Старик
Джон Мили
|
Форма: Рассказ
Жанр: Просто о жизни Объём: 16658 знаков с пробелами Раздел: "" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
... Я видел тебя, старичье! Не прячься, что толку... Хм... "тело жирное в утесах"... Я ж не "гордый буревестник", не бойся, вылазь... Ну, вот... Дай я тебя рассмотрю. Та-ак... Лысина в жидком обрамлении, морщины, нездоровая желтизна, пигментные пятна... Выцветшие глазенки... О, да ты колючка, старик!.. - Стой! к-куда?!. М-да, "над седой пучиной моря"... Нет, "равниной"... ... Ты здесь, я уверен... Ну, не злись, не хотел ведь обидеть... Ну, прошу... ну, пожалуйста!.. Как знаешь... Собственная гордость... ... Умоляю!.. Хочешь, на колени... Я буду молчать... Спасибо, любимый! ... Ну, разреши все-таки скажу... Только не уходи, это важно... Друг мой, брат мой старший (как тебя еще называть)! Ты родился, меня еще не было. Ты дышал, улыбался и плакал, делал свои первые шаги за четыре года до рождения моей матери. Тридцать лет между нами, большой срок. Но я помню тебя по твоим фотографиям: сначала голопопым, в ситцевых рубашонках, в колясочке, на руках... Светлые волосята, бессмысленно-восторженный, иногда задумчивый взгляд... Потом детский сад, первый велосипед... Вот, лобастый веснушчатый ребенок топает в школу, и... заканчивает ее в меру энергичным, низкорослым и мечтательным пареньком… Студент. Стройотряды, диплом... Южный город на море. Девушки и работа... Москва. Женитьба, ребенок, трехлетнее счастье... А вот, наступает момент нашей первой невстречи. В ту секунду мы вздрогнули оба. Дальше, я зарыдал, а ты - рассмеялся. Я всегда шел по твоим стопам, рос и, можно сказать, мужал. Как обезьянка, копировал твои привычки, стиль поведения, или его отсутствие, в схожих ситуациях поступал так же, как ты. Я знал о тебе все, не видев ни разу. Непостижимая связь наша была неразрывна. Так продолжалось почти четырнадцать лет. А потом ты пропал. Куда? почему и зачем?.. Я искал тебя, звал… ты упорно не откликался. Надежда на встречу не покидала меня, и я не отчаивался, шагая отныне самостоятельно... Ты устал? Побледнел.. исчезаешь... Извини, кажется, я тебя заговорил. ... Знаешь, ты плохо сегодня выглядишь. Мятый какой-то. Надо, надо заниматься собой. Чай, не молоденький, семьдесят четыре почти... Впрочем, и не так уж тебе плохо, чтобы совсем... Я продолжу, если не возражаешь?.. ... Да, я шел, и иду пока сам, без твоей поддержки. Но, дорогой мой… дорога уходит в гору! Подъем становится все круче и круче, все опасней кругом… сплошные обрывы. Так ведь можно сорваться! Тебе, брат, прошедшему ею на столько лет впереди меня, неужели тебе не стыдно? Ни помочь, ни предостеречь... Я сейчас в такой точке... еще можно назад... Только стыдно... Скажи, может, плюнуть и повернуть?.. Что есть стыд по сравнению с жизнью?!. Подскажи же, мне сложно решить. Не молчи, брат, ответь!.. ...Уйди, не гляди на меня… противно! Твоя расползающаяся физиономия, твои морщины и взгляд, весь твой по-собачьи жалкенький вид... Отвратительнейшее подобие... кто б мог подумать?! Прочь, немощный старец, проваливай! Не тяни свои липкие дрожащие руки, не дыши мне в лицо зловонием! Там, в глубине этих блеклых зрачков, бессмыслица жизни... смерть. О Боже, к кому я взывал?!. Уходи же, проклятый старик, подобру-поздорову!.. ... Что-о?!. Не уйдешь?!. Ну, смотри: в миллионы блестящих осколков я разбиваю тебя! Тридцать лет мне, чтоб их собрать. Не будет тебя, дорогуша! А будет другой, достойный и гордый, постаревший немножко, но не сдающийся… гений! Ха-ха, старичок, мы еще переделаем мир!.. А себя-то уж точно... ... Привет, старикашка! Ты не обиделся? Вот, молодец! И я молодец тоже... что не разбил. Мы оба с тобой молодцы, да?.. Так нам держать!.. Садись- ка, начнем. Да не стой… тебе ж вредно! Делай, как я: поудобнее в кресле... вот так... вытяни ноги... И не удивляйся ты, ради Бога! Ничего ведь особенного… молодежь развлекается... Пусть себе! Когда посмеется... когда поплачет... Что думаешь о смерти? Теперь, когда - ты ж понимаешь - до могилы рукой?.. Ждешь как избавления?.. Не поверю. Боишься, трусишь?.. Вряд ли... Ты молчишь, но непроизвольно шевелятся твои морщинистые губы. О, я хорошо знаю эти маленькие, как женские, губки! Сколько слов, и сколько проклятий... Не огрызайся! Знаю, не любишь правды... Так кто ж ее любит?!.. Послушай, когда-то в прошлом мы думали с тобой одинаково. Помнишь, сначала, когда смерть обходила наш дом и наш круг стороной, и казалось, что не придет никогда. Потом, в первый раз, когда мальчик умер от рака, и вся школа ходила прощаться. Чуть позже - дурак, на год старше - пацаненок в петле. А сразу за ним сестра одноклассника, померла от обычной простуды. Мы любили с тобой страшные сказки, боялись, дрожали, воображая себя в гробу, в красно-черном, с уродливой крышкой. А потом она вошла к нам, и уже папа лежал, строгий и неподвижный, в большой комнате на столе... Смерть в роли некоей дамы-невидимки, достойной уважения (это понимаешь позднее), хотя бы за то, что собирает народ, одевает на лица печаль, в очередной, в который уж раз, заставляя смириться перед своей давно и никем неоспоримой властью, выжимает из глаз легкие необидные слезы. В том трагическом фарсе - ты помнишь? - мы славно сыграли: на сцене маленький мальчик - да, сильно удивленный, но и, одновременно, невозмутимо-бесстрашный, чего-то там себе доказующий с помощью ходьбы вкруг отцовского гроба. Как жутко скрипели полы в ночной тишине, помнишь?.. Да, мы тогда доказали. Только вот странно, что не были за это наказаны... А потом, взрослея, уже спокойно ходили на кладбища. И хоронили, хоронили... Знаешь, с тех пор, как ты исчез, еще несколько, слава Богу, не очень серьезных утрат... Переживем, думаешь?.. Так ты не ответил. Трудно, знаю, с твоими замороченными мозгами, с, должно, навсегда уснувшими чувствами?.. Ба, а и в самом деле... Как я раньше не догадался?!. Да ты ж уже не живешь, старичок! Посмотри… ты же спишь! Сон... сон... Все время слипаются веки... тусклый взор... Усталый старческий сон: не быстрый, не медленный... не живой... ... Я на тебя сержусь. Давай-ка все же определимся: кто - я, и кто – ты? И зачем нам все это? Мы - разные люди. Возражать, надеюсь, не бу... Или бу...? По лицу вижу, что бу..., из гнилого природного чувства. Ладно, вот несколько аргументов. Во-первых, посмотри на себя: кто ты таков?.. Древнючий старик. А я – мужчина в соку. Среднего, цветущего, заметь, возраста, и еще долго буду в нем пребывать. Во-вторых, я - философ, пусть даже и доморощенный. А ты, я уверен - зануда, все нудишь и нудишь... Так. В-третьих... Извини, мне придется тебе показать... да, сейчас... Видишь?.. А что у тебя?.. Не плачь! ну, не плачь же, старик!.. Ты - мой ближайший родственник, старший по крови, никому в обиду не дам. Но друг ли ты мне?.. Не уверен. Друзья, знаешь, так не поступают. Чуть не каждый божий день, а то и по нескольку раз на дню, словно слышу твои проклятия. Тут болит, там болит... тут вступило, здесь выступило... А я-то при чем?!. Ну, допустим, при чем... Ну, виноват, допустим... частично. Так не со зла же... Глянь, жизнь-то какая!.. Времени хронически не хватает, экономим на здоровье, на чем же еще!.. Ну, извини, не ругайся! Занимаюсь зато духовным образованием; все-все, чего ты достиг, все с моей помощью. Наверное, поважнее будет... Послушай, никуда я не пойду со своим духовным... Сам иди... грубиян! ... Полночи не спал, думал. Давай-ка начистоту о болячках, кивни, если что. Итак. Сердце, цирроз, желче-каменная болезнь?.. Хм... Почки, пузырь, селезенка?.. Ноги, одышка?.. Угу, значит, ноги. Болят? И правая больше, наверняка... Знаю. Благодарность Тараске, земной ему, собаке, поклон!.. А сам-то, сам... Не спаивай пьяных девушек, не бегай ночами по стройплощадкам... Эх!.. Дальше пошли. Спина, ларингит, геморрой?.. Само собой, милый... само собой... рассосется. Только б не рак... Слушай, а может, ты инвалид, давно прикованный к койке?.. Боже мой, Боже мой! Всегда знал: такая жизнь добром не закончится! Ведь сколько раз был на грани, в принципе, готов ко всему... Дурак был. Люди твердили: подумай, подумай... А, что говорить: жалко мне тебя, бедолагу! Имеешь право казнить... иль казниться… выбирай! Знаешь же: все равно не поможет. Воюй-ка лучше с болезнью, умирай от страха, замкнись в себе... Прокляни людей, наконец. Только живи... ... С кем ты сейчас?.. Один-одиношенек, и не нужен никто?.. Или, на пару с подругой, вялой рафинированной старушкой… поговорить о вечности, красоте?.. Или с деревенской, краснощекой и боевой (всегда же мечтал)? не поговорить, так хоть за задницу ущипнуть, тихонько, в кулачок, посмеяться?.. А может, тебя вдруг на общество потянуло, на старости-то лет?.. Вокруг меня-то всегда были люди, я им многим обязан. Но вот… кого-то уж не помню совсем, а кого - как в тумане, смутно. Злюсь на себя подчас. И думаю: если я это… вот, то кого ж удержала твоя склеротическая память? Из самых-пресамых, дорогих и любимых?.. Меня-то хоть помнишь?.. С годами сужается круг. Не сам по себе, конечно. Просто не завожу новых знакомств, а старые выпадают в осадок. От новых, пойми, одни неприятности: обязательства (как будто их и так мало!), формалитет и обиды... Кого ты мне там насуропил?.. Признавайся, авантюрист! Особый разговор: дочка и внуки. Навещают тебя? уважают? тянут из пенсии?.. Ах, и то, и другое, и третье... Ну-ну... Соседи еще, интересно... А... - машешь рукою. Подслеповато моргая, глядишь в телевизор, язвительно улыбаешься: да сколько же можно, всегда ведь одно и то же!. Наконец, прикрываешь глаза. Да, правильно... Сделай потише, поспи. ... Расстояние до тебя то сокращалось, то многократно увеличивалось. Но бывали моменты, когда твой мутный, расплывчатый образ приближался прямо к моему распухшему носу и красным, режущим болью глазам... ... Я - архитектор и скульптор, неустанно трудящийся над вещественным воплощением зыбкого образа... твоего, между прочим. Жизнь мотает меня в разные стороны. Я как в утлом и дырявом челне в балльный на море шторм... Ха… Ну, и скульптор, творящий в подобных условиях!.. Вот, казалось бы, гениальное, необыкновенно точное по замыслу движение, исправляющее, к примеру, форму твоего носа. Рывок лодки… и нос куда-то уехал. Еще попытка… и творенье осталось без глаза... Не обессудь. ... А знаешь, старикан, я к тебе привыкаю, почти что уже привык. Не знаю, как ты, но, кажется, получаю удовольствие от общения. Мне еще многое нужно тебе сказать, кое о чем вспомнить... кое-что доложить. Мысли, к примеру. Множество мыслей приходят в голову; так сказать, посещают. Сумеешь ли оценить: их полет, красоту и изящество? Постарайся, мой друг, постарайся! Уж кем-кем, а дураком ты никогда не был... исключая некоторые житейские ситуации. Да вот... хоть сегодня пришло. Наложилось, отпластовалось, побурлило немного. И… - результат. О Времени. Перефразируя поэта: времен уж нет! (вот так тебе, в лоб: хочешь верь, не хочешь - не верь!), но есть покой и воля! Безмолвный покой Космоса и Высшая воля Создателя. Вечные человеческие враки и выдумки, все для собственного удобства. Числа, системы координат, палаты мер и весов, определители и определяторы, описания вещества, из которого состоит искусно слепленный мир... Ха-ха... Все рассыпается в прах, стоит только подумать о Вечно Живом Боге. В какую таблицу Его вписать? где Инструмент, чтобы вывести Абсолютный Закон?.. Вот - внимай старичок! - мое определение Времени: «Время суть ирреальная в Божественном мире субстанция, не поддающаяся разумной оценке по причине бессмысленности такового занятия. Единицей измерения Времени - как и всего прочего в мире - является Вечная Жизнь Бога». А? Каково?!.. Ты скажешь сейчас (я вижу, как приоткрывается рот) первое, пришедшее в голову, и, конечно же, глупое: а наши с тобой тридцать лет разницы?.. Я говорю: их нет! Но, разница, тем не менее, остается. Разница - в опыте жизни. Заполучить этот драгоценный опыт не составляло бы большого труда… "когда б не пыль (не лень), не комары да мухи..." А как же, ты спросишь, седины, морщины, геморроидальные шишки... равно как и прочая твоя стариковская атрибутика?.. Ах, мой милый, отвечу с улыбкой… При моем горячем желании... Или даже без оного, а всего-то при получении пре-пре-неприятнейшего известия… поимею удовольствия враз и в комплекте. Еще вопросы?.. Если нет, то продолжу. Представь. Младенец, трех часов отроду в человеческом исчислении, умирает в роддоме от тяжких родовых травм; но за сей краткий срок успевает прожить Жизнь Бога в земном обличьи и отдает свой крошечный опыт в общую земную копилку. В этом и польза его появленья на свет, и заслуга. Опыт страданий его матери, отца и родственников пополняют эту копилку неизмеримо больше... что прекрасно, если иметь в виду Будущее. Вневременное накопление индивидуального опыта в сочетании с перемешиванием и утаптыванием оного путем периодического встряхивания копилки - вот главная Его задача в отношении человечества!.. Накопить Самого Себя!.. Ну, что ты... ну, прекрати ей-Богу! Ты же знал это раньше... Ну, забыл... Ну, и что... подумаешь... Во, убогий... рыдает... Я о Пространстве еще ничего не сказал... ... Извини, больше не буду. Если мысли тебе неприятны… ну их к черту! Нам есть что вспомнить... И вообще... Скажи, ты помнишь, как старела мама? За делами и нашей с тобой беспорядочной жизнью… так незаметно. Я очнулся недавно… Старуха! И начал искать, и ищу все, ищу незабытое: молодую тугую кожу, смоль черных волос и "сладкий родной запах своего детства". Смотрю все, смотрю, вглядываюсь... Я знаю, что скоро... Скажи мне: когда?.. Я плакал?.. А отец?.. Что-о?.. Чертов склеротик, ты совсем не помнишь отца?.. Фотография где, скотина? его лучшая фотография?.. Я знаю, ты ее потерял... У, дерьмо!.. какое дер-рь-мо!.. Ненавижу!.. Да ладно, не хнычь ты, противный старик!.. Перестань, я сказал! Я расскажу тебе о нем, слушай... Папа родился... Обязательно съезди к нему на могилу... Только успей, я прошу!.. ... Мы оба шагаем по скверному полю: рытвины, колдобины, камни... Ты всегда впереди, само собой, я - позади. Перед нами густейший туман: гляди - не гляди – ничего не выглядишь! Оба два, потому как, беспомощные и жалкие. Перед тем как поставить ногу, машем руками, и вслушиваемся, и внюхиваемся, в нелепой надежде, что помогут органы чувств, выручат и спасут. А поставив, не сразу осознаем, что этот дикий крик боли, этот игрушечный мат и обильные слезы – наши! Но, вот что, мой милый, мне обидно по-настоящему. Ведь ты-то матерый, и все-то ты уже знаешь. В хрустальной прозрачности прошлого нет для тебя тайн. Крестиками помечены опасные места, извилистыми линиями - безопасные проходы. Укажи мне только: чуть влево, чуть вправо, зигзагом... И - ура! - не споткнулся... моя тебе благодарность! Но - нет. Как воочию вижу твою проклятую, вечно в тумане абстрактную, согбенную спину. Не обернешься и не поможешь. Почему ж это собственно? – Нэ хо-о-чишь, нэ мо-о-жишь? Смеешься... С хрустом ломаю ногу… - р-раз! вот, вывихнуты плечо и шея - д-два!.. На тебе! на!.. паскуда!.. Теперь смейся дальше, мой дорогой... инвалид!.. ... А вот, ты упал всерьез и надолго. Я вижу примятость в траве, капли крови... Погоди-ка, приду в сознанку, отползу от обрыва... Мне жаль тебя. Но и себя жалко. Как глупо... на том же месте... ... Там, вдалеке, я знаю, есть место другое. Последний след… рваный, глубокий, недлинный. Приметы предсмертной возни, застывшие стон и вздох. Место, где расступается туман, место нашей встречи. Обещаю: я доскриплю, доползу... Там, я знаю, подашь мне руку. ... Мне было видение. Мы идем, взявшись за руки, занимая всю широкую улицу. Среди нас совсем дети, безусые юнцы-подростки, студенты, незрелая молодежь; есть люди постарше: безбородые рабочие, бородатые инженеры и очкастые пожилые бездельники; почему-то нет настоящей интеллигенции и колхоза. У нас у всех хорошее настроение, дружелюбно беседуем, шутим, смеемся. У каждого в руках зеркала, много зеркал; мы их бьем по дороге, так, весело и непринужденно. Я в центре шеренги. Хорошо знаю тех, кто слева, недалеко, хуже - тех, кто подальше, и почти не знаю левых детей; с правыми же - через несколько пегих голов уже седыми и лысыми, и еле ковыляющими ближе к краю - не знаком вовсе. Сердцем чувствую только, что там, почти на самом краю, весь в поту и испарине, ты хрипишь, задыхаешься от ходьбы. И мне от этого больно. Милый мой старичок, оглянись, посмотри на меня! Дай мне знак… подмигни что ли, или тряхни головой. Я подбегу, обниму тебя крепко, и не отпущу от себя. Мы пойдем вместе, рядышком. Пройдет незаметно время - знаешь, то, которого нет, - и закончится земная дорога. Пусть ее! Ведь есть же Бог! А значит, есть дороги другие... "между тучами и морем"... Как думаешь?.. © Джон Мили, 2013 Дата публикации: 22.01.2013 23:14:22 Просмотров: 3710 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|
РецензииВлад Галущенко [2013-03-02 12:50:53]
Не люблю слово - рецензия. Острое оно какое-то, как некий скальпель, которым Женька без наркоза режет ЧУЖУЮ прозу. Вату ему в руку! Нехай, нам, скорбным и болезным, уже все равно.
А кому - не все равно? Тем, кто месяцами царапает и корчует свое детище, рихтует его, шлифует и полирует. Таких я называю - мимикристы. Они - создатели пошлых подделок под художественные произведения. Начитаются оригиналов и скребут копии. Конечно, им жалко такой титанический труд. Копировали тысячный билет, а за него даже рупь не дают. Истинным писателям, имеющим ДАР, никогда не жалко своего текста, ибо они его не пишут, а ЗАПИСЫВАЮТ то, что диктуется сверху. Жаль, что там, наверху, запятые не проговаривают, прям беда с ними. Это я Джон, к тому, что не увидел у вас скобления с потом и кровью вашего замечательного рассказа. Цельный он, ни убавить, не прибавить. Делать вам замечания, или, еще хуже, хвалить вас? Упаси бог. Не учи ученого богу молиться. Пей это давно понял (он сам богом ударенный), посему и не лезет целоваться слюнявыми губами и мокрыми от благодарственных слез пейсами. Запятые токмо, ибо. С уважением, Влад. Ответить Джон Мили [2013-03-02 22:47:46]
Спасибо, Влад, за благожелательный отклик.
Алиса Сан [2013-01-30 06:50:53]
Джон Мили [2013-01-30 23:20:59]
Вам спасибо, Алиса, за отклик.
Как я понял, на этом сайте не принято реагировать на вновь появившееся произведение, тем более, развернутыми рецензиями. Вот и я теперь стараюсь больше молчать. Юлия Чиж [2013-01-30 23:56:52]
Джон, на тексты принято реагировать. А что в молчанку играют люди... так кто же их насильно за язык тянуть станет? Есть желание откомментировать что-то, что Вас зацепило - комментируйте, не стесняйтесь.
Я помалкиваю, т.к. любой разговор (ну, почти) с изяществом слонихи в посудной лавке незаметно превращаю в спор, плавно переходящий в мордобой. А Вам, обладающему бездной такта, сам Бог велел высказаться. Алиса Сан [2013-01-31 00:54:50]
Иногда слова достигают молчания. И тогда оно становится красноречивей слов. Джон Мили [2013-01-31 22:36:36]
Любому автору - как воздух, не менее! - нужна читательская реакция на выпестованное им произведение. Это аксиома (не действующая разве что в отношении Евг.Пейсаховича, который на читателя, с его слов, плювал). Дабы обеспечить таковую, Юлия, должна существовать, как мне кажется, некая спец.политика сайта, рассчитанная на преодоление "молчания ягнят" любыми легальными способами, начиная с будоражащих читательскую общественность "невинных" вопросов по теме, затронутой в тексте, и заканчивая ежемесячными критическими обзорами поступающего материала, неминуемо вызывающими "бурю в стакане воды". Юлия Чиж [2013-02-01 01:23:06]
Джон,
написала Вам ответ, но он получился весьма многословным и многослойным. Отправила через личные сообщения. |
|