а просто спрятался, притаился где-то под поверхностью сознания, готовый в любой момент вырваться на свободу и овладеть всем существом менеджера.
«Как хорошо, что всем мучениям когда-то все-таки приходит конец», – сумбурно подумал Род, когда крепкая рука сопровождающего буквально сняла его с движущегося механизма, продолжившего свой бесконечный путь в неизведанное.
– Теперь – сюда и – попрощаемся, – Севостьян крепко ткнул менеджера твердым, буквально железным по прочности, как показалось Роду, кулаком в поясницу, направляя в совсем уж узкую и темную щель в серой стене.
– А там… – попытался извернуться менеджер, но силы были слишком неравны, и он через несколько секунд уже стоял вплотную к дверце, очень похожей на ту, с которой и начал свой путь в жутких служебных помещениях дома-города.
Ни слова не говоря, протянув руку из-за спины через плечо Рода, его сопровождающий поманипулировал толстыми, грубоватыми пальцами с натуральной – о, ужас! – чернотой под коротко остриженными ногтями над небольшой, едва подсвеченной изнутри панелькой, вмонтированной рядом с дверным полотном, и вновь сильно толкнул менеджера в поясницу…
«О, боже мой!» – едва не прослезился от умиления Род, на мгновение забыв менеджерское легкомысленное отношение ко всем богам, кроме Мамоны. Невольный путешественник стоял на такой привычной, ярко, но не резко освещенной, отличной продуваемой легким, свежим, кондиционированным ветерком станции метрополитена, отделанной знакомыми и показавшимися после мрачных бетонных стен такими родными панелями под бледно-розовый, с прожилками, мрамор. И люди, люди… на платформе были люди, пусть и немного по вечернему времени, поджидающие уже плавно вкатившийся на станцию поезд, они были такими знакомыми и привычными по сравнению с гулкими пустотами лабиринта, что менеджер даже заморгал, старательно разгоняя накапливающуюся в глазах влагу.
И вновь, как это уже случалось в странных коридорах и обширных залах из серого бетона, Род будто бы выключился из действительности, автоматически пройдя в вагон, усевшись на привычное, излюбленное местечко с краешку, совершенно не замечая бросаемых на него исподтишка недоумевающих взглядов окружающих. Взлохмаченные волосы, посеревший воротничок рубашки, сбившийся набок цветастый, модненький на этой неделе галстук, дрожащие руки на коленях, и, главное – о, ужас! – слой пыли на ботинках – все это привлекало внимание к обычному, казалось бы, менеджеру среднего звена гораздо сильнее, чем выкраси он волосы в оранжевый цвет или зайди в вагон одетым лишь в фиговый листок…
Окончательно, как он сам посчитал, Род пришел в себя лишь в собственной, пусть и одолженной до окончательного выкупа у государства, уютной и показавшейся такой родной и защищенной от всяких бедствий квартирке. Моментально вымыв руки, скинув в утилизатор всю одежду, как делал он это ежедневно, чтобы с утра по распределителю получить новый, модный ежедневный комплект из нижнего белья, сорочки, брюк, пиджачка, галстука, ботинок, Род первым же делом подсел к домашнему терминалу, на несколько секунд приложив ладонь к считывателю физиологических параметров, и запустил программу-диагност. Плавные, успокаивающие волны зеленовато-синего света, льющиеся с экрана, буквально через минуту сменила ровная строгая надпись: «Серьезное волнение. Возможны последствия стресса. Рекомендуется немедленно принять препарат номер семь из домашней аптечки».
Успокоившись тем фактом, что ни к каким серьезным последствиям экзотическое путешествие по изнанке дома-города его организм не привело, Родион поспешно вытащил из шкафчика обязательную домашнюю аптечку, отыскал рекомендованный препарат и, даже не запивая водой, проглотил маленькую таблеточку, ощутив при этом некое моральное удовлетворение исполненным предписанием знакомого с детства диагноста…
…и лишь отходя ко сну на чистейшей разовой простыне, уже находясь в полудреме, Род вдруг вспомнил те загадочные слова, что пробурчал ему в спину незнакомец, не прощаясь – а чего прощаться, если и не здоровались? – вытолкнув менеджера из ужасных лабиринтов на привычную платформу метро. «Еще детям своим будешь рассказывать», – произнес тогда Севостьян.
Но! нет, никогда и ни за что Род Печ не будет рассказывать о случившемся не только детям, которых у него еще нет, но даже коллегам по работе, соседям по столику в кафе или баре, любовнице или случайным партнершам по сексу из интим-досуговых фирм. Больше всего на свете он хотел, чтобы этого приключения просто никогда не случалось, а уж если такое невозможно, менеджер прекрасно понимал это даже в полусне, то пусть всё происшедшее забудется, как можно скорее…

© Юрий Леж, 2011
Дата публикации: 14.08.2011 10:44:25
Просмотров: 2619

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.